07-НЕВИДИМКА – часть вторая
(седьмой рассказ из серии Спасатель)
- Подходим, - сказал Гудков вдруг каким-то чужим, хриплым голосом.
Ларсен посмотрел на спасателя и поразился перемене, произошедшей с пилотом. Весёлое лицо Гудкова стало очень сосредоточенным и даже каким-то злым. Спасатель включил все радиосредства на полную мощность, двигатели на максимальную тягу и все бортовые опознавательные огни. Якоб и Ульрих поняли замысел Гудкова, и у обоих пробежал озноб по коже.
- Всем быть предельно внимательными! - приказал Гудков. - Якоб, точные координаты меня не интересуют. Давайте только направление и дальность.
- Понял.
- Постарайтесь не спутать ракету с астероидом.
- Хорошо.
- Ули.
- Да?
- Сообщай мне о любых вспышках, пусть даже самых маленьких. Как только подам команду «Старт» – немедленно занимайте стартовое положение, иначе... сами знаете, что может быть.
Начальник ГУСС (Главное управленеие спасательной службы) Игорь Николаевич Миронов вызвал главную диспетчерскую спасательной службы.
- Дежурный Салье. Слушаю Вас, Игорь Николаевич.
- Как там, в Поясе?
- Без изменений. Все ведут поиск в полном радиомолчании, только С-608-й делает всё, чтобы навести на себя «Невидимку».
- Гудков?
- Гудков.
- Хорошо. Держите меня в курсе дела.
- Слушаюсь.
- До свидания.
- До свидания.
Миронов положил трубку и задумался. Да, конечно же, Гудков быстрей других обнаружит это чудовище, но сможет ли он выйти из этой встречи победителем? И не приказать ли остальным вести поиск также? Он имел на это право, но это, значит, посылать людей почти на верную смерть. А как же в войну? Ведь не раз случалось, что командир посылал людей на неминуемую гибель, чтобы спасти жизнь другим. «Ну, тогда была война... А, теперь?.. Теперь другое дело... Какое?.. Сейчас не война... Ты в этом уверен? Ведь ракеты-то боевые, военные... Ну...», - Миронов тряхнул головой.
- Тьфу, дьявол, какая ерунда в голову лезет.
Гудков посадил ракету на небольшой безымянный астероид.
- Отдых пять часов. Всем спать. Старт через пять часов пять минут.
Он посмотрел на осунувшиеся лица своих товарищей и закрыл глаза. «Ничего, скоро всё кончится. Они где-то здесь. И мы их встретим. Не можем не встретить. Прошли уже половину Пояса. Они где-то здесь...»
Сергей проснулся рывком. Будто кто-то толкнул его. Сердце гулко стучало в груди. Он взглянул на экраны. Одна звезда вдруг погасла, а через несколько секунд вспыхнула снова. Это могло означать только одно – на фоне звезды прошло материальное тело. Взгляд его заметался по экрану. Ага! Ещё одна звезда! Теперь он знал направление. Рука сама непроизвольно потянулась к кнопке старта. Нет, нельзя. Надо разбудить экипаж.
- Мужики, подъём! Тревога! Нашёл!
Они проснулись сразу и сразу поняли, ч т о он нашёл.
- Приготовиться! Ста-арт!
Ракета на максимальной скорости вырвалась в пространство. А через минуту Ларсен доложил:
- Слева внизу тело массой двести тонн.
- Понял.
Гудков устремился влево вниз. Видеть он ничего не видел, но чувствовал, что они сейчас догоняют «Невидимку».
- Якоб, дальность!?
- Примерно десять тысяч кило...
Корпус ракеты затрясся от пушечных выстрелов.
- Вспышка двигателей правее и выше, - сообщил Ульрих.
Теперь Сергей и сам увидел выхлоп.
- Она нас обнаружила и теперь выходит в атаку, - пояснил Ларсен.
- Попробуем ей помешать.
Спасатель заложил крутой вираж.
- Минимальный радиус разворота, Якоб?
- Примерно три тысячи километров.
- Я так и думал.
Гудков почувствовал, как вспотели ладони и мелко задрожали пальцы. «Если я её сейчас упущу, то уж она нас не упустит». Он мысленно построил траекторию разворота «Невидимки» и направил свою ракету наперерез своему противнику. По выхлопам корректирующих двигателей он увидел, что правильно разгадал манёвр «Невидимки».
И вдруг:
- Командир, курсом 180 – космическое тело массой двести тонн, удаление сорок тысяч километров.
Вот и всё – они в клещах. Гудков стиснул зубы. И куда только девалась дрожь в руках!
