Сколько всего по миру таких мест? Мне кажется достаточно, чтобы каждый из нас смог в них побывать. Небольшой пирон, опрятный, с размашистыми деревьями и ухоженными газонами, на которых в лучах теплого солнца нежатся кошки. Узенькая аллея по обе стороны от которой на клумбах растут цветы. Поезд останавливается на этой станции всего пару раз в день, утром часов в семь или восемь, когда в воздухе ещё чувствуется ночная свежесть, и вечером часов в шесть, когда ленивое солнце медленно опускается за горизонт. Бывает, остановишься возле здания вокзала, осмотришься вокруг и глазу не за что зацепиться. Самый заурядный пейзаж, нет никаких достопримечательностей, ничего, что могло бы произвести впечатление. Место, которое тут же сотрется из памяти стоит лишь закрыть глаза.
Сам город находится на побережье океана, поэтому в воздухе пахнет свежестью, вполне типичной для подобных мест. Порой, ветер доносит до жителей шум прибоя, в такие моменты воображение отчетливо рисует пенящиеся буруны волн, а на языке чувствуется привкус соли. Время здесь течет совершенно по особенному. Иногда очень сложно определить который час, а то и вообще какой сегодня день. О том что время не остановилось, свидетельствует лишь смена дня и ночи, да редкие чередования сезонов.
В целом размеренная жизнь, никто никуда не спешит. Людей здесь не много, да и те в основном старики. Молодежи раз, два и обчелся. Такая жизнь не прельщает молодых и энергичных, их амбиции и стремления не дают им сидеть на месте, и этот город им не подходит, хотя конечно бывают и исключения. У всех кто сюда попал, свои причины осесть и прожить здесь остаток жизни, причины о которых они никому не говорят.
Мне исполнилось двадцать девять когда я вышел из поезда на этой непримечательной станции, этого ничем не примечательного места. Заканчивался сентябрь, и в воздухе парила спокойная размеренность тихих мест. На станции кроме меня и дремающих на лавках кошек не было ни души. Деревья, обагренные пламенем осени откидывали длинные тени от закатного солнца, и приветливо покачивали своими ветвями на легком ветру. Осмотревшись, но так и не найдя ничего примечательного, я побрел по пустынной улице чтобы найти себе местечко для ночлега.
Небольшая и единственная гостиница располагалась практически в самом центре этого душного городка. Фасад обшарпанный, словно это здание построили лет сто назад, краска местами отшелушивалась кусками размером с ладонь. Пыльные окна отражали остатки уходящего тепла и приветливо бликовали, подмигивая прохожим своими невидящими глазами. Внутри все обстояло несколько получше. Обветшалые, но все ещё сохранившие свой утонченный шарм обои на стенах, без сомнения видавший лучшие времена, но в целом вполне не плохо сохранившийся паркет, и как жемчужина данного заведения огромная кованная люстра под потолком.
За стойкой на ресепшине стоял старичок неопределенного возраста. На вид ему можно было дать от шестидесяти до ста шестидесяти лет, и он легко мог уложить свой внешний вид в этот временной промежуток. Единственное, что ещё хоть как-то выражало эмоции на его сморщенном лице, были глаза, поразительно живые и выразительные. Я снял номер на четыре дня, так как не планировал задерживаться дольше в этом безымянном городе.
Комната мне досталась угловая, в самом конце коридора. Небольшой но уютный номер на одного человека. Аккуратно застеленная кровать, старенький телевизор возле окна и матовый, цвета засохшей пали шкаф для вещей, за дверью которая на первый взгляд казалась гардеробной, ванная комната. Никаких излишеств, но свои непосредственные функции этот номер выполнял. Можно поспать, посмотреть телевизор, принять душ, кофе в буфете на цокольном этаже.
