Василий Иванович

Нина Багдасарова
   Василий Иванович встретил у входа.  Не удостоив вниманием  Татьяну Дмитриевну,

чуть качнув рыжей шевелюрой, вальяжно направился к лестнице. Доктор улыбнулась.

Снобизм Василия Ивановича не обижал ни персонал, ни пациентов, наоборот,

встретить его значило удачный день. Охранник дежурно кивнул.

   В коридоре не протолкнуться от стоящих в регистратуру, заняты и все места в

 коридоре. Эпидемия гриппа уже официально.

   Послевызовная – доприемная работа требовала времени.  Сегодня ее особенно

много.  Отдала список на выписку больничных листов «домашних», записала

консультацию невропатолога.
 
   Медсестра на больничном. Ира, замещающая Людмилу Васильевну, работает недавно

 после колледжа.

   - Это – кровь на дому, - Татьяна Дмитриевна подала Ире листочек с адресом,

 телефоном. – Начинаем.

   Много лет назад зашла к подруге в конце ее приема. Однообразный конвейер,

 внезапно увидела она. Когда работаешь, не замечаешь.

   - Закрываем, - осмотрев молодую девушку, сказала она.

Пациентка одевалась медленно - зима, простуда, сто одежек. Кто придумал

двенадцать минут на прием терапевта? Человек раздевается – одевается дольше, а

сложные случаи, а выписка справки о смерти, которая занимает сорок минут на

оформление.

   - Продлите еще, я – беременна.

   - Как беременна? Вы же не говорили. Срок?

   - Пять дней.

   - Сколько? – Татьяна Дмитриевна оторвалась от заполнения карточки. Медсестра

переводила глаза с врача на больную, молчала. Так случается с новичками медицины,

правда, и для доктора такое впервые. 

   - Пять дней, - уверенно повторила та.

   Спорить не стала, ни доказать, ни опровергнуть. Заполнила карточку, и пошла за

подписью. КЭК  была в полном составе. Председатель читала документы, заведующая

Валентина Михайловна писала справку.
 
   - Продление, -  ответила на молчаливый вопрос доктор.

Валентина Михайловна положила карточку поверх заполняемых бумаг.

   - Что? Какие пять дней?

Мария Николаевна подняла голову, посмотрела на докторов, взяла карточку. Читала

медленно.

   - Татьяна Дмитриевна, что это? «ОРВИ, беременность пять дней». Абсурд. Вы же

доктор, чтобы такое писать. Обыкновенная задержка.
 
   Татьяна Дмитриевна улыбнулась, - Да я - то знаю, Мария Николаевна.

Пациентка утверждает, что она беременна ровно этот срок. Задержка, это уже как

максимум, три - четыре недели, а это - беременность после близости с мужем пять

дней назад. Она ее чувствует. Просит продлить больничный.. Или пусть сама придет?

  - Продлевайте, - кивнула председатель заведующей.

И опять прием, прием, прием.

   Очень бледный мужчина лет тридцати пяти открыл дверь так плавно, что она даже

не скрипнула. Он был настолько бледным, что остальные черты лица были

 неразличимы, а белые стены кабинета казались темными на его фоне.

   - Садитесь, - показала доктор на стул. – Слушаю.

Головная боль не вызывала сомнений, причем очень сильная.
 
   - Голова болит, - «осторожно» сказал он.

   - Когда началось, - в тон ему спросила доктор.

   - Минут пятнадцать назад.

   - Раздевайтесь.

   Раздевался он также осторожно. Снял кожаную куртку, медленно положил легкий

свитер, сверху на вещи положил пистолет. Татьяна Дмитриевна следила за больным,

его раздеванием, поэтому откуда он вытащил пистолет, она не заметила, увидела

только, когда оружие легло на вещи, тяжело придавив их. То, что пистолет был

настоящий,  не вызывало сомнений.

  - Извините, я забыл его оставить в машине.

 Где-то, там внутри у нее стало холодно и сжалось. В голове зримо мелькнула

картина коридора полного людей.   «И сильнейшая головная боль» - пронеслась

мысль.

   Тахикардии, как не странно, не было, давление тоже нормальное, кожные покровы

обычные, температура в норме. Натяжение в шейном отделе. Зрачки сужены, на свет

реакции нет.

   - Ира, к невропатологу, - спокойно сказала доктор, протягивая той

карточку. – Срочно, -  добавила она.

   Ира подождала пациента, открыла дверь, пропустила его вперед. Вернулась

быстро.

   - В кабинет?  - Татьяна Дмитриевна повернулась к медсестре.

   - Да, в кабинет. Кстати, он – последний у нас.

   Доктор сидела молча. «Ира, кажется, не заметила пистолета. Скорую? А вдруг

остеохондроз?  Обезболить? А вдруг ОНМК геморрагический »?  Какие-то иные мысли

отвлекали теперь уже не первостепенного - больной у специалиста.

   - Я скоро, - предупредила медсестру.

   Заведующая была у себя. Разбиралась с документами на столе, прочитывала и

раскладывала в разные стопки, папки.
 
   - Прием закончился? – улыбнулась она.

За окном темнело, причем давно.
 
  - Закончился.

  - Что-то еще?

  - Да, сейчас был больной, я отправила его к невропатологу. У него пистолет. А

что, согласно инструкции я должна была сделать? И вообще, она есть в данном

случае? Минут пять прошло.

   Черты лица заведующей заострились.

   - К начмеду быстрее, - выбежала из кабинета, не закрыв дверь.

Начальство как всегда в бумагах, кипа слева, кипа справа.

   - Вера Федоровна , у невропатолога пациент с сильной головной болью, при

нем пистолет, - выдохнула Валентина Михайловна.

  Растерянность скрыть начмед не смогла, хотя озадаченность

выступила на первый план.

  - Что у него? – обратилась она к Татьяне Дмитриевне.

  - Выраженная головная боль. Пока себя контролирует. Но малейшее недопонимание…

У Ивановой всегда два – три человека в кабинете одновременно.

   - Предупредить Иванову, -  Вера Федоровна взяла телефонную трубку.

   - Он услышит? – Татьяна Дмитриевна посмотрела на начальство.

   - А что же делать? –  вернула трубку на место.

  В поликлинике было тихо. Или им так казалось.

   - Тогда я к ним, - тихо сказала Татьяна Дмитриевна.
 
   - Отзвонитесь, - послышалось вслед.

Доктор спустилась на этаж, протиснулась в кабинет сквозь толпящихся у

двери. Ее больного не было. Ирина Юрьевна беседовала с больной, медсестра

писала рецепт стоящей рядом пациентке.

   - А где Миронов?

   - Вместо нашего больного отправили "Скорой" в стационар, пусть там

 разбираются.

   - А пистолет был?

   - Да, а что?

   - Нет, нет, я просто.
 
   Рыжий кот вошел вслед за доктором, прошелся по

кабинету, скучающим взглядом обвел сидящих женщин и вернулся к двери,

сконцентрировавшись на приоткрытой дверце шкафа.

  - А почему Ваське разрешают жить в поликлинике? – спросила Ира.

   - Какой же это Васька, посмотри внимательно. Это - Василий Иванович, -

 улыбнулась Татьяна Дмитриевна. - Ему можно.


КЭК - клинико - экспертная комиссия.
ОНМК - острое нарушение мозгового кровообращения.