В XIX век великий русский писатель Фёдор Михайлович Достоевский узрел в русском народе нечто исключительное, нечто уникальное, нечто особенное, нечто божественное, нечто мессианское. Наряду с официальной доктриной Российской империи – «православие, самодержавие, народность» – появилась неофициальная, культурно-историческая доктрина – «народ-богоносец».
Пенсии сей народ в подавляющем своём большинстве не получал, за исключением ряда избранных из военных и вельмож. Пенсиями для крестьян служили их дети. Пенсиями для помещиков служили сами крестьяне.
В ХХ веке всё поменялось. Доктрина графа Уварова была выкинута на свалку истории. Религия была объявлена «опиумом народа», самодержавие было свергнуто, на смену «народу-богоносцу» пришёл атеистический советский народ. Основатель первого в мире государства рабочих и крестьян Достоевского явно недолюбливал. Зато любил живших в одно время с Достоевским, но в другой стране Маркса и Энгельса, которые, в свою очередь, явно недолюбливали русский народ.
Пройдя 2 войны, гражданскую и Великую Отечественную, пройдя голодомор, ГУЛаг и Великий Террор, советский народ и советское государство начали споро строить «светлое будущее», которое некий «волюнтарист» обещал построить к 80-му году прошлого века. Русские народные сказки про «молочные реки и кисельные берега», с одной стороны, и немецкие высокоинтеллектуальные сказки про то, как «все источники общественного богатства польются полным потоком», с другой, сказывались, но дела не делались. «От каждого — по его способностям, каждому — по его труду» осталось лишь на бумаге, а бумага, как известно, всё стерпит.
Зато небогоносные граждане СССР получили право на пенсию, причём в размере заработной платы. Это вам не хухры-мухры. Бога нет, зато есть пенсия в размере 120 целковых для всех граждан и гражданок, достигших, соответственно, 60 и 55 лет.
В XXI веке всё опять поменялось. Возродилось православие, снова у нас в Кремле «добрый царь», а за его стенами – «злые бояре», а вот народом-богоносцем уже не пахнет, хоть и «Бог есть». Ему на смену пришёл «народ-пенсеносец». Носится народ с пенсиями, как дурак с писаной торбой. Пенсии стали языческим божком, на которого молятся российские граждане и гражданки. Эх, не дожил Достоевский до этого «прекрасного далёка»!
Этот народ уже не несёт в себе Бога, как во времена Достоевского; не строит «светлого будущего», как во времена Ленина, Сталина, Хрущёва и т.д.; зато сам несётся к «светлому будущему» в виде пенсии, когда «все источники общественного богатства (в пределах разумного) польются полным потоком» из Пенсионного фонда в карманы добропорядочных граждан. Наша цель – пенсионизм.
Государство идёт на поводу народа, усердно повышая пенсии на уровень инфляции, в то время как сам ВВП, из которого и платятся пенсии, растёт в 3 раза медленнее инфляции. Вывод: в скором времени весь ВВП будет уходить на пенсии. А куды «социальному государству» податься? Пенсионеры – электорат, причём самый активный электорат. Детей стало мало, крестьян – ещё меньше, давай-ка, государство, раскошеливайся.
«Светлое будущее» разделилось по половому признаку, начав упорно отодвигаться вдаль: для лиц женского пола – к 60-и годам, для лиц мужского пола – к 65-и. Интересно, куда оно передвинется, когда в России закончится нефть?
Диалектика не по Гегелю явила своё «отрицание отрицания». Всё исключительное, уникальное, особенное, божественное и мессианское в русском народе спустя полтора века после Достоевского вылилось в размер пенсии. Какой пассаж!