В восемь часов, когда в городе зажглось вечернее освещение, я решил прогуляться и осмотреть окрестности. Ночь сглаживает углы восприятия, и все города становятся похожи друг на друга освещённые огнями иллюминации. Вывески магазинов, небольших ресторанчиков разбросанных то там, то тут, баров и кинотеатров. Этот городишко не был исключением, правда он походил больше на дедушку в сравнении с современными мегаполисами и их головокружительным темпом жизни. Улицы в кошачьем городе были маленькими и ухоженными, но в большинстве своем пустынными. Редкие люди выходили на вечерний променад и неспешно прогуливались. Создавалось впечатление, словно в этом городе вообще никто и никуда не спешит.
В желудке было пусто, и я решил зайти в первый попавшийся ресторанчик. Это заведение было стилизовано под американский бар середины восьмидесятых. На стенах в большом количестве были развешаны автомобильные номера самых разнообразных штатов, в углу притаился музыкальный автомат, который тихо крутил незатейливую фолк музыку, а за барной стойкой стоял мужчина в здоровенной, ковбойской шляпе. Для правдоподобности ему не хватало лишь кольта на ремне, да коня привязанного снаружи. Когда подошла официантка, я заказал ей стейк средней прожарки и двойной виски со льдом. Пока она наливала мне виски, я достал сигарету и закурил.
Виски был достаточно не плох, не то чтобы самый лучший, что мне доводилось пить, но в топ пять он точно бы вошел. Потягивая виски и закусывая орешками, я разглядывал интерьер. Неужели хозяин этого заведение действительно ездил и собирал все эти автомобильные номера? Верилось с трудом, скорее всего он просто заказал их на каком-нибудь сайте и не усложнял себе жизнь. Слишком много времени пришлось бы потратить объезжая все штаты, собирая такие вот незатейливые сувениры. Перед глазами сама собой появилась картинка пустынных прерий и скачущего по этим прериям ковбоя. Такой себе, испачканный пылью персонаж Клинта Иствуда, суровый странник с холодным взглядом, на долю которого выпало множество невзгод, которые и закалили его характер. Он сжимает в зубах истлевшую до половины сигарету, и смотрит куда-то вдаль, ожидая очередного подвоха судьбы. Одежда его износилась, и лишь пистолет в кобуре выглядит идеально чистым и ухоженным.
Официантка принесла стейк, я съел его с большим аппетитом, допил виски и расплатившись по счету отправился дальше изучать достопримечательности. Город словно впал в легкую летаргию, казался опустевшим, затерявшимся во времени. По дороге проезжали редкие автомобили, в домах горели редкие окна. Стало как-то совсем грустно, словно всю радость из этого мира вытянуло невидимое существо. Оно раскинуло свои щупальца во все стороны и съедало всю радость без остатка, чтобы его черное сердце продолжало биться.
Купив в одном из магазинов упаковку пива, я решил отправиться на пляж, и завалившись на песок разглядывать звезды. Прибрежная полоса оказалась достаточно далеко. По мере удаления от города, становилось все меньше света. Создавалось ощущение, словно цивилизация была лишь сном, миражом, который растворялся в воздухе. Мир погружался во мрак, но это не пугало, ведь таков был порядок вещей. Когда-то ещё до великого взрыва существовала лишь тьма, и даже слабое мерцание звезд на небе свидетельствовало о том, что свет побеждает.
Выбрав подходящее место возле волнореза, я завалился на песок и открыл банку пива. Ночь стояла безветренная и ясная. Потягивая пиво я слушал как небольшие волны набегают на берег, и уткнувшись в него спешат обратно. На небе мириадами песчинок были рассыпаны звезд, некоторые из них яркие, некоторые едва различимы. Было приятно валяться на пляже, потягивать пиво и не о чем не думать. Редко когда удается выкроить время для таких вот моментов, моментов полного забвения. Когда перестаешь сознавать собственное "Я", и как бы наблюдаешь за всем со стороны. Стоишь и смотришь, как лежит на песке твое тело, такое несуразное и пустое. В голове вспышками молний проносятся миллионы мыслей, но через мгновение от них не остается и следа, пустота обволакивает тебя и становиться совершенно все равно, что будет дальше.
