Моё сердце осталось в пустыне. полная версия

МОЁ СЕРДЦЕ ОСТАЛОСЬ В ПУСТЫНЕ



Гл.1


Вот уж никогда не предполагал Тарас Андреев, младший научный сотрудник НИУ (Национального Исследовательского Университета) что когда-то ему придётся побывать в пустыне Сахара, самом жарком месте на всей планете. Не хотел он этой командировки, всячески норовил сделать самоотвод, но подобными вещами не шутят, это всё потом может негативно сказаться на росте его карьеры.

Академик, Доронин Виктор Михайлович, был неумолим, учёный муж мог часами ему доказывать, какой имеет вес предстоящее мероприятие, уже не говоря о пользе данной поездки, ведь он столько лет добивался, чтобы русских учёных призвали в такую важную международную компанию, как исследование месторождения газа и нефти, а также медных и железных руд, вольфрама, а особенно урана, на определённых участках этой пресловутой пустыни. Ну и как тут откажешься?

И вот он здесь, в центре удушающего ада, уже вторые сутки. С ним приехали ещё трое коллег из его лаборатории: Валёк Горлов, Серёга Дубовицкий и старший научный сотрудник Иван Семёнович Чурсин. Затем переводчик Алексей Волков и охранник Дима Андрияненко, последнего "выписали" из охранного ведомства "Беркут".

Учёные из Франции, Англии и Бельгии разбили лагерь в западной части пустыни, а им, по договорённости, для обследования достался север Африканского континента. Надеялись, что к группе присоединятся сотрудники Института Нефтяной Промышленности, но что-то не заладилось, поэтому трудиться придётся теми силами, что имелись в наличии. Но хорошо ещё то, что им нужно было просто взять образцы горных пород, а не долбить землю и не рыть сыпучку, которая иногда достигала больше ста пятидесяти метров в глубину.

Сейчас ждали проводников из местного населения, которые должны привести с собой и верблюдов, потому что прогулка пешком по раскалённому песку, нагревающемуся до восьмидесяти градусов, чревата последствиями и такая "роскошь" для них не позволительна.
Поставили три вместительных палатки, специально недалеко от гряды холмов, напоминающих горный кряж, чтобы эта возвышенность могла защитить их от внезапной бури, что весьма характерно для данного района. Не спеша перекусили и затем каждый занялся своим делом. В основном отдыхали, вытянувшись на своих импровизированных кроватях, сооружённых из спальных мешков и тонких пледов. Одеяла прихватили на всякий случай, говорят, будто ночи здесь, всё же прохладные.

Дорога была длинной и утомляющей, неудивительно, что коллектив измотался до предела, у всех на уме возникали одни и те же вопросы. Если так в начале пути ослабли и замучились, то чего ожидать от всего дальнейшего?
У самолёта, правда, их встретили представители местной власти, поздравили с добрыми начинаниями и незаметно отбыли, оставив в их распоряжение скромный автобус на двенадцать пассажирских сидений, и одного проводника, мужчину неопределённого возраста, с головы до ног замотанного в белые одежды. Транспорт доставил их к последнему пункту цивилизации, а уж оттуда пришлось топать самим, целых семь километров, которые путники осилили только за пять часов, потому что ноги постоянно вязли и продвигаться было очень не комфортно. Тем более, боялись всяческих неожиданностей, в виде скорпионов или каких-либо ядовитых змей, поэтому всё время с опаской осматривались по сторонам.

Проводник, назвавшийся Зафаром, возглавлял шествие вместе с Лёхой Волковым и все с завистью наблюдали, как абориген ловко справляется с трудностями намеченного маршрута. Он совсем не замечал жары и не на секунду не сбавлял хода. Конечно, он тут родился, для него и море по колено, вернее, и барханы с гулькин нос.
Переводчик постоянно от него отставал, всё чаще прибиваясь к основной группе, но тяжелее всего приходилось Ивану Семёновичу, полному и неповоротливому человеку. Он в лаборатории и то, всегда передвигался очень медленно и при удобном случае норовил куда-либо присесть, а нынешнее создавшееся положение - для него было просто убийственным.
Всю его поклажу разобрали члены команды, на Иване Семёновиче оставалась только его одежда, но это ничего не меняло, старший научный сотрудник, открыв широко рот, шумно вдыхал горячий воздух, без конца обтирался мокрым от пота полотенцем и через каждые пятнадцать минут окликал Лёху:

-   Лёшенка, спроси у этого туземца, долго ли нам ещё? Ой, не выдержу.

