(из дневника Игоря Яченкова)
Я не хочу быть в серости. Я хочу жить так, как я, а не как все. Все живут в серости, а мне не неё плевать. Плевать на неё, и пусть меня считают аморальным или неправильным — я не хочу в ней жить, и мою душу не в силах никто заставить. Проще её убить в банальном понимании, но покорить её невозможно.
Я сижу сейчас дома один. Я не хочу выходить на улицу, так как там все серо. Более того, я не хочу видеть многих моих соседей. Они слишком шаблонны для того, чтобы я с ним разговаривал — пусть после этого меня многие посчитают высокомерным, в добавок к аморальному и неправильному. Я один. Лучше бы я жил в Припяти, где никого нет. Там сидишь один и никого не трогаешь. И никто тебя не трогает. Все вокруг принадлежит тебе, так как ты, опять же, один здесь. Звезды светят для тебя, фонари горят для тебя, а капли дождя стучат по фонарям. Мир твой. Ты все это слушаешь, тебе приятно и весело. Это и есть высшее блаженство, на мой взгляд. Ты гуляешь по улицам, и пусть даже случится банальное — ты умрёшь от голода или холода — все равно там будет гораздо лучше, чем в серости. Это и есть сейчас моё желание, которое пришло ко мне, когда я сидел на балконе после скучного, неинтересного и монотонного рабочего дня, смотря на банальное дерево.
Помимо блаженного одиночества, я выберу прогулку с хорошим человеком. Он будет меня поддерживать во всем и пусть все будут против меня, он никогда меня не бросит в трудную минуту. Он будет больше для меня, чем просто другом, товарищем или даже братом. Быть может, он и будет моим Alter ego — нам не интересны будут такие мелочи. Ветер всегда меня будет поддерживать, и я поклонюсь ветру, ведь он был, есть и будет моей поддержкой, пусть хоть весь жалкий мир будет против меня, мне будет все равно. И ему тоже.
Серость его отвергает, ведь он выше её. Пусть у тебя будет при этом чёрный цвет на душе — это гораздо лучше, чем бесконечная серость, которая слепо выдаётся за счастье.
Кстати, я знал одного знакомого, которого отвергла серость. Сначала он был крайне несчастлив, но затем осознал, что сидеть на балконе вечером в полном одиночестве и думать о разных вещах и есть наивысшее счастье для меня (или него). Все это было яркой иллюзией. Он сидел на балконе на втором этаже. Балкон у него был угловым и красным. Alter ego смотрел с балкона на глупость мира, писав рассказы о персонажах, которые также блаженно одиноки, как он и я. Каждый вечер он видел серость сверху, с этого балкона. Он знал, что он выше серости, как в прямом, так и в переносном смысле. Он часто приходил ко мне в забытых снах.
Увы. Я помню только балкон и его душу. Она сверкала мириадами звёзд, которых отвергала серость. Истинный свет есть противоположность Тьмы. Я надеюсь, что после принесения меня в жертву Тьме я встречу его не во снах, а в прекрасно-абстрактной вселенной. И пусть он будет моей противоположностью, нам явно будет о чем поговорить. Я хочу увидеть его в заброшенном, старом парке в Припяти, где лишь тополя создают монотонный шум. Там бы мы поговорили о том, что надо жить, не обращая внимания на других, ветер бы одобрительно подул, так как он бы восхвалял наши беседы. Я бы ответил, что отбросил попытки серости захватить мою душу, и пусть мы в зоне отчуждения — внутренний мир для нас намного важнее. Зона отчуждения для нас станет истинным раем, если при этом будет интересная и увлекательная беседа.
Я встречусь с тобой. Мы обсудим многое. Только решись сделать этот шаг, решись на это сейчас, все у тебя будет хорошо.