Ваня бежал вековой каштановой аллеей и крепко сжимал в кулачке, найденное только что, сокровище.
Каштаны уже отцвели и его ноги утопали в толстом слое молочно-розового цветения, среди которого он и нашёл свой клад.
В этот, казалось бы, самый обычный день, Ваня гулял у ставка. Был выходной, воскресенье и, главное, это был единственный день недели, когда в садик можно не ходить. Да и скучно там. Весь день взаперти и только короткие прогулки во дворе, куда их два раза в день выводили воспитательницы. Зато в воскресенье Ваня отрывался как мог, уходил с самого утра гулять, приходил обедать и опять пропадал до вечера.
Май подходил к концу. Хоть и стояла жара, вода в ставке не прогрелась и купаться было ещё рано. А он так любил купаться. И вот, в ожидании настоящего тепла, когда вода в ставке станет как парное молоко, и можно часами бултыхаться у берега, он коротал выходные дни, гуляя вокруг водоёма изредка пробуя ладошкой воду.
Это сельское озеро, в окружении каштанов, было любимым местом для игр и развлечений совхозной детворы.
Аллеи и сиреневые сады остались памятью от сбежавшего в революцию помещика. Как и его усадьба — большой каменный дом с вишнёвым садом и небольшим сосновым бором, где расположились, садик в который ходил Ваня с братом, и ясли, куда носили его сестричку.
Вся совхозная ребятня собирались здесь по вечерам. К этому времени жара спадала и в тени сиреневых, ещё цветущих садов, собирались игроки в очко. Игра предполагала умение предугадать карту, которую доставал из колоды банкующий. Ваня как-то попробовал, и сразу проиграл свои, с трудом собранные, пять копеек. Да и не для таких мальков как он эта игра. Там сидели пацаны постарше, уже не первый год ходившие в школу. И кому как не им знать тайный секрет движения карт в колоде.
Куда интереснее для него была игра в пятак. Тут особых знаний не требуется, а только меткий глаз да сноровка в руках. Главным в этой игре был конечно сам пятак. Его брали из какого-то клапана в двигателе старых полуторок. Длинную металлическую спицу замыкал опорный круглый пятак, который в двигателе перекрывал какое-то отверстие. Размером он был с Ванину ладошку с плоским днищем и выпуклостью на верхней поверхности где и крепилась спица. Она и спиливалась напильником, а отделившееся клапанное основание и было главным инструментом в игре на монетки.
Принцип игры был простой. Желающие принять участие в игре укладывали на земле стопку из монеток равного достоинства решкой кверху. Это могли быть и две, и три, пять и даже десять копеек. Более крупные ставили редко, таких денег у сельских пацанов никогда и не было.
Так вот, ставили монеты в стопку, и с расстояния около пяти метров, как договорятся, по жребию, кидали пятак, целясь в монеты. Если пятак сбивал стопку, игроки смотрели на монеты, и все перевернувшиеся на орел уже были выигрышем, но и это ещё не все. Если хоть одна монета была перевернутой, игрок имел право попытать счастье с остальными, бросая в них пятак таким образом, чтобы его ребро ударило по краю монетки и перевернуло её. И она тут же становилась выигрышем. А если монета не переворачивалась, то он уступал место следующему и тот пробовал перевернуть монеты тем же способом.
Игра в пятак была популярна среди самых малых пацанов. Экономя на чем только можно, они накапливали свои небольшие капиталы по три, пять или шесть копеек. И разменяв их в магазине на монеты по копейке, увлечённо играли в эту игру. И если читать почти никто не умел то определить стоимость монеты мог каждый. Иногда и ребята постарше, имеющие деньги посерьёзнее, тоже играли в пятак. И тут уж ставки были и по двадцать и даже по пятьдесят копеек.
И вот сегодня, Ваня, не торопясь гулял именно по этим местам где играли взрослые. Игроков ещё не было. Рано. Обычно собираются вечером, перед заходом солнца. А пока он шел и пинал опавший цвет каштанов. Ему было скучно. Никого из знакомых ребят не было, и он бродил просто что бы убить время.
И вдруг этот звук, монета задетая сандаликом подпрыгнула и стукнулась о массивный ствол каштана. Ваня сразу уловил этот звук и его глаза в долю секунды выхватили монетку сверкнувшую бликом от яркого полуденного солнца.
Он не сразу поверил такому везению, монетка была никелевая и значит достоинство её было повыше чем у медных номиналом в одну, две, три и пять копеек.