- Внимание! Старт!!
Спасатель включил форсаж.
- Задняя «Невидимка» включила двигатель, - спокойно доложил Ульрих.
Прямо перед ним сверкал Юпитер. «Как только она закроет планету – стреляю!»
- Внимание! Всем! С-608! Обнаружил обе «Невидимки»! Принимаю меры к обезвреживанию!
Диск Юпитера закрыла длинная тень... Когда снаряды попали в «Невидимку» она находилась в трёх тысячах километрах от ракеты Гудкова. Объективы телекамер автоматически закрылись чёрными светофильтрами, но даже через них вспышка ослепила Сергея. Но у него не было времени приходить в себя. Он резко бросил ракету в крутой вираж и выключил двигатель и все радиосредства. Расчёт его был прост – вторая «Невидимка» должна была навестись на газовое облако, оставшееся от первой. Так оно и случилось. Можно было надеяться, что вторая ракета взорвётся, войдя в облако перегретого газа, но он не стал рисковать, и расстрелял вторую «Невидимку» с дальности сто километров. Последнее, что он успел увидеть, было ярчайшее солнце, вспыхнувшее прямо по курсу его ракеты.
Миронов слушал доклад дежурного, глядя в окно. На скулах у него ходили желваки. Когда дежурный закончил, Игорь Николаевич заговорил, еле сдерживая гнев:
- Значит, ищут и не могут найти?
- Да.
- Значит так. Передайте всем экипажам, что, если через двенадцать часов ракета
Гудкова не будет найдена, я буду ставить вопрос о профессиональной компетентности всех экипажей, занимающихся поисками.
- Но ведь там весьма заслуженные...
- А мне плевать на заслуженных!!! Не заслуженный Гудков один из всех пошёл на активный поиск! Его аварийный передатчик работал целых тридцать секунд после второй вспышки! Значит, ракета цела, и её надо найти!! Это приказ. Так и передайте, этим… заслуженным!
Когда Гудков пришёл в сознание, в кабине горело только аварийное освещение. Сергей
помотал головой и осмотрелся. Ларсен сидел в кресле, запрокинув голову и выставив острый кадык. Кресло Петша было пусто. Он приподнялся и посмотрел назад. Ульрих сидел, прислонившись спиной к переборке грузового отсека, и смотрел на Гудкова стеклянными глазами.
- Ули, - позвал спасатель.
Молчание.
Гудков попытался встать. К своему удивлению ему это удалось без особых усилий. Только сильная слабость, но никакой боли. Он осторожно дотронулся до плеча доктора, тот медленно сполз на бок, оставив на стене на месте головы большое кровавое пятно. Спазма сдавила горло. Сергей с натугой сглотнул комок в горле и осторожно уложил труп на пол кабины, потом вернулся к Ларсену. Учёный был жив. Видимо в последний момент Ульрих успел сделать Якобу укол – шприц ещё торчал из руки шведа. Сергей вынул шприц и похлопал Ларсена по щеке. Ларсен приоткрыл глаза и посмотрел на Сергея мутным взглядом.
- Ларсен! Ты слышишь меня?
- М-м-м.
- Ну, слава богу, живой, - вздохнул спасатель.
Гудков открыл аптечку, достал две ампулы снотворного и ввёл их учёному. Убедившись, что Ларсен заснул, Сергей вернулся к доктору, перенёс его тело во второй, грузовой, отсек, привязал к стене и поставил терморегулятор на минус один градус. Покончив с этим печальным делом, Сергей вернулся в кабину и сел на своё место. На душе было горько, но сейчас надо было не раскисать, а выкарабкиваться из этой скверной истории. Сергей осмотрел пульт. Как и следовало ожидать, электроника вышла из строя. Вся. До последнего резистора.
- Ничего удивительного. Сто мегатонн и всего сто километров. Плохо дело.
Он положил руки на рукоятки управления двигателями и двинул их вперёд. Рукоятки не поддались. Тогда он нажал посильнее, ещё сильнее, ещё... Наконец, рукоятки сдвинулись с места, двигатель на это движение отреагировал правильно.
- Хорошо, - похвалил сам себя спасатель. - Двигаться я могу. Теперь надо стать зрячим.
Для того чтобы стать зрячим, ему надо было сбросить бронеколпак кабины. Однако сколько Сергей не дёргал ручку сброса, колпак не сдвинулся ни на миллиметр.
- Ну, что же, придётся выходить.
