Глава 14.
Киноискусство не отметило еще своего двадцатилетия, как в древней педагогической науке суждено было возникнуть новому и очень важному направлению. Это самостоятельное педагогическое направление получило официальное название – «кинообразование».
В просвещенной Европе педагогические науки занимали чуть ли не основное место в интеллектуальной жизнедеятельности. Педагогические смыслы возникали вокруг любого изобретения, вокруг любого научного открытия.
Когда появился киноаппарат, киноэкран и кинозал, педагогика увидела эти новации как средства для достижения целей своей науки. В этом не было ничего предосудительного. Наоборот! Благородное кино стало обучать, воспитывать, формировать вкусы и мировоззрение. Кинообразование захватило огромные массы людей во всем мире. Захватило и до сих пор не отпускает! Сейчас уже говорят о Медиа-образовании, но это суть и продолжение того же самого.
В прошлой главе мы говорили о «кинолюбительстве» и о том что этот официальный термин появился в нашей стране как новый раздел педагогики.
В свои двадцать пять лет Рошаль уже сформировался как опытный организатор культурно просветительской деятельности, как ответственный сотрудник Наркомпроса.
Вся жизнь Григория Рошаля была связана с театром, кино и педагогикой. Но мы называем его кинорежиссером. Занимаясь педагогикой и театром, он всё же прочно обосновался именно в волшебном мире кино. По-другому быть не могло, потому что кино было модно, современно, круто. Образно говоря, он всю жизнь был внутри кино и кино было внутри него.
Рошаль стал заметной частью истории отечественного кинопроцесса. Созданные им произведения киноискусства заняли достойное место в галерее художественных ценностей нашего народа. Народный артист СССР кинорежиссер Григорий Рошаль стал известным деятелем кинообразования, а также воспитателем и педагогом.
Рассуждать и размышлять - занятие скучное, если делать это без театрального чувства. Я не помню, чтобы Рошаль скучно размышлял о кино или нравоучительно рассуждал о нём на наших занятиях. Он азартно рассказывал о своих забавных и поучительных случаях во время работы над тем или иным фильмом. Его рассказы были зримыми. Звукоряд рассказов сопровождался выразительной мимикой, жестами, вскакиванием со стула. По жанру это действо было похоже на моноспектакль.
Эмоциональное театральное представление возникало на наших глазах в режиме реального времени. Он весело вспоминал о своих друзьях, с которыми вместе работал. Его интересная жизнь была круговертью в среде выдающихся писателей, гениальных композиторов, художников, артистов.
Для чего он рассказывал эти истории? Думаю, не для того, чтобы мы восхитились им, а для пользы нашего воспитания. В этих случаях содержание рассказов было поводом для возникновения в наших душах ощущений и чувств. Таким образом он вовлекал нас в атмосферу творческих людей, талантом которых создавались образцы высокого отечественного искусства. Сердце наполнялось любовью к родине и восхищением к талантливым соотечественникам. Хотелось быть похожим на них. Хотелось так же достойно потрудиться, добиться успехов и не огорчить своего учителя.
Рассказы Рошаля казались мне главами бесконечно большого художественно-исторического романа. Рассказы питали душу. Герои романа запоминались как образы для подражания. Каждый эпизод в этом романе можно было сравнить с «житиями святых».
Даже когда Григорий Львович ничего не рассказывал, а лишь присутствовал рядом с нами, мы были под покровом его обаяния. Находиться под таким покровительством было уютно и радостно!
Спустя много лет, те моноспектакли Рошаля иногда оживают в моей памяти и перед глазами возникает своеобразная кинолента. Она бесконечна. Её хочется смотреть снова и снова. Можно смотреть с конца к началу. Можно смотреть с середины. Можно смотреть с любого места к началу или к концу. Можно монтировать разные эпизоды в любом порядке: хоть последовательно в соответствии с хронологией, хоть параллельно, хоть ассоциативно. Как захочется! Можно конструировать из этого памятного материала хоть кинороман, хоть киноповесть, хоть киноновеллу.
