(Из истории села Ендовище)
Опубликован в ежемесячном литературно-художественном журнале «ПОДЪЁМ» №1 2004 год, стр.222-231
Памяти моего отца, учителя Ендовищенской школы,Ивана Юрьевича Чумака.
Село Ендовище тесно связано с историей Воронежа. Местность с крутыми склонами и оврагами представляла собой наружную линию укреплений Воронежа со стороны татарских степей и часто подвергалась опустошению во время набегов. Здесь долгое время не было оседлого населения, как и на любом сторожевом пункте, который предназначался прежде всего для наблюдения за татарами. В древних актах за 1588 год есть приблизительное указание на существование в этих местах станичных людей. Имея в виду исторические события, географическое положение данной местности и реально уцелевшие остатки сторожевых пунктов, можно думать, что первоначальное население здесь составляли служивые люди.
В начале ХVII века на защиту Воронежского края и в помощь сторожевой службе вступили черкесы и донские казаки. С того времени, надо полагать, и началось заселение слободы Ендовище. Более точные письменные сведения датированы 1615 годом. В писцовых книгах за 1615 год встречаются определенные известия о существовании самой слободы Ендовище и перечисляются её жители с точным распределением земляного надела между ними. Всей земли слободы (деревни) Ендовище в 1615 году числилось 2460 десятин. Отсюда можно сделать вывод, что оседлое население здесь образовалось в первые годы царствования Михаила Федоровича, с учреждения поста воевод. Первоначальное население состояло из 15 помещиков, 26 казаков, нескольких крестьян, несших обязанности по постройке крепостей и валов Воронежа, Орлова, Усмани, Полосатова и Борщова монастыря, а также по наблюдению за движением татарских войск и охранению границ Московского государства. В1630 году (если верить записи священника П.А.Милоградского) в Ендовище числилось уже 60 человек казаков.
В 1640 году для охраны пограничных владений России и ограждения города Воронежа от набегов хищных татар Алексей Михайлович переселил в слободу Ендовище из-за Днепра, по народному преданию, из Кременчуга Полтавской губернии, вследствие польского гонения за веру, 50 человек малороссийских черкес с женами и детьми на вечное житье. В 1653 году для защиты Воронежа и других сёл и деревень произошло переселение из разных малороссийских городов ещё 100 человек казаков с женами и детьми на вечное житье. Однако несмотря на значительное число защитников, Ендовище в 1659 году было разграблено татарами.
Все казаки деревни Ендовище в составе Острогожского полка участвовали в Дружипольском походе, трудились на городовых работах и бились с неприятельскими людьми. Исполняли службу под Ворвою, Конотопом, Черниговом, Белою Церковью, громили Юрася Хмельницкого, были на Запорожье полтора года, на Самаре в годовой службе, с Борисом Петровичем Шереметьевым одолевали орду на речке Берестовой, воевали на приступах под турецким городом Кази-Керманом. В награду за усердную службу и труды казакам в 1688 году 26 мая дана была Алексеем Михайловичем жалованная грамота за вислою печатью, чтобы с полковых казаков-черкес с проданного хлеба, с лошадей, с мелкого рогатого скота, со всякой продажи – таможенную и целовальную пошлину не брать, домишек их не разорять и убытков никаких им не чинить. А позволено им, черкесам, заниматься любым промыслом, держать винокурню, шинки, заводы.Владеть этим вечно, безоброчно и беспошлинно. Эти-то привилегии и привлекали в Ендовище жителей других ближайших сел.
В 1700 году часть ендовищенцев зачислена в компанейцы, т.е. в действительную военную службу.
С течением времени, когда набеги врагов прекратились, черкесы потеряли прежнее охранительное значение, надобность в них миновала, но привилегии сохранились, вызывая зависть и недоброжелательство, провоцируя беспорядки. Для прекращения беспорядков велено было перевести черкес в Острогожский полк, но казакам с обжитого места съезжать не хотелось, и они продолжали спокойно владеть пахотными землями, свободно пользоваться прежними правами.
