Рубрика "В Рабочий полдень".
Глава 14, Новогодняя, речь в которой не пойдет о Деде Морозе, ни слова не будет сказано о Снегурочке, не говоря уже о Белоснежке и семи гномах. Здесь не будет Новогоднего бала, кружащегося вихря снежинок, раскрасневшихся курсисток в цветных полушубках, с белозубыми улыбками, рассекающих на коньках молодой лед под мелодию "Jingle Bells". Зато будет бесценная информация о Первом секретаре Абхазского обкома Коммунистической Партии Грузии товарище Адлейба Борисе Викторовиче.
Моим друзьям из ДАСа посвящается
Ну что, дорогие мои! Вот, кажется, и дожили до очередного Нового года!
По этому поводу, редакция "В Рабочий полдень", что, естественно, уходит в полном составе в незаслуженный отпуск. И предлагает всем на пару-тройку недель бросить, прошу прощения, весь интернет к чортовой бабушке, да и заняться чем-нибудь более осмысленным. Крепко выпить, например.
Однако автор чувствует острую необходимость предложить какую-нибудь Новогоднюю, так сказать, святочную историю, бесстрашно вступая в неравный бой с таким Мастерами художественного слова, как товарищи из Comedy Club, не говоря уже о столпах, мэтрах, патриархах, как, например, Петросян или Галкин.
Проблема лишь в том, что автор совершенно неуверен, насколько Новогодняя эта история. Потому как он, честно сказать, не думает, что она вообще произошла на Новый год, хотя и не исключает полностью такой возможности.
Более того, и это вообще первый случай в нашей рубрике "В Рабочий полдень", когда автор не уверен, что она вообще была. С этой точки зрения, история точно и безусловно, Новогодняя.
Тут надо отметить, что честный, прямой, порядочный, искренний и ответственный автор рассказывает лишь то, что видел сам, либо в чем даже принимал персональное участие.
Здесь же приходится в порядке Новогоднего исключения отсылаться к близким друзьям автора, людям, безусловно, высочайшей чести, но способным в отдельных случаях, нет, не придумать, ну, может чуть приукрасить действительность.
Однако, при перекрестных опросах свидетелей и участников, которые тщательно проводил автор, достоверность сюжета неоднократно подтверждалась, хотя и, не буду скрывать, слегка расходилась в незначительных деталях.
Вступление, однако, начало затягиваться, можете в таких случаях перебивать, я вам слова не скажу. Хотя, вообще-то, мне это не нравится, я на такие вещи обычно обижаюсь. Но обижаюсь тихо.
Ну а теперь, предновогодние вы мои, "пошлите на экскурсию", как говорят, высококультурные эрмитажные гиды.
МГУшники, тем более, ДАСовцы, экскурсию могут спокойно пропустить и перейти к слову “обогатив”, сделав при этом пару лишних глотков шампанского, вместо кофе. Новый год же, все-таки.
1. Одним из основных, если не единственным источником независимой информации в Советском Союзе были "голоса" Западных радиостанций. Все отечественные газеты, радиостанции и телеканалы имели тогда, как и сейчас, единственно правильный и к тому же просто отвратительный взгляд на мир.
"Голоса" нещадно глушили. Тем не менее они благополучно вещали сквозь шум и треск, рассказывая обо всем на свете. Слушали их буквально все, хоть немного отошедшие от амёбного состояния. Самой популярной радиостанцией был "Голос Америки". Передачи имели характерные мелодии в заставках и отбивках, голоса ведущих узнавались всеми моментально, как голоса близких родственников и членов семьи.
2. МГУ, в отличие от нынешнего желеобразного состояния, не то чтобы был оплотом фронды, но уж точно одним из самых свободных мест в стране. По крайней мере, "болталогические" факи - Истфак, Журфак, Филфак чаще всего говорили о нашей "замечательной" власти и тогдашнем главном "борце за мир", дорогом Леониде Ильиче, почти все, что думали. При этом ничего хорошего, надо заметить, они не думали.
3. Самым модным, дефицитным и вожделенным для поступления был Журфак (факультет журналистики). О преподах до сих пор складывают легенды, девочки с Журфака были самые яркие, интересные и красивые. Деканом был легендарный Ясен Засурский, а литературу вела сама великая Кучборская !
4. Помимо блестящих студентов, попавших на Журфак цивилизованным путем, то есть поступивших, честно сдав экзамены, там имелось значительное количество "квотников". Это были нацмены - национальные меньшинства, часто, по правде сказать, никакими меньшинствами не бывшие; "рабочая молодежь" - часто нерабочая и не молодежь; комсомольские активисты, про них - ничего, - они сейчас у власти; так называемые "спортсмэны"; просто "блатные" и прочая дань той Системе...
5. ДАС (Дом стажера и аспиранта МГУ) на Шверника - легендарная общага. Намоленное место, где происходили мыслимые и немыслимые события у многих поколений студентов. Центр вселенной.
Обогатив читателя, во время вынужденного экскурсионного перерыва, этим чудесным познавательным активом, автор с бьющимся сердцем переходит к событиям, составляющим нашу историю.
В ДАСе проживал, даже посещая иногда какие-то занятия, сын крупного политического деятеля той эпохи — Первого секретаря Абхазского обкома КП Грузии товарища Адлейба Бориса Викторовича.
Сынок был, собственно, ничем не плох и не хорош, обычный такой "сынуля". В отличие от нынешних, на Бентли не ездил, иногда угощал мандаринами. Ну и вообще, жил в ДАСе, со всеми, а не в пентхаусе в Молочном переулке.