Где-то около полуночи, расправившись с пивом, я отправился в гостиницу. Добираться до неё пришлось порядка сорока минут. Достаточно сложно ориентироваться в незнакомом городе, особенно когда все улицы в этом самом городе выглядят абсолютно одинаково. В номер я попал вымотанным и обессиленным. Приняв душ, и смыв со своего тела песок, я упал на кровать и моментально уснул.
Утро ознаменовал собой едва различимый осенний дождь. Мелкая морось висела в воздухе и пропитывала все влагой. Окружающий мир, дома, дороги и сама земля почернели от сырости. Я как человек меланхолического склада характера больше любил пасмурную погоду, и поэтому не был особенно расстроен. Почистив зубы и побрившись, я спустился в буфет и съел незатейливый завтрак, запив все это средний паршивости кофеем. Заняться было решительно не чем и поэтому, накинув на плечи куртку, я решил прогуляться.
Свинцовые тучи нависали, создавая плотный покров, не дававший не единой надежды солнцу согреть продрогший мир. Кошки спрятались в свои норы и свернувшись в клубок мирно спали. Редкие прохожие окончательно исчезли с улиц, и я был последним напоминанием о жизни на земле. Словно первый человек на Марсе, я чувствовал свою изолированность от внешнего мира. Абсолютный вакуум, искусственно созданные звуки исчезли, уступив место естественности окружающего мира. Наверное, так же чувствовал себя и Робинзон Крузо на необитаемом острове посреди океана. Время останавливается когда перестаешь за ним следить, и привычная система координат перестает иметь какое либо значение. Ты остаешься наедине со своими мыслями, и день за днем блуждаешь по извилистым коридорам памяти, доставая с полки очередной пыльный фолиант, в котором записана история твоей жизни.
Пошатавшись по улицам ещё какое-то время, и вконец промокнув, я решил зайти в первый попавшийся бар и выпить. Нужно было убить время до вечера, и я знал множество способов как это сделать. Когда живешь один и особо ни чем не интересуешься, каждый день превращается в тир, где ты убиваешь время. Работа, самый действенный способ потратить день впустую, после зайти в магазин, купить продуктов и упаковку пива, дома можно приготовить себе ужин, послушать музыку или почитать книгу, глазом не успеешь моргнуть, как уже пора ложиться спать. В таком режиме я прожил последние пять лет, пять лет, о которых абсолютно нечего сказать, ни хорошего, ни плохого. Просто двигался по инерции и понемногу себя стирал, каждый день, по небольшому кусочку.
Выбранный мною бар был ничем не примечателен. Один из миллионов по всему миру, куда люди приходят надраться и расслабиться. Людей не было вообще, и я был первым посетителем за сегодня. Сев за барную стойку я заказал себе двойной бурбон. По телевизору показывали какой-то старый фильм, звук отсутствовал. Поначалу я следил за сценой погони, когда два главных героя удирали на машине от полицейских, типичный голливудский боевик середины восьмидесятых, вскоре мне это наскучило, и я принялся изучать свое отражение в зеркале за барной стойкой. Мой внешний вид ничем не отличался от вида сотен таких же бедолаг, которые окончательно запутались, и не знали куда себя деть. Я вот например решил попутешествовать, но в конечном итоге не сказал бы, что это сделало меня счастливее. В начале казалось, что эта увлекательная авантюра должна кардинальным образом что-то во мне изменить, но вышло с точностью да наоборот. Люди везде были одинаковыми, подверженными своим маленьким страстям и слабостям, города принципиально ничем не отличались друг от друга, кроме фасадов домов, даже не понимаю теперь, на что я тогда надеялся. Кучи людей в интернете выкладывают фотографии обработанные фильтрами, которые стирают повседневную обыденность и создают ощущение того, что жизнь бьет ключом. Насмотревшись на все это, я как дурак попался на эту удочку, но ведь в тех фотографиях нет жизни, она замылена, да так что её невозможно рассмотреть. Вымышленный мир гораздо ярче настоящего, но его не потрогать руками, он виртуальный и существует лишь в виде бинарного кода.
