ПОСЛЕДНИЙ ПОДВИГ
XIV.
9 августа 1941 года Бэйдер возглавил группу прикрытия бомбардировщиков, отправившихся в Северную Францию бомбить немецкие объекты близ Бетюна. Атака удалась: британцы появились над целью неожиданно для немцев и с первого же захода точно накрыли ее бомбами. Однако потом все пошло наперекосяк - спохватившиеся «боши» организовали преследование британских самолетов, и повели его очень умело, словно опытные охотники, загоняющие стаю волков...
Даглас предпринимал все возможное, чтобы «вырваться из-за расставленных флажков»: он уводил группу все дальше от проторенных англичанами путей отхода на Британию, но на его курсе вновь и вновь появлялись вездесущие Мессершмитты! Казалось, ими руководил какой-то очень умный командир, которому не составляло большого труда «просчитать» следующий ход Бэйдера... Дагласу больше ничего не оставалось, как пойти на прорыв сквозь вражеский истребительный заслон. Он бросил вперед все подчиненные ему «Спитфайры», приказав им связать немцев боем и держать врага на себе, пока бомбардировщики не скроются из опасной зоны. Сам же «Дагги» вместе со своим ведомым прикрыл хвосты удалявшихся к Ла-Маншу «Бленхеймов». Казалось, британские самолеты спасены. Однако у Сент-Омера на пересечку их курса вышла еще одна группа Мессершмиттов!
- Дикки! - крикнул Даглас по радио своему ведомому. - Веди «Бленхеймов» через Ла-Манш, а я отвлеку эту шестерку...
- Командир, может, примем бой вместе? - отозвался сквозь треск помех Ричард Корк.
- Нет. Если над Каналом появятся новые «Мессы», тогда наступит и твой черед. Только умоляю: доведи «Бленхеймов»... А я - пошел!
«Спитфайр» Бэйдера резко набрал полную скорость и бросился наперерез приближающимся Мессершмиттам. «Дагги» шел в свой последний воздушный бой...
Один против шести! Безногий калека против здоровых бойцов! Когда «Спит» Дагласа молнией пронзил строй Мессершмиттов, заставив их отвернуть с курса «Бленхеймов», британский летчик мельком заметил на борту головной «стодевятки» знакомую «веселую мышь» с сигарой в зубах...
Это была самая ужасная, самая напряженная «собачья свалка» в жизни Бэйдера. Особенно досаждала Дагласу «Веселая мышь» - этот самолет пилотировал прекрасный летчик, отлично знавший свое дело. Но и он не смог помешать «Дагги» - от огня крыльевых пушек британца развалились на куски два Мессершмитта, пытавшихся выскользнуть из «свалки» и погнаться за исчезающими за горизонтом «Бленхеймами»! Когда против него осталось только четыре немца, у Дагласа появилась слабая надежда, что он сможет-таки выбраться из этой передряги. И тут на крутом вираже «Спитфайр» Бэйдера столкнулся с неожиданно вынырнувшим откуда-то снизу неловким «Мессом»...
От страшного удара обе машины буквально развалились на куски: оставшийся без крыла Мессершмитт закувыркался в гибельном штопоре, а потерявший все хвостовое оперение «Спитфайр» Дагласа повалился вниз в отвесном пике!
Счет жизни шел на секунды - земля стремительно приближалась. «Дагги» сдвинул назад фонарь, отстегнул привязные ремни, потянул ноги из петель педалей... Не тут то было! Громоздкие протезы застряли в узких петлях и не собирались выпускать летчика из их капкана... Даглас дергал ноги на себя изо всех сил - безрезультатно! А земля все ближе и ближе... Терялись последние спасительные метры высоты... Рычащий «Дагги» рвал пальцами ремни протезов и ворочал обрубками ног, выворачивая их из гнезд колодок. Есть - левый полурасстегнутый протез соскочил с педали! К черту ремни второго - пусть остается в машине...
Даглас подтянулся на руках к срезу борта и рывком выбросился из кабины. Он успел еще дернуть кольцо парашюта, и тут его страшным ударом размазало по фюзеляжу гибнущего «Спитфайра»... Грудная клетка хрустнула, «Дагги» пронзила дикая боль, и все вокруг померкло...
XV.
