Что знал Барсуков о Петре Николаевиче Краснове? Да то же самое, что и все (или почти все): донской атаман, в Гражданскую воевал против Красной Армии, в сороковых предался Гитлеру и вместе с казаками-предателями воевал против СССР, после войны по приговору суда был повешен в Лефортовской тюрьме. И всё, и больше ничего. И так бы с этим «ничего» он и дальше бы жил. Но!
Но вдруг началась кампания за реабилитацию атамана. Сторонники Краснова требовали отмены судебного приговора, как несправедливого, утверждая, что никакой Краснов не предатель, а настоящий патриот.
Противники же атамана одобряли приговор: изменнику Родины нет прощения.
Такой раздрай во мнениях возбудил интерес Барсукова к личности атамана. Что же это за человек, которого одни русские считают преступником, заслужившим петлю, а другие русские – героем Дона, достойным памятника, каковой и был установлен в станице Еланской?
Следует отметить. что донские казаки не считали себя русскими, по их понятиям казаки — это особой народ, говорящий на русском языке (донской гутар, донская балачка). Даже в наше время, в переписи 2002 года, 140 тыс. человек в графе национальность записали: казак или казачка. Немецкие же расовые идеологи вообще относили донских казаков к арийцам, к потомкам остготов, живших в III — IV веках в приазовских степях между Днепром и Доном.
Короче, Барсуков полез в Гугл:
После неудачного похода на Петроград во главе 700 солдат в октябре 17 года генерал Краснов убыл на Дон, где в мае 18 был избран атаманом Всевеликого войска Донского. Став главой Дона он объявил об образовании на территории Области Войска Донского независимой Донской республики с сине-желто-красным флагом, гербом и гимном Любопытно, что, в настоящее время сине-желта-красный флаг – это флаг Ростова на Дону.
Из-за разногласий с Деникиным, прибывшим на Дон из Ледяного похода и неудач Донской армии на фронте с красными атаман Краснов в феврале 19 сложил с себя полномочия и уехал в Германию.
Началась война. Гитлер напал на СССР.
.
22 июня 1941 года Краснов обратился к казачеству с воззванием:
«Я прошу передать всем казакам, что эта война не против России, но против коммунистов, жидов и их приспешников, торгующих русской кровью. Да поможет Господь немецкому оружию и Хитлеру!»
По мере продвижения немецких войск за Дон, он приступил, вместе со своими приспешниками, к организации вооружённых казачьих формирований. Вскоре было создано два крупных соединения: 15 казачий кавалерийский корпус СС (ок. 30 тыс. казаков) под командованием генерала войск СС Гельмута фон Паннвица и Казачий стан (ок. 31 тыс. казаков) под командованием генерала Доманова. Кроме этих крупных единиц существовали и более мелкие формирования. Всего Гитлеру служили 75-100 тыс. казаков, которых использовали для борьбы с партизанами в Югославии, Италии,в подавлении Варшавского восстания и очень редко -- в боевых столкновениях с Красной Армией.
Действиями казаков-коллаборационистов руководил Краснов, который в 1944 году занял пост начальника Главного управления казачьих войск в Германии.
В конце войны казаки, находившиеся а Италии (Казачий стан и до.), совершили переход через Альпы и в австрийском городе Лиенце сдались англичанам, которые, в соответствии с ялтинскими договорённостями, передали их советской стороне. Передача происходила в жестокой форме с избиениями и даже с расстрелами. Не хотели казачки ехать на Родину. Они знали, что их там ожидает. Англичанами же было арестовано и передано СМЕРШу всё казачье командование, в том числе и Краснов.
Гельмуту фон Паннвкцу, как немцу, англичане предложили статус военнопленного в английском лагере для военнопленных, но Гельмут отказался, заявил, что он будет до конца со своими подчинёнными и тем самым добровольно ступил на эшафот.
Советская прокуратура предъявила Краснову (как и его пятерым подельникам) обвинение по следующим пунктам: :
1.Измена родине, то есть действия, совершенные гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как-то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу (ст. 58-1а УК РСФСР).
2. Шпионаж, то есть передача, похищение или собирание с целью передачи сведений, являющихся по своему содержанию специально охраняемой государственной тайной, иностранным государствам, контрреволюционным организациям или частным лицам (ст. 58-6 ч. 1 УК РСФСР).
3. Совершение террористических актов, направленных против представителей советской власти или деятелей революционных и рабочих партий, крестьянских организаций, и участие в выполнении террористических актов, хотя бы и лицами, не принадлежащими к контрреволюционным организациям (ст. 58-8 УК РСФСР).
Именно знакомство с этим обвинением и озадачило Барсукова. Понятно, что он был не такой профессионал как судьи Верховного суда СССР со своим председателем Ульрихом, которые судили Краснова. Да что там профессионал!. Он вообще не имел юридического образования, и, конечно, он не знал всех тонкостей того судебного процесса и не бвл знаком с текстом смертного приговора(этот документ куда-то попал и до сих нор не найден). Всё это так. Но и то, что лежало на поверхности, явно свидетельствовало о несостоятельности обвинения.
Не мог быть Краснов изменником, поскольку он никогда не был гражданином СССР, не мог быть Краснов шпионом, т.к. он никогда не находился на территориях подконтрольных СССР, ну и какой из этого 78- летнего старика террорист: ни он ни его подчинённые никогда не покушались на руководителей СССР.
Что же делать? Барсуков считал, что и памятники Краснову (какие памятники врагу Российского государства?), и петля за предательство (какое предательства, когда он был гражданином Германии?) есть дикий перебор.
И выходило по-Барсукову, что Краснова следует реабилитировать. А, что такое реабилитировать. Реабилитировать – это значит признать, что и судьи Верховного суда СССР, и Ульрих, и Нарком внутренних дел СССР, и Сталин – были большими редисками.. Да-да и Сталин.
Ещё и суда не было, а Нарком внутренних дел обратился к Сталину за разрешением судить «красновцев» в упрощённом порядке и приговорить их к повешению. Сталин на просьбе Наркома начертал: «Согласен».
То есть, кто бы ни судил Краснова, как бы ни судил, судьба его была уже решена: старший сказал!
Понятно, что выставить в этом деле Сталина, советскую юстицию в нехорошем свете – это ещё раз мазнуть негативом по имиджу России, но поскольку этот имидж настолько измазан демократами, либералами, интеллигенцией, что ещё раз можно и мазнуть. Это уже будет не очень заметно