Юлий стоял на борту корабля и печально смотрел на приближающийся родной берег. Что ждало впереди? Корнелия, несчастнейшая из женщина, не жена, не вдова; дочь — знак его слабости; израненное тело и навсегда израненная душа. И это в 26 лет, когда жизнь только берет разгон!
Судно пришвартовалось, молодой человек ступил на землю. Почти неосознанно добрался он до дома, но, едва переступил ворота, как резкая боль сжала ему виски. По телу пробежала дрожь, Юлий вскрикнул и упал на руки подбежавшей жены. Прямо здесь же, во дворе, с ним случился странный припадок. Юлий бился в конвульсиях, сердце бешено колотилось, перед глазами плясали огненные круги. Мать, Корнелия и несколько рабов, подоспевших на помощь, с трудом удерживали это беснующееся тело.
— Я поеду в храм Весты, — воскликнула Корнелия, - только там смогут ему помочь!
Колесница Корнелии, которой молодая женщина, вопреки традициям, управляла сама, стремительно пронеслась по улицам Рима. Взмыленные кони остановились у ступенек храм. Корнелия вбежала в святилище и сразу же наткнулась на Коссуцию. Весталка все поняла.
— Юлию плохо? — спросила она.
— Да, он при смерти, — еле переводя дыхание, проговорила патрицианка.
— Я сейчас! — Коссуция скрылась за одной из потайных дверок храма и вскоре вышла оттуда с полотняным мешочком. — Поехали! — скомандовала она.
Они подоспели вовремя. Припадок усилился, судороги исказили лицо молодого человека, он стал прикусывать язык.
Коссуция легко выпрыгнула из колесницы, при виде весталки все расступились. Девушка подбежала к Юлию, ловко разжала ему зубы и сунула между ними сложенный платок. Потом раскинула руки Юлию и, навалившись, прижала к земле. Приступ стал ослабевать, постепенно Юлий затих.
— А теперь отнесите его в дом, — распорядилась Коссуция, — и оставьте нас одних, когда будет нужно, я позову.
Юлия перенесли в его комнату. Очень скоро он пришел в себя.
— И вновь ты спасла меня, моя богиня, — измученно улыбнулся Юлий. — Если бы я в ту ветреную ночь послушался тебя…
— Что произошло, то произошло, — сказала Коссуция. — Значит, такова воля богов, — она поднесла молодому человеку кубок с каким-то настоем. — Выпей это, господин, чтобы болезнь быстрее оставила тебя.
Юлий выпил лекарство.
— Что со мной было? — спросил он.
— У тебя эпилепсия, падучая, господин, — ответила весталка.
— Эпилепсия, — пробормотал Юлий, — я слышал об этой болезни. Есть ли средство от нее?
Коссуция печально покачала головой.
— Боги не открыли пока людям тайну исцеления этого недуга. Увы, такой приступ, который сегодня с тобой случился, еще не раз повторится. Я видела на твоем теле следы пыток.
— Да, — вздохнул Юлий, — я много страдал. Но основные раны, к счастью, внутри, — тихо сказал он. — Их никто не увидит.
— Я приготовлю отвары, которые исцелят и душу и тело. Веста знает такие травы. Все шрамы заживут.
— А воспоминания?
— Веста смягчит и их. Выпей вот это. — Коссуция приготовила новое питье. — Порошок Весты погрузит тебя в длительный сон, но, когда ты проснешься, то почувствуешь, что сердце твое успокоилось. Тебя ждет счастье, Веста показала мне твою дорогу.
Юлий принял снадобье, необычайное спокойствие и глубокая усталость охватили его.
— Отдыхай, господин, — сказала весталка.
— Ты — мой гений — хранитель, — с нежность прошептал Юлий, закрывая глаза.
Через несколько минут он, впервые после пыток, уже спал спокойным сном.
Коссуция, мрачная и задумчивая, вернулась в храм, внезапно она уловила приятный аромат. В святилище было пусто. Девушка рассеянно подняла голову, и ее суровое аскетичное лицо тронула мимолетная улыбка. Она увидела одинокого человека, который искренне и страстно молился перед алтарем.
