Ничто так не бодрить тело и не отрезвляет мозги, как холодные водные процедуры.
Насмеявшись вдоволь, Тазя и Шоба вымывшись от налипшей на них во время потасовки грязи, ещё долго братались у дверей мельницы, всё не могли из нежности отношений зайти внутрь на неоднократное приглашение Песи.
Допились новоявленными братушками остатки разбавленного спирта и ближе к рассвету Злотазан засобирался к себе в поместье.
За дорогой у мельницы долго не могли расстаться, уж как ни говори, но прошедшую ночку они провели в самых лучших традициях необузданного развлечения.
Все остались довольны и в особенности Песя, которой на сей раз обошёлся наименьшим погромом мельничного имущества.
Сговорились собратья на скорую встречу, а Тазя пообещал, что прибудет обязательно с чистейшим спиртом бутыли, которую держал у себя под мышкой.
Посудина вещь дорогая по здешним меркам и стоит намного дороже самого содержимого в ней, и разбрасываться такой посудой считалось дурным тоном.
Злотазан ушёл, а ему вслед ещё долго смотрели обнявшиеся, как самые близкие родственники Шоба и Песя, хорошая была ночь, жаль только одного, что скоро она закончилась.
Очень ранним утром прибывший на работу мельник и его помощник, были удивлены торчащим в дверях топором, что это, попытка проникнуть внутрь для совершения кражи или некий намёк конкурентов?
Если была попытка обворовать, то зачем рубить двери, не проще ли было сбить замок.
Да и как видно, удар топором был всего один раз, воткнули и не могли вытащить?
С пьяну так вышло или молодёжь баловала, этих парубков сейчас разве не поймёшь, хулиганистое поколение ослухов подрастает и чего у них на уме, даже сам чёрт не поймёт.
Могли и конкуренты с ближайших мельниц намёк оставить, но причём здесь зависть, когда к ним сюда даже со станицы привозят зерно на помол.
Хорошая мука всегда ценилась, у кого это лучше получалось, к тому и ехали.
Народ за зря не повезёт своё зерно туда, где дурно смелют.
Дядька Тарас и Никишка запустив колесо мельницы и засыпав зерно на помол, терялись в догадках, отчего им в двери воткнули топор.
К гаданию на отрубях присоединялись и приехавшие хуторяне.
Каждый из них на свой лад и манер делал собственные предположения и выводы.
И если бы это всё, что было сказано в данное утро, да сложить в одну кучу, то получился бы не большой стог скрученных и спутанных вместе догадок и предположений, где невозможно было отыскать начало или конец всему этому загадочному делу.
Отмотаем немного времени назад и вернёмся к ночным порубщикам ивняка.
После нападения непонятного чудища и стремительного бегства ради собственного спасения, оба расхитителя уговорились молчать о застигшем их ночном кошмаре.
Об одном только горевал Панас, о своём брошенном топоре, дорогая вещь, как ни посмотри, как ни оцени, жаль топора и ничего тут не поделаешь.
Сказать что жадность заела, да не в этом дело, таких топоров сейчас не делают, пойди, купи такой, да не сыскать такого, делают сейчас из дрянного железа, постучи по нём, нет того мелодичного звона, а это указывает на скверное качество.
Вот его топор это да, сделан на совесть, достался ему от отца, а его отцу от его отца, как ни как память.
А память дорога воспоминаниями, берёшь такой топор в руки и вольно не вольно, а вспомнишь отца и деда, стыдно ведь теперь перед их памятью, бросил как последний негодяй, бросил и сбежал.
Сходить и взять?
А о последствиях подумали?
Ночью идти страшно, теперь туда ни ногой, если подумать, то ещё легко отделались.
Но топора жаль, ох как жаль, не спится и аппетит пропал. Ведь какая вещь была, стукни щелчком по топору, а он в раз зазвучит певучим звоном, таким тонким и приятным, что говорило о его высоком качестве.
Да возьми к примеру то же жало, то есть лезвие, наведи его на ремне и брейся как бритвой, вот уж топор, так топор всем топорам топор.
Как же так вышло, что топор остался на месте порубки, вот уж действительно страх всему голова, обезумел и сбежал.
Да кто бы не сбежал, увидев такое страшилище, даже толком не разобрал, что же это было.
