Сам-то Иннокентий был парень – не дурак, но в бизнесе профан полнейший. Пришёл он в него не по велению сердца, а будучи почти насильно загнанным обстоятельствами. Предприятие назвал «Улитка» (тише едешь – дальше будешь), а негласным лозунгом работы на подсознании избрал «где бы чего подороже купить, чтобы подешевле продать?» Всё это по отдельности и в совокупности не могло не сказаться на результатах его труда на благодатной ниве предпринимательства девяностых.
Дела в бизнесе шли из рук вон плохо. Просто отвратительно. Покупатели звонили столь часто, что телефон покрылся густым слоем пыли, как символом безнадёги. Редкие звонки возбуждали Иннокентия до такой степени, что однажды, устремляясь к телефону, он на повороте, благодаря Х-образному строению нижних конечностей не вписавшись в дверной проём, сломал себе о косяк лутки мизинец на левой ноге. Никогда он не говорил о себе «бизнесмен» без иронии, но теперь к ней подмешивались ещё и нотки сарказма.
Тогда, правда, не было бы счастья, да несчастье помогло. И пусть прямой связи между переломом пальца и последовавшими тремя неделями напряжённейшей беготни по городу по выполнению свалившихся как снег на голову заказов не просматривалось, но поговорка нравилась и была «подшита к делу». А сейчас… А сейчас Кеша сидел в кресле и уныло листал телеканалы в надежде хоть чем-то отвлечься от грустных мыслей.
От тяжких дум его отвлёк, как ни странно, телефон. Звонили из снабжения одного строящегося завода, которому со сравнительно адекватным откатом он поставлял всякую мелочёвку, на которую крупные акулы бизнеса внимания не обращали ввиду её ничтожности. Спросили свинцовые пломбы. 70 килограмм. Всё это было, конечно, хорошо, но где их взять? В этом направлении он никогда не работал и у него не было чёткого понимания вопроса. Зато у него был знакомый, и даже одно время в некоторой степени напарник, который занимался свинцом в силу того, что изготавливал левые аккумуляторы, выдавая их за курские, а после – ленинградские. Решил спросить у него.
- Лёха, не знаешь, где можно разжиться свинцовыми пломбами? Нужно 70 килограмм.
- Зачем тебе? – Любимый и самый ожидаемый встречный вопрос Лёхи.
- Ёлы, кушать хочется, а на хлеб намазать нечего.
- Вечером подъезжай, у меня в гараже в мешке примерно столько и валяется: предыдущие съёмщики халабуды, где мы аккумуляторы делаем, ими занимались и оставили мне в наследство. А мне они не тарахтели. Так отдам.
- Тебе что, разве свинец не нужен?
- На пластины идёт сурьмянистый. А на пломбы нужен чистый, мягкий.
- Уяснил. Подъеду. Спасибо.
Свинца оказалось как по заказу – 76-77 килограмм и ни сантиметром меньше. Раз так, клиенту по факсу с Главпочтамта была отправлена счёт-фактура. Тот попросил отсрочки платежа, получил её у Кеши и вскоре приехал. На КАМАЗе-длинномере. И взял. Правда, только три килограмма.
- А что так много?
- Директор…
- Понял.
Три килограмма укатили одинокой кучкой в кузове грузовика, а остальные семьдесят с гаком вынуждены были уныло ютиться в углу гаража до той поры, пока Кеша не придумает, кому бы их сбагрить.
С целью наработки клиентуры Иннокентий внёс этот товар в своё рекламное объявление в газете. Кушать товар, в отличие от Кеши, не просил, да и тому не у кого было, а потому память о нём успела забиться куда-то в глубинные архивы кешиного сознания. Иногда случайный луч ревизии ненароком его освещал, но тут же он поглощался темнотой забытья. И вдруг…
- Алло! Это МЧП «Улитка»?
- Да, вы не ошиблись номером.
- Вас беспокоят из ОАО «Трудовые ресурсы». Вы продаёте свинцовые пломбы?
- Конечно! Это с детства мой любимый товар!
- Нам нужна тонна.
- Ох… В настоящий момент на складе в остатке только семьдесят килограмм, но…
- Спасибо, нам нужно срочно. Извините за беспокойство.
Через время – снова «дзынь!»
- Добрый день, это МЧП «Улитка»?
- Она самая, что интересует?
- Это ООО «Импульс», мы бы хотели купить у вас свинцовые пломбы.
- Сколько?
- Тонну.
- Гмм… В настоящее время на складе…
После этого ему позвонили ещё из двух мест, а вечером – Николай, однокашник по институту, тогда преподаватель в их альма-матер, с торговлей никак не связанной, но в девяностые ею кто только не пытался заниматься. И все звонившие - с этой проклятой тонной, которую негде взять. Конечно, Кеша заподозрил неладное, но стоически отгонял от себя мысль о том, что это куча посредников стараются обслужить одного и того же заказчика. Отогнал.