— Благодарю Веста, — прошептала жрица. — Вот, кто мне поможет.
Это был мужчина лет 40, пышно одетый, высокий, с очень волевым жестоким лицом и ярко-голубыми, почти лазурными глазами, которые совершенно не гармонировали с его грозной внешностью. Странный чарующий запах исходил от незнакомца. Коссуция замедлила шаг. Проходя мимо него, весталка, как бы невзначай, зашуршала одеждами. Мужчина оторвался от молитвы, и увидев красивую молодую жрицу, приветливо улыбнулся ей.
— Благослови меня, священная дева, — ласково обратился он к Коссуции, не поднимаясь с колен.
— Я тебя знаю, сенатор Красс, — грозно проговорила весталка, — встань.
Сенатор, сверкающий золотом и драгоценностями, покорно поднялся и замер, склонив голову перед этой стройной суровой юной девушкой, в простом, почти бедном одеянии.
— Я чем-то прогневил тебя, дева? — спросил Красс, волнуясь. Он поспешно снял золотой перстень с большим алмазом и протянул его жрице. — Вот дар богине, я ничего не хотел плохого.
Коссуция отстранила подарок.
— Не надо. Ты хочешь благословения Весты, но заслужил ли ты его, человек? — строго спросила Коссуция.
— Признаюсь, я грешен, — сказал смущенно Красс. — Я знаю, вы, вещие жрицы, и ты, дева, все видите. Я ленив, люблю поесть, выпить, сладострастен, изнежен…
— Хватит, — величественно остановила его Коссуция, — зачем осквернять слух Весты перечислением этих мерзостей? Твою натуру, сенатор, не переделать, но пороки можно искупить.
— Я принес дары в храм, — обрадовано закивал Красс, — но я готов пожертвовать еще. Чего желает Веста?
— Ты думаешь купить милость Весты, словно это любовь портовой блудницы! — грозно воскликнула Коссуция. — Такими речами ты еще больше утяжеляешь свои грехи, сенатор. Ты богохульствуешь, несчастный человек!
Теперь Красс был напуган.
— Почему Веста сердится на меня? Я не сделал ничего плохого великой богине.
— Ты живешь только для себя и не думаешь о тех, кто рядом с тобой, — сказала весталка.
Красс не ожидал такого поворота разговора, он был озадачен.
— Но я покровительствую некоторым выдающимся молодым людям, — пробормотал он. — Делюсь с ними своими богатствами, помогаю сделать карьеру, забочусь о них.
— Этого мало! — грозно проговорила Коссуция. — Ты приблизил к себе подхалимов и лжецов и, покровительствуя их порокам, безвозвратно губишь и себя! Веста знает, что ты опутал Рим своими шпионами, которые собирают тебе информацию о всех его жителях.
— Нет пределов знаний для служительниц Весты, — прошептал Красс. — Воистину это вы правители Рима.
— Смени своих доносчиков, и тогда ты узнаешь, что подлинно доблестные и благородные люди остались вне поля твоего зрения. Ты бездарно тратишь свои богатства на недостойных, и однажды, сенатор, — с угрозой прошипела Коссуция, приблизившись почти к лицу побледневшего Красса, — великая Веста лишит тебя своих милостей.
— Что я должен сделать, чтобы вернуть расположение богини? — прошептал похолодевший Красс.
— Против тебя зреет заговор. Один из твоих любимцев очень скоро поднимет на тебя руку. Но Веста откроет его имя и спасет тебя, если ты поступишь правильно. Подумай хорошо, поищи себе новых друзей, а потом приходи в храм.
— Но Веста может опоздать, вдруг на меня нападут раньше, чем я совершу этот правильный поступок?
— Нет, богиня знает час и место злодеяния. Еще есть время, думай и действуй, Красс.
Коссуция повернулась и гордо удалилась, оставив растерянного и напуганного сенатора.