Забрав чемодан из ячейки камеры хранения, Лена с Игорем не торопясь брели по улице. На редкость тёплая погода весьма располагала даже к более романтическим прогулкам, но не в их случае. Разговаривать почему-то не хотелось, словно все слова, что обычно произносятся вслух, приняли какое-то фантастическое решение и перешли на совершенно другой вид общения между собой на уровне телепатических игр, игнорируя при этом желание тех, кто бы должен был их произносить. Уста молчали, но глаза… Глаза продолжали говорить – одни убеждая, а другие по-прежнему колеблясь и ничего не обещая взамен…
Визг тормозов, прозвучавших инородно резко, вывел обоих из эмоциональной прострации, грубо и бесцеремонно вернув в реальную действительность. Оба, не сговариваясь, повернулись на звук и с удивлением увидели возле себя полицейскую машину «Ауди», из салона которой с видимым трудом выбрался высоченный красавец, под два метра роста с кудрями цвета спелого колоса, но начинавший уже заметно тучнеть полисмен примерно одного с ними возраста с капитанскими погонами на плечах, которым гораздо больше подошли бы если не генеральские, то уж полковничьи точно.
Мужчина несколько картинно широко развёл руки в стороны и устремился прямо к Игорю:
- Кого я вижу? Хват, ты ли это?!
- Птица! – слегка удивлённо подыграл Игорь – Сколько лет, сколько зим? Какими судьбами? Случайно или как?
- Или как… Хорошо сказал! А, главное, правильно! Давай-ка отойдём в сторонку – разговор есть и он не для дамских ушек. Надеюсь, твоя барышня нас извинит? – посмотрел он прямо в лицо Елены. Та, вместо ответа, просто передёрнула плечиками, и медленно пошла вперёд.
- Что случилось? – сразу же спросил Игорь того, кого вместо приветствия обозвал «Птицей» - своего бывшего одноклассника, с которым когда-то даже приятельствовал, если не дружил, настоящее имя которого звучало, конечно же, совсем иначе, а именно: Грачёв Дмитрий Сергеевич. – С чего бы вдруг такая таинственность? Издержки профессии?
- Считай, что так… - усмехнулся тот, провожая внимательным взглядом удалявшуюся от них Елену – Скажи-ка мне вот что, как давно ты знаком с этой дамочкой?
- С Леной? Несколько часов, а что? Она здесь проездом...
- Я так и понял. На-ка, вот, полюбуйся! – и протянул ему размноженный оттиск портрета из рубрики «Их разыскивает полиция»
- Разыскивается опасная преступница… - читал Игорь, не веря собственным глазам – Интересно… Украина… Одесса… А что она совершила? – почему-то сдавленным шепотком произнёс он наконец, возвращая листовку Дмитрию – Это известно? Или информация не для широкого распространения?
- Вообще-то, да… Но знаешь, в мою компетенцию и не входит обладание какими бы то ни было подробностями – наше дело телячье…
- С каких это пор, Митяй? Ты прибыл сейчас задержать её, да? – вдруг осенило его догадкой.
- Да, но понимаешь, какая штука… Странно как-то себя ведёт эта жуткая преступница…
- А в чём странность? А – понял! Не пытается сбежать, да? Слушай, а, может, она и не виновата ни в чём, а? Как-то мне не верится в её причастность к какой-нибудь уголовно наказуемой мерзости…
- Разберёмся! По закону я имею право задержать её без предъявления обвинения на трое суток… Хват, а она хоть что-то тебе рассказала о себе?
- Хоть что-то… но даже из того малого, что я услыхал… Знаешь, я верю ей! Оставь пока…
- Нет! - перебил его капитан – То, что я заберу её сейчас, не подлежит обсуждению, но обещаю, что размещу со всеми возможными удобствами… А завтра, часиков в девять-десять буду ждать тебя у себя для продолжения нашего столь содержательного разговора, договорились?
- Легко! Но, как я понял, ты не станешь пока сообщать о ней «наверх»? Я не ошибся?
- Семьдесят два часа тишины – и не более, иначе сам буду привлечён за укрывательство и пособничество, а мне моя работа дорога. Рисковать неизвестно из-за кого своей карьерой и не хочу, и не буду, прости…
- А твой водитель, он не... не настучит, нет?
- Санёк? Свой в доску - тут будь спок!
- Понял! - и продолжил затронутую до этого тему - Дим, так я и не призываю тебя делать что-то противозаконное, о чём ты? Можно мне сейчас переброситься с нею парой фраз?
- Конечно, но в моём присутствии, сам понимаешь – служба…
- Лена! - громко окликнул Игорь ушедшую уже довольно далеко девушку – Погоди минуточку!
Она сразу же остановилась и обернулась к подходившим к ней мужчинам.
- Вот, познакомься – мой друг детства, Дмитрий Грачёв, капитан нашей доблестной полиции, следователь…
- Старший следователь по особым делам! – перебил его тот.
- Очень приятно! – улыбнулась она, разглядев нечто мальчишеское вовсе в их пикировке, и, протянув полицейскому руку, назвала себя – Лена.
- Не спеши радоваться… - нахмурился Игорь, заметив её заинтересованный взгляд, устремлённый на Дмитрия – Он здесь не просто так, а для того, чтобы арестовать вас, голубушка моя! Можете себе такое представить? Вы у нас оказывается в розыске, мадам… Опасная преступница с ангельской внешностью и голосом соловья…
- Что?! - удивилась Лена – Арестовать?! Но - за что?! Я же ничего такого не совершала… Вы что, шутите, что ли, оба?
- Какие могут быть шутки при исполнении служебных обязанностей, гражданочка? – излишне сурово, как показалось даже самому, проговорил Дмитрий и распахнул дверцу подъехавшей машины – Прошу в карету, мадам! Надеюсь, обойдёмся без глупостей?
- Мить, погоди, ещё пару слов… Лена… Я не смею тебе советовать, но… Расскажи ему всё! Сама и ничего вовсе не скрывая…
- Знать бы ещё – о чём!
- О себе… Мне почему-то кажется, что это твой единственный шанс перевернуть страницу и забыть всё, что происходило с тобой до этого дня. Забыть навсегда, как кошмарный сон. Митяй, он, конечно, мент, но честный мент… Ему можно верить!
- Да?! – скривилась та в недоверчивой гримасе – Такие ещё остались? Их ещё не всех уничтожили как класс? – и молча, не простившись, села на заднее сиденье за спиной водителя. Машина тронулась и уже через несколько минут была на значительном расстоянии от растерянного Игоря, который только сейчас заметил одиноко стоявший чемодан в десятке метров за своей спиной…
***
- Ты один? - встретила Игоря в дверях Аннушка – А где же твоя гостья? Ты, что, поменял её на этот чемодан, что ли?
- Почти… - давно не удивляясь своеобразному юмору своей крёстной, ответил он – Почти… А, что мама? Спит?
- Думаю, да! Во всяком случае, когда я от неё уходила, она была уже в кровати. Но всё же – где Лена? Вы, что, снова разругались с нею?
- Почему – снова? – пожал плечами парень, сбрасывая с ног кроссовки.
- Потому! Разве вы не из-за этого так внезапно оставили дом?
- Не совсем… мы просто пошли вот за ним! – поддал ногой чемодан – Видишь?
- Вижу-вижу… Зубы мне не заговаривай: где сама-то хозяйка сего тривиального предмета?
- А хозяйку арестовали… Забрали в полицию… Митяй подсуетился… Грачёв, помнишь такого?
Но ответить Анна не успела:
- Что?! - раздался вскрик Аллы за их спинами – Вот же чувствовало моё сердце! Чувствовало… - и свалилась на пол, разом лишившись сознания…
- Срочно звони в скорую! – кинулась к ней Анна – Вот и я чувствовала, что добром этот вечер не окончится…
Карета «Скорой помощи» примчалась на редкость быстро, но всё, что оставалось медработникам, так это просто констатировать смерть… Всё произошло настолько неожиданно, что сразу же выбило из колеи как самого Игоря, не прекращавшего ругать себя за всё случившееся, так и Анну, которая тоном не допускавшем возражения, запретила ему даже думать таким образом:
- Прекрати немедленно - причём тут ты? Она уже давно была на грани... Чуть ли не каждый день заговаривала о смерти, делала распоряжения на этот счёт. А я, дура старая, отмахивалась, покрикивала на неё... Если уж на ком и лежит хоть какая-то часть вины, так это на мне, а не на тебе! Я же находилась рядом с нею каждую минуту, видела что угасает... видела, а вот не настояла на срочной госпитализации. А она мне врала, уверяла, что всё у неё как всегда - не лучше, но и не хуже... И потом, Игорёш... Мы же с тобой оба знали, что всё когда-то закончится, не так ли? Врачи и те удивлялись тому, что она ещё до сих пор была жива... Так что, на всё воля Божья!
И, хотя большую часть забот по устройству похорон взяло на себя ритуальное агентство, дел достало всем. Три дня абсолютной прострации, как у него, так и у неё… Горе не понимает и не слышит слов сострадания – они для него пустой звук, ничего не выражающий набор дежурных фраз и расхожих выражений. Ты киваешь головой в ответ, что-то говоришь, но и под страхом смертной казни уже через пару минут не вспомнишь как, от кого и что звучало вообще… Всё кажется настолько нелепым, неправдоподобно неуместным, таким далёким от того, что сейчас творится в твоём сердце, что, как результат, очень скоро наступает такой момент, когда хочется либо выгнать всех, кто в данную минуту толпится вокруг тебя с постными лицами, либо самому сбежать, чтобы где-то там, в абсолютной пустоте и вакууме остаться уже наконец наедине со своим пониманием потери… И потом ещё долгое время самые обычные ещё вчера вещи теперь будут вызывать у тебя неимоверное удивление, если не недоумение. Например: ты вдруг поймёшь, что несмотря на твою утрату солнце по-прежнему восходит на востоке, а заходит на западе, тикают часы, идёт дождь, цветёт и даже пахнет черёмуха, смеются люди… Смеются! Как они могут смеяться в то время, когда тебе так плохо?!
Нечто подобное происходило, происходит и будет происходить со всеми, кто искренне горюет по утраченному, и оно, это новое чувство и восприятие, несомненно оказывало и оказывает влияние на дальнейшее понимание окружающего мира и истинных ценностей в нём у всех, кто остался жить… в той или иной степени… Человек с более здоровой и крепкой психикой в конце концов как-то справляется со своими нервами и, даже не забывая, продолжает свой путь дальше к той черте, которую суждено когда-то пересечь всем. С теми же, у кого слабая стрессоустойчивость, на фоне утраты может случиться всё, что угодно, вплоть до попыток суицида. К счастью, ни Игорь, ни Анна не относились к тем, последним, хотя и они несколько дней подряд пребывали в очень подавленном, угнетённом состоянии.
За всеми этими хлопотами, конечно же, не могло быть и речи о том, чтобы Игорь явился к следователю в кабинет как ему было назначено накануне, в момент ареста Елены. Он вообще, к своему стыду даже ни разу не вспомнил об её существовании. Но вот сейчас, по возвращению домой с поминальной тризны в ресторане, когда вошёл в одну из комнат и вдруг увидел её чемодан, то сразу же бросился к телефону…