И тут же задумался: «А не начать ли эти пломбы лить, коль уж спрос на них такой фанатичный?» Идея ему понравилась. Редкий случай. Уверенности в правильном выборе добавило то, что он узнал: кабельный, мягкий свинец, можно покупать у сборщиков вшестеро дешевле, чем толкать потом готовую продукцию. Яхта – не яхта, но бутерброд с икрой на горизонте замаячил отчётливо. Даром, что оказался миражом.
И Кеша снова обратился к Лёхе: тот должен был знать всё, поскольку был всесторонне крученым. Тот знал. Во всяком случае, обрисовал любопытствующему на пальцах, при помощи каких примерно причиндалов один его дальний родственник льёт их в соседней области.
И Кеша принялся за проектирование оборудования для литья. Путём немыслимого напряжения подчерепных мышц ему удалось изобрести велосипед, в смысле, машинку для литья, состоявшую из отбрасываемого на одну сторону литника, ползающей формы на тридцать пломб, станины, по которой форма ползала туда-сюда, и двух рукояток с эксцентриками с закреплёнными в них роликами на концах – для управления формой.
Поспрашивал друзей и его познакомили с будущим изготовителем оборудования: начальником инструментального цеха одного машиностроительного завода, правда, в другом городе.
- Сможете?
- Легко! Фрезерные станки есть, долбёжный и шлифовальный – тоже, сверлильный – само собой, супер-мастер в строю, всё сделаем за неделю.
- Точно управитесь?
- А то!
Прошла неделя… Вторая… Третья… Кешина реклама уже покрылась бы плесенью, если бы её не смахивали своими звонками нетерпеливые клиенты. Кеша не выдержал и поехал на завод.
- Саша, ну когда?
- Понимаешь, супер-мастер на больничном. Только ты уехал, он на следующий день и заболел.
- Ох, ты ж… И что теперь?
- Да ты не волнуйся: он уже почти выздоровел, скоро приступит.
- Ну, дай бог.
С тяжёлым сердцем Кеша возвращался домой. Чуяло оно, что его кидают на сотню предоплаченных баков. Зря чуяло: никто его не кидал. Ежели по-крупному. Просто супер-мастер действительно на следующий день вечерком что-то стырил на заводе и, убегая от заметившей его охраны, сигая через забор, сломал при приземлении руку. А так всё хорошо.
А, ещё нюанс был: долбёжный станок действительно имелся в наличии, но не работал. Поэтому форму сделали из двух пластин, скреплённых между собой заклёпками. Кеша просил, чтобы, коль уж так вышло, просверлили под заклёпки конусообразные отверстия, наподобие песочных часов, если сложить пластины вместе – тогда бутерброд из пластин при перегреве не должно разрывать.
- Конечно! – Заверил Саша. И склепал цилиндрическими медными.
Интернета не было. Умничать в нём было некому. Познания Кешей собирались по крупицам. Из разрознённых источников он узнал, что есть тигельные печи, есть муфельные. В подробности вдаваться не стал, ибо – где на них деньги?!
Остановился на собственном варианте. Из оставшихся после разборки металлического мотоциклетного гаража листов стальной «тройки» на заклёпках и болтах слепил прямоугольную печку-буржуйку. С топкой, колосниками, поддувалом – всё как в лучших домах, отапливаемых углём и дровами. В толстой чугунной крышке вырезал два больших отверстия: одно овальное, под утятницу, в которой намеревался плавить свинец, вторую, ста миллиметров в диаметре – для трубы. Наборную трубу сконструировал из оцинковки-миллиметровки. В углу гаража возле ворот соорудил из хлама, найденного на свалке, рабочий верстак.
Собрав всё это воедино, сделал первую вылазку на пустырь, оставшийся на месте снесённого двухэтажного домостроения. На пустыре скрипели старые и густо колосились свежие деревья. Напилил, нарубил, наколол, наскладировал дров. Купил партию кабельного неочищенного свинца со смолой. Глубоко вздохнул и приступил.
И сразу же начались проблемы. Конусные отверстия в литнике не были отшлифованы и каждый раз лишний свинец приходилось выбивать. Для этого, чтобы не портить притёртую, как он думал, поверхность, Кеша сделал несколько киянок. Медные заклёпки очень скоро начало рвать при перегреве формы. Не имея возможности просверлить конусные отверстия, Кеша удовлетворился просто стальными заклёпками. Но форму уже слегка повело. Кеша, дабы устранить щелки между литником и формой, заклеил стол шлифшкуркой и в течение дня методично и архаично шлифовал рабочие поверхности литника и формы. Результат, конечно, был, но его не было заметно невооружённым глазом, поэтому трудно было сказать: положительный ли. Что мордовало и бесило.