С механизмом сброса спасатель провозился около четырёх часов. Наконец, колпак сдвинулся с места. Гудков со всей силы ударил по бронированной плите, и оба они отлетели в разные стороны. Сергей от неожиданности даже испугался. Рука сама собой начала шарить у пояса в поисках газового пистолета. И только когда пальцы легли на шероховатую рукоятку, Сергей облегчённо вздохнул. Правда, в ракету он попал только через полчаса, так как при пользовании газовым пистолетом надо иметь определённые навыки. В шлюз он влетел с такой скоростью, что, если бы стены не были покрыты мягкой обшивкой, шлем бы не выдержал и раскололся. Когда Ларсен проснулся, то увидел, что Гудков занимается весьма странным делом, а именно: рассматривает звёзды в обыкновенный оптический усилитель, проще говоря, в бинокль и что-то бормочет.
- Сергей.
- А?
- Что ты делаешь?
- Пытаюсь определить наши координаты.
- С биноклем?
- А что ещё делать, если вся электроника вышла из строя.
- Так уж и вся?
- До последней микросхемы.
- А где Ульрих?
Гудков покосился на учёного и глухо ответил:
- Он погиб.
- Как!?
Спасатель не ответил и снова уставился в бинокль. Ларсен встал и осмотрел кабину.
- Он в грузовом отсеке. Не ходи туда.
- Что будем делать?
- Возвращаться. Воздуха у нас с тобой на неделю, плюс суточный запас в скафандрах. И учти, что система регенерации не работает. Так, что постарайся дышать не глубоко.
Сергей не сказал, что половину своего запаса воздуха в скафандре он уже израсходовал.
- Тебе помочь?
- Пока не надо. Отдыхай. На подходе к Земле мне понадобится вся твоя физическая сила. Будешь управлять тангажом.
- Хорошо, - сказал учёный и откинулся на спинку кресла. Он обвёл взглядом мёртвый пульт и экраны локаторов. Якоб вспомнил, что вторая «Невидимка» взорвалась всего в ста километрах от них. «Что же с нами стало? И как вообще мы остались живы? Не понимаю».
- Сергей, может, нам лучше ждать помощи?
- Лучше, если есть воздух для ожидания. А у нас его нет. Аварийный передатчик не работает, а от района вспышки мы удалились, по моим подсчётам, на пять миллионов километров.
- М-да.
- Так, ну, вроде определились. Якоб, ты в детстве играл в игру «замри»?
- Играл.
- Антарес видишь?
- Вижу.
- Держи бинокль и смотри на Антарес так, чтобы он был на самом крайнем делении слева по нижней шкале бинокля. Когда он станет на крайнее правое деление – скажешь «замри».
- Хорошо.
- И постарайся не шевелиться во время манёвра.
- Хорошо.
- Готов?
- Готов.
- Поехали...
Ракета вздрогнула, и начала медленно разворачиваться. Звезда медленно ползла по шкале. Когда Антарес прошёл половину шкалы, Ларсен сказал:
- Прошла половину.
Движение замедлилось. И всё-таки она проскочила всю шкалу. Пришлось Гудкову попотеть, прежде чем разворот был сделан на нужный угол. Через час Ларсен оторвал бинокль от слезящихся глаз и сказал:
- Порядок, командир.
Гудков красный, как варёный рак, вытирал пот со лба.
- Что теперь?
- Теперь, Якоб, прими эти таблетки и приятных тебе сновидений.
- Опять спать?
- Да. Сейчас будет двенадцатикратная перегрузка в течение, как минимум трёх часов. Как говорится, хочешь жить – умей вертеться.
- Пожалуй, я всё-таки пободрствую. Вдруг пригожусь.
- Как хочешь, только пристегнись покрепче.
Ларсен поспешно принял стартовое положение.
Гудков сказал: «Гык!» – и всем своим весом навалился на рычаги управления двигателями. Теряя сознание, Якоб увидел, как спасатель, словно от страшного удара рухнул в своё кресло.
Когда учёный очнулся, он увидел, что Гудков пытается куском льда смыть кровь с лица.
- Что с тобой?!
- Ничего. Всё нормально. Мы люди привычные. Через четверо суток будем на орбите Земли. Что будет потом представляю смутно, но боюсь, что придётся садиться самим.
- Как? Ведь не один же прибор не работает!
- Видишь ли, Якоб. Нас будут искать в Поясе астероидов, а мы появимся у Земли. Конечно, хорошо бы, чтобы нас обнаружили и сняли с орбиты, но я в это не очень верю, а по сему рассчитываю на самое худшее. Сутки покрутимся на орбите, а там посмотрим.
- Ладно. Ты – командир, тебе виднее.
Когда Земля стала размером с арбуз, Гудков спросил:
- Как думаешь, может нам пора тормозиться?
