«Ты умрешь, когда встретишься со своим взглядом».
– Что это значит? – думала Птица, сидя на краю крыши небоскреба.
После очередной неудачной попытки, Деймон наконец соизволил дать подсказку. Но как ее понимать? Что нужно прочесть во взгляде другого, чтобы наконец исполнить свою мечту?
Птица была белой, но в ее жилах текла обычная кровь, и ее мечтой было перестать быть такой: белой, с красной кровью.
Деймон говорил, что для этого нужно умереть.
Но из-за бесконечных попыток Птица стала сомневаться, что это вообще возможно.
Она всматривалась в каждый взгляд и от напряжения из глаз постоянно струились слезы. Она всегда плакала кровавыми слезами.
Она: белое и красное.
Что в ее взгляде такого, чего она никак не может встретить в другом?
Тысячи глаз кричали ей о страхе, боли, ужасе, ненависти, презрении, обиде, отвращении - но они не отражали в себе ее сущность.
И поэтому она снова жила.
Взошло солнце. Оно нещадно било. Птица сквозь красную пелену взглянула на увеличивающуюся внизу толпу, которая стала походить на волнующееся море. Она закрыла глаза и, подставив лицо палящим лучам, слушала.
– Пры-гай! Пры-гай! Ум-ри! Ум-ри! – нарастало скандирование.
«Нужно открыть глаза. Нужно искать. Иначе это никогда не кончится».
С трудом разлепив веки, она стала вглядываться в толпу, все обреченнее понимая, что ничего нового она опять не увидит.
Подвинувшись к краю, легким движением соскользнула и, вытянувшись в струнку, бросилась вниз, всматриваясь в сотни устремленных на нее отражений.
Расстояние стремительно сокращалось, а она искала лица, не разрешая себе упустить ни единого шанса найти в них то, что ей поможет.
Она что-то почувствовала.
Сердце забилось так, что казалось сейчас взорвется. Мелькнуло: «Неужели это он?! Неужели свершилось?!» Мысль замерла и повисла...
Чужой взгляд соединился с ее взглядом. Чем он в нее проник?
Через мгновение она уже знала ответ. Его наполняло одиночество.
Земля сплошным покрывалом закрыла горизонт. Еще чуть-чуть и....
Неееет!!!! Нет..нет...
Черные крылья расправились, и Птица, совершив невероятный вираж у самого асфальта, чиркнув черным крылом поверхность, взмыла ввысь так легко и быстро, что никто не успел заметить исчезновения.
Разочарованный стон толпы донесся до ее обостренного слуха.
Она плакала.
– Я вас понимаю, – шептала Птица, мысленно обращаясь к толпе, – это очень обидно, жить с невыполнимым желанием.
В ее глазах не только одиночество, там что-то еще. То, чего снова не хватило для того, чтобы стать такой как все.
Крылья успокоились.
Слезы оставляли следы.
Она снова: белое и красное. И иногда - черное.