Но брошенного топора жаль, пойти днём, так не ровен час выследит мамкинский объездчик, этот Абрек, наверняка наткнулся на брошенные жерди, будет теперь караулить днём и ночью в надежде, что обязательно придут за ними.
А вдруг он найдёт топор и присвоит его себе, да чтоб его чудище слопало, вот уж попал в передрягу, с какого конца не возьми, всё выходит боком.
Всё ж таки сходить надо, убедиться, там или нет топор, а для отвода глаз неплохо взять ружьё и сделать вид, что случайно забрёл туда, охотясь на перелётных уток.
К обеду уже весь хутор только и тараторил о том, что чудным образом на Верхней мельнице произошёл невероятный случай, балаболили длинные языки, что вероятно покушались на жизнь самого мельника.
Язык он ведь без костей и может такого наговорить, что уши повянут.
Началось даже паломничество местного значения, приходили любители невероятных новостей посмотреть на тот самый топор, который к этому времени мельник выдернул из дверей.
И надо же было такому случиться, что один из хуторян признал в этом топоре, топор соседа Панаса Сицько, который брал у него в недавнем времени, полной уверенности подтвердить это не мог, но утверждал, что очень даже похож.
Вот как, скажите, после такого, что - то временно одалживать людям, откажи - обидятся, а дай, так введут в какую ни будь неприятность.
Представляете, что начнётся, когда действительно это окажется правдой.
Нашего человека мёдом не корми, дай ему только повод, уж он вывернется на изнанку, но обязательно укусит и укусит, как можно больнее.
Да и проходу давать не будут, хоть на улицу не ходи, эти язвительные языки так и цепляют по поводу и без повода, раз попался, то будь готов оказаться козлом отпущения.
После такого общественного порицания, чтобы потом не случилось дурного, будут кивать головой в сторону провинившегося, это мол, его рук дело.
И ни куда от этого не деться, так уж повелось с давних времён и не нам этого отменять, а положить на всех одну большую хреновину, подобно подвигу.
Вот и выкручивайся, задабривай, умело затыкай рот, чтоб не расползалась далее зараза слухов, а ими можно так опутать человека, что тому край, хоть съезжай на совсем в другие края.
Позор - одно из самых низких проявлений придуманных человечеством для манипуляций общества.
Будь внимательно острожен, остерегайся от не продуманных действий, проявляй хитрость, изворачивайся, если этого требует ситуация, дави на слабого его же манерой, прояви уважение к сильному, льсти хитроумному, но не попадайся на удочку бесславия, тем самым избавишься от многих жизненных неприятностей.
Было бы сказано, но имеется у нашего народа одна давняя черта, сначала сделать, а уж потом подумать, ну не может он переломить в себе эту манеру поведения.
А размахивания кулаками после драки, это уже не нужное занятие, иногда полезное только для личностного успокоения.
Мучительно больно переживал Панас потерю наследственного топора, не находил себе места от постоянных дум о нём, попытки переключится на чтобы ни будь другое давали лишь временное забытьё.
Его домочадцы не могли понять в нём такой перемены, с которыми тот успел несколько раз поругаться на дню, а когда он взял ружьё, то не на шутку перепугались.
Успокоились лишь после того, как Панас задами ушёл в поле, надеясь, что прогулка по свежему воздуху освежит ему голову.
Сицько не без страха спустился под гору, нервно крутил по сторонам головой, боялся, вот только чего, чудища в зарослях?
Мамкинского объездчика?
Или же того, что мог не найти топор?
Да боялся всего сразу, отчего в ногах чувствовалась некая ватность, от перенапряжения подрагивали руки, а сердце колотилось, едва не выскакивая из груди.
Панас едва не лишился чувств, когда он осторожно и тихо пробираясь вдоль болотца, вспугнул уток, те с шумом и кряканьём спорхнули в небо и улетели, а он пересиливая переживший страх утирал вспотевший лоб шапкой, с опаской оглядывался по сторонам.
Не веси у него ружьё на плече, выронил бы его из рук себе на ноги.
Не хотелось ему в такую минуту, чтобы его кто - то видел посторонний.
Вот бы подумали, ну и охотничек, утки были под самым носом, а он даже не соизволил снять ружья с плеча, да и кто так охотится, одна умора, да и только.
23 – 24 май 2019г.