Зафар изредка приостанавливался и хмуро оглядывался на них, всем своим видом, как будто намекая: "Ну зачем присылать сюда этих доходяг? Ну, а раз уже прибыли, то следует отвечать всем положенным нормативам."

Наконец, он что-то бегло проговорил переводчику и сноровисто повернул в обратный путь.

-   Он посоветовал здесь ставить лагерь.  -  и Лёха указал на низкие горы.  -  Дня через три вновь вернётся, но уже не один и верблюдов с собой приведут.

И вот теперь все дрыхли без задних ног, а Тарас расположился на раскладном стуле в тенёчке тента, сооруженного наспех, и невольно залюбовался волнистыми и нескончаемыми дюнами, своими барханами похожими на сказочные пирамиды или сухое безбрежное море. Молодому человеку и не верилось, что он в настоящий момент находится в этом опасном и жестоком мире, так далёком от цивилизации, и в следующую секунду даже не знаешь, что от него ожидать. Тут можно запросто затеряться и никто никогда тебя не найдёт, а если и наткнутся случайно, то уже на обглоданные и иссушенные солнцем кости. Жуть.

Тарас слышал от Ивана Семёновича, что северная часть Сахары частично омывается Средиземным морем и надеялся хоть на какую-то свежесть от необъятного морского пространства, но куда там, печёт с такой силой, что теперь нельзя не доверять тем россказням, будто на нагретой поверхности здешних предметов, включая капот машины, можно смело жарить яичницу. Какой там! Тут и шашлык с успехом приготовится.

"И как только тут люди обитают? А вот притерпелись же. По всей видимости, жизнь в пустыне сосредоточена в тех краях, где есть наличие воды, без неё не может быть никакого существования. Дождей тут не дождёшься, а если и собрались в небе тучи, то проливаемое вряд ли достигнет земли, всё испарится ещё в воздухе от накала высокой температуры.
Тарас знал, что в Сахаре имеются крупные бассейны подземных вод, включая и артезианские, потому, наверное, и процветают такие райские уголки, называемые оазисами.
Молодой человек вновь и вновь окидывал взглядом песчаные просторы со скудной низкорослой растительностью, приспособленной к нерегулярным осадкам.

"Ну за что можно полюбить эту часть света? А ведь, наверное, кто-то любит."

Вообще, Сахару он представлял себе иначе, думал, будто она вся состоит из песчаного материала, за редким исключением каких-то холмов - всё, что довелось увидеть по телевизору. А на самом деле, песка здесь всего пятая часть, а в основном, местность занимают горы и скалы, но, правда, всё зависит от той территории, где ты находишься.

Тарас повернул голову к небольшому селению людей, проводник информировал, что это туареги, ведущие оседлый образ жизни. Раньше местные аборигены кочевали в поисках воды, без которой невозможно бытие любого живого организма, в том числе и разведение крупного рогатого скота или ещё чего-нибудь одомашненного. Чаще всего здесь выращивали верблюдов, это животное очень ценилось, оно приносило мясо, молоко, шерсть и его использовали в виде постоянного транспорта. Но если эти туареги обосновались на одном месте, значит и водоём где-то рядом.

Их жилища напоминали обыкновенный улей, потому что аборигены жили в пещерах, пустоты которых были выдолблены матушкой природой или же собственными руками. Горный массив длился на несколько километров и сколько глаз доставал, везде Тарас различал людей, занятых своей повседневностью и совсем не обращающих внимание на пришельцев, а может, им уже известно, что их навестили учёные из другой страны.