Даглас открыл глаза и обнаружил себя лежащим на постели в отдельной госпитальной палате. А рядом с его кроватью на стуле сидел... немецкий офицер в авиационном мундире - с орлом Люфтваффе над правым карманом кителя, с Рыцарским крестом на шее. Заметив, что британец пришел в себя, немец торжественно встал со стула, вытянулся в струнку и отдал пленному честь:
- Разрешите представиться - майор Адольф Галланд, командир 26-й истребительной дивизии «Шлагетер». Для друзей просто «Дольфи», - на довольно сносном английском языке заговорил офицер. - У меня нет слов, чтобы выразить мое восхищение...
- Где мои протезы? - перебил восторженные излияния немца «Дагги».
- Протезы?.. - опешил Галланд. - Ах, протезы... Они того... Один безнадежно испорчен - наши врачи еле выдернули его из ваших сломанных ребер, а второй неизвестно где - потерялся...
- Мне нужны запасные протезы... - прохрипел Бэйдер, и обессилено уронил голову на подушку.
- Но... Где я их возьму? - растерянно ответил немец.
- У меня... за тумбочкой...
- Где? Не может быть... - и немец недоверчиво заглянул за тумбочку, стоявшую у кровати англичанина.
- За тумбочкой... в Танджмере... - слабо улыбнулся «Дагги».
- Ох, простите... Я не совсем хорошо понимаю английский... Кроме того, я потрясен вашим подвигом, и потому немного растерян...
- Вы... достанете мне протезы?
- Из-за Танджмерской тумбочки? - рассмеялся Галланд. - Свободно! Нет ничего проще...
XVI.
Майор Галланд, словно вихрь, ворвался в дивизионную радиорубку:
- Настройте рацию на волну британцев. И потребуйте от них полного внимания.
Когда все было готово, Галланд взял микрофон и сообщил по-английски открытым текстом прямо в эфир:
- Джентльмены! Дивизия «Шлагетер» приветствует вас! Имеем честь сообщить, что ваш безногий летчик Даглас Бейдер жив, и находится в немецком плену. Не беспокойтесь - германские солдаты относятся к герою с должным уважением. К сожалению, при прыжке с парашютом он сломал протезы. Бейдер просит сообщить его жене, что с ним все в порядке, а так же надеется, что соратники перешлют ему запасные «ноги». Они стоят в его комнате за тумбочкой. Сообщение принято?
- О'кэй, сэр! - эхом отозвался эфир.
- Заранее благодарю. Конец связи...
На следующий день над аэродромом 26-й дивизии неожиданно появились британские бомбардировщики, и вниз полетели десятки авиабомб. Удар был удачен: бомбы перепахали всю взлетную полосу, приковав немецкие самолеты к земле как минимум на два-три дня. Едва британцы удалились, из радиорубки выглянул радист:
- Герр майор! Вас вызывают англичане...
- Хэллоу, сэр, - промямлила трубка прямо в ухо Галланда. - Как ваше здоровье? Не правда ли, сегодня прекрасная погода?
- Со здоровьем у меня все в порядке. И погода - лучше не придумаешь, - терпеливо отвечал на все вопросы Галланд, пуская сигарный дым в потолок радиорубки. - Что вы имеете мне сообщить, джентльмены?
- Вэри вэл. Вчера вы просили доставить вам протезы для «Дагги» Бэйдера. Мы выполнили просьбу - поищите посылку с протезами на летном поле... среди воронок от бомб!
Обалдевшие от такого практицизма немцы бросились на взлетную полосу. И действительно обнаружили среди перерытой вдоль и поперек земли прицепленный к парашютику от сигнальной ракеты фанерный ящик с аккуратной чернильной надписью на крышке: «Сэру Дагласу Роберту Стюарту Бэйдеру, эсквайру»...
Майор Галланд доставил посылку в госпиталь. Передавая ее Бэйдеру, «Дольфи» сказал:
- Как только поправитесь, милости прошу ко мне на аэродром - в гости! Я хочу познакомить с вами моих летчиков: пусть учатся, как нужно любить свою родину. Пусть знают, какими бывают настоящие солдаты...
XVII.
Услужливый Галланд почтительно водил Бэйдера по аэродрому Сент-Омера, демонстрируя «гостю» образцовый немецкий порядок, царивший в его части. «Дагги» по-британски высокомерно гнул бровь, искоса насмешливо поглядывая на своего «приятеля», а заодно замечал расположение выставленных на аэродроме постов. Но вот летчики приблизились к стоявшему крайним в строю истребителей Мессершмитту-109 новой модификации – «Ф». На борту этой новинки, которую немцы называли «Фридрихом», была нарисована... веселая мышь с сигарой в зубах. И тут все высокомерие Дагласа как рукой сняло:
- Чей это самолет? И чья эмблема? - заинтересованно спросил англичанин.
