Итак, продолжение автобусных историй. Правда, этот рассказ не будет веселым и забавным. Жизнь ведь штука переменчивая. Не все в ней хиханьки, да хаханьки. Бывают и оханьки!
В моих воспоминаниях о раннем детстве сохранились рассказы взрослых о трагедии, произошедшей с междугородным скоростным автобусом. Это было в десяти километрах севернее Опочки. Есть там такая деревня – Барабаны. Барабанов в деревне нет. Но имеется мост через реку Великая. А через мост проходила трасса Ленинград-Киев.
Где-то в конце шестидесятых с этого моста слетел тяжелый междугородный автобус с пассажирами. Не могу утверждать наверняка, но говорили, что это был несравненный ЗИС-127 – самый красивый и комфортный советский автобус всех времен. Насколько трагичным был финал той драмы, я не знаю. Но на долгие годы фраза “Барабановский мост” была у опочан нарицательной, связанной с той страшной аварией.
А теперь, после подготовительного предисловия, приступим к изложению самой истории.
Это было уже в восьмидесятые. Автобусы ЗИС- 127 давно сняли с производства и эксплуатации. Отечественной замены так и не нашлось. В СССР стали поставляться сигарообразные, ракетоподобные красавцы ИКАРУС-55 венгерского производства, а к восьмидесятым годам основным пассажирским “дальнобоем” стал Икарус – 250 с огромными окнами и пневматической комфортной подвеской.
Помню, как приятно было ехать в новеньком “двести пятидесятом”! Не путать с двести пятьдесят пятым! Это небо и земля! А управляли этими дорожными кораблями лучшие водители. Не каждому доверяли жизни пассажиров. Мужики - все как на подбор. Крепкие, жилистые. И форма у них была красивая.
Если рейс дальний, обязательно в автобусе находились два водителя. Один ведет, другой отдыхает.
Работал в те годы водитель, выделявшийся особой статью. Очень колоритный был. Походил на актера Александра Дедюшко, царствие ему небесное. Помните фильмы с его участием? “ Позывной “Албанец””, “Сармат “ и другие, где главным героем был сильный и справедливый мужик. Настоящий мужик.
Я часто с удовольствием наблюдал, как сидя за рулем большого автобуса, этот водитель выруливает к площадке. С таким капитаном дорожный корабль казался еще более внушительным!
В один прекрасный день, погостив у родителей, я уезжал продолжать грызть гранит высших наук. Подали автобус. Рейс Опочка-Ленинград. С приятностью отметил, что за рулем мой любимый шофер. Вместе с другими пассажирами я занял свое место и стал ждать отправления. Слегка откинул кресло. Бросил взгляд на привлекательную соседку. Та смущенно поправила очки и уткнулась в томик стихов.
Пневматическая дверь уже стала медленно закрываться, как вдруг в нее просунулась малоприятного вида башка и начала настойчиво зудеть, чтобы ее подбросили до деревни. Ну, то есть, не только ее, а всего мужика. А точнее, тщедушного, не бритого, по всем признакам опустившегося субъекта.
В первых “Автобусных историях…” я умилялся трогательному образу деревенского аборигена тех времен. И это - чистая правда, от не менее чистого сердца!
Но правда и то, что попадались крайне неприятные типажи, мозг которых, определенно, питала желчь.
Просившийся к нам в полный автобус мужик, был именно таким. И вид у него был соответствующий. Одутловатое ощетиненное лицо, маленькие злые глазки, скрипучий пропитый голос. Он был одет во что-то мятое и скверно пахнущее.
Но дело было, прежде всего, не в облике дядьки, а в том, что водителям дальних рейсов строго запрещалось брать на борт таких неучтенных пассажиров. Особенно, если все “сидячие” места заняты. И рейс дальний. Периодически, прямо в пути, устраивались проверки. За нарушения шоферам грозили неприятности. Однажды сам был свидетелем того, как водитель взял на борт женщину, слезно умолявшую довезти до города. А через пару километров – мобильная проверка. За доброго мужика весь автобус заступился. Проверяльщики махнули рукой. Сердобольные оказались.
Наш водитель попытался растолковать настырному просителю, что он его взять не может. Не положено. И что через несколько минут подойдет пригородный рейс. И еще много приводил аргументов. Спокойно приводил, терпеливо. Но мужик продолжал канючить. Наконец, поняв, что водитель непреклонен и не собирается уступать, мужик, собрав всю злобу черной вселенной, громко прошипел:
- Ну, милок, шоб тябе кувырнуться на Барабановском мосту!
Проклятие было изрыгнуто достаточно громко, убедительно, и всерьез. Пассажиры, провожающие, и просто люди на автостанции, буквально застыли в предчувствии беды. Мои родители тоже были среди провожающих. Они потом рассказывали, что не находили себе места. Хотя, формально, не верили во всякое такое.
Немую сцену прервал водитель. Его тело распрямилось, как пружина. В один миг оказавшись перед нашим “доброжелателем”, он схватил того за грудки, приподнял в воздух и стал трясти. Отлично помню болтающиеся в воздухе ноги и отлетающие запчасти – то ли пуговицы, то ли песок, то ли еще какие причиндалы.
- Что же ты, гад, делаешь! Чего же ты, собака, людям желаешь! – повторял водитель, продолжая трясти вмиг обмякшее от страха существо.
Тряс, как грушу, при полном оцепенении и молчаливой поддержке аудитории. Как будто пытался вытрясти все черное. Никто не вмешивался.
Наконец, не возвращая мужика на землю, подтащил его к зданию станции, аккуратно, но сильно, прислонил к стене и с отвращением плюхнул на скамейку. Затем вскочил в автобус и коротко попросил сменщика сесть за руль вместо него. Автобус тронулся. Пассажиры крестились, вспоминали ангелов хранителей, шептали про себя:
- Боже, помоги!
И я шептал. Хоть и комсомолец был.
А на мужика того вся автостанция потом набросилась. Это я в окно автобуса видел. Пожалеть его не успел – автобус отъехал.
Добрались мы благополучно. Проклятие Барабановского моста не сработало. Видимо, наш водитель всю злую силу из злодея вытряс. Или божья помощь помогла. Чего уж теперь гадать?
На этом, недоброму рассказу – добрый конец.
Кто прочитал и понял – молодец!
Записано 23.05.2019