Лишь малые детишки приблизились к ним на некотором расстоянии и внимательно наблюдали, как чужеземцы устанавливают палатки, а потом едят под навесом. Валёк Горлов пытался угостить ребятню растаявшим шоколадом, ещё на Родине помещённым в стеклянные банки, но самый высокий мальчуган, что-то крикнул на своём языке, ребятня со смехом и весёлыми криками сорвались с места и побежали к своим жилищам.

Везде возле поселения бродили верблюды, собаки, встречались даже куры. Перед взором молодого человека раскрывалась обыденность иного народа и это естественно, что она так отличалась от его современной жизни. Он приподнялся и решил подойти к ним поближе. Сначала его молча игнорировали, а потом всё чаще он ловил на себе их неподдельное любопытство к своей персоне, но зла и неприязни - Тарас ни разу не уличил. Никто его не одёргивал, но никто с ним и не заговаривал, для обеих сторон всё было предельно ясно, что они всё равно друг друга не поймут.

Одежда аборигенов отличалась стандартом: у мужчин рубашки без рукавов и широкие штаны, женщины одеты в длинные платья, в основном, белого цвета, а головы, и тех и других, покрыты платками, скрывающими лицо, с узкой прорехой для глаз. Эти платки, в большинстве своём, преобладали синего цвета, а на ногах, и взрослого и подрастающего поколения, сандалии из кожи.

"А вот по телевидению показывают, будто весь народ африканского континента предпочитает разгуливать в набедренных повязках, а то и без оных." - молодой учёный улыбнулся, теперь он лично смог убедиться, что не везде такое.

На обратном пути Тарас почувствовал на себе чей-то взгляд, он быстро обернулся и заметил стоящую у своего жилища женщину. Тонкая ткань выгодно обтягивала её стройное тело с изящной талией и небольшими выпуклостями в области груди. Он предположил, будто перед ним ещё совсем юная особа и как жаль, что он не может рассмотреть её лицо, скрывающееся за белым платком. Но эти глаза... Тарас уверен, что девушка улыбалась. А ещё так смотрят на понравившегося мужчину, которого хотят завлечь и не скрывают своего желания.
Но вдруг прекрасная незнакомка исчезла в глубине лабиринта пещеры, а когда Тарас мельком окинул окрестности, пытаясь понять, что же её так напугало, то обнаружил троих всадников, приближающихся сюда на верблюдах. Может, среди них её отец? Но тот, кто потом позвал девушку к себе, совсем не походил на умудрённого сединами пожилого человека, это, вероятнее всего, её муж. Брат так не целует сестру да и объятия у него не такие. А тут сразу ясно, что высокий смуглый туарегинец приходился той красавице ни кем иным, а законным супругом.

Неизвестно по какой причине, но Тарас расстроился. С какой стати? Это чужая страна, чужой народ и девица тоже ему не принадлежит. Но как-то странно заныло сердце, как будто подавая знак, что у этой истории будет весьма яркое и незабываемое продолжение.



Гл.2


Зафар, как и обещал, явился через три дня и привёл с собой ещё двоих проводников, вернее, они приехали на верблюдах и каждый из них держал в руках узды ещё по одному такому животному. Это позволяло учёным разбиться на небольшие группы, чтобы работа продвигалась много быстрее, потому что задерживаться надолго в этой, не слишком гостеприимной Сахаре, они не собирались.
Иван Семёнович не зло ворчал, он не имел понятия, как ему, с его комплекцией, залезать на этого, до двух метров в высоту, "корабля" пустыни? Проводники посмеивались, а потом Зафар подошёл к своему питомцу, погладил его по длинной шее и что-то ласково приказал. И тут же, тот стал на коленки, наклоняя голову. Араб, не переставая смеяться, продолжал говорить на своём языке, а Лёха всем переводил:

-   Туземец считает, будто ничего нет проще, чем влезть на верблюда.

-   Ну да, это для них. Пусть к нам приезжают, мы им тоже устроим какое-либо испытание.  -  справедливо рассудил Валёк Горлов.

-   А я не согласен.  -  сказал Тарас.  -  Те люди, которые тут проживают, справятся с любыми трудностями, их уже ничем не напугаешь.

