Кусочки из: "История заблуждений." Сергей Михальчук 1. http://proza.ru/2019/05/16/460
«История заблуждений - это нравственно-исторический процесс осуществления сознанием своей функции в бытии, т.е. созерцания.
(=не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его.= Библия. -В.С.)
Абсолютизация относительной истины становится путём возникновения не только заблуждения, но и «зла» как такового!! - И именно потому, что постоянно прогрессирующая безнравственность созерцания охватывая практическое преобразование всё новых и новых сторон реальности, - «стирает» из неё всё больше прежних (нравственно переживаемых) её «моментов», прокладывая путь самому страшному заблуждению - восприятию сознанием «зла» как «добра»... Превращает процесс развития знания в перманентный кризис цивилизации.
(=Безумствует всякий человек в своем знании, срамит себя всякий плавильщик истуканом своим, ибо выплавленное им есть ложь, и нет в нём духа.= Библия. -В.С.)
Та безнравственная среда, которая формирует общественное сознание, возникает на основе эгоистического развития производительных сил и соответствующих им производственных отношений. Она опутывает сознание целой сетью «практических иллюзий». «Иллюзии представлений» сознания, созданные безнравственной практикой. - Эти «представления» о своём культурном уровне, материальном положении и духовном развитии, естественно, не подтверждаются реальной практикой. И истинное осознание действительности врывается в сознание путём революционного катарсиса и взрывает его, делая индивидуума «социальной бомбой замедленного действия», непредсказуемого «агента безнравственной деятельности»!
Преуспевающее сознание, естественно воспринимает совесть и нравственность как нечто пустое и схоластическое, как оторванное от жизни мудрствование. А сознание, вульгаризированное своим социальным положением, находящееся в социальном заблуждении, в котором проявляется его собственная систематизированная безнравственность и его собственные ограниченные представления о самом себе и своей совести, считает само собой разумеющейся истиной то, что вина за это лежит только на обществе, но никак не на нём самом.
“Если бы формы проявления и сущность вещей в реальности непосредственно совпадали, то всякая наука была бы излишня! («Капитал», т. 3, 1955, с. 830)”. - Но, так как это совсем не так, то созерцание сознания требует этой рационализации иррационального. И именно здесь вульгаризация нравственности может чувствовать себя совершенно как дома! Этические отношения сознания представляются ему тем само-очевиднее, чем более скрыта от него их внутренняя нравственная связь. И, чем более привычными они кажутся для обыденного представления сознания, тем глубже оно погружается в мир иллюзий.
(=Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится.= Библия. –В.С.)
Утверждая психологические аспекты нравственности, делая её только этическим явлением, сознание превращает себя в носителя «частичной духовности», частичных пневмологических функций («нравственный кретинизм» или «кретинизм сознания», по выражению некоторых). Такому сознанию можно поставить диагноз о его «диалектическом дебилизме» и «духовной расслабленности». В подобном случае индивидуальное сознание вульгаризируя себя, вульгаризирует общество, а общество (общественное сознание) само подталкивает индивидуума к ещё большей вульгаризации своего сознания, тем естественнее принимающего «частичность нравственности» за истину, превращая уже существующее заблуждение в ещё большее, углубляя и расширяя подмену истины заблуждением, считая идею об онтологическом значении нравственности чем-то несуществующим, мнимым, иллюзорным, плодом схоластической игры ума.
("Праведники наследуют землю." http://proza.ru/2019/01/04/1294 -В.С.)
В условиях ущербного присутствия нравственности в созерцании сознания, чисто теоретическое разоблачение заблуждения становится не возможным. Заблуждение рассеивается лишь тогда, когда само индивидуальное сознание предметно-практически преобразует нравственное качество своего созерцания реальности, рождая и фиксируя в себе и обществе такие заблуждения, которые обнажают и делают наглядными безнравственные качества эгоистически-прагматических элементов того созерцания, которое сконструировало в себе само сознание. В качестве полезного и обличающего самоё сознание представления о вещах и отношениях к другим людям.
(Покаяние, как истинный «анализ» реальности -В.С.)
Религиозное отражение реальности, как специфическое состояние сознания, может исчезнуть лишь тогда, когда отношения повседневной практической жизни и деятельности людей будут выражаться в их разумных связях любви и дружбы не только между собою, но и между людьми и природой, окружающей их...