Ставить печурку в гараже было негде: почти всё свободное от накрытой деревянной доской смотровой ямы пространство было чем-то да занято. Приходилось плавить возле гаража, бегая с маленьким ковшиком от утятницы к машинке для литья и обратно. Ковшики Кеша смастерил из распиленных корпусов электролитических конденсаторов, к которым приделывал длинные ручки из чего придётся, негорючего и нетяжёлого.
Оказалось, что в результате напряжённого труда от рассвета до заката, то есть в течение 10-12 часов, можно таким способом отлить 50 килограмм пломб. Это удручало. К тому же, на дворе не всегда вёдро. Кеша вздохнул, снял с буржуйки чугунную крышку и колосники, со старого твёрдотопливного котла – чугунные дверцы топки и поддувала, проковырял для них дырищ в стене гаража, а внутри слепил печь из кирпича на глине. Свинец со смолой давал столько чёрного дыма, что свисавшей с потолка окрашенной им паутине могли бы позавидовать настоящие сталагмиты.
Глядя на это безобразие, Кеша подумал, что примерно то же самое творится и в остатках его лёгких. Надо было что-то предпринимать и Кеша сделал над рабочим местом большую вытяжку с вентилятором. Который поработал от силы месяц и заглох навечно. Потому что был пластмассовый и ему не нравились условия труда. Но вытяжка и без него немножко помогала.
Но подготовка дров и их плохое горение из-за неполного просыхания рвали железные троса нервов. Кеша посовещался сам с собой и смастерил из оцинковки газовую плитку, выпросил у знакомой чугунную конфорочную решётку на неё, газовщики в ремонтной мастерской впаяли как надо медную трубку к горелке, он купил редуктор, кислородный шланг, три пятилитровых газовых баллончика и переоборудовал их, заменив ниппеля на краны. Проблема борьбы с ленью была решена: лень победила и Кеша больше не пилил деревья на дрова.
Со временем оборудование разболталось и возникла острая необходимость прижимать литник к форме. Кеша приторочил к столу две прижимные консольки, управляемые ножной педалью под столом при помощи тросиков. Выбивать пломбы из формы из-за некачественного её изготовления приходилось с первого дня, но теперь Кеша оборзел и решил минимизировать долю своего участия в процессе литья. Из шпилек диаметром 10мм и пластины он соорудил «выбивалку», которая работала от ручного рычага, расположенного тоже под столом.
Этого Кеше показалось мало и он, подсмотрев одним глазом у «Очумелых ручек» идею, сварганил из ненужного калькулятора счётчик, который вместе с концевичком под педалью давал возможность считать килограммы изготовленных пломб не взвешивая, так как, зная количество пломб, отливаемых за один раз и вес одной пломбы, легко можно было подсчитать общий вес одного литья, а потом его умножить на цифру на дисплее калькулятора.
После всего этого Кеша мысленно себя похвалил, но очень быстро понял, что теперь литьё стало совсем скучным процессом. Даром, что за то же время теперь можно было отлить в три раза больше продукта, глаза слезились и болели втрое сильнее, а сигареты стали втрое слаже, да и покупателей – втрое меньше.
Нет, они, покупатели, появились. И даже на большие объёмы продаж. Но – попозже. Когда оборудование уже собиралось вот-вот приказать долго жить. А новое и более совершенное, практически полностью автоматизированное, было разработано только на бумаге: слишком дорого просили за его изготовление на заводе штампов и прессформ. А тот, ну, на котором делали первое, уже прекратил своё существование, не вписавшись в рынок. Это при совке он мог продавать за рубеж, включая Германию и Индию, до шестисот единиц сложного электро-гидравлического оборудования в год, а при развитой рыночной экономике такой отстой, как он, оказался никому здесь не нужен.
Да и внутренние цены на свинец взвинтились вверх, как только законодатели под себя придумали, как снизить экспортную цену на цветмет, и он сплошным потоком стал откочёвывать за границу. И уже совсем не интересно было гробить своё здоровье ради трёх-пяти процентов прибыли. Кеша отнёсся к этому философски, ибо так в его жизни было всегда: Ванька дома – Маньки нет. Нэ вмэр Даныло, так болячка задавыла. В общем, мечты о бутерброде с красной икрой пришлось положить под сукно в задвинутом долгом ящике с утерянным ключом. Они и по сей день там. Но Кеша настроен как всегда оптимистично, потому что не пломбами едиными жив человек!