- Может и пора. Знать бы скорость.
- Приблизительно одна треть световой.
- Тогда, пожалуй, пора.
- Я думаю, что перегрузка не будет очень большой, так что будь на подхвате, а то я не совсем в форме...
Гудков с уже знакомым Якобу «гык» убрал тягу маршевого двигателя на ноль и неожиданно взмыл к потолку. Потом плавно опустился и положил руки на рукоятки управления тормозными двигателями. Ларсен подумал, что пилот рванёт их, что есть силы, но Сергей начал плавно давить на них всем своим весом. Учёного плавно начало тянуть вперёд, и он поспешно застегнул привязные ремни. Гудков, вцепившись в рукоятки, продолжал тормозить. Лицо его сделалось багровым, на лбу выступили крупные капли пота, он уже не дышал, а хрипел.
- Сергей!
- Ага. Пор-рядок. Ты пока не нужен.
Ларсен вцепился в подлокотники кресла, готовый в любую минуту броситься на помощь пилоту. Кровь гулко стучала в висках, стало трудно дышать. Спинка кресла, словно бетонная плита давила на спину. Якобу показалось, что глаза вот-вот выскочат из орбит.
- Хватит же, Гудков! Хватит!
- Терпи, а то проскочим.
Выпуклый диск Земли рос прямо на глазах. Ларсеном овладел страх, ему показалось, что они врежутся в атмосферу и сгорят. Но ракета уже подныривала под планету. Вдруг из непроглядной черноты вынырнула какая-то огромная тень и проскочила совсем рядом с ракетой. Учёный не знал, что они чуть не протаранили самую большую околоземную обсерваторию, на которой поднялась настоящая паника.
- Игорь Николаевич.
- Слушаю.
- Сообщение с Центральной Орбитальной обсерватории. Их чуть не протаранила неизвестная ракета. Они засекли её далеко, но на радиосигналы она не отвечала, даже на аварийной частоте.
- Траектория?
- Предположительно идёт от Марса. Скорость пятьдесят тысяч километров или что-то около этого, но, похоже, что она тормозила.
- А если без «около», и «похоже»?
- Они здорово перепугались, так что точных данных нет.
- Хорошо, - Миронов вздохнул. - Поднимите четыре экипажа на поиски этого лихача. Что там с Гудковым?
- Ищут, товарищ Миронов.
- У меня всё.
Миронов прошёлся по кабинету.
- Может это Гудков? Вряд ли. Слишком мало времени прошло. И почему молчит?
Гудков почувствовал, что пора прекратить торможение, но руки словно свело судорогой, он вообще не мог пошевелиться.
- Якоб..., - почти простонал он, но больше не смог сказать ни слова.
Ларсен рванулся на помощь к спасателю – не пустили привязные ремни. Он рванул замки, и его тут же вышвырнуло из кресла. Одна нога угодила в экран переднего обзора. Экран взорвался как бомба, около лица в опасной близости просвистели осколки. Экс-пилот дотянулся до рукояток тормозных двигателей и рванул их на себя. Гудков и Ларсен как два мешка рухнули на пол.
Сергей кое-как уселся в кресло и принялся массировать руки.
- Свело, - пояснил он.
Ларсен молча смотрел на Землю. Планета висела позади ракеты неподвижно. Но он знал, что это не так. Теперь они приближались к Земле. Медленно, но приближались.
- Поздравляю с успешным выходом на орбиту, - сказал Гудков.
- Мы чуть не врезались во что-то прямо перед самой Землёй.
Спасатель вздохнул:
- Это печально. Будем надеяться, что мы их не очень напугали и что они сообщат, куда надо о лихачестве в космосе. И что Спасательная служба предпримет соответствующие меры. В общем, ждём двенадцать часов, и будем изображать посадку.
- Куда?
- Ты знаешь, Якоб, я бы предпочёл, если не на свой родной космодром, то рядом. Однако в нашем положении привередничать не приходится. Сядем, куда получится.
- А если сядем на город?
- Не сядем. Будем снижаться по спирали, выберем местечко и сядем.
- Это при условии, что фонарь сохранит свою прозрачность при входе в атмосферу.
- Да, конечно.
- Слушай, Сергей, ты всегда такой спокойный, или...
- Нет, не «или». Просто нам с тобой ничего другого не остаётся, а от того будем мы нервничать или нет, ничего к лучшему не изменится. Да и обидно после всех передряг добраться до Земли и задохнуться от недостатка воздуха на орбите.
- Ты настолько уверен в своих силах?
- И это тоже, но в основном я уверен в ракете, что она не подведёт в нужный момент.
- Мне бы твою уверенность.