*****

Стали собираться на пробный поход, то есть, хотя бы познакомиться с теми территориями, где им предстояло работать или, хотя бы наметить эти стоянки. Верблюды стояли в сторонке, смакуя свою вечную жвачку, при этом они смешно шевелили губами. Казалось им всё равно, кого на себе везти и куда, на этот раз, держать путь-дорогу, но у Тараса не было полного спокойствия на душе, он тоже боялся приближаться к этим особенным, по большей части незаменимым животным, завидно приспособленным для здешнего обитания. Ну где ещё найдёшь такое выгодное в домашнем обиходе млекопитающее, способное не пить до двух недель и не есть целый месяц? Да это просто подарок природы! При этом таскает поклажу, весящую, чуть ли не половину собственного веса, а это почти добрых пол-тонны.

Тут впору рифмы складывать и оды посвящать верблюду, но почему-то Тарас опасался даже на пару метров подойти к этим норовистым и гордым исполинам Сахары. Они умеют защищаться и сами способны нанести большой вред здоровью или даже жизни человека, коли им что-то не понравится. Редки такие случаи, но всё же имеют своё законное место. А вдруг им русские придутся не по душе?... Хорошо, что рядом их хозяева, а те точно в курсе, как с ними обращаться.

После небольшого совещания решили Ивана Семёновича оставить в лагере вместе с охранником, мотивируя тем, что толку от старшего научного сотрудника им всё равно не добиться. Да он просто не выдержит такой нагрузки. О чём думал академик Доронин, когда посылал его сюда вместе со всеми?

Разделившись на две бригады, "командировочные" с особым рвением, потому что всем не терпелось, как можно скорее двинуться в обратный путь, в родные пенаты, приступили к запланированному заданию. Брали образцы в тех уголках, которые строго на карте помечал Иван Семёнович. Потом он же, принимал у подчинённых все экземпляры песка и горных пород, перемещал их в более надёжные мешочки, каждый помечая красным фломастером, ещё и от себя добавляя краткую характеристику найденного материала. Затем старший научный сотрудник всё бережно складывал в деревянные ящики, последние тоже подписывал, не забывая о нумерации.

Учёным повезло, в эти дни стояла пасмурная погода и солнце не так уж нещадно палило, но в любом случае нельзя доверять здешнему климату. Поэтому они облачились в такую одежду, которая покрывала все участки тела, а на голову напялили обязательные уборы, в том числе и платки, подтрунивая друг над другом. А чтобы в глаза не попал песок, то пришлось надеть солнцезащитные очки. Зрелище, конечно, представилось уморительным, но человек постепенно ко всему привыкает, поэтому уже дня через два никто ни с кого не смеялся, уже всё и вся считалось в порядке вещей.

Однажды, вечером переводчик сообщил команде странные новости, от которых ещё сильнее потянуло к родимой сторонке.

-   Мне Зафар сказал, что его правительство недовольно присутствием чужеземцев в их стране. А по сему - они в последний раз оплачивают сюда дорогу и услуги проводников.

-   Ну это же такие мелочи.  -  возмутился Серёга Дубовицкий.

-   Политика.  -  справедливо прокомментировал Лёха.

-   А что тогда мы тут делаем?  -  допытывался Серёга.

-   Всё решалось на международном уровне. Так что, им теперь только и остаётся, как скрипеть зубами. Именно вот таким образом они выражают, своего рода, свой протест. - пояснил "толмач".

-   Ну и ладно, у нас всё равно завтра последний заезд.  -  мечтательно произнёс Иван Семёнович.  -  И пусть они свою пустыню себе забирают, она нам и даром не нужна.

Следующий рабочий день получился коротким, поэтому к лагерю обе группы прибыли в полдень. Проводники сразу же отправились к селению, они всё время оставались там на ночь, а учёные тот час поспешили к водоёму, расположенному сразу же за горным кряжем. Тот был не велик, но регулярно пополнялся, видимо от подводных бассейнов. В одном месте аборигены отгородили "озеро" большими камнями, это чтобы разделить его на две части: одна для обмывания и стирки вещей, а другая, совсем малая, предназначалась для питья и приготовления пищи.

