Избежать удара артиллерии можно было, лишь соблюдая скрытность перелёта. На совещании руководящего состава управления авиадивизии ещё раз были обсуждены все меры по перебазированию полков. Для перегонки самолётов были назначены самые опытные летчики, их подбор был произведён со всей дивизии. Наложили строгий запрет на радиообмен. Заранее, в течение двух ночей, перебазировался наземный эшелон. Техсостав полков и воины батальонов аэродромного обслуживания строго выполняли светомаскировку. Все работы по подготовке полевого аэродрома проводили в полной темноте. Тщательно продумали и организацию перелёта полков, провели расчёт времени. Оказалось, что вечерних часов не хватит. Тогда решили первую группу посадить утром, во время восхода солнца. Этот расчёт себя оправдал. Немцы не могли вести наблюдение, их слепило солнце. А истребители авиаполков подходили над самыми верхушками деревьев. Пара за парой шли к уже оборудованной площадке и с ходу садились. Вторая часть лётного эшелона перелетала вечером, в сумерки. Радиостанция, контролирующая эфир, не засекла ни одного нарушения радиодисциплины лётчиками. Для руководящего состава дивизии и полков эта ночь была очень беспокойной. Настораживали даже дальние выстрелы из пушек, разрывы снарядов. А в стороне от аэродрома, западнее его, всё время сотрясалась земля. Казалось, что взрывы перемещаются, к стоящим беззащитно самолётам. Комдив А.И. Покрышкин всю ночь не смыкал глаз и с нетерпением ждал рассвета и начала боевой работы. Лица офицеров штаба, политработников, комполков осунулись за эту тревожную ночь, как-то посерели от напряжения.
Утром от мощных залпов орудий и «катюш» задрожал воздух. И сразу всё на аэродроме ожили. Казалось, самое тяжёлое теперь было позади. Над передним краем обороны противника стояла сплошная стена огня, дыма и пыли. Львовско-Сандомирская операция началась. Вскоре в воздухе появились армады бомбардировщиков Пе-2 и Ту-2. Прикрываемые истребителями авиакорпуса ген. Утина, они шли на запад. Наступило время и дивизии Покрышкина выполнять задачу по прикрытию войск 13-й армии, прорывающих вражескую оборону. В воздух, точно по графику уходит первая восьмёрка истребителей. Противник не ожидал наступления 1-го Украинского фронта. К этому времени немецкое командование перебросило основные силы бомбардировочной авиации для действий против стремительно продвигающихся к Висле Белорусских фронтов. Враг был уверен, что на данном участке не удастся быстро и скрытно сосредоточить большие силы советских войск. Первый день был характерен ожесточёнными боями с группами «фоккеров» и «мессеров». Их в первом и последующих вылетах было сбито несколько. Потом ведущий группы доложил, что подбит Руденко, позже выяснилось, что он сел в расположение своих войск. Успехи в боях у некоторых лётчиков ослабили чувство самоконтроля. Это привело к тяжёлым последствиям на второй день наступления. Утром на прикрытие вводимых в прорыв подвижных войск вылетела группа, руководил которой комполка Борис Глинка. Как затем стало известно, ведомым в свою пару он взял молодого лётчика-стажёра. И это несмотря на строгий запрет: руководящему составу идти в бой только с постоянными ведомыми, опытными лётчиками. Встретив группу «мессеров», восьмёрка Б. Глинки атаковала в лоб.
Проскочив самолёты противника, Глинка развернул восьмёрку для удара в хвост группе врага. Сам он лично разворот сделал на пределе и оторвался от своих. От него отстал неопытный ведомый. Борис Глинка первым ворвался в группу противника. Преследуя «мессершмитта», был атакован сам. Ведомый не смог его прикрыть. Очередь фашиста прошила истребитель Глинки. Из горящего самолёта он выбросился, но ударился о стабилизатор. С переломанной ногой и ключицей Борис приземлился на парашюте в расположение наступающих советских войск. Надо отметить, что лечился Глинка до окончания войны. Его не раз навещали в госпитале сослуживцы. Получив сообщение о том, что сбит Б. Глинка, Покрышкин срочно покинул передовой пункт наведения и прибыл в ИАП. Предстояло разобраться в причинах, навести порядок и помочь организовать дальнейшие действия в связи с потерей в бою комполка. После опроса всех, кто участвовал в этом вылете, картина боя была восстановлена. Обращено внимание на конкретные ошибки лётчиков. Затем была составлена группа для патрулирования. Ударную восьмёрку возглавил сам комдив, а обеспечивающую четвёрку Андрей Труд. После взлёта у Александра Ивановича неожиданно отказал радиоприёмник, как оказалось, из-за нарушения контакта при тряске самолёта на взлёте. Он понял, что его возвращение внесёт дезорганизацию в боевой вылет и решил лететь, благо что передатчик работал. В районе патрулирования, севернее уже окружённой бродской группировки противника, висела многоярусная облачность. Её нижний край был на высоте около 2 тыс. м. Это очень затруднило скоростной маневр при поиске самолётов противника.