- Ты просто долго не летал... Я сплю.
- Приятных сновидений.
Но Гудков уже не слышал его.
Ракета плавно проваливалась в атмосферу. За прозрачным фонарём кабины бушевало пламя. Благодаря сдвоенному управлению, они смогли поделить обязанности. Ларсен следил за траекторией ракеты в вертикальной плоскости, Гудков – в горизонтальной, одновременно он управлял тягой двигателей. В который раз Ларсен поразился выдержке Сергея. Он бы на его месте давно бы уже погиб.
Пламя за бортом исчезло, и теперь можно было видеть поверхность Земли. Правда, они были ещё очень высоко, но очертания материков просматривались отчётливо.
- Якоб, чуть-чуть уменьши скорость снижения.
- А в штопор не свалимся?
- Пока нет.
- Проходим Европу.
- Мы её ещё не раз увидим.
- Товарищ Миронов! Докладывает дежурный Кроу. В атмосферу Земли вошла неопознанная ракета. На связь не выходит.
- Определить траекторию, засечь место посадки и выслать туда спасательную группу. Ракетам в Поясе астероидов поиски Гудкова прекратить и возвращаться. Обязательно включите в группу поиска врача.
- Есть.
- Ты что, так и намерен снижаться до самой земли?
- Нет.
- Высота примерно восемь километров.
- На следующем витке посадка. Нас уже наверняка засекли.
- Может, лучше катапультироваться?
- Ты можешь, а я Ульриха не брошу.
Гудков решил садиться в средней полосе северного полушария в районе Волги. Он исходил из того, что это в основном сельскохозяйственный район и плотность населения там сравнительно маленькая, лесов тоже мало, а, значит, и вероятность большого пожара тоже не большая.
- Якоб, ракету – на хвост!
- Есть!
Ларсен резко задрал нос ракеты и поставил её вертикально. Одновременно Гудков увеличил тягу двигателя. Ориентировались они теперь по механическому прибору, показывавшему положение ракеты относительно большого космического тела. Это был единственный прибор, который не вышел из строя. Шутники утверждали, что точно такой же стоял на самолёте Чкалова. Начался самый опасный и трудный этап полёта – ракета стояла на столбе пламени.
Гудков осмотрелся. Высота была около трёх километров. Жилья нигде не было видно. Сергей плавно уменьшил тягу двигателя, хотя это далось ему с большим трудом. Ракета начала снижаться. На высоте восьмисот метров они «ослепли» от поднятой реактивной струёй пыли.
Гудков ещё уменьшил тягу. Обоим пилотам казалось, что они висят неподвижно над землёй.
- Мы снижаемся?
- Надеюсь, что да.
- Оптимист.
- Следи за креном.
- Сколько это будет продолжаться?
- Долго. Терпи.
Гудкову казалось, что время остановилось. Захотелось ещё уменьшить тягу, но не сделал этого. Сергей прекрасно знал, что только выдержка и спокойствие могут спасти их от гибели.
- Ты что же, не видишь, что мы висим?! - не выдержал Ларсен.
- Смотри за креном, Якоб.
- Мы висим!
- Спокойно. До земли ещё, по крайней мере, двести метров. Выпусти посадочные лапы.
- Лапы вышли и встали в замки.
- Хорошо.
Если бы Гудков знал, какая у него скорость снижения, то он непременно увеличил бы тягу двигателя, но он не знал этого и поэтому ракета села, вернее упала, на землю со скоростью сорок метров в секунду. Космонавтам показалось, что на них обрушилась куча кирпичей. Гудков мгновенно понял, что произошло, и выключил двигатель. Они услышали нарастающий грохот ломающихся посадочных опор. Ракета тяжело осела на сопло, несколько раз качнулась и застыла в вертикальном положении.
Когда спасательный вертолёт совершил посадку недалеко от ракеты, оперативная группа увидела двух космонавтов, сидящих прислонившись спинами к ракете. Оба они молчали, даже когда им кричали в самые уши. Подошедший доктор определил – сильнейший нервный шок.
Сергей открыл глаза. Перед глазами был белый потолок. Потом он почувствовал запах цветов, потом духов и запах её губ.
- Таня?
- Молчи. Тебе нельзя разговаривать.
- А...
- Я сейчас уйду.
- Молчу, молчу... Я давно здесь?
- Неделю.
- А...
- Мы ещё наговоримся.
- А Ларсен?
- В соседней палате. Тут приходила одна женщина. Хотела с тобой поговорить. Такая... невысокая, светлая и говорит с акцентом. Кто она?
- Нас было трое, - ответил Сергей и закрыл глаза.