(=Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона.=, =Бог есть любовь= Библия. -В.С.)
Пока не преодолено всё «ветхое» наследие стихийного: страстного, тленного и смертного развития человечества, ведущего в узость индивидуализации личного развития сознания, в том числе и профессионального, сопровождаемая принципиальным невежеством в отношении нравственности и всего того, что лежит за рамками интеллектуально-логических и практически-прагматических форм, рационализация иррационального в созерцании реальности будет порождать заблуждения.
(=Ибо, кто любит жизнь и хочет видеть добрые дни, тот удерживай язык свой от зла и уста свои от лукавых речей; уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и стремись к нему,= Библия. -В.С.)
Современная философия науки, не видящая нравственной проблемы в индивидуализации созерцания, не может найти выхода за пределы эгоистических общественных отношений, того способа разделения труда и общественного богатства между людьми, при котором одно сознание выступает как «хищник», а другое - как его «жертва»! Поэтому она не способна увидеть конфликт между истиной и заблуждением как этико-социальную, тем более духовно-нравственную проблему. Неверно усматривать причины рождения заблуждения в «психологических несовершенствах», органически присущих сознанию, а не в общественно-исторических условиях отношений между людьми, в которых находит своё отражение онтология нравственности и общения, как побудительный мотив и движитель созерцания - «функции сознания в бытии». Современная философия, как наука, исходит из «падшего» - эгоистического и страстного, состояния индивидуального сознания, как из его «естественного» свойства, принимая особенности ограниченной нравственности чувственности и мышления за исходную данность.
(=отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина= Библия. –В.С.)
Подобный «нравственный кретинизм» или «кретинизм сознания» объявляется, напр., неопозитивизмом (Айер, Карнап, Рассел и т.п.) - вечной и естественной формой мышления сознания. Исходя из этого, мы видим стремление найти способы преодоления заблуждения путём выдвижения самых различных психологических теорий созерцания, которые, с неизбежностью, порождают новые и фиксируют старые заблуждения. Иллюзорные теории созерцания, основанные на подобных идеях, порождают попытки преодоления его «естественных несовершенств» с помощью «искусственных интеллектуальных конструкций» - так называемых «понятийных систем», которые строго регламентируют все значения слов, терминов и понятий. Предполагается, что это, уже само по себе, способно помочь в поисках соединений терминов в такие понятийные конструкции, которые будут минимально подвержены возможности проникновения в них заблуждений.
Иллюзии прагматизма, игнорирующего нравственные аспекты созерцания, практически «размывает» реальные различия между истиной и заблуждением, объявляя истиной все свои «понятийные конструкции», которые декларативно объявляются «полезными». В конечном итоге, всё это приводит попытки созерцания истины к обретению последней как «полезной фикции»! Живая созерцательная система, в которой заблуждение выступает в роли «объективного маркера нравственного состояния сознания», умерщвляется формальным философским теоретизированием, которое санкционирует в качестве истины только то, что приводит сознание к плотскому прагматически понимаемому эффекту, успеху, пользе. Реальные безнравственные корни и условия возникновения заблуждения остаются вне поля внимания сознания, искажая, тем самым, представления сознания о самом своём естестве, изначальных и неизменных предпосылках своего созерцания, мышления и чувствования.
(=Он уловляет мудрецов их же лукавством, и совет хитрых становится тщетным:= Библия. –В.С.)
Рационализированное философствующее сознание откровенно боится иррационального аспекта созерцаемой ею реальности! - Оно не желает «взглянуть в глаза» своей совести, избегая стыда и обличения своей безнравственности. И предельно обостряет проблему заблуждений как процесса рационализации иррационального, обвиняя своих, будто бы, оппонентов в субъективизме и неоправданном иррационализме. Но эти мыслители - Кьеркегор и экзистенциалисты, лишь внешне и формально оппонируют рационализму. Они, хоть и переносят проблему заблуждений из сферы теоретизирования в сферу практического опыта, но так предельно сужают её, что «живая» нравственность становится у них всего лишь этикой, часто формализованной до такой степени, что мораль превращается в морализаторство. - Рационализм надевает на себя новую, этическую, «маску»!
