Слова цирюльника о том, что мы с Вильфой похожи как утренняя роса и случайная слеза, подтвердили все без исключения участники экспедиции. Они встретили нас натянутыми на лица улыбками, и мне было неловко от того, что обманутые внешним сходством члены команды принимали пожелания здравствовать, недоверчиво ухмыляясь моей искренности. Оставалось лишь трепетно ожидать экстренного сообщения о замене, кое позволило бы мне представиться новым друзьям.
Но вот беда, прежде чем прозвучала новость, к нам спешно подошёл один из джентльменов и, уводя офицера планетарной защиты в сторону, полушёпотом поделился с ним чем-то несомненно важным, что заставило моего спутника тайком удивиться, слегка приподнимая брови. Я заметила, что Камилостр озадаченно провёл взглядом всех собравшихся, скрупулёзно разглядывая словно изнутри, и остановил своё пристальное внимание на моём воротничке. Я замерла от колкости этого взгляда, вдруг показалось, что каким-то странным образом он смотрел сквозь меня, будто обернувшись во вчерашний день, выискивая подсказки. А затем неожиданно громко провозгласил, подозрительно прищурившись:
-Прошу всех садиться! Начинаем последнее совещание.
В этот же момент ко мне прильнула самая молодая участница группы «Лебедь Икс» и певучим голоском тихонько залепетала, пропуская мимо ушей просьбу офицера:
- Вильфа, с ума сойти, это же морсало! – выказав своё неподдельное ребячество, она лукаво шепнула мне, - Ты тоже получила секретное задание на время полёта?
Растерявшись и не зная как поступить, я немного сомневалась, что настала пора полностью войти в роль Вильфы, и ненароком ответила ей, по – своему оправдываясь:
- Морсало - чистая случайность!
Мне показалось очень странным, повышенное внимание к таким мелочам как цветовые гаммы. Ведь меньше всего интересовалась я соблюдением имиджа всеми любимой модницы, старательно прикладывая все свои моченьки к подражанию её самовлюблённости, дававшемуся мне с большим трудом. И, опасаясь возможных вопросов подружки Вильфы, я заняла ближайшее кресло, кротко присаживаясь за круглый стол, медленно разводя ладонями по зеркальной его поверхности, любуясь невероятными переливами каменной структуры.
А члены команды, замерев от неожиданности, стоя разглядывая свысока моё вольготное положение, как-то одновременно онемели на миг и застыли в странном ожидании.
Что-то определённо было не так! Я смутилась, но не опустила глаз, нутром понимая, что нарушила таинство начала совещания. Робко разглаживая неприятно затянувшееся безмолвие, я прервала кромешное молчание:
- Ай, голова вскружилась, вот присела…
- Твоя голова не работает! А ну-ка брысь с моего места! – оборвав мой робкий лепет, грозно протрубил законодоржец, секретничавший с Камилостром. Он важно подошёл ко мне и брезгливо шатнул спинку кресла так, словно хотел стряхнуть с сидения трухлявую пыль, нежели томную сударыню.
В своё оправдание мне подумалось, что если стол круглый и на нём нет личных вещей членов команды, то вызывающую браваду в борьбе за место можно считать открытой неприязнью к уличной принцессе Вильфе.
И вот я, отважно желая противостоять хамству мужланскому, выпрямилась и не покинула кресло грубияна, но глазами стала умолять офицера планетарной защиты хоть как – то исправить мою нечаянную погрешность, что он и сделал незамедлительно, глубокоречиво произнося:
- Позвольте, друзья, мне объяснить ,в чём собственно дело. А дело в том, что эта особа вовсе не Вильфа. Нашу гостью зовут Либерель, и она любезно согласилась заменить на время полёта свою сестру, сломавшую ногу. Я не стану напоминать жёсткие условия контракта о единственно возможном составе команды, я только сообщаю, что Вильфа не сможет принять участие, но есть альтернатива, и эта подмена обязана остаться в тайне. Идеальное внешнее сходство сестёр вы все уже подтвердили, поэтому я просто ставлю вопрос на голосование. Итак, кто за то, чтобы наш полёт состоялся, прошу поднять руку.
