Война глазами детей

Александр Вера Измайловы
   Наша память о Великой Отечественной войне с годами становится  всё более значимой: всё глубже видны подвиг советских людей в борьбе с силами фашизма и труднейшие испытания, которые исковеркали судьбы людские.
  Но самое тяжкое, что через эти испытания прошли и дети, война отняла у них родных и само детство… Невероятные тяготы легли на  хрупкие детские  плечи: трудились вместе со взрослыми для фронта, для победы. Стали помощниками матерям, несмотря на возраст, взамен ушедших на фронт старших братьев и сестёр.
 Годы сурового лихолетья остались в памяти детей войны , не затуманились давностью прошедших лет.  Я записала некоторые из их историй...


Как мы спасали Сонечку
 Вспоминания  Людмилы Григорьевны Н. 1939 г.р., уроженка г. Прилуки, Черниговской области.
    Я прекрасно помню всё, что происходило в нашем городе во время оккупации. Но особо запомнилось время, когда мы прятали в своём доме молодую женщину Соню и двоих её маленьких  детей. Она была женой офицера Красной Армии, воевавшего на фронте. И ещё она была еврейка…
 В городе полицаи - предатели выдавали всех евреев фашистам, их куда-то отправляли и расстреливали. Особенно лютовал полицай по имени Иван. Он что-то подозревал и наведывался к нам, пытаясь у нас, несмышлёных детей, узнать, не прячет ли мать кого-нибудь дома.
  В одной из комнат   была тайная фанерная перегородка за цветным холщовым ковриком, там мы прятали Сонечку, и по условным знакам она знала, когда ей с детьми затаиться от непрошеных гостей. Полицаю так и не удалось её найти.
   Когда город освободили  от немцев и первыми стали входить наши танки, женщины устроили самосуд над полицаем Иваном, который не успел сбежать с фашистами. Его растерзала большая толпа  народа на площади. Никто не пожалел о его участи: он погубил десятки еврейских семей. 
   А потом была радость с красноармейцами, освободившими город. Я помню, как мы, дети, влезали на броню танков, счастью не было предела. В этот день мы забыли о голоде и испытаниях оккупации, мы были просто по-детски счастливы и не понимали, почему взрослые плачут в такой радостный день… 


Первая бомбёжка
Воспоминания  Раисы  Александровны  С. 1928  г.р., уроженка Краснодарского края, г. Тихорецкий
     Это было в 1942 году. Мы гуляли во дворе и вдруг услышали гул в небе. Над нашими головами летели чёрные самолёты. Все дети с интересом стали наблюдать, показывать пальцами. На окраину города посыпались бомбы, но мы не осознавали опасности и продолжали наблюдать. Только когда разрывы бомб стали приближаться, мы поняли, что это опасность и стали прятаться в укрытии.
   Вскоре, опасаясь постоянных бомбёжек, наша семья переехала в пригород. Там я увидела в первый раз фашистов. Они все были в аккуратно отутюженной  форме, на груди  висели  металлические медальоны в виде полумесяца (смертные медальоны).
  Тогда ещё не было страха, только любопытство. Первой в город вошла полевая жандармерия. Как сейчас помню их сытые и холёные лица.
  На следующий же день начались облавы – искали евреев. Мама очень боялась за меня, потому что у меня были тёмные волосы и я была очень похожа на еврейку. Потом в пригороде начались грабежи населения. Из нашего сарая  солдаты забрали всех кур, вытащили их на  глазах у ребятни. Так наша семья осталась без яиц, а ведь в городе уже начался голод…
   Потом нам самим пришлось перебраться в этот сарай, так как в нашем домике поселились немцы.  Запасов продовольствия у них было много, и иногда находились среди них сердобольные  - угощали нас, детей, шоколадом и галетами. Мы уже понимали, что это наши враги, но отказаться от угощения нам, голодным, было непросто…
   Когда немцы уходили из города, отступая, то уничтожали очень много продовольствия, которым, наверное, можно было прокормить весь  наш город.  Все склады были взорваны и сожжены, Помню, что каким-то  образом нам удалось раздобыть несколько килограммов сахара и этому мы были  очень рады, по - детски…
   Потом в город вошли наши солдаты, они были очень усталые и запылённые после боёв, в рваных телогрейках. Но все были такие родные, и мы были счастливы.
  Самая большая радость в то военное детство  была,  когда  под утро раздался  стук в окно и кто-то закричал: «Война кончилась!» Вскоре наша семья узнала, что мой отец жив и лежит в госпитале  в Саратове. А вот соседям всего за неделю до Победы пришла похоронка…


В  сердце всегда была тревога

Воспоминания Екатерины Дмитриевны Тимошенко 1933 г.р. В оккупации находилась в г.  Большой Токмак, Запорожской обл.
    Большой Токмак бомбили мало, но в небе постоянно шли воздушные бои. Все мы были в тревоге, которая не покидала нас ни днём, ни ночью.  Когда немцы вошли в  наш городок, то сразу стали  разорять дома, грабить, угонять людей в немецкое рабство. Фашисты ловили во дворах скот и птицу. Заставляли нас, детей, помогать им, но мы наоборот старались  украдкой мешать им.
  Ходили зловещие слухи о расстрелянных людях, которые прятались от немецкого рабства. Люди прятались в степи, в садах и посадках.
  Особенно злобствовали фашисты во время отступления: поджигали дома. Не имея возможности угнать скот, убивали коров и лошадей, и даже домашнюю птицу… Мы, дети,  горько плакали от жалости, глядя на это злодейство.
  Улицы опустели, не было слышно людских голосов, словно всем вымерли… Но мы верили в победу и ждали её. Когда наши войска стали успешно развивать наступление и освободили Большой Токмак, то в нём развернули полевой  госпиталь. Я стала ходить помогать туда каждый день, как взрослые -  на работу, хотя мне было всего 10 лет.  Стирала бинты в кадушках, сушила их на кустиках, подносила раненым воду, мыла полы. До сих пор помню  благодарные лица красноармейцев и ощущение необычной жизненной силы, исходящей от них. Едва оправившись от тяжёлых ранений, они рвались снова на фронт.   
    Вместе с другими детьми я работала также  и на колхозных полях: собирали колоски, картофель, огурцы. В школу удалось пойти только в 1945 году…
   


Исповедь Кати Сусаниной

 После  окончания войны вся страна с болью читала письмо 15- летней   Кати Сусаниной из фашистской неволи. Письмо обнаружили в одном из разрушенных домов на оккупированной гитлеровцами территории. Девочка перед смертью писала отцу на фронт:
« Дорогой папенька! Когда ты будешь читать эти строки, меня уже не будет в живых. Это завещание твоей дочери, у которой есть только одна просьба  - отмстить за её смерть. Маму не ищи, её расстреляли немцы. Долго пытали, всё спрашивали о тебе, но она молчала.  А потом офицер выстрелил маме в рот.
   Сегодня ты вряд ли узнал бы  меня: я стала худенькой, глаза провалились, руки высохли, а волосы острижены наголо.  А платье совсем изорвано в лоскутки. На шее у меня номер, как у преступницы. Когда я кашляю, изо рта идёт кровь, а из глаз постоянно текут слёзы.
  Многие люди здесь бродят голодные и больные, каждый день их куда-то увозят и убивают. Я рабыня немецкого барона Шарлена. Работаю прачкой, чищу полы. Живу в свинарнике вместе с поросятами Кларой и Розой. Так приказал хозяин. А Клара всё время кусается, и мне больно. Пыталась бежать, но дважды меня ловили, обливали холодной водой и били ногами. Я теряла сознание.
   Только смерть избавит меня от этих мучений. Отсюда мне живой не уйти.  Прощай, папенька, обещай, что отомстишь за меня и за маму…»


Вряд ли нужно что-то добавлять к исповеди этой девочки. Она могла бы ещё так много рассказать о той жестокой войне, если бы осталась живой…