В 1722 году 13 апреля вышел указ Петра I о заселении местности у реи Черная Калитва в урочище у Подгорного озера в защиту от неприятельских набегов. В связи с этим указом подполковник Острогожского полка И.И.Тевяшов повелел сотнику села Ендовище Василию Сиверскому с обывателями переселиться в названное место. В 1732 году партия казаков переселяется по указу на реку Айдар. Поле того в Ендовище остались только старые казаки, владельцы значительных поместий и крестьян, успевшие обогатиться и присвоить себе почетное звание атаманов.
В царствование Екатерины II в 1765 году ендовищенские казаки обращены в податный оклад. С этого времени до 1841 года жители Ендовища в официальных случаях назывались войсковыми обывателями, а в обыденной жизни разделялись на два сословия – войсковых жителей и ведогавских малороссиян. В том же 1841 году все они были окончательно переименованы в государственных крестьян; войсковые жители слились языком , нравами, обычаями с малороссийскими казаками, образовав уникальный говор, который изобилует словами, понятными только местному населению. Например, банде, онде – вон, там и уменьшительные в том же значении – бандечки, ондечки; квет, квешка – кот, кошка; свель – соль; ствел -стол; ходем – пойдем.
Своеобразие языка отразилось и в названии улиц: Большак – есть в любой русской деревне, Хабрык – производное от слова «фабрика» - там стоял кафельный завод, Прилепа – беспорядочно «прилепившиеся» дома, причем в произношении слово «Прилепа» звучало так: Прыльепа. Существовали эти названия около трехсот лет и лишь в 70-е годы ХХ столетия получили имена: ул.Мира, Калинина и т.д.
Ребятишки собирались в ватаги и играли в хоры-моры (прятки), кобчики (догонялки), бабы-цыцы (жмурки).
О том, что в селе Ендовище в 1703 году существовала школа, гласит документ – жалоба учителя с.Ендовище Успенского дьячка Романа Прокофьева на священника этой же церкви Михаила (см. Приложение). О чем же идет речь в жалобе? О том, что 21 июня Роман Прокофьев посетил Судебный Архиепископский Приказ Духовных Дел и устно изложил: 17 июня его избил поп Михаил и оскорбил словами, находясь в нетрезвом состоянии, при этом присутствовали школяры.
Можно предположить, что школа существовала ещё до 1703 года, однако прямых данных, подтверждающих это, не имеется. Кроме Романа Прокофьева обучением детей занимались псаломщики, чернички. Грамотность развивалась слабо и даже презиралась жителями. Учились грамоте большей частью девочки, больные от природы, обреченные в чернички, в надежде снискать себе средства к пропитанию чтением псалтыря по покойникам. Наставляли только славянскому чтению по славянской азбуке, часослову, псалтыри. Сначала произносилась вся азбука с проговариванием букв: аз, буки, веди. Затем вторую зиму проходились склады. На третью зиму приступали к чтению по складам. Письмо и арифметику не преподавали. Учение продвигалось медленно, и редко кто постигал всю мудрость грамоты.
Помещением для учеников служили хаты, но больше – холодные клуни, а то и сени. Школьники сидели одетые, кто на лавке, кто на чурочке какой-нибудь. Распределялись ученики не по группам, а по книгам: к младшему возрасту принадлежали азбучники, к среднему – часословцы, к последнему – псалтырники. За обучение учителя получали муку, пшено, шерсть, поросят и т.д.
Успехи во всех познаниях прежде всего спешили проявить в храме – при чтении часослова и кафизм. Достигнув возможности чтения. Они уже не расставались с книгой целую жизнь. В свободное от работы время считали своей обязанностью что-нибудь прочесть из какой-либо божественной книги. На божнице, т.е. в шкафу переднего угла, или в сундучке имелись псалтирь, Евангелие, часослов, Акафист Спасителю, Божьей Матери, св.Николаю. У более богатых имелись Библия, священная история, другие книги. Читали вслух, и послушать их чтение собирались нередко родственники и соседи. Чтения сменялись беседой и объяснением прочитанного. К подобным лекторам народ относился с доверием и уважением. Грамотные люди слыли в селе законниками, сведующими людьми, неграмотные себя называли темными и малопонимающими людьми.
