В давние советские времена в Пскове основным городским автобусом был венгерский ИКАРУС – 180. Мощный, комфортабельный сочлененный автобус (в народе – гармошка).
Для тех лет это был автобус вполне себе мирового уровня. Да еще и очень красивый. Помню эти автобусы в 70-е годы. Я тогда еще мелким школьником был. И паровозы по железной дороге еще ходили. И делали в Пскове замечательные бисквитно - кремовые торты с винной пропиткой. Вкусные. С розочками из настоящего сливочного масла.
Позднее, в восьмидесятые, торты делать перестали, а
на смену модели 180 пришли ИКАРУС – 280. Добротно собранные в братской тогда республике, современные, удостоенные наград. Но они были скучного желтого цвета и без той вкусной изюминки, которой обладал старичок “180”. А летом в 280-х было невыносимо жарко из-за огромных окон.
Новое, несомненно, всегда круче старого. Но не всегда лучше и интереснее.
Может оттого мы так часто стали вспоминать минувшие деньки и дела?
Как бы там ни было, ИКАРУСЫ – 280 на долгое время стали главными средствами перевозки пассажиров в Пскове. По утрам и вечерам они набивались так, что пером не описать. Это надо было прочувствовать. Или пешком на работу шагать. Если машины, либо велосипеда, не имеется.
В часы пик ничего интересного в этих гармошках не происходило. Что тут может произойти, если ни слова сказать, ни рукой пошевелить! Только если носом шмыгнуть.
А вот между часами пик, в свободном от массы людей автобусе, можно было что-нибудь подсмотреть-подслушать.
Однажды ехал я в такой гармошке, удобно расположившись в кресле, направленном против движения автобуса. Сидел на вполне себе обоснованном основании – пожилых и инвалидов в салоне не было. Были и совсем не занятые места. В том числе чуть подальше от меня в глубине салона.
На очередной остановке в автобус вошли две женщины среднего возраста. Классический сюжет - одна была тонкая, другая…ну, полненькая. Вошли они, шумно препираясь и бранясь. Друг с другом. Я не слышал, в чем суть – далеко было, да и мотор под полом автобуса на холостом ходу гудел сильнее обычного. Но сцепились они, скорее всего, еще на остановке.
Между тем женщины затихли и занялись поиском свободного места. А были свободны только два кресла передо мной. Точнее, к счастью для меня, не прямо передо мной, а через накопительную площадку.
Женщины уселись. Одна справа, другая слева от прохода.
Некоторое время они сидели молча. Но было видно, что внутри каждой закипает, как минимум, острое лечо или аджика.
Наконец та, что покрупнее, не выдержала и, повернувшись к оппоненту, что-то выпалила скороговоркой. Вторая ответила примерно тем же набором звуков.
Так продолжалось пару минут. Женщины обстреливали друг друга словесными оплеухами через проход автобуса. Как гаубичная артиллерия. Навесом стреляли. Затем боеприпасы, видимо, закончились.
Наступило вынужденное перемирие.
Наконец, та, что потоньше, уверенно повернулась к сопернице и метко выстрелила:
- Хамка!
- Сама хамка!- предельно оригинально ответила соперница.
Минуты две дамы сидели молча, глядя каждая в свою сторону.
Тут крупная что-то вспомнила, повернулась к меньшей и выпалила:
- Шавка!
- Сама шавка! – симметричный удар был нанесен незамедлительно.
Далее была моя остановка. Я встал и двинулся к выходу. Это немного отвлекло женщин от боевых действий, и они обе зачем-то очень пристально посмотрели на меня. Я выскользнул, так и не узнав, чем закончилась баталия.
Уже позднее я совершенно случайно выяснил( Псков, как и Ленинград-город маленький) , что одна из соперниц работала детским врачом. Вторая – педагогом. Тоже детским.
Что же, бывает, с нами порой происходит? Когда я вспоминаю эту автобусную историю, то вначале, конечно смеюсь. Ей-богу, забавно смотрелось! Но потом всякий раз становится грустно. Не пойму почему. Может, кто растолкует?
Было в конце девяностых.
Записано сегодня. 27.05.2019.