Допив третий бурбон, я расплатился по счету и вышел на улицу. На какое-то время дождь перестал, но небо было по-прежнему укутано серым саванном облаков. Закурив сигарету, я неспешно побрел дальше. Прогуливаясь по кошачьему городу, у меня сложилось стойкое ощущение, что мир сжался до размеров этих небольших но уютных улиц. Какое-то странное спокойствие окутало сердце, как когда ты смотришь из окна на городскую суету и не чувствуешь себя ее частью. Мне никогда не нравились большие мегаполисы с их быстрым темпом жизни, чрезмерной потребностью в товарах и озлобленностью местных жителей. Все постоянно куда-то спешили, дел столько, что и голову некогда поднять, а единственная анестезия, это прием алкоголя в компании коллег с работы, людей которые по умолчанию считают тебя своим другом, хотя ничего кроме работы вас в целом то и не связывает.
Ветер то поднимался, то утихал, а со стороны океана доносились звуки набегающих на берег волн, время совершенно остановилось. Я зашел в один из книжных магазинчиков который на удивление работал, и купил себе несколько покетбуков. Вещи не заменимые для путешественника, который не знает чем себя занять в дороге. При мне всегда был какой-нибудь карманный детектив, один из тех, что не оставляет в памяти абсолютно ничего после прочтения, но позволяет скоротать несколько часов. Закинув их в рюкзак я зашел в винную лавку, и как и вчера взял упаковку пива. Удивительно, что в каждом городе есть такие вот винокурни, которые работают чуть ли не круглые сутки. Наверное, это нужно чтобы не сойти с ума от скуки, заморозить все свои чувства и не давать холодной змее обыденности ранить сердце ещё больше, чем оно есть.
Часы показывали без пятнадцати час, все-таки время продолжало отсчитывать минуты до великого ничто. Вернувшись в отель, я принял душ и завалился на кровать с книгой в руках. Очередной безвкусный рассказ, повествующий о ежегодной миграции птиц на юг. Они пролетают тысячи километров, чтобы погреть свои полые кости под светом жаркого солнца и в этом плане мало чем отличаются от людей. Единственное, что им не нужен багаж, документы и деньги, вещи без которых не один из отдыхающих не мыслит своей поездки. Странно все-таки устроен мир, кому-то нужен целый чемодан вещей и заранее забронированный отель, а кто-то абсолютно свободен и волен делать все, что ему захочется. Конечно, если подумать, мы сами в этом виноваты, сами усложняем себе жизнь, становимся заложниками комфорта, и уже не мыслим себе поездок налегке.
На город опускались сумерки. Сквозь открытое окно в комнату проникал вязкий эфир тяжелого вечернего воздуха. Расправившись к этому времени с половиной пива, я решил сходить в кино. Не важно что будут показывать, главное заполнить пустоту, которая образовывалась в сердце.
Кинотеатр находился в пяти минутах ходьбы от гостиницы. Этим вечером он предоставлял на выбор два фильма, какую-то романтическую комедию с незатейливым сюжетом и боевик средней руки с Мелом Гибсоном в главной роли. Для меня между этими фильмами не было никакой принципиальной разницы, так как оба они служили общей цели, съеданию времени подчистую. Поразглядывав постеры, я остановил свой выбор на боевике. Он шел первым, и до сеанса оставалось пятнадцать минут, пожалуй, это и сыграло ключевой момент в выборе картины. Взяв билет, я несколько минут пошатался по холлу кинотеатра, после чего зашел в зал. Как и следовало ожидать, практически все места были свободны. Несколько парочек пришедших сюда пообжиматься в темноте, да я. Когда погас свет, на экране появились вступительные титры.
Сюжет у фильма был самым заурядным, и едва ли мог кого-то заинтересовать. Я следил за ним в пол глаза, то и дело задремывая. Время пролетело максимально безболезненно, когда зажегся свет, в памяти не осталось совершенно ничего. В желудке чувствовалась космическая пустота, и я решил зайти в кафе поужинать. На улице было свежо, людей по-прежнему не было. В лужах отражались огни неоновых вывесок, параллельный мир тоже включался в ночную жизнь.