Уже в конце патрулирования на фоне облаков обнаружили до 40 бомбёров и штурмовиков «Хеншель-129» в сопровождении «фоккеров». Они шли в район, который прикрывала группа Покрышкина. Он приказал Труду четвёркой атаковать «фоккеров», а свою восьмёрку повёл в лоб. Экипажи Ю-87, в панике сбросив бомбы в поле, стали в круг для взаимной защиты. Четвёрка Труда проскочила внутрь круга и Покрышкин сверху произвёл первую атаку по ближайшему бомбардировщику. Прошитый очередью, он взорвался и комдив, уклоняясь от взрыва, резко развернул самолёт в левый боевой. Во второй атаке изнутри и сверху Покрышкин поджёг ещё одного бомбёра. Тут же зашёл с левым доворотом в атаку и вдруг увидел выше правого крыла мощную трассу снарядов. Резко полупереворотом ушёл под «фоккера». Тот взмыл вверх, где попал под огонь пары Жердева и Сухова. Не дожидаясь, пока отставший ведомый Голубев займет место рядом, Покрышкин снова пошёл в атаку и сбил «хеншеля». Далее, нанося удар по уходящей группе Ю-87, Покрышкин поджёг ещё одного бомбёра. И вдруг увидел - на него в лобовую идёт «Хеншель-129». Доворот на него и враг в прицеле. Навстречу потянулись трассы снарядов и пуль. Чуть не врезавшись в «хеншеля», комдив резко выхватил истребитель на крутую горку и тут же услышал взрывы в своём самолёте. «Хеншель» стал разворачиваться вслед за уходящими бомбардировщиками и «фоккерами». Считая, что самолёт получил серьёзные пробоины, Покрышкин решил не преследовать врага. После осмотра воздушного пространства выяснилось, что рядом нет ни своих, ни чужих. Лишь ниже приземлялся на поле горящий Ю-87, сбитый Покрышкиным в четвёртой атаке. Комдив стал уходить курсом на свой аэродром, и восточнее обнаружил свою группу.
Вскоре от неё отделился самолёт ведомого Голубева, подошёл и занял своё место в боевом строю. После посадки лётчики были собраны и состоялся нелицеприятный разговор: – Вы что ж это, оставили командира дивизии одного, на съедение «фоккерам»? Речкалов стал оправдываться: – Горючего оставалось мало, и я дал команду уходить. – А кто дал вам это право?! Вы были только ведущий звена. Командиром группы был я. Вы же хорошо знали, что у меня приёмник неисправен, я об этом доложил всей группе, и вашу команду не услышу. У Речкалова это был не первый случай, когда он выходил из боя, хотя лётчики группы ещё продолжали схватку. Покрышкин отчитал его, подчеркнув при этом, что в бою необходимо полное доверие, уверенность в правильных действиях товарища. иначе победить нельзя. Несмотря на определённые нарушения в прошедшем бою, всё же группой было сбито 8 бомбёров и 3 «Фокке-Вульф-190». 0б этом на другой день пришло подтверждение от наземных войск и с пункта наведения. Участие сильных групп в патрулировании всегда приносило успех. Это показали последующие боевые события. Главная ударная группировка в составе 3-й гвардейской и 4-й танковых армий подходила с востока к г. Львову. Прикрываемые авиадивизией Покрышкина подвижные войска на правом крыле фронта, разгромив окружённую в районе Броды вражескую группировку, стремительно продвигались к рекам Западный Буг и Сан, пытаясь упредить отходящего противника, не дать ему занять заранее подготовленную оборону на этих берегах. Основные силы авиадивизии были сосредоточены на предотвращении ударов вражеской авиации по передовым отрядам танков и кавалерии. Воздушные бои носили ожесточённый характер. В одном из боевых вылетов группу из 12 истребителей 104-го гв. ИАП возглавлял заместитель Покрышкина подполковник Горегляд.
Уже в конце патрулирования с передового КП корпуса подали команду: – Горегляд, с севера-запада на подходе большая группа бомбардировщиков! Атакуйте! Не допускайте к конникам! – Задачу понял! Выполняю! Группа пошла на сближение и вскоре обнаружила четыре девятки бомбардировщиков Ю-87 в сопровождении 16 «Фокке-Вульф-190». Вражеские истребители сопровождения прозевали подход наших групп. Неожиданно свалившись сверху, Горегляд последовательно сбил двух Ю-87. Бобров своей шестёркой нанёс удар по второй девятке бомбардировщиков и, сбив одного, сразу же устремился на «фоккеров», связал их боем. Этим воспользовались лётчики группы Горегляда. В короткий период они сбили из других девяток ещё трёх Ю-87. Бомбардировщики, сбросив неприцельно свой груз, стали поспешно уходить на запад. Потеряв двух «фоккеров», вражеские истребители также вышли из боя. Применение в прикрытии наземных войск крупных групп истребителей оправдывало себя, хотя и создавало дополнительную нагрузку на лётный состав. Однако иногда командиры полков, недооценивая противника и стремясь дать отдохнуть лётчикам, уменьшали количество вылетов, посылали на патрулирование небольшие группы. В боях с превосходящими силами противника такие вылеты не давали высоких результатов и группы несли неоправданные потери. В одном из таких боёв погиб смелый и талантливый летчик, заместитель командира эскадрильи Александр Ивашко. Его группа вылетела рано утром на прикрытие танков, форсирующих р. Западный Буг. Четвёрка Ивашко встретилась с восемью «Фокке-Вульф-190». Во время лобовой атаки вражеский снаряд разорвался в кабине самолёта Ивашко и он, раненный, пытался уйти на свой аэродром.
Продолжение следует в части 32 http://proza.ru/2019/05/24/1228