Разве знала она тогда, к чему приведёт переплетение судеб: её, Охотникова, фрейлины Натальи Загряжской, будущей тёщи того самого Саши Пушкина, (возможно именно по её повелению выданной спешно за Гончарова, тогда красавца, единственного сына богатой семьи).
Выходит, что по её воле была создана семья, в которой родилась будущая жена этого 12-летнего мальчика, тогда уже показавшего задатки гениальности.
Того самого Саши Пушкина, для которого она, императрица Елизавета стала Иконой, путеводной звездой всей его жизни, которая для поэта "одна была мне жизни богом" и, только подобную которой он мог назвать своей женой, известно, что и
императрицу Елизавету и Наталью Пушкину в обществе называли Психея. Психея - Душа, Душевная, Возвышенная.
Её образ пожизненно оставался для поэта тем камертоном, по которому настраивались его любовные чувства,
его избранница должна была соответствовать той высокой духовности, обладала которой "его Элиза".
Момент встречи с Натали был предрешен его судьбой.
В тот знаменательный вечер он испытывал сильное необъяснимое волнение.
«Никогда еще с таким грустным чувством не приезжал я на бал. Тайное предчувствие томило меня и волновало душу. Петр Вяземский что-то говорил мне и показывал на молоденьких барышень, которые впервые появились в светском обществе. И вдруг какая-то сила заставила меня обернуться.
Я увидел ее — в прозрачном облаке воланов и кружев, в толпе молодых поклонников, в окружении многочисленной родни и знакомых... Я шагнул навстречу своей судьбе», — писал поэт.
Слова его, обращенные к жене, говорят о многом.
" ... А Душу твою я люблю более твоего лица."
А ведь когда он "...увидел её, красоту ее едва начинали замечать в свете. Я полюбил ее, голова у меня закружилась…"
То есть, она не была на мгновение их первой встречи общепризнанной красавицей, но именно Душа её пленила тогда уже великого поэта, именно её застенчивость, скромность до болезненности, робость отличали Наташу Гончарову.
Душа его Натали возвышала её над всеми другими , она была родной, созвучной его собственной.