В 1881 году в Ендовище была открыта земская школа. В ней обучались мальчики торговых жителей, отставных солдат. Меры к побуждению учения – розги, стояние на коленках, таскание за чуб и уши – обычное явление.
В 1889 году на средства местного священника Алексея Завьялова в особо устроенном здании при церковной ограде устроена церковноприходская школа. Служил Алексей Завьялов в церкви с 1878-го по 14 июля 1904 года.
Члены притча прежнего времени оставили заметный след в истории села Ендовища и образования в частности; летопись их жизни представляет наглядную картину церковной и общественной жизни села. Поступив на место пономаря 12- 14 лет, почти без всякого образования, с одним лишь званием церковника, т.е. духовного происхождения, они, постепенно взрастая в летах, совершенствовались в познаниях богослужебного устава, в церковном пении, чтении; своим кротким поведением с прихожанами приобретали расположение и уважение селян. При открывшихся вакансиях (например, для пономаря – место дьячка, для дьячка – диакона, для диакона – священника0ходатайствовали прихожане перед епархиальным начальством о назначении на открывшееся место своего избранного кандидата, на что всегда получали удовлетворение своей просьбы. Такой способ достижения высших мест естественно побуждал всех членов притча быть, прежде всего, внимательными к церковному уставу, исполнительными в своих обязанностях и миролюбивыми со своими прихожанами. огие из церковников села Ендовище всю свою жизнь провели в родном селе.
Замечательной личностью был священник Алексей Завьялов. Он записывал события, происходившие в селе, приходе, занимался благотворительностью, при нём производился ремонт церкви, он стал инициатором открытия Земского училища в 1881 году. Сколько усилий положил Алексей Завьялов на то, чтобы склонить общество к открытию в Ендовище училища! Почему-то у всех оказалось предубеждение против грамоты. Некоторые прямо на сходе открыто говорили, что грамотность отвлекает мужика от сохи и портит людей, увеличивает «непочетников к родителям». После нескольких частных бесед о пользе грамотности с общественниками, в особенности с Николаем Васильевичем Михайловым – очень влиятельным человеком в селе, после проповеди с церковной кафедры общество согласилось на открытие училища и выдало на то приговор. Николай Васильевич сказал, убеждаясь в пользе грамотности: «Ну, батя, делай как знаешь, помогать в этом деле не берусь, я только мешать тебе не буду, но я знаю, если только мешать не стану, и то твое дело пойдет на лад». Но в действительности Николай Васильевич все-таки замолвил слово в пользу училища. Законоучителем во вновь открытом учебном заведении был назначен приходский священник Алексей Завьялов. Впоследствии его же общество избрало и утвердило попечителем его училища.
Первый учитель – Иван Николаевич Студенцов, купеческий сын, обучавшийся в Павловском уездном училище и державший экзамен в Воронежской семинарии. Второй учитель – Николай Иванович Черниговский, сын священника, окончивший полный курс в Воронежской духовной семинарии. Учительствовал он в Ендовище два года, но оставил о себе заметный след, так как будучи певцом и знатоком музыки, в 1882 году основал Ендовищенский хор певчих.
Продолжил его дело сын священника села Старая Ведуга Александр Иванович Кармаков, окончивший курс в Воронежской учительской семинарии.
В 1887 году здание училища внутри ремонтируется: стены оштукатурены, а полы и окна выкрашены масляной краской.
Жизнь в селе не текла без бед.
В 1891 году случился неурожай, зима обрекла жителей на страшную нужду: голодали сами, морили голодом свой скот. На помощь пришли губернский и епархиальный комитет: раздали хлеб готовый и в зерне, затем последовала государственная ссуда. Однако встретились затруднения другого плана: как определить, кто истинно нуждается, а кто обращается с просьбой только из зависти.
