"Вир хабен ден Бефель аусгефюрт, дас Лягер цу церштёрен!"
*******************
Под конец смены, 30 августа, по нашему спортивно-оздоровительному лагерю прокатился слух, что вечером прибудет айнзатцгруппа и начнет всех расстреливать.
Большая часть публики восприняла это сообщение как глупую шутку. Парни и девушки как ни в чем не бывало плавали в бассейне, тренировались на спортплощадке, играли в волейбол. Но тут стали одно за другим происходить события, подтверждающие худшие предположения. По громкоговорящей связи прозвучало требование: "После ужина никому не расходиться, мужчинам собраться в подвальном помещении складского корпуса, женщинам — в холле административного здания". У входных ворот появились охранники с дубинками. На территорию лагеря вдруг приехали два грузовика с какими-то зелеными ящиками. Зарычал японский экскаватор "Като—Фузо", всю смену простоявший в бездействии на лесной опушке за территорией лагеря. В наступающих сумерках он начал рыть яму.
Неохраняемым остался периметр лагеря, обнесенный ветхим забором, через который без труда можно было перелезть, а потом убежать через лес к дороге, ведущей в город. Но побег не сулил хороших перспектив, ибо паспорт и деньги мои хранились в сейфе в административном корпусе, а часть личного имущества и рюкзак — на складе. Я мог зайти в спальный корпус и взять только сигареты, спички, спальный мешок и пальто.
Какие-то продукты (хлеб, сахар, соль, консервы), необходимые при побеге, можно было украсть в столовке за ужином. Но за отсутствием рюкзака нести все это было не в чем. Да и тратить время на посещение столовой было страшно.
Подскочил ко мне сильно встревоженный друг и говорит: — "Ленька, знаешь — через полчаса нас всех будут ловить, убивать и закапывать! Бежим скорее из лагеря!"
Трясущимся голосом отвечаю паникёру: — "Брось дурью маяться. Мы в цивилизованной стране живем. Кому придет в голову убивать ни в чем не повинных студентов?"
"Как знаешь", сказал друг и метнулся в сторону ворот — но, увидев вооруженных стражей, побежал куда-то вбок и исчез в темноте.
Мне стало нехорошо. Надо было что-то срочно делать. Не спеша, чтобы быстрой ходьбой не привлечь внимание народа, я двинулся в сторону ограждения. Хрен с ним, с ужином. Черт с ними, с документами, деньгами, сигаретами и спичками. Да и без спальника обойдусь — надо спасать шкуру. В стороне слышались звуки какой-то возни и приглушенные голоса, мелькал свет электрических фонариков. Я пригляделся и различил рабочих, опутывающих периметр колючей проволокой. А за моей спиной народ шел в столовку.
Дрожа от страха, я проломился сквозь ветхий дощатый забор. Нет, к дороге нельзя — там наверняка будет облава. Лучше пойду по лесу параллельно шоссе. А там, километрах этак в трех, есть еще один молодежный лагерь, где можно укрыться, разжиться какой-то одеждой и продуктами.
Вот он, этот лагерь. Но жилой корпус пуст! Я не поужинал и сильно хочется жрать. На фоне ночного неба чернеет здание склада, куда я иду в надежде украсть что-нибудь съестное...
Глухая ночь и народ, видимо, спит — не раздается никаких звуков.
НИКАКИХ ЗВУКОВ???? Я прислушался... Из тьмы, со стороны покинутого мною лагеря, отчетливо доносился треск пальбы и истерические женские вопли.