Тогда я ещё не знала, что у каждого присутствующего имелась своя веская причина непременно совершить путешествие, и я немало удивилась скоропостижным, необдуманным, на первый взгляд, единогласным действиям: все тут же дружно подняли руки. Звучное пояснение выдохнула самая старшая на вид дама:
- Так оно, пожалуй, и лучше. Определённо, без Вильфы будет спокойней, - сообщила своё отношение к переменам люто зазнобчивая леди.
К моей радости, высокомерную прохладу не излучала сидящая рядом подруга Вильфы, самой первой выказав своё расположение и добрый нрав:
- Привет, Либерель! Я Цитея, а это мой муж Лансуа.
Цитея была неописуемо красива, обворожительно нежна и казалась хрупким воздушным облаком, находиться в тени которого было бы чудным блаженством. Если Вильфа называла себя звездой, то Цитею мне захотелось сравнить с кометой, притягивающей к себе взоры восхищения дух захватывающим блеском на фоне бесконечного множества звезд. В дополнение к своей редчайшей внешности, Цитея казалась открытой и непосредственной, она не говорила, а словно пела мелодично, зажигательно и звучно.
Позже я узнала, что девушка являлась не только потомком нашумевшего в истории семейства, но также оказалась единственной наследницей состояния, не имевшего точной цифры потому, что принадлежащее ей богатство росло ежеминутно. Сказать, что жизнь Цитеи удалась, было бы недостаточно точным описанием. Но если собрать воедино все мечты девочек, фавориток и дам зрелого возраста, а затем осуществить их заветные желания в жизни одной барышни, то именно этой счастливой гражданкой и оказалась бы цветущая бархатом, моя первая подруга Цитея. Вообразить невозможно, о чём она могла ещё мечтать!
- Либерель, рад знакомству, - галантно приподнявшись и протянув через стол мне руку, улыбаясь, сказал Лансуа, удивляя меня знаками придворного этикета, давно забытыми остальными членами команды «Лебедь Икс»
Этот неспешный джентльмен выглядел холёно опрятным и педантично ухоженным настолько, что представлял собой воплощение абсолютного успеха, невозмутимого спокойствия, врождённого величия. Точно такого рыцаря я уже видела в своих детских снах. Как и его приятная супруга, Лансуа понравился мне ещё и тем, что потрудился представить капитана команды, нетерпеливо ожидавшего занять центральное положение на собрании. Скрестив руки на груди, командир нервно стучал всеми пальцами обеих кистей по рукавам белоснежной рубашки, выказывая открытое нетерпение, говорившее мне тогда о недостатке воспитания.
Впоследствии же всё оказалось гораздо сложней!
- Разреши представить тебе капитана нашей команды: глубокоуважаемый Амелий, прошу любить и жаловать, - сказал Лансуа официально, вежливым тоном с лёгким ударением, давая мне понять, что капитан здесь человек главный и надо бы выказывать ему определённое почтение.
- А это старшая сестра капитана, Медина, - отодвинув кресло для первой леди экспедиции, напыщенно - чопорно сообщил мне Камилостр, жестом предлагая садиться и Амелию.
Медина с лёгким пренебрежением махнула в мою сторону ладошкой, как величаво приветствует королева с резного балкона люд горемычный, собравшийся у подножия дворца в ожидании милостыни. На её груди, живописно подчёркивая тонкую шею, красовался увесистый синий алмаз в переливах оправы, притягивавший к себе взгляд невероятно большим размером.
Глядя во все глаза на тот камень, я узрела оттенки зловещих разноцветов, словно спрессовали всю лазурь подзанебесную в крохотный кусок и утопили тот сгусток лазурный в запекающейся бордовой крови. Единственное ювелирное украшение знатной дамы, как светящиеся в темноте угли догорающие, высветило мне крайнюю исключительность владелицы алмаза. Что – то пылкое ёкнуло у меня в груди, словно почудились в синем самородке кровавые небеса, и поняла тотчас, что подругами мы никогда не станем.
- Либерель, а это наш эксперт Корбо и молчаливая Гермия. Ну что ж, знакомство закончено. И теперь слово предоставляется капитану экспедиции, - скороговоркой добавил офицер планетарной защиты, уступая трибуну так и не присевшему Амелию.