В любом случае, в этой киноленте памяти всё выглядит ярко по форме и философично по содержанию. Каждый раз воспоминаниям предоставляется возможность «дорисовать» какую-нибудь недостающую кинематографическую материю. Тренинги и этюды на воображение в мастерской Рошаля научили монтировать из архивного материала собственной памяти кино об учителе.
Процесс воспоминаний похож на процесс создания фильма. Этот творческий процесс стал возможен благодаря знакомству с рошалевским театральным чувством.
Молодежь сегодня другая. У них другой язык. Другие способы восприятия. Мои сыновья, когда я пытаюсь с ними заговорить на подобные темы, кое как еще могут меня слушать. Другое дело – мои внучки. У них другой темпо-ритм. Они «не заморачиваются и не парятся». Иногда мне кажется, что они не понимают и не хотят понимать смыслы и ценности моего поколения и, тем более, поколения моих отцов и дедов, поколения моих учителей. Злюсь, но держу себя в руках.
Как-то раз я был в гостях у своих приятелей. Мы дружим сорок с лишним лет. За это время они узнали о Рошале столько, что он стал им тоже родным. Семья у них многодетная. Бабушка семейства представила меня своим внукам, как уважаемого человека, который, в своё время, учился в Москве у знаменитого народного артиста. Я собрался, было, сказать им пару слов о том времени. Их четырнадцатилетняя внучка осмотрела меня с ног до головы без всяких эмоций, засунула в уши провода от своего гаджета и удалилась в другую комнату. Более мелкие детки последовали за ней.
- Такая, вот, теперь молодежь. Не интересно им с нами. Не понимают нас, - стала оправдываться передо мной бабушка семейства.
- Нормальная молодежь! Это мы их не понимаем. «Не догоняем».
Нам было по восемнадцать-двадцать лет от роду, когда мы поступили учиться к Рошалю. Григорию Львовичу было в это время семьдесят три. Дедушка и внуки! Мне Рошаль не казался дедушкой. Наоборот. Он не только «догонял», он всегда «перегонял» нас. Модный, элитный, мощный - он был большим человеком из волшебного мира театра и кино. Его интеллект и внутренняя эстетика восхищали всех, кто находился рядом с ним. После занятий, когда он уезжал домой, мне в тот же момент уже не хватало его.
«Если падать, то с большого верблюда». Рошаль часто произносил эти простые слова. Над ними не надо было много думать. Казалось, что всем была понятна восточная поговорка. Я даже много раз представлял своё падение с этого животного. Виделись разные варианты. Но потом, по мере взросления, стала будто бы проявляться некая зашифрованная и неведомая мудрость. Не мог наш Рошаль часто повторять понятные с первого раза слова. Боже мой! Зачем я всю жизнь вспоминаю падение с верблюда? С большого!
Две пары слов, соединенные предлогом, таят какой-то секрет и не дают покоя уму и сердцу! Всю жизнь пытаюсь расшифровать эту формулу, которая иногда даже не кажется мне формулой. Слова располагаются друг за другом незамысловато и предельно ясно! Миллион моих знакомых одинаково понимают содержание этого простого и самодостаточного словосочетания. Спрашиваю приятеля, как он понимает смысл. Тот удивляется: что ж тут непонятного?! Начинаю дискутировать, искать глубину. В ответ – «не заморачивайся, не парься»!
- Легкодоступный смысл и легкодоступная ценность – всё одно, что ненадежный братец или, не дай Бог, блудная сестрица, - приговаривал как-то раз отец Андрей на съемках программы «Дорога к храму».
Падать с верблюда не так стыдно, как, например, упасть с ишака. Тем более, если верблюд большой. Эту истину я усвоил во времена своего средне-азиатского детства. Мы не жаловались родителям о своих ссадинах на локтях и коленках, если кто-то из нашей компании в этот день сломал руку. Сломать руку считалось почетнее, чем ободрать кожу.
