Прошлое проносится, тая в дымке дня за поворотом,
снова в настоящем, чтобы в будущее въехать на коне.
Оставляю позади себя совсем ненужного кого-то,
легче на душе, и многое яснее в этой жизни мне.
Отключил мобильник – от пустых звонков решил освободиться,
очищая воздух от духов в машине стёкла опустил,
пропустил глоток шотландских виски, не какой-нибудь водицы,
смыть осадок и не повторять – нету больше сил.
Хорошо в салоне без болтливой крашеной болонки,
без наигранных улыбок и восторгов деланных страстей.
Неужели кончились обрыдлые с преследованием гонки?
Мне не верится в удачу расставанья с неотступной с ней.
Сверху треск и гул – кружат вальс на полицейском вертолёте,
от погони оторвусь, судорожно ногой педаль вжимаю в пол.
Сколько не ищите, вы несчастнее меня на трассе не найдёте,
видно за Джеймса Бонда принял меня клятый Интерпол.
С верхом откидным как угорелый в БМВ-кабриолете
мчусь навстречу ветру и непредсказуемой судьбе.
Слышу крик истошный, ты, мерзавец, за меня по гроб в ответе...
Вот она хана пришла, моя болонка явно не в себе.
А потом стряслось такое, говорить не то что страшно – жутко.
Вспоминая, весь горю, клянусь, ужасней не привидится во сне –
на голову норовит с раскрытым парашютом не малютка –
будущая тёща приземлиться на переднее сидение ко мне.
Дал по тормозам, железный скрежет прерывает мысли.
Старая карга вцепилась в горло мне и обзывает подлецом.
Кровь в кювете и на стёклах, а она на шею мне повисла
с задом на багажнике, с гримасой перекошенным лицом.
Тишина нарушена, покой желанный только может сниться.
Где они обещанные Богом мир, совет, свобода и любовь.
В месяц раз перечисляю уйму кровных денег на больницу,
плюс болонка с мамой из меня высасывают кровь.