«Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел; когда взошла зелень и показался плод, тогда явились и плевелы. Придя же, рабы домовладыки сказали ему: господин! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы? Он же сказал им: враг человека сделал это. А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдем, выберем их? Но он сказал: нет, – чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою» (Мф. 13: 24–30).
"А мир был чудесный, как сопля на стене
А город был хороший, словно крест на спине
А день был счастливый - как слепая кишка
А он увидел солнце..." - трек "Он увидел солнце" Гражданская оборона.
"Die Sonne scheint mir aus den H;nden
kann verbrennen kann dich blenden
wenn sie aus den F;usten bricht
legt sich heiss auf dein Gesicht
legt sich schmerzend auf die Brust
das Gleichgewicht wird zum Verlust
l;sst dich hart zu Boden gehen
und die Welt z;hlt laut bis zehn" - "Sonne", Rammstein.
Я поднимаю голову...
Лучики нежат мои очи, ланиты, волосы!
Лучики ласкают мои анализаторы, нервы, синапсы!
Лучики тискают мои мягкость, нежность, доброту!
Я плыву улыбкой и эйфоретиками, принимая ванну света!
Я так привык быть в тени, что моя жизнь неотделима от пребывания под навесом, покровом, потолком. Но я всегда, всегда помню и возвращаюсь! Спешу, бегу, движусь к нему - к солнышку! Я точно знаю, что я жду пока я вернусь, что оно ждёт, пока вернусь я.
Я выхожу, спускаюсь с крыльца, украшенного великолепной резьбой по камню, дереву и бумаге. Ступаю босиком на почву украшенную травой, росинками и черноземом.
Я поднимаю голову...
Инстинктивно улыбаясь, прикрывая глаза, глотая ноздрями воздух...
Открывая сердце, душу и ум, останавливая клыки, когти и агрессию, расслабляя мышцы, механизмы защиты и дух...
Впускаю в себя игривые лучики...
А солнца нет...
Его закрыло свинцовое небо, будто спрятало его в бункер, закопав глубоко-глубоко...
Спрятал, закрыл, утаил покровом металла из облачных листов.
Я искал. Искал везде и всюду! Дыры, щели, отверстия в слоях жестокости, непонимания и изоляции. Искал там, где его нет, в храмах праведников, ученых и философов. Искал и вокруг себя, заглядывал за спину, под себя и по всем сторонам плечей. Но нигде его не было... Свою ядерную жажду я остудил морской водой своей печали...
Небо зашелестело, растворилось и вытекло дождём...
Я поднимаю голову...
Никакого солнца. Никаких лучей. Никакой эйфории.
Только глубокое, гнилостное, мерзкое болото с разлагающимися телами внутри, но тонкой, липкой, кристальной поверхностью...
Как? Как я мог получать такое счастье от нечистот? Как я мог не разделять пшеницу от плевел? Как я мог видеть не то, что есть на самом деле?
Смятение помрачает свет моих очей. В подвале сижу в уголке, смотря в него. Стыке граней мелькала точка, куда стекали мои слезы. Лишь тогда я понял, что солнце - это я!
Я поднимаю голову...
Над головой голограмма чёрной дыры, что поглощает все живое вокруг. Тлеет как сигарета, источая смрад. Сотрясается, ступорится и механически смеётся.
Смотря в свое отражение, я равнодушно отворачиваюсь, почесав отшельническую бороду, вернувшись к рутинным руинам одинокого бытия. Если это отражение меня, то пусть будет так - у каждой луны есть своя тёмная сторона. Даже эта невротичность, перенапряженность, сверх-заряженность закончится, сожмется, сократится...
Я поднимаю голову...
Меж мрачных пустот, рассыпанных в них песчаных частиц, проникающего ядерного излучения - сверхновая!
Здравствуй, моё солнышко! Здравствуй, я.