После купания всегда разыгрывается зверский аппетит и Иван Семёнович, который частично ещё исполнял роль кашевара, не успевал подносить к столу разогретую тушёнку или какую-либо кашу с мясом. Грели тут же, рядом с лагерем, в песке. Правда, проводники соорудили им каменную печь и дров притащили. Бог весть, где они нашли сушняк, но костёр редко кто разводил. Так уставали, что сил хватало только на личную гигиену, что-то постирать, набить желудок и в постельку.

Тарас временно отвлёкся от местного населения и забыл про свою пассию, о которой думал три ночи подряд. Но в последний вечер, перед отправкой в Россию, он случайно заметил, как от села отъехало несколько всадников и судя по наличию поклажи, они отправлялись не в ближний путь. Среди них был и муж той красавицы. И сразу у парня, что-то ёкнуло внутри, он просто заранее знал, что ему сегодня предстоит особенная ночь. Подобные подозрения не были придуманы им самим, просто охранник, когда они курили вдвоём, сказал:

-   А за тобой тут слежка.

-   Чего?  -  не понял Тарас.

-   Девица тебя пасёт, вот уж неделю.  -  и Дима кивнул в сторону "улья".

-   Откуда сведения, что именно меня?  -  а у самого сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

-   Профессия такая, всё вовремя подмечать. Я даже, когда сплю и то чую малейший шорох.  -  похвастался "беркутёнок".

-   Отлично!  -  Тарас пожал Диме руку. И вовсе неизвестно, кого он только что похвалил: охранника, за его нажитый опыт, или те новости, которые он ему на блюдечке преподнёс.

Дима ещё больше разоткровенничался:

-   Да глаз с тебя не спускает, стоит и открыто любуется.

-   Спасибо, Дима! Ты настоящий друг.  -  Тарас легонько хлопнул того по плечу.

-   Э, ты что-то задумал? Не советую, у неё есть муж.

-   Он уехал.  -  похвастался довольный Тарас.

-   И что? Мы итак здесь на птичьих правах, слышал, что Лёха говорит? Ещё не хватало этих аборигенов против себя настроить.

-   Я согласен сам ответить за свои действия, вы-то тут при чём? В общем, Дима, давай закруглять эту милую беседу... Да, у меня к тебе просьба - нашим не болтай, особенно Семёнычу, хорошо?

-   Болтать не в моей компетенции.  -  обиженно произнёс охранник.

Ночью, когда все уснули, хотя вряд ли Дима спал, Тарас выбрался из палатки и тут же, недалеко увидел белые одежды, которые, он на сто процентов уверен, принадлежали той девушке. Она стояла, рукой подать от их лагеря, и когда Тарас шагнул к ней навстречу, то она сделала то же самое.
Сердце молодого мужчины задало такой ритм, что вряд ли теперь его унять так просто, вначале не добившись того, к чему он намеренно стремился всё это время. Да Тарас просто мечтал заключить местную фею в свои мощные объятия и, наконец, хорошенько рассмотреть её лицо, скрывающееся за тонкой повязкой.

Она сама кинулась к нему, несмело, едва прикоснувшись головой к его груди, и что-то тихо сказала на своём языке. Тарас дрожал, как от озноба, он прижимал к себе это хрупкое тело и без конца повторял:

-   Я тоже болен... Тобой болен... Ты мне нравишься, прекрасная незнакомка. Я хочу тебя, понимаешь? Ты согласна? Давай убежим с тобой подальше отсюда, давай?  -   он целовал пахнущие травами волосы, глаза, не решаясь стянуть то "препятствие", что закрывало её желанные губы. А она кивала, как будто понимала то, о чём он ей шептал.
Тарас взял драгоценную ношу на руки и понёс по направлению маленького оазиса, к водоёму. Он там сегодня приметил одно райское местечко, вроде специально кем-то подготовленное для таких вот влюблённых.



Гл.3


Казалось бы, девушка лично дала повод, чтобы о ней потом составить плохое мнение: она открыто, насколько это возможно, следила за каждым шагом чужестранца, всем своим видом показывая, что он ей симпатичен и, вдобавок ко всему, теперь ещё и к лагерю ночью подобралась. Но Тарас и мысли не допускал, чтобы посчитать её за гулