К Фролу Веригину из города приехал друг, давно не виделись, хотелось поговорить, утешиться. Давно это было: от него ушла жена к долговязому прорабу. Мишаня долго мучился, крепко запил и простился с ненужной и постылой жизнью. Предсмертный выхрип глотки услышали соседи, помертвевшие недра глаз вновь наполнил белый свет. Оклемавшись, носил в сердце обиду, злился на Нину за предательство, злился на себя за грубую деревенскую неучтивость, прямоту и открытость, за неумение подладиться к людям. Страдал оттого, что Нина несчастна в замужестве с «долговязым». Гордость и стыд стали стеной на пути возвращения к Мишане, а он надеялся. Да что теперь об этом…она умерла. Дальше, дальше то как? Он привык, что на земле есть Нина. Трудно бывало, невыносимо тяжко – он вспоминал Нину и не знал сиротства. Как теперь без неё? Господи, пустота какая, боль какая. За что мне это?
Мишаня смотрит в окно на размякшую затравеневшую дорогу, а глаза купаются в слезах. Одинокий гусь шествует важно с поднятой головой, лапками взбивая чёрную жижу. Видит мохнатого глинистого пёсика, притулившегося к плетню с задранной ногой и вытекающими последствиями. По этой дороге с Фролкой ходили в школу, на речку удить пескарей на хлебный мякиш.
Фрол здесь остался, а он после армии в городе осел, там и женился на городской. Вспомнил свой первый приезд в родную деревню вместе с женой. «Скучно здесь и грязно» – честно призналась Нина. И сейчас Мишаня так думает: какая же это грязь. Это сырая земля, чернозём благодатный. В природе разве бывает грязно, грязно бывает у людей. А деревня спокон веков в ладу с природой.
- Ты чего застыл у окна, – раздался басовитый голос Фрола, – всё готово. Собрал как мог, Вера придёт с работы, ещё сготовит.
Мишаня вынул из пакета бутылку, припечатал к столу и торжественно объявил:
- Водка «Что надо!»
- Это ж надо такое придумать! – подивился Фрол, пестая поллитровку в огромных, как лопата, ладонях, в них она казалась аптечным пузырьком.
- А внизу приписка имеется: «Что надо для встречи друзей. В хорошей компании, что надо». Мы за встречу и выпьем.
Выпили, захрустели солёными огурчиками.
- Всё своё, с огорода! – Фрол обвёл рукой стол. – Закрутки Вера делает, она у меня молодец – хозяйка!
- Расскажи, как познакомились.
- Вера по распределению приехала на почту. Понравилось в деревне, осталась. Мне она сразу глянулась, приударил за ней, так и поженились. Всё хорошо у нас, всё есть, плохо, что детей нет.
Выпили, потом ещё выпили. Говорили о плюсах и минусах городской и сельской жизни, вспоминали детство и родителей. Фрол не интересовался жизнью Мишани, рассказывал о своей, а Мишане так хотелось, чтобы спросил.
- Вот и приговорили пузырь за разговорами, – скаламбурил Фрол. – Может ещё одну уговорим? А? Я сбегаю!
- Я сам. Пройдусь по деревне, соскучился по ней.
В сельмаге не было покупателей. Мишаня сразу к прилавку, не глядя на продавщицу, требовательно выпалил:
- «Что надо!»
Девушка в розовом колпачке растерялась и захлопала ресницами. Непонятно, то ли спрашивает покупатель, то ли предлагает что-то на выбор.
- Мне ничего не надо. Вы пришли в магазин, значит, вам что-то надо, вот и скажите, что именно?
- Я же говорю, «Что надо!»
- Да что вы заталдычили, «что надо», «что надо». Русским языком спрашиваю, что надо?
- По-русски отвечаю: «Что надо!»
- Нет, вы не отвечаете, а задаёте вопрос на мой вопрос «что надо». Это шутка, или вы мне Фаберже морочите.
- Милая барышня! Мне не до шуток, меня ждут люди, понимаете, люди, много людей, и – мне – на – до «Что надо!»
- Я по – ни – ма – ю, что надо, если б не надо, не припёрлись бы. Так назовите, чёрт бы вас побрал, что это за товар «Что надо».
- Водка!
- Водка?! – Она обернулась к товарке. – Ой, девки, счас рухну. Да у нас любая водка «Что надо» – на веселье и на похмелье! Так бы сразу и сказали: нужна водка, а то «Что надо», мол, догадайтесь сами.
- Любая водка мне не нужна, хочу купить водку с названием «Что надо!»
- Ах, вот оно что! Такой водки нет, берите, что есть.
У Мишани поднялось настроение, он решил пошутить:
- «Что есть» – это название водки?
- А до этого вы тоже шутили?
- Честное слово, «Что надо!» – это название водки, иначе бы не спрашивал.
Мишаня выложил деньги на пластмассовое блюдечко, прибитое гвоздём к прилавку, подхватил бутылку и выскочил из магазина.
Обернулся он скоро, поднялся по крашенным чистеньким ступенькам крыльца, толкнул дверь – не отворяется. Постучал кулаком, послышались шлёпающие шаги.
- Фрол, это я!
С обратной стороны услышал голос Веры:
- Фрол спит, и вы поезжайте домой. До свидания, - и ушлёпали шаги обратно в комнату.
Мишаня не сразу нашёлся. «Как же так, не попрощавшись, не по-людски это». Присел на ступеньку, достал бутылку, хотел приложиться, да передумал и отставил к балясине перил. Закурил, поглядел в небо, не собирается ли дождь. «Чем я им не угодил, или обидел?» Ему не больно за негостеприимство и безутешность. Когда в сердце несколько болей, переборет та, которая больней. У него постоянная скорбь да отчаяние без перерыва на жалость к себе. «Не любила Нина «долговязого», я это знаю, потому и возненавидел меня, а Нина терпела, никому не жаловалась. На кладбище не подпустил к гробу попрощаться, эх, люди, люди, все хотят быть любимыми, а любящими кто будет?» – стоном вырвалось из груди, глаза утонули в слезах. Мишаня часто-часто заморгал и утёрся рукавом. «Надо в церкви поставить свечку за упокой пречистой души Нины, да снести розочки на могилку, она их очень любила… Небо, прими её душу в объятия…»
Он долго сидел на крылечке под звёздным небом, обхватив голову руками, раскачиваясь из стороны в сторону. Затем, спохватившись, вынул из бокового кармана записную книжку, выхватил листок, стал писать: «Фрол! Забыл для тебя подарок. Вот тебе деньги, купи себе сам. Мне одному хватает, а у тебя семья. Будешь в городе, заходи, буду рад. Бывай здоров. Михаил».
Аккуратно свернул пакетик и сунул его в почтовый ящик. Окинул прощальным взглядом притихшую деревню и зашагал в город пешком.