аудиоверсия: soundcloud.com/penzev/kotyol-s-brilliantami
по Нестерке мы шли двое суток. без пристани, конечно.
от берега к берегу - полёт трясогузки, но по каким местам она расположилась! это за чаем не рассказать, если предь посиделки не наносили вёдер пять воды.
наши поукрашать любят. сахарок в рот положат, из блюдца прихлебнут да давай от себя, что в газетах читали накануне.
один, значит, говорит: в нашей реке богатства какого-то хана лежат, и место, трепач, то ему дед перед смертью показывал. в точности до подводных водоворотов, число которых он в голове своей скудоумной держит. вытащил этот фантазёр, однажды что-то ржавое из реки, когда позарился на кем-то оставленную сеть, и всем показывал. рукоять-то, говорит, от меча - ханская! попортил несколько берёз, уволок домой, а когда кладокопатели к нам приезжали, по полям ещё шастали, каким-то раствором её сполоснули - оказалось что ни ханская, ни княжеская, а обычный приводной вал от уазовского моста, сплюснутый по сторонам. что о дураках, об этих! вот, о реке. она извилистая. мотор был, на случай эвакуации, вдруг под тяжестью в днище трещина откроется, а так - вёслами да направляющей долговязой комелью. течение шустрое. долблёнка наша, кедровая - то и дело норовила упереться носом в песочные шхеры.
ночами от тиши можно было дурным сделаться. всё слышно! понимаешь, всё! сосед взял собаку с нами, вот когда она спала - легонечко поскуливала от крохотной раны на лапе. односельчанин мой говорит что когда они на уток ходили послал он её по следу - она плюхнулась в озеро, и повредилась. собака постанывает, а звуков кроме вёсельных, редких - одна тишина. я тогда ночным был, все спали, думаю - надо спасаться - буду тихонечко посвистывать мелодию. всех разбудил!
благодати в этом путешествии - не вывезти огромным самосвалом за всю жизнь!
в темноте страшно! ивы опускают свои ветви в реку - и водят ими по глади, медленно, красиво! гипнотизируют. я обернулся, очухался от помутнения, а так бы в маленький мостик врезались, что бабы для стирки оборудуют.
вывалился за борт в сумерках наш почтальон Антоша. сухой закон ему ни что, а у меня сапоги полны воды. но наука ему будет - на глубину отправил отцовскую флягу. она гравированная - полярное сияние, дом, и надпись - Мурманск. мурманкой мы её и прозвали. грела постового. отопьёшь настоечки сливовой - голову подымишь, а вокруг небо будто в котёл рыбный смотришь - усеянный бриллиантами, ветерок окутывает травной луговой прохладой, а ночные птицы летопись лесную, природную друг другу пересказывают. так и уснул я. когда глаза открыл - как плыли, так и плывём, никто не заметил моего сна, с борта черпнул горстку холодной воды, умылся, и сижу с важной головой - оборачиваюсь, будто и не дремал я - а вас тунеядцев стерёг...