Вот с чем с чем, а с количеством заведений в кошачьем городе проблем не было, наверное их здесь было больше нежели жителей. Как все они держались на плаву, было загадкой из разряда, кто построил Стоун Хендж? Все они обслуживали призраков, и как исключение живых людей, которые были здесь редкими посетителями. Вот и сейчас в заведении в которое я зашел, не было абсолютно никого кроме рабочего персонала. Когда я вошел, официантка стояла за стойкой с отсутствующим взглядом. Даже когда я сел за столик, она еще несколько секунд стояла не двигаясь с мета, словно сомневаясь подходить или нет. Сделав заказ, я закурил сигарету и уставился в окно. По дороге проплывали редкие автомобили, словно ведения былых дней. Они ехали бесшумно, словно катились по инерции с выключенным мотором.
Поужинав и допив кофе, я снова вышел на улицу, часы показывали пол девятого. Слоняться бесцельно по городу не хотелось, и я отправился обратно в номер. Последние два дня можно было смело вычеркивать из жизни вчистую. Если бы у меня спросили, чем я занимался, то на ум ничего бы не пришло. Белый лист, словно из памяти стерли все воспоминания. Место, где цепенеет душа, а посреди всего этого я.
Почитав немного книгу, я лег спать. Сны были такими же выцветшими и блеклыми, как и жизнь в этом городе.
Утро оказалось гораздо тяжелее, чем мне бы хотелось. Я лежал с открытыми глазами и пялился в потолок, не понимая где я, кто я, и что вообще происходит. Во всем теле чувствовалась слабость, словно вместо сна, мне пришлось всю ночь разгружать товарные составы с углем. Такое иногда случается, но чтобы настолько сильно, это было впервые. Возникло стойкое желание уехать, мне больше не хотелось оставаться в этом месте не секунды, казалось что если я останусь здесь ещё не на долго, то превращусь в такого же призрака как и местные жители, бесплотного, обесцветившегося и пустого.
Собрав вещи и расчесавшись за номер, я побрел на станцию. Погода прояснилась, и солнечные лучи лениво лизали крыши домов. Влага испарялась после вчерашнего дождя, и дышать становилось решительно нечем. Тело казалось разбитым, не смотря на то, что спал я вроде хорошо. Словно за ночь из меня выкачали всю жизненную энергию, я волочил свои ноги по тротуару, каждый раз прикладывая усилия, чтобы сделать очередной шаг. С трудом добравшись до вокзала, я сел на первую попавшуюся скамейку, нужно было перевести дыхание. По телу градом катился пот, дыхание сбилось и казалось на удивление тяжелым. Да что это со мной? Спортсменом я конечно не был, но чтобы так уставать от банальных прогулок, это со мной впервые. Нужно поскорее убираться отсюда, иначе у меня не останется сил даже для того, чтобы просто подняться с этой скамьи.
Возьму билет на ближайшую электричку, не важно куда она едет и сколько стоит билет, главное уехать как можно дальше, это мой единственный шанс, не сделаю этого сейчас, значит останусь здесь навсегда.
Центральный вход был закрыт. Возможно ещё слишком рано, пронеслось у меня в голове. Я машинально посмотрел на часы, семь утра. Стоп, что за ерунда, железнодорожные вокзалы должны работать круглосуточно. Я заглянул в одно из окон, внутри никого, свет выключен. Пришлось обойти всю станцию, но не единого намека на то, что здесь кто-то есть, я не нашел. В воздухе стоял легкий запах криазота, кошки привычно грелись под утренним солнцем, ветер колыхал огненные гривы деревьев. В голове у меня крутился лишь один вопрос, что здесь происходит. Обойдя ещё раз станцию, я заметил на одном из окон записку.
В связи с техническими проблемами, станция временно прекращает свою работу.
Приносим извинения за неудобства.
С уважением начальник станции Д.
Что? Какие ещё технические проблемы? Ведь позавчера все было в полном порядке. Я ещё раз перечитал записку, и только во второй раз обратил внимание на дату. Этой записке было уже два года.