С другой стороны, в ходе совместной жизни в одной общаге, волей-неволей и постепенно, но рассказывал соседям о папуле, деталях благополучной жизни хозяина солнечного края, золоте, бриллиантах, машинах, прислуге, всей немыслимой для бедных студентов роскоши.
При этом сам Адлейба-младший был почему-то невероятно прижимист. Сигаретку у него не стрельнуть, денежкой не разжиться, в ДАСовской столовке не угоститься.
Да и сам он по неведомой никому причине ходил по общаге в порванных синих "семейных" трусах. То ли папаша велел ему прибедняться, то ли тот сам решил "быть как все и немножко больше".
Росточку сынуля был невеликого, худой такой, маленький сын абхазского народа. Ума тоже была, мягко скажем, не палата, чего там. По-русски он, конечно, говорил, но так... Без изысков, с сильным акцентом. На абхазском уровне. Какая уж там журналистика, какая великая литература... Ну, типичный “нацмен вульгарис”.
Каждый вечер этот будущий Фазиль Искандер (тот, по правде сказать, был персом, а не абхазом), в своих сатиновых "семейках" выходил в комнату, где стоял радиоприемник, слушать "Голос Америки". Этим сынуля не отличался от остальных студентов. Те, правда, посещая какое-никакое общественное место, надевали хотя бы пузырящиеся на коленях треники.
Измученные своим безденежьем и жадностью Адлейбы-сына, ДАСовцы решили его разыграть. На небольшой студии журфаковцы записали на магнитофон с "Голоса Америки" несколько фирменных отбивок и заставок, сопроводили все обычным треском и шумами, и смонтировали целую передачу. Благо техника вся под рукой.
Магнитофон с записанной передачей притащили в ДАС, спрятали, и кинули провод к радиоприемнику.
Вечер. Приходит, как обычно, сынуля в трусах, студенты собрались, актерский талант у всех развит нормально, все серьезные, кто в курсе. Из радиоприемника льется обычный треск, знакомый голос диктора, передача "События и размышления".
После передачи, "Специальный выпуск".
“Сегодня”, - говорит диктор, - "мы решили посвятить выпуск подпольным советским миллионерам, на примере известного партийного функционера - Адлейба Бориса Викторовича".
Тут сынуля просто с лица спал. Рот открылся. Все вокруг серьезные - тише, тише. Пальцы к губам прикладывают, по коридорам ДАСа шепоток, народ набегает, уже не протолкнуться.
А диктор бесстрастным голосом, сквозь шум и треск рассказывает о папаше все как по писанному. Тут тебе и ненужные в Сухуми шубы мамаши, взятки, бриллианты, золото, любовницы, приемы, - кошмар.
Адлейба-младший сидит - лоб испариной покрыт, глаза - как при базедовой болезни.
“Дальше”, - продолжает ведущий, - "товарищ Адлейба, купающийся в роскоши, получавший правительственные награды из рук лично Леонида Ильича Брежнева, не смог вырастить достойного сына. Тот учиться не в состоянии, еле владеет русским языком, а числится в самом престижном ВУЗе страны -МГУ. Лекции не посещает, оценки на экзаменах получает по комсомольской разнарядке, болтается без толку с утра до вечера, сказать попросту - он идиот".
“Ну и”, - говорит диктор, - "завершить нашу передачу об этом богатейшем человеке Советского Союза, мы бы хотели вот на какой ноте - его сын, помимо всего прочего, - вырос мелочным, жадным паразитом. Полным скрягой. Даже трусы целые, и то себе не хочет купить. Ходит в рванье".
Ну, потом отбивочка. И пошли эфирные новости.
Вокруг - спектакль. Студенты расходятся молча, в глазах “страх”. К сынуле, сидящему практически в коме, подходят, поддерживают, говорят слова сочувствия, утешения.
Минут через пять тот с бессмысленным взглядом срывается, мчится в комнату, потом к лифту.
"Друзья" за ним, посмотреть, что будет. Он вниз, к столовке, там пятнадцатикопеечные таксофоны для междугородней связи висят.
Вопит, зачем-то прикрывая трубку рукой, на весь холл, абхазскую “акающую” скороговорку с русскими вкраплениями, -"Мамик, Мамик ! Обо мне "Голос Америки" рассказывает! Мамик, они о нас все знают, Мамик! О Папик все знают! За мной следят, Мамик! Они обо мне все знают! Передай Папик! Беда Мамик! Беда! За мной следят!".
Потом бледный, трясущийся сынуля побежал к себе, заперся в комнате. Боялся выйти.
Через день прибыла "Мамик", вся в норке и бриллиантах. Конечно, ребята уже давно рассказали будущему великому журналисту, а потом и "Мамику" про розыгрыш. Но это нисколько не помогло. Сынуля с глузду съехал, от страха боялся в коридор выйти, хотя ему и магнитофон показали, и пленку проиграли.
А он все смотрит своими бараньими глазами и - "они обо мне все знают, за мной следят", заладил и так без конца, по кругу.
По слухам, его "Мамик" для начала в дурку пристроила, а потом уже домой, в Сухуми отвезла, поближе к пальмам и морю.
По крайней мере, в ДАСе и универе этот красавец больше не появлялся.
Не вышел из него журналист-международник. А мог бы. Сидел бы где-нибудь в Бельгии, кушал сыр-бри, пил белое вино и снимал бомжей у помойки, а еще бормотал на камеру, - "Но безрадостна жизнь простых брюссельцев, не принес им Новый год долгожданных подарков от Санта Клауса". До сих пор бы сидел. А может, и сидит там, кто его знает...
И, кстати, о Новом годе и Санта-Клаусе. Пусть он принесет в ваши дома много улыбок, радости и света. И не только в Рабочий полдень, когда вы читаете желающего вам тепла и мира автора.
31.12.2018