«Падать с верблюда»? Это, действительно, очень просто. Глагол и существительное соединились предлогом «с». Получился, в принципе, сценарий. Бери актера, сажай на верблюда и снимай кино о том, как некий человек падает сверху вниз. Камера может снять этот сюжет снизу, может сверху. Камеру можно поставить на уровне глаз, сбоку, сзади, где угодно. Снимай на общем плане, на среднем, на крупном. Монтируй кадры как тебе вздумается.
Жанр можно выбрать любой: комедия, трагедия, фарс и так далее. Глагол и существительное дают режиссеру возможность увидеть картинку и потом запечатлеть её на пленку. Режиссер может превращать глаголы и существительные в хороший кинофильм и даже в киношедевр.
Рошаль рассказал нам однажды на эту тему историю про Рене Клера. Талантливому французскому кинорежиссеру дали сценарий. Он снял фильм совсем не о том, что предполагалось в сценарии. Процессия похорон была снята в жанре бурлеска: верблюд нелепо тянет телегу с гробом, оркестр играет веселую музыку, народ пляшет и веселится. Недоуменные заказчики задали режиссеру соответствующий вопрос. Рене Клер в ответ прочитал строчки из сценария. «В Париже второй месяц идет дождь. На улицах города сыро и холодно. Катафалк, запряженный дюжиной лошадей, сопровождают безбедные родственники и зеваки. Всем грустно, что от них ушел хороший человек. И т.д. и т.п.». Закончив читать, режиссер пояснил, что он вместо унылой истории экранизировал самую интересную часть сюжета - «и т.д. и т.п.».
Эту легенду о Рене Клере я пересказал очень вольно и абсолютно не точно. Не документальность события здесь важна!
Вернусь к Рошалю. Изучая глагол «падать», я нашел подтверждение того, что у разных народов это слово имеет свой особенный смысл. Как известно, русский язык эволюционировал от языков древних славян. Древнерусский, церковно-славянский, старорусский – это всё были исторические этапы языковой эволюции.
Академик Дмитрий Лихачев называл эти процессы «преображением языцев». Так вот, слово «падать» Рошаль понимал, видимо, в несколько ином значении. В каком? В этом-то и секрет!
А если поразмышлять о животном? Существительное «верблюд», например у степных народов, употребляется с иными смыслами, нежели у народов, живущих в горах. Корабль пустыни ничтожен для горцев. В тайге и тундре он тоже не годится! Однако, в степных просторах верблюд царственно возвышается над всем остальным. Восседание на его спине подобно пребыванию в горнем мире!
Представление о форме и содержании материального мира у всех людей разное. Больше того, в разные времена все употребляемые людьми слова тоже имели разное духовное значение. Для режиссера очень важно уметь распознавать эти различия. Жанр, например, дает возможность режиссеру передать нужную интонацию смысла. Слово «верблюд» может прозвучать, и как оскорбление, и как поощрение. Это существительное может обозначить высокий позитивный символ, но может обозначить и жалкий образ. При создании художественного образа все видимые и невидимые мелочи имеют значение.
Рошаль очень хотел, чтобы мы это всегда помнили и умели этим пользоваться в своей профессии.
Прошу обратить внимание на то, что в предложении «если падать, то с большого верблюда» присутствуют две очень важные части речи: несклоняемый союз «если» и соединительный предлог «то». Без них пропадет весь философский смысл, секрет которого скрывается в слогане Рошаля. Можно порассуждать и об этом. Можно также задать себе ещё один очень важный вопрос: почему надо падать с «большого верблюда»?
Однажды, еще во время учебы, я не выдержал и прямо спросил Григория Львовича, что же, все-таки, означает казахская поговорка. Он ответил уклончиво.
- Иногда надо посмотреть на всё сверху. С самого-самого верху!