Очерк истории восьми диктатур (862–2000–20??)
МОЯ ЗЛОСЧАСТНАЯ РОССИЯ
Автор Игорь Бестужев-Лада.
Игорь Васильевич Бестужев-Лада(1927-2015), советский и российский учёный, историк, социолог и футуролог, специалист
в области социального прогнозирования и глобалистики. Доктор исторических наук, профессор. Заслуженный деятель науки РСФСР. Лауреат золотой медали Н. Д. Кондратьева 2001 года «за выдающийся вклад в развитие общественных наук».
Автор нескольких десятков монографий и брошюр, свыше двух тысяч статей в периодических изданиях.
https://ru.wikipedia.org/wiki/ Бестужев-Лада, Игорь Васильевич
СОВЕТСКИЙ СОЮЗ (1917-1991)
«Диктатура пролетариата»(чиновничье-номенклатурного)
Продолжение 33 очерка.
Продолжение 32 http://www.proza.ru/2019/05/22/1290
«Сталин в 1933 году повис на волоске не только из-за своего политического провала. Слишком много его коллег знали про его «тёмное прошлое». И про то, как он до революции занимался в Тифлисе бандитскими грабежами. И про то, как он, спасая свою шкуру, сделался платным агентом полиции, выдавая своих подельников. И про то, как на протяжении более двадцати лет играл роль простого приспешника Ленина, угодливого в отношении Ленина, хамски грубого в отношении товарищей, далёкого от малейших признаков интеллигентности, не пользующегося никаким авторитетом в партийных кругах.
Ясно сознавая это, Сталин решился на провокацию и террор, в ходе которого рассчитывал не только запугать население, но и избавиться от нежелательных свидетелей своего «тёмного прошлого». Вряд ли он понимал при этом, что раскрученная им машина террора начнёт работать по своим собственным законам и вызовет миллионы совершенно «излишних» в данном случае жертв. Но это никак не снижает его чудовищной вины в истории злосчастной России.
В качестве первой жертвы намеченной провокации Сталин избрал секретаря Ленинградского обкома компартии С. М. Кирова, пламенного оратора, гораздо более популярного в партии, чем Сталин, и уже за одно это заранее обреченного на смерть. Киров ни разу не дал повода почувствовать его соперником Сталина, наоборот, был обычным подпевалой в общем хоре партчиновников, создававших культ личности Сталина. Но его популярность в глазах подозрительного генсека была опасной. И участь «пламенного оратора» была предрешена.
1 декабря 1934 года Киров был убит якобы ревнивым мужем своей секретарши. На деле убийство было хорошо подготовлено, потому что просто так в здание обкома партии с пистолетом, да и без пистолета тоже, никого из подозрительных не пускали до самого 1991 года. И со следующего года началось планомерное истребление руководящих кадров. Весь мир дивился, как руководители партии и правительства, ни в чём не подозревавшиеся ранее, вдруг выступали на суде с «чистосердечными признаниями», что являлись заговорщиками и платными(!) шпионами иностранных держав, замышляли убийство Сталина, в общем, плели полную несуразицу. Лишь много позднее открылось, что к этому их вынуждали изощренные пытки, плюс обещания сохранить жизнь, разумеется, невыполненные. Эти скандальные судебные процессы пошли на фоне Большого Террора, в котором главную роль играли доносы соседей или сослуживцев, претендовавших на жилплощадь или должность жертвы, каждый второй из миллионов арестованных! Кроме того, разыгралось своего рода «соревнование» между секретарями обкомов-райкомов, органами НКВД. У кого арестованных оказывалось меньше, рисковал сам оказаться жертвой террора.
Волна террора достигла кульминации в 1937 году, когда счёт заключенным пошел на миллионы, а расстрелянным на сотни тысяч. Затем было расстреляно все руководство НКВД, на которое свалили «перегиб» в арестах невиновных. Расстреляли не менее 30000 чекистов и заодно не менее 40000 командиров армии, практически обезглавив её. В 1938 года во главе НКВД был поставлен Л. П. Берия, один из самых близких Сталину людей, который несколько умерил «соревнование», выпустил из тюрем заведомо непричастных ни к каким «заговорам» и расстрелял нескольких психопатов-доносчиков, которые посылали на смерть уже не соседа или сослуживца, а десятки и сотни людей, просто перечисляя найденные ими фамилии. Однако массовые аресты продолжались до самой смерти Сталина в 1953 году, в том числе и в годы Великой Отечественной войны. Всего через лагеря Гулага в 1933-1953 года прошло не менее 13 млн. человек, плюс 7 млн. вернувшихся из немецкого плена и сразу попавших в плен сталинский.
К жертвам террора надо добавить также ЧСИР – «членов семей изменников родины», женщин и детей, частью также посаженных в лагеря, частью сосланных, частью годами настоявшихся в очередях с передачами своим родственникам-заключенным. В общем не будет преувеличением сказать, что жертвой сталинского террора в 1933-1953 годах стал по меньшей мере каждый третий житель злосчастной России. Это ставит Сталина в один ряд с Батыем и всеми прочими извергами рода человеческого.
Террор таких масштабов не мог не сказаться на психике населения, впавшего как бы в оцепенение, прикрываемое показным славословием в адрес «вождя и учителя». Результатом был генетический страх, передававшийся из поколение в поколение (задевший, конечно, и пишущего эти строки, что не помешало ему начать свою жизнь убежденным сталинистом). Кроме того, генетика сыграла здесь другую роковую роль. Те, на кого доносили, погибали, часто не оставляя потомства или оставляя потомство психически надломленным. Те, кто доносили (а также те, кто арестовывал людей и охранял заключенных) благополучно кончили свою жизнь или даже здравствуют поныне, имеют потомство, шагающее по улицам с портретом Сталина.
Справедливости ради надо уточнить, что многие, особенно молодёжь тех времён, славословила Сталина не страха ради, а искренно, будучи оболванена большевистской пропагандой. В частности, автор сих строк был ярым сталинистом до самого начала 1950-х, пока «недобитые интеллигенты» царских времён из Института истории АН СССР с предельной осторожностью, рискуя жизнью (ведь мог оказаться доносчиком!) не прояснили ему разницу между «марксизмом-ленинизмом» и наукой.
Подумать только! Осенью 1942 года, будучи с отцом в эвакуации на одном из оборонных заводов далёкого от фронта Урала и ожидая со дня на день прорыва немцев через Волгу, этот самый сталинист обсуждал со своими товарищами-девятиклассниками возможность создания комсомольского партизанского отряда, если немцы дойдут до Урала. Достаточно было ссоры, доноса – и юный сталинист, как и все, получил бы 25 лет колымских лагерей. И если бы выжил, то, как некоторые выжившие, уверял бы окружающих, что Сталин и советская власть здесь ни при чём: просто «перегиб».
Продолжение очерка в следующей публикации.
23.05.2019