Она очнулась, ощутив холод, исходящий от ступени. Проводя по гладкой поверхности, она силилась вспомнить: поднималась она по ступеням или спускалась прежде чем присесть? И присесть надолго...
На каком этапе она решилась отдохнуть? Прервав подъём или перед долгим спуском?
Вспомнить мешал белый туман. Туман обволакивал и верхние ступени, и нижние. Словно не желал, чтобы она что-то вспомнила.
Она встала и попробовала нащупать ногой ступень повыше. Ей это удалось, и удалось подняться, но при этом она зашла в туман.
Этот шаг не вернул память. Этот шаг грозил оборвать и то малое, что она помнила. Помнила она только несколько минут.
И она поспешно вернулась к этим минутам, чтобы иметь в памяти хоть что-то.
Вернувшись в бестуманье она оглянулась. Ничего не изменилось в её отсутствие.
Туман не пустил наверх. Может быть, туман отпустит вниз?
Осторожно нащупав край, она спускала ногу. Высоту ступени она помнила, и ровно через такой промежуток она ощутила ступень ниже.
И опять туман обволок её...
Тут ниже она задержалась чуть дольше.
Своим ожиданием она пыталась потребовать от тумана разрешение на спуск.
Этого разрешения она не получила.
Пришлось вернуться в разрешённое для неё пространство. Пространство, где она видит и ощущает себя.
Вернувшись на исходную позицию, она не была прежней. Исследование верхней и нижней ступени увеличило место для памяти. Она помнила больше. И то, что она помнила, давало ей надежду. Нет, не надежду. Давало понимание того, что ей разрешена попытка исследовать.
Она вернулась на исходную позицию словно домой. И туман тоже был ей домом...
Если нельзя или опасно наверх и вниз, то можно пойти вдоль ступени, подумала она.
Ей так хотелось думать, что запрет действует по причине опасности.
Она шла по ровной скользкой ступени. Временами туман открывал край верхней ступени, временами край нижней ступени. Словно указывал доступное для шага пространство.
Позже туман показал одновременно две соседние ступени и она поняла, что ступень сужается и впереди тупик. Тупик, не закрытый туманом.
Она повернула вовремя. Для поворота тоже нужно необходимое пространство...
Спустя некоторое время она вернулась домой.
Позади три испытания, и она помнила эти испытания.
Теперь остался один путь.
Она захотела помнить и этот путь. Даже если он окажется тупиком...
Туман открыл часть верхней ступени, чтобы дать отдохнуть.
Отдых, что представлялся ей туманом, служил доказательством того, что тот четвёртый путь будет правильным, разрешенным и безопасным.
Поднимаясь в этот раз со ступени, она знала, куда она уже не пойдёт и куда она пойдёт.
Туман был уже не таким пугающим.
Туман скорее казался ей теперь заботливым.
И она пошла туда, куда туман ей разрешил.
Да, туман разрешил. Ведь туман расступался, делая ступень, на которой она находилась всё шире и шире.
Если ступень превратилась в плато, то что там, за туманом, по обе стороны? Те же ступени или нечто другое?
Любопытство разбирала её, но она не решилась проверить. Ведь туман открыл для неё дорогу и стоило ли пренебрегать тем, что разрешено и не опасно?
Она схитрила. Она уверенно шла вперёд, приблизившись вплотную к стене тумана.
Я чуть-чуть, ровно на ширину ступени. Я не буду подниматься. Я только взгляну, - успокаивала она себя.
Деланно пошатнувшись, она скользнула в туман.
То, что она увидела в тумане, заставило её резко остановиться.
Нет, это была не ступень. Это был силуэт человека.
Плато продолжалось в тумане. И туман прятал в себе людей.
Мужчины и женщины разных возрастов. Дети, так непохожие на детей. Ведь дети не могут так долго стоять неподвижно...
Они мертвы?
Она вернулась домой поспешно и суетливо.
И снова туман укрыл её от опасного и неизведанного.
Теперь она шла по плато, открытому туманом, зная, что по обе стороны скрываемой туманом стоят люди.
Стоят, словно что-то забыли.
У них не было даже того, что было у неё.
Она знала, что там позади, что там выше и ниже.
Эти люди не знали и не могли знать.
Знание того, что рядом эти люди, освободило её от одиночества.
Ведь она тоже всегда сможет просто зайти в туман и остаться там стоять...
Белый цвет плато не угнетал её. Ведь её руки, одежда, что была на ней, имели цвет. И этот цвет был особенно ярок и приятен ей.
Временами ей казалось, что меняет цвет и туман. Ведь она привыкла к тому, что там, где она находилась, видимыми для неё были туман и она.
Значит то, что полыхает то голубым, то зелёным впереди, - это тоже туман.
Она вовремя заметила, что плато обрывается и пустота, что следует за ним, не прикрыта туманом.
Это её озадачило. Там впереди было опасно, но туман не закрыл эту опасность.
Значит, туман не защищал. Туман вёл её.
Она присела на край и стала разглядывать то, что не было туманом.
Она видела небо.
По небу не ходят, подумала она и посмотрела вниз.
"Плато летит", - подумала она.
Там, внизу, было много зелени и цветов.
И эти цветы приближались...
Она была так близко, что при желании могла спрыгнуть.
Плато зависло над влажной зелёной растительностью.
Что-то мешало ей спрыгнуть.
Она не хотела расставаться с туманом? Нет.
Было ещё что-то, что она не хотела оставлять на плато.
В момент, когда край плато коснулся земли, он встала и нырнула решительно в туман. Наобум она взяла первых, кто попался ей на пути, и вывела на плато. Потом - на траву.
И вновь метнулась в туман.
Она выводила детей. Много детей.
Ведь дети сразу начинали бегать и смеяться.
Люди постарше просто смотрели и улыбались...
Туман отпускал с трудом. Ведь если бы туман расступился, ей было бы легче!
Туман не расступался, а она теряла силы и время на поиск людей в тумане. Людей, которых она могла вывести.
Она не могла понять, сколько людей она вывела. Ведь люди осваивались в этом ликующем зеленью цвете и уходили прочь. Прочь от тумана. Прочь от плато.
А плато поднималось.
- Нет! - кричала она туману, - подожди! Там ещё так много людей. Им плохо в тумане!
Она уже не выводила. Она помогала спускаться.
С последней девочкой, что она успела вывести из тумана, она спрыгнула и подняться на плато уже не смогла.
Плато поднималось.
Она вспомнила о том, что там правее есть ступени. Она успеет. Она должна успеть.
Но там, в тумане правее, был просто туман. Ступеней не было. Там была мокрая трава.
Она с горечью смотрела на уходящее плато в тумане, и горечь эта медленно растворялась в цветах, траве.
Люди. Их надо догнать. Они ведь ничего не помнят. Она помнит намного больше них!
Она повернулась к людям, чтобы больше не оборачиваться и не горевать.