Ваня мгновенно упал на колени и прихлопнул ладошкой, упавшую в каштановый цвет, монетку. Сгреб её, вместе с лепестками цветов, в кулак и осторожно раскрыл ладонь. Горсть цветов на ладони скрывала разгадку. Ваня глубоко вдохнул, зажмурился и, сильно подул на ладонь. Цветы взлетели легким облаком и на ладошке засиял сказочный кружочек не оставляющий сомнения в его ценности. Это была монета, и она лежала решкой к верху — пшеничные снопы замыкала звезда а внутри серп и молот.
Ваня вспотел. Монета была крупнее десяти копеек. Сердце громко стучало где то под горлом. Осторожно перевернул. И правда, с обратной стороны заветные цифры — пятьдесят, и под ними, устраняя любое сомнение, надпись — коп.
Несколько мгновений Ваня растерянно смотрел на монету. Это были огромные деньги. До сих пор он в руках не держал больше пяти копеек, а тут вот такая удача.
Он вспомнил как в магазине покупали продукты и мама отдала продавцу такую же монету и как много всего продавщица выложила на прилавок. Там были и вкусные булочки и баночка консервов и пачка рафинада. И ещё конфеты. Ваня с братьями их ели несколько дней, растягивая удовольствие.
При мыслях о конфетах, слюна наполнила рот, и он непроизвольно глотнул.
А ещё он вспомнил, как просил тогда маму купить ситро — потрясающе вкусный напиток. Но денег на него нет, сказала мама. А вкус ситро Ваня хорошо помнил с Нового Года. Тогда им детям родители купили к праздничному столу бутылку лимонада. Это было так вкусно, и желание попробовать ещё хоть один глоток так сильно, что у Вани выступили слезы на глазах.
Он уже ни о чем не мог думать, вкус ситро наполнил его и лишил воли, только одна мысль стучала в висках — ситро. Вспомнилось как он первый раз попробовал этот необычный напиток. Ещё не зная его газированных свойств, он пил его с горлышка, и только успел распробовать сладкий яблочный вкус, как вдруг взорвались газы во рту с такой силой, что он с перепугу едва не захлебнулся. Из носа и глаз что то текло, кашель мешал восстановить дыхание и все это на потеху совхозными пацанам, угостивших его этим, незнакомым тогда ещё, напитком. Ваня хоть и не ожидал такого, но вкус напитка ему настолько понравился, что это стало его постоянной мечтой, особенно жарким летом.
Но ситро стояло дорого, восемь копеек — целое состояние. И вот теперь его кулак сжимал уже вполне реальную мечту. И всего-то, нужно добежать до магазина, а там на полочках за стеклом, длинным рядком стоят они, бутылочки со сладким волшебством.
Запыхавшись Ваня влетел в магазин. Покупателей не было, только скучающая продавщица за прилавком подпирала толстыми руками щекастое лицо. Она приветливо посмотрела на него и спросила:
— Чего тебе, мальчик?
Но Ваня ее не слышал!
Он завороженно смотрел на ящики с конфетами, на ящик с халвой и на ровненькие ряды бутылок с лимонадом. Он все это сейчас купит! Мысли путались и он счастливый и гордый рассматривал прилавки магазина.
В этот момент в магазин вошла женщина и попросила у продавщицы полкило варёной колбасы. Продавщица отрезала солидный кусок, завернула в бумагу и положила на весы.
— С вас сорок две копейки.
От этих слов, Ваня очнулся, посмотрел на колбасу и вспомнил, как пару дней назад, мама уложила его с братом спать и закрылась с отцом на кухне. Они разговаривали тихо, но Ваня имел отличный слух, да и дверь прикрылась не плотно, и он слышал как мама говорила отцу, что нет денег и надо одолжить у кого нибудь до получки.
А ещё он вспомнил какими скудными были их обеды. Мяса они почти не видели, в основном картошка да вермишель. Вспомнил своих братьев и сестричку, как они ждали Новый Год, что бы покушать праздничные вкусняшки.
Ваня внезапно погрустнел, и ничего не ответил на немой вопрос продавщицы. Он понимал, что уже не сможет купить ни лимонад ни халву. Как можно? Дома у мамы нет денег. И последний раз взглянув на прилавок с лимонадом, он вздохнул, вышел из магазина и направился к дому. Постепенно шаги его ускорялись, и вот он уже бежит и на лице его опять радостная улыбка. Свое внезапное богатство он отдаст маме. И ей не придётся одалживать до получки.
.