В 1896 году в октябре впервые было начато обучение девочек в школе грамоты. Школа помещалась в церковной караулке, обучались 10 девочек. Учил их местный диакон Тихон Буянов, а рукоделия преподавала дочь священника Татьяна Брежнева.
Спустя три года для церковной женской школы грамоты рядом с караулкой построено новое дубовое здание. Сруб заказал священник А.Завьялов в роще генерала Малинина. Вся постройка обошлась в одну тысячу рублей, из них 200 получено из пособия Землянского отделения Епархиального училища, а 800 рублей пожертвовал священник А.Завьялов.
Строили в селе не только школы. В 1890 году в селе Ендовище была устроена больница в отведенной усадьбе. Здание состояло из двух отдельных комнат для мужчин и женщин, двух отдельных кабинетов для заразных больных, передней, приёмной комнаты; к зданию примыкали отдельный двор и кухня. Для доктора и фельдшера нанималась квартира.
В устройстве больницы участвовали принцесса Ольденбургская, предводитель дворянства села Сомово, а также были сделаны частные пожертвования доктором Софьей Павловной Дейч и фельдшером Василием Петровичем Андреевым.
После 1917 года в селе появляются школы на каждой улице – ютятся в малопригодных помещениях. Грамоте обучали местные грамотеи, прибывшие из города активисты, позже этим стали заниматься учителя со специальным образованием.
В памяти старожилов сохранились сведения о местах, где располагались школы. Одна из таких школ просуществовала до 1940-х годов, пока во время войны не была разгромлена налетевшими фашистскими самолётами. По сей день сохранилось название автобусной остановки «Школа» по маршруту «Воронеж – Семилуки».
В 50-е годы ХХ сходе жители решили отдать под школу здание в центре села. Ранее оно принадлежало зажиточному купцу. Теперь предстояло перестелить полы, побелить потолки и стены, благоустроить здание под школу. Когда перестилали полы, вездесущие мальчишки находили старинные монеты к великой своей радости.
Вскоре школа была готова, и на её фасаде поместили памятную доску о том, что по этой дороге в 30-х годах проезжал всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин.
Позже школа стала семилеткой, а затем и с восемью классами, в 1967 году превратилась в десятилетку. Многие из первых выпускников десятилетки затем получили высшее образование.
В 2002 году в связи с реструктуризацией школа стала девятилеткой.
Однако вернёмся к концу ХIХ столетия. Школ в Ендовище было несколько, само село растянулось вдоль Ведуги на многие километры, некоторые улицы называли хуторами, и наоборот. Один из таких хуторов-улиц Красный Кут. Если бы мы с вами оказались в те годы там, смогли бы увидеть такую картину…
Белесой дымкой окутана пойма реки Ведуги. Излучина реки круто поворачивает с запада на восток и, огибая веером расходящиеся крутые овраги, бежит на юг и снова петляет к западу. По крутым склонам оврагов раскинулся густой, почти непроходимый лес. В лесу – хищные звери: волки, лисицы. Ни одного жилья, ни одной живой души. Однако крестьян привлекала плодородная вольная земля. Ещё лет за пять до переселения сюда из Ендовища люди начали обрабатывать здесь землю. Сеяли коноплю, которая возрастала на жирном черноземе выше роста человека. Только весною и осенью скрипели телеги мужиков, слышались окрики, шла полевая робота. А потом опять гулял ветер, клубил зимой пургу, летом зловеще шуршал в камышах.
В канун революции, весною 1916 года появился в Красном Куту первый переселенец из Ендовища – Филипцов Иван Иванович, за ним её шесть хозяев – и вот уже в 1917 году насчитывалось в Красном Куту около 60 дворов. Но жизнь в те времена представляла безотрадную картину: люди были неграмотные, по праздникам – пьяный разгул, кулачные бои, которые заканчивались кровопролитием. До революции в Красном Куту грамотных было двое – Перунов Василий Тихонович и Лущиков Михаил Степанович.