- Моя... А что?
- Да так, ничего особенного... Просто мы с вами пару раз встречались в бою!
- Я рад... Рад тому, что нам не пришлось прикончить друг друга... Знаете, эта война - такое дерьмо!..
- Тогда - зачем же вы воюете? - спросил Бэйдер.
- Моя страна воюет. Вот и я воюю - я ведь солдат и обязан выполнять приказ... - грустно улыбнулся Галланд.
Британец восторженно смотрел на грозную машину, которая заставила англичан относиться к ней уважительно и опасливо. Даглас даже восхищенно погладил «Фридриха» по крылу.
- Я никогда не сидел в кабине этого чуда... Позволите?
«Дольфи» подсадил британца на крыло и помог ему втиснуть протезы в тесную кабину «Месса». Бэйдер взялся за штурвал, покачал вертикальным рулем, закрылками и элеронами, попробовал ход сектора газа... Пощелкал тумблерами на приборной доске... Потом взглянул на Галланда чистым взглядом невинного ребенка:
- «Дольфи», раз уж мы с вами так сдружились... Может быть, позволите мне и полетать на этом шедевре? Когда еще мне удастся это сделать?..
Галланд внимательно всмотрелся в ясные наивные глаза «Дагги». Помолчав, он медленно ответил, тщательно подбирая слова:
- Мой дорогой друг, ваш героизм настолько очевиден... У меня нет никаких сомнений в том что, оказавшись в воздухе, вы обязательно попытаетесь улететь в Англию. А я слишком дорожу дружбой с вами, чтобы создавать ситуацию, когда мне придется нагонять вас и стрелять по вам...
Наивный взгляд Бэйдера тут же трансформировался в хитрый, как у пойманного за руку с пятым тузом в рукаве шулера. «Дагги» ехидно засмеялся и вылез из кабины Мессершмитта наружу...
А в ту же ночь Даглас сбежал! Он свил веревку из выданных ему немцами простыней, тихо спустился из окна второго этажа здания штаба, где его разместил Галланд, обошел всех замеченных им еще днем часовых, и растворился в шуршащей тьме леса...
Геринг орал на Галланда, как на нашкодившего мальчишку: «Щенок! Все в рыцаря играешь! Ты не немец - ты слишком хорошо относишься к врагу»! Оплеванному за свою доверчивость и Бэйдером, и Герингом Адольфу оставалось только разводить руками и признавать себя «полным идиотом»... Но, выйдя от рейхсмаршала и натянув на руки тонкие кожаные перчатки, Галланд вдруг весело стукнул кулаком в свою раскрытую левую ладонь:
- Черт! Конечно, британец поступил по отношению ко мне несколько неделикатно... Но мне нравится его лихость! Дай Бог, чтобы его не поймали...
Однако Дагласа поймали. Поймали на третий день, когда он голодный и оборванный, весь в лесной паутине и клещах вышел из леса на окраине бельгийской деревушки, чтобы добыть себе еду. Поймали, слегка - из уважения к его протезам - побили, и направили в штаб Люфтваффе. Но по дороге «Дагги» снова сбежал! Теперь его ловили уже с собаками, и били всерьез. А непокорный Бэйдер бежал вновь и вновь, и его тяга к свободе была равна только его предвоенной жажде летать...
В конце концов, чтобы непоседливому британцу больше не предоставлялось возможностей к бегству, Бэйдера направили в концлагерь Колдиц. Колдиц представлял собой горный средневековый рыцарский замок, превращенный нацистами в лагерь для особо важных военнопленных. Он охранялся особенно хорошо, и сбежать оттуда было невозможно. «Дагги» это лично проверял несколько раз. И пришлось Бэйдеру жить в этом замке целых 4 года - вплоть до того, как в апреле 45-го его освободили американские войска...
Колдиц не был «лагерем смерти», жуткая правда о которых стала известна после войны. Колдиц был показательным лагерем - для посещения представителей Красного Креста. Здесь Гитлер и Гиммлер демонстрировали мировой общественности свою верность решениям Женевской конвенции. Военнопленные Колдица относительно неплохо питались, переписывались с родными, получали из дома посылки. Их не гоняли на каторжные работы в каменоломни, как советских военнопленных. И уж тем более на них не проводили медицинских экспериментов и не сжигали в печах. Пленные жили достаточно сносно, им позволялось устраивать праздничные концерты, отмечать дни рождения, играть в футбол... Заключенные Колдица не были запуганы до смерти, как заключенные Освенцима или Треблинки, они верили в свои права - и даже позволяли себе подраться с «особо придирчивыми» охранниками, в чем всегда отличался неугомонный «Дагги»...
Эти люди не были изнурены до предела, как заключенные других лагерей, поэтому вернувшийся в Англию Даглас Бэйдер практически сразу смог вновь приступить к службе. После короткого отпуска, проведенного среди родных, получивший звание полковника «Дагги» стал начальником авиашколы в Танджмере. Эту должность Бэйдер занимал год - пока летом 1946 года не вышел в отставку. Но еще до своей отставки Даглас принял участие в организации первого воздушного парада в честь победы в Битве за Англию - праздника, который с тех пор отмечается в Великобритании ежегодно как национальный... И открывал тот первый парад именно он, Даглас Бэйдер. Его «Спитфайр» во главе показательной группы истребителей стремительно пронесся над крышами лондонских домов, выписывая в воздухе прощальные фигуры высшего пилотажа, а следовавшие за «Дагги» строем самолеты четко и слаженно повторяли все его маневры...
XVIII.
Демобилизованный из армии «по инвалидности» Бэйдер совсем не собирался на покой. Он вновь вернулся в нефтяную компанию «Шелл», в которой работал перед войной. Там его помнили и ждали. Бизнес есть бизнес: «Дагги» с ходу оказался «по макушку» завален работой. А в короткие часы отдыха Бэйдер садился в свой автомобиль и через весь Лондон катил на пригородный частный аэродром - полетать! Даглас не ушел из авиации совсем - он был почетным членом лондонского аэроклуба и хотя бы раз в неделю поднимался в воздух на спортивном самолете...
В середине 60-х годов 50-летнему Бэйдеру позвонили из киностудии: британские кинематографисты собирались снимать масштабный художественный фильм о Битве за Англию, и им требовался консультант, хорошо знавший обстоятельства этого сражения. От такого предложения Даглас не мог отказаться. Растормошенная звонком память проснулась, и Бэйдер вновь увидел себя в кабине неуклюжего «Харрикейна» - несущимся над куполом Адмиралтейства... Он взял в фирме отпуск, выехал на съемочную площадку. И первым, кого разглядел «Дагги» под софитами, был... «Дольфи» Галланд, сиявший навстречу старому знакомцу своей обаятельной улыбкой!
- Привет, «Дагги»! Давненько не виделись. С тех самых пор, как ты ушел от меня «по-английски» - не попрощавшись... А ведь тогда «Большой Герман» устроил мне из-за тебя «большую порку»... Ну, я рад, что ты жив, чертушка!
Оказалось, что Галланд приглашен на фильм как консультант по действиям немецкой авиации в той битве. И вот два выдающихся аса, когда-то сражавшиеся друг против друга, теперь вместе приняли участие в съемках фильма, чтобы сохранить память об отстоявших Великобританию летчиках ...
XIX.
4 сентября 1982 г весь седой, но по-молодому бодрый Даглас Бэйдер вышел из дома, чтобы вновь съездить на спортивный аэродром. Он сел в машину и вырулил на улицы Лондона. Умело маневрируя в огромном потоке автомобилей, Бэйдер доехал до поворота на Даунинг-стрит, и тут на светофоре загорелся красный свет. Даглас остановил свою машину, пропуская переходящих улицу пешеходов. Но вот зажегся желтый, потом зеленый фонарь, а машина Бэйдера и не думала двигаться. Сзади отчаянно сигналили спешащие по своим делам водители, а она стояла на месте, тихо урча работающим вхолостую мотором. Разъяренные шоферы, хлопая дверцами своих автомобилей, направились к «препятствию», чтобы крепкими выражениями «вразумить ротозея». Однако вразумлять было некого - «Дагги» был мертв. Он умер мгновенно - истерзанное жизненными трагедиями сердце Бэйдера остановилось. Смерть пришла внезапно, и старый летчик даже не успел понять, что же произошло, а его душа уже стремилась ввысь, к этим притягательным и таким изменчивым облакам...