Пусть они и заявляют, что постижение истины происходит тогда, когда сознание в своих поступках, руководясь своим «Я», опирается в своей внутренней сфере на «совесть», но понимание сознанием того, что есть «совесть» может быть нравственным в аспекте этико-психологически, а может быть нравственным по-евангельски, то есть духовно-пневмологически. И человеческое «я» всегда выбирает, где оно будет искать свою истину. Поэтому сознанию гораздо проще отказаться от тягот подобного выбора, подчиняясь тому, что ему навязывает обыденное общественное мнение извне его, сообразно тем сложившимся морально-этическим требованиям, о нравственном качестве которых оно предпочитает не ставить вопроса, не исследовать их происхождение и правомерность. То есть оно выбирает не объективное исследование реальности, а то «нечто», которое считается «правильным» с вульгарно-мировоззренческой точки зрения, позволяя заблуждениям оставаться постоянным спутником своего созерцания.
(=Есть род, который чист в глазах своих, тогда как не омыт от нечистот своих.= Библия. –В.С.)
Хайдеггер делает определённую попытку преодолеть нравственную ограниченность экзистенциализма. Он определяет заблуждения как «сокрытость», а истину - как «нескрытость». И это имеет смысл, если оценивать содержание этих терминов в контексте онтологии евангельской нравственности.
(=Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы. Итак, наблюдайте, как вы слушаете: ибо, кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь.= Библия. -В.С.)
Хайдеггер понимает истину не так, как это всегда было принято - как только лишь логическое соответствие суждения сознания той «вещи», которую оно созерцает. У Хайдеггера важное значение приобретает не логическая истина, сама по себе, а то «место», которое занимает эта истина в созерцании сознания! - «Место» истины того или иного суждения основывается им на «метафизическом» толковании созерцания как отношения субъекта к объекту. - Истина выступает, по мысли Хайдеггера - характеристикой самого бытия «вещи», в том числе того, как она используется объектом созерцания этой «вещи». Но какое место занимает в этой его «метафизике» любовь, как евангельское явление, то есть какую роль играет созерцаемая «вещь» в отношениях сознаний друг к другу!?
Хайдеггер считает, напр., что бытие человеческое характеризуется «открытостью», и для «нескрытости» истины, и для «сокрытости» заблуждения. И это вселяет надежду на положительное разрешение проблемы заблуждений, если он ведёт здесь речь и о нравственном аспекте, в том числе. Но он же приводит и «следование традиции», в качестве типичного примера заблуждений - Каково же положение нравственности в его рассуждениях, если нравственная традиция всегда лежала в основании традиционности как таковой?! - Или же он выступает против сложившихся традиций рационализма в суждениях о созерцаемой реальности?
Чем созерцание отличается от познания?
(Созерцание смиренно «просит» Истину, познание активно любопытствует, «препарируя» и, тем самым разрушая, природу. –В.С.)
Тем, что познание - это только твоё интеллектуальное виденье исследуемой проблемы! Её решение заключается в решении тех вопросов и недоумений, которые заботят более всего тебя самого. И тут Хайдеггер совершенно прав, не видя смысла в классификации учений о заблуждениях различных школ или направлений мышления философствующего сознания, ибо для каждого мыслителя существует только одно объективное мнение - его собственное. Самое трудное в решении какой-либо проблемы мыслителем - поиск единомышленников, обогащающих и приближающих к истине (истинизирующих) его мнение. Здесь происходит выход за рамки собственно познания, выход в созерцание, в котором общение сознаний становится реальной познавательной силой более широкой в своей «энергии» чем только интеллектуальная сила.
(=ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них.= Бибилия. -В.С.)
Примат общения над познанием в созерцании, который, по-видимому, разделяет и Хайдеггер, приводит подобные христианско-философские взгляды к преждевременным обвинениям в крайнем субъективизме! - Ведь первое, из того, что сразу бросается в глаза, так это то, что предпосылкой в решении проблемы соотношения заблуждения и истины объявляется субъективное и личное созерцание творческого процесса, вроде бы совершенно оторванного от реальности как объекта созерцания. Беда подобных мнений в том, что они не воспринимают общение, выступающее вторым, но главным и основным планом созерцания, как реальную познавательную силу. А это совершенно неверно! - Что может быть более объективным по форме и содержанию, чем обсуждение природных или социальной закономерностей сознаниями, придерживающимися различных мнений, входящих в самые различные формы опредмеченной человеческой деятельности - т.е. культуры. Только таким путём и возможна настоящая и истинная, реальная рационализации иррационального в созерцании окружающей реальности, заключающаяся в преодолении субъективизма и объективизма, материализма и идеализма, метафизичности и диалектичности, практицизма и позитивизма, в результате общения в любви всех сознаний, стремящихся познать истину и избегнуть заблуждений при созерцании реальности.
(Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга.= Библия. -В.С.)
Христианская диалектика, в своём анализе знания, имеющем своей целью преодоления заблуждений ради нахождения истины, всегда исходит из учёта всех условий, определяющих созерцание сознания, ставя во главе своего внимания конкретно-исторические рамки и границы его нравственного качества, характера отношений людей друг к другу и к природе, в сравнении с необходимостью евангельских идеалов. Только такой контекст созерцания позволяет правильно оценить условия, порождающие то или иное знание и определить меру его истинности, за пределами которой истина, оказавшаяся ограниченной и частичной, становится заблуждением.
(=Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле. Праведность бессмертна, а неправда причиняет смерть: нечестивые привлекли ее и руками и словами, сочли ее другом и исчахли, и заключили союз с нею, ибо они достойны быть ее жребием.= Библия. –В.С.)
В христианской философской гносеологии любое знание опознаётся как истина или заблуждение только тогда, когда выявляется полная и конкретная картина, в первую очередь нравственная, с которой сталкивается сознание созерцая конкретный «момент» реальности, ибо «момент» созерцания не может быть абстрактно-теоретическим, так же, как не может быть абстрактно-односторонней правда - нравственное содержание этого «момента», или не может быть абсолютизировано мнение одного конкретного человека, критикующего какое-либо знание о том или ином «моменте» реальности.
Критическое отношение сознание к психологическим и социальным предпосылкам своего созерцания, так называемая самокритичность, становится истинным преодолением субъективизма сознания, в самом широком понимании этого термина, только при условии ничем неограниченной нравственности этого сознания, когда евангельская нравственность возводится в ранг онтологического критерия самого существования сознания, его бытия, функцией которого и является созерцание. Без этого мышление не в состоянии отличить истину от заблуждения, даже пребывая в общественной среде обсуждения этой проблемы, ибо безнравственное сознание или сознание с ограниченной нравственностью, просто неспособно в достаточной мере войти в общение любви. Такое сознание не в состоянии вырваться из сети своих собственных нравственно-практических, эгоистических иллюзий, навязываемых ему внутренней стихийной силой его собственного «эго» и ограниченными морально-этическими условиями жизни окружающего его социума.
(Смирение - как снятие ограничений с нравственности, хладность к тлению и суетности. Смирение. http://proza.ru/2019/04/18/941 -В.С.)
- Лишь общество единомышленников - община - экклесия, как корабль в бурном море, может справится с этой задачей! - Но сможет ли сознание, утесняемое своей ограниченной нравственностью, стать членом общины, пассажиром корабля …
(=ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет;= Библия. –В.С.)
Нравственная самокритичность мышления может быть обеспечена только конкретным пониманием и приятием всеобщих универсальных евангельских нравственных условий, т.е. христианским философским практическим знанием, придающим мышлению сознания практический опыт нравственной связи его предметно-практической общественной деятельности с объективной реальностью.
Христианская философия, диалектика и гносеология - это та система мышления, которая, в достаточно полной мере, с помощью евангельского откровения, охватывает всю историю борьбы сознания за истину в созерцании реальности. Она ныне является надёжным оружием в борьбе с заблуждениями.» -конец цитат.
=ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет;= Библия.
«В своем финальном осуществлении и Человек должен стать Единым Человеком во множестве ипостасей.
Человек по естеству, задуманному Богом в творческом акте, – единое, многоипостасное бытие.
Тем «малым», о которых говорит Христос: «Смотрите, не презирайте ни единого из малых сих» (Мф. 18, 10), дана привилегия в духовной свободе мыслить о мире в его целом беспристрастно, вне эгоистических расчетов. Им дается молитва за весь мир в заповеданном духе любви; они уподобляются Богочеловеку Христу, молящемуся в Гефсиманском саду. Будучи нищими и ничтожными в глазах сильных Земли, они получают дар подходить ко всему бого-человечески. Быть малым в этом мире помогает быть великим в самом подлинном смысле.» -архимандрит Софроний (Сахаров).