В 1920 году в Красном Куту появилась первая начальная школа. Всего один класс разместился в домике с маленьким подслеповатыми окнами. Пусто, неуютно было в школе, да и посещало её мало ребят. Девочек туда не пускали, заставляли ткать холсты, выполнять другие работы по хозяйству. Много оставалось бескультурья, дикости. Вот один из примеров. Исаев Петр Максимович отделил сыновей Степана и Никифора, части и имущества оказались не равны. Однажды Степан пас своих лошадей в поле и задремал, Никифор набросился на сонного брата и избил его железной осью почти до смерти. Утром его нашли окровавленного и без чувств. Когда его вылечили и привезли из больницы, он стал мстить Никифору: два раза поджигал его стога с хлебом, убил одну лошадь вилами, а другую стреножил и утопил в Дону…
Шли годы, менялся облик деревни. В 1930 году организовали колхоз «Красный Кут», а школу перенесли на середину поселка. Тогда же приехал новый учитель Пигулевский Андрей Иосифович, и жизнь школы заметно оживилась. Много сил, труда и заботы вложил Пиулевский в школьное дело и работал безвыездно. Время было тяжелое, он с большим энтузиазмом учил и воспитывал детей, которые отвечали ему любовью. И ежегодно школа выпускала в среднем по 15 человек.
По настоянию А.И.Пигулевского В 1940 году к зданию школы пристроили ещё один класс и коридор, а школьная библиотека насчитывала уже почти 150 книг. Появилась необходимая мебель, наглядные пособия для учителей и учащихся.
В жестокие годы Великой Отечественной войны школа жила трудно. Дети привлекались на самые разные работы. Отцы ушли на фронт, в стране разруха, голод, нет тетрадей, не хватало учебников. Но и тогда ребята учились и шли учиться дальше. Работала школа и после войны.
Ученица Пигулевского Филипцова М.М. 1928 года рождения вспоминает: «Бывало, прибежим в школу, на улице уже холодно, осень, заморозки. Уроки вела жена Пигулевского, а он сам выпросит у кого-нибудь лошадь и поедет по полям. Где тыкву, где свёклу, где картошку подмерзшую соберет, и все везет к школе. Сам в классы на уроки, а жена идет готовить нехитрый обед. А потом Андрей Иосифович всех сзывал: «Дети! Идите кушать!». Добрый был и жена у него такая же, никогда ни на кого голос не повысит, а все с добром, да все с лаской!»
В конце 1930-х годов пришел в школу молоденький паренек, местный учитель Михайлов Дмитрий Тарасович. После ухода на пенсию А.И.Пигулевского он заведовал школой, с каждым годом благоустраивал её. В 1946 году был большой наплыв учащихся, их оказалось свыше 240 человек. Работали пять учителей, в классах сидело по 40 человек. Несмотря на все послевоенные лишения и голод ученики тянулись к знаниям. Они хорошо знали: стране нужны специалисты. Многие, окончив школу, поступали в техникумы и институты.
Сейчас Красно- Кутовская школа уже не существует.
Шолы, особенно на селе, - не просто учреждения образования, это центр культурной жизни, здесь хранятся многие документы, альбомы, созданные детскими руками. Я тоже училась в Ендовищенской школе и помню, что разговор о создании музея велся еще в 60-е годы. И учителя, и ученики приносили экспонаты, которые бережно размещались в шкафу, иногда перебирались, и все о них знали и ждали, когда же откроется музей? И вот как-то в 1999 году ученик 11-го класса Василий Лукин, рассматривая экспонаты, вдруг сказал:
- Ольга Ивановна! А давайте создадим музей, а то мы уйдем из школы, кто же вам тогда поможет? Да и о нас память останется!
Директор школы В.В.Зайцев отдал под музей комнату в старом школьном здании. И закипела работа! К старым экспонатам добавлялись новые, ученики тащили все, что, по их мнению, достойно было находится в музее. Собственно, это еще и не музей, а скорее экспозиция, но ребята все же с гордостью называют комнату музеем.
Надо видеть с каким благоговением разглядывают дети старые фотографии. На одной из них мальчик узнал свою бабушку! С фотографии на нас смотрели смешные девчонки 11-12 лет в форме, с пионерскими галстуками, среди них сидел давний директор школы Фёдор Иванович Ноздрачёв, на снимке виден и школьный сад, который закладывался по его инициативе. Нет уже Федора Ивановича, нет и его супруги, учительницы начальных классов Софьи Алексеевны. Остались два скромных холмика на кладбище. Но жив сад, живы их ученики, живы те, кто сохранил память о них. И пока есть кому принять эстафету хранителей нашего прошлого, не оборвется нить истории села и школы.
Но завис над школой дамоклов меч реструктуризации…
Угаснет школа – угаснет древнее село.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Челобитная школьного учителя села Ендовища Успенского дьячка Романа Прокофьева на священника оной же церкви Михаила в бою и брани.
(1703г.июня 21-го)
1703 г.июня в 21 ень бил челом Преосвященному Митрофану Епископу Воронежскому, на Воронеж в Судном Архиепископском Приказе Духовных дел приказному соборному Благочестивому дьякону Филимону Воронежского уезду села Ендовища, Успенский дьячок Роман Прокофьев товож села Ендовища на Успенского попа Михаилу словесно, а в словесном своем челобитье он, Роман, сказал: сево де месяца июня в 17 день ходил де он в том селе по приходским своим людем по черкасской своей обыкновенности воспевать с выростки и зашел де он тово же села черкашенину Афанасию Сивирскому и сидел де у него Афонасия до сумерку часов близко до дву ночи, и как де он от нево, Афонасия шел со товарищи своими с выростки до школы, и в то де число встретились с ним он, Успенский поп Михайла, з братом своим Зиновием, идут из шинку от Ефрема, а чей де он Ефрем и сын чей слывет, таво де он не упомянет, и как де он пришел в школу домой и в той де ночи он поп Михайла з братом своим Зиновьем в школьные двери учели бить, а оне де в то число сидели под школою и они де ево увидели и учели ево Романа, он поп Мхайла и брат ево Зиновей, бить посохом и кулачьем смертным боем, а тот де их бой видели те вышеописанные выростки, одного де зауть Логином, другова Данилою, прозванием Ериненко, третьева Тимофеем Захарьев сын, четвертого Алексеем. И чтобы Преосвященный Епископ пожаловал ево Романа: велел на нем бои осмотреть и записать, а за ним, попом Михайлом и за братом его Зиновьем послать и в том их допросить и теми вышеописанными выростки Логинам с товарищи розыскать.
К сему словесному челобитью Роман Прокофьев и записке бою руку приложил.
И тово же вышеописанного словесного челобитья на Романе Прокофьеве бои осматривали, а по осмотру на нем Романе, бою: на правой руке в дву местах великие синева, на левой дву же местах, такие же синева, на левом боку и на плечи синева же большие; правой глаз опух и кровав. А при сей записке были в Духовном Приказе как он осматриван, и тот бой на нем видели города Острогожска соборной Троицкой поп Евдоким, да Воронежского уезду села Борового Троицкой поп Филимон.
Троицкой поп Евдоким при сем осмотре был и руку приложил.
Троицкой поп Филимон при сем осмотре был и руку приложил.
И тово же числа против вышеописанного словесного Романова челобитья Прокофьева в Воронежском уезде в село Яндовища за Успенским попом Михайлом и за братьями ево Зиновьем для взятья их в город на Воронеж в Судной Духовной Приказ послан с сыскной памятью пристав Перфилий Рохманин, а велено ему приставу их, попа Михайлу и брата ево, поставить в Духовном Приказе севожь месяца июня 22 числа.
Материалы о истории Воронежской и соседних губерний.
Выпуск YIII.Составитель Л.Б.Вейнберг.Воронеж,1886г.С.633-635.