Моя скрытая неприязнь к капитану раздулась настолько, что я почти не заметила остальных присутствующих, не украшенных атрибутами богатства и славы. Представленные в последнюю очередь члены команды выглядели на фоне представительного командира довольно потерянными участниками экспедиции, будто лишёнными права голоса.
Стараясь за всех, командир громогласно зачитал неотъемлемый вступительный манифест, прозвучавший для меня как собранные невпопад кричащие заголовки бульварных газет. Из его пламенной речи я поняла, что команда «Лебедь Икс» взяла на себя почётную ответственную доставку слишком опасного груза, организацию его точного попадания в цель и отслеживание безошибочного завершения операции.
Непонятной оставалась моя роль в предстоящем путешествии. Очень не хотелось думать, что провидение требовало лишь заполнить пустоту в отсутствии Вильфы. И уж точно не верилось, что перенесло меня во времени случайно, окунув с головой в стечения обстоятельств, затягивающих в трясину потрясающе невероятных событий.
Закончив напыщенную вступительную часть, величественный оратор, вдруг понизил голос, простофильно вытянув шею на середину стола и хрипло прошептал:
- Из нашего сейфа пропал один из десяти аппаратов «Альзеро»! Мы все знаем, что взять его мог только кто-то из нас, и поэтому допрос-опрос, как пожелаете, продолжит изобретатель продукта. Давай, Кем, убеждай!
Камилостр, не вставая с места, но так же подавшись плечами к пустой поверхности стола и заглядывая в глаза каждому из нас, неуверенно продолжил:
- Что тут рассказывать? Всем и без слов понятно, что необходимо вернуть пропажу. Я могу огласить приказ, но мне хочется попросить того, кто осмелился выкрасть «Альзеро», набраться благоразумия и до начала сегодняшнего праздничного обеда, посвящённого завтрашнему старту, положить обратно в сейф недостающую единицу. Хватит с нас того, что место Вильфы заняла Либерель…
- Она не только Вильфы, она и моё место заняла! – прервав офицера, выказал недовольство капитан, улыбаясь перекошенным злобой ртом, отчего его неприятное лицо сделалось дьявольски ужасным. Мне почудилось, что покушение на незыблемый авторитет главнокомандующего, возмутило Амелия гораздо больше, чем предательская вероломная кража.
- Призываю всех хорошенько подумать над словами офицера! – продолжил наводить порядок капитан, проявляя полицейские навыки, - Итак, подвожу черту! Сегодня мы столкнулись с двумя сюрпризами не очень приятного характера.
Тут он повернулся ко мне и, глядя прямо на одну из двух неприятностей, сверкнул глазами как молнией из тучи грозовой:
- А позволь-ка поинтересоваться: ты, Либерель, кем собственно, называться пожелаешь, астронавтом или же космонавтом? – подло прищурившись, неожиданно спросил капитан, очаровательно улыбнувшись скалящейся бестией.
Вспоминая Амелия, надо пояснить, что был он среднего роста, с выпирающим солидным животом, признаком пристрастия к ночным трапезам, но обладал редкой манерой излагать свои доводы как единственно верные, не подлежащие исправлениям, словно выпиравший живот скрывал в чреве вторую голову, позволявшую думать через желудок с удвоенной силой.
Мне чертовски не нравился капитан, потому что я чувствовала исходящую от него скрытую угрозу, заставлявшую меня держаться на расстоянии. Но расстояние то не было плебейским повиновением старшему по званию, вовсе нет! Я решила для себя никогда не подходить к капитану ближе, чем на вытянутую руку, седьмое чувство говорило мне о том, что Амелий умеет махать кулаками. Он выглядел сильным мужчиной, с младенчества познавшим, что такое зазнобчивое могущество, и пожизненная его вседозволенность основательно притупила порывы милосердия, болезненно обострив рвение безраздельно властвовать.
Некая внутренняя сила сопротивлялась во мне этому человеку. Пусть слушаются его остальные члены команды, а я, не желая плясать под дудку грозного титана, совсем не поняв подоплёку его хитрого вопроса, вдруг пустила в ход детячию уловку, отвечая ему невпопад:
- Лебёдушкой белой я бы расправила крылья…
- Ну хватит, Либерель! Это не театр, здесь не нужно исполнять отрывки из полюбившихся спектаклей! – уставшим голосом остановил меня Камилостр, и тут же пояснил собравшимся: Артистка! Не понимает, где кончается сцена и начинается жизнь.
- Кем, тормозни мои нарастающие подозрения, скажи что Либерель – это биоробот! Не было у Вильфы сестры, я точно знаю! – впервые заговорил Корбо, придирчиво разглядывая меня как странную вещицу на базаре грошовых безделушек.
-Либерель настоящая, даже больше, чем хотелось бы! Она чувствует обычные процессы, я бы сказал, уж слишком углублённо и реагирует довольно странно. Поверь мне, я наблюдаю за этой барышней и уверен, что её женская неординарность определённо отрицает серийное производство. Говорю вам, она сестра Вильфы.
- А я неоднократно заявлял и неустанно намерен повторять снова и снова: «Космос – это не та ветка, где можно расправить крылья бравады! С заменой одного лица на другое, количество жертв при неблагоприятном исходе экспедиции не уменьшится,– встав со своего места, вдруг обратился ко всем присутствующим эксперт, - Поймите вы уже, что это слишком опасная арена для игр в суперменов! Но разве же меня кто – то услышал? Безумцы спонсировали этот не- дешёвый проект, озаглавив экскурсию в космическое пространство важной миссией по спасению нашей планеты. И ведь же не я один понимаю, что с учётом технического прогресса, миссия вполне могла бы осуществиться запуском одного беспилотного спутника. А теперь вот – доигрались в бирюльки! «Альзеро» пропал, Вильфа исчезла и вдобавок, дилетанта на борт корабля притащили. А как же ты, Либерель, позволь поинтересоваться, без физической подготовки намереваешься отправиться в экспедицию? Эти избалованные холёные ребята, чертыхаясь и потея, всё же прошли необходимую подготовку, курс предварительной адаптации к симптомам морской болезни, а ты лебёдушкой белой обрядишься?
- О, с морской болезнью я уже очень давно распрощалась! – радостно воскликнула я, вспоминая колючую волну, накрывшую меня на стыке двух океанов.
Мой ответ произвёл на него такое впечатление, словно встретил Карбо овечку певчую. Все попытки казаться своей на самом деле отдаляли меня всё дальше, влиться в команду никак не получалось. Я чувствовала, что вместо моей неподдельной искренности эти люди видели скрытое лицемерие, достигавшее, по их мнению, вершины глупости.
Я прочитала в глазах эксперта, смотревшего с сожалением, непонятную грусть, когда, тяжело вздохнув, он спокойно продолжил:
- Всё ясно! Ну что ж, как опытный специалист, вызванный с заслуженной пенсии, я буду сопровождать вашу команду на орбиту в качестве эксперта. И даже приму участие в амбициозном марш – броске сегодняшнего праздничного обеда, но участвовать в земных интригах двора вашего лебединого не стану по личным соображениям! Ищите вашу смертоносную игрушку сами.
Рафинированно заключил старейший из присутствующих, завершив пеший ход вокруг стола, он устало опустился в мягкое кресло.
Самый солидный на вид мужчина, он держался строго и вместе с тем раскрепощённо, его знатная осанка и трудовые руки выдавали в нём выходца из титулованного, но разорившегося рода, и, наверное, поэтому его простота в одеянии изящно сочеталась с отсутствием сверх изысканных манер, придавая этому человеку невероятно притягательную загадочность. В нём не бушевало яхонтовое пламя предводителя, а струился багряный огонёк отцовского покровительства, согревавший меня надеждой на тёплые отношения с этим действительно уважаемым членом команды.
- Кем, ты должен допросить Вильфу, может быть она что знает об исчезновении «Альзеро», - продолжил нагнетать состояние нешуточной угрозы, холодившей мои мысли, командир команды, превращая их в скользкие дорожки посреди узких тропинок рассуждений.
- Разрешите в таком случае нам с Либерель сейчас же покинуть совещание, чтобы явиться без опоздания в Лакшери – холл к обеду? – вставая, заторопился Камилостр.
Подойдя к спинке моего кресла, он передал по воздуху свою усталость от потрясений и напряжение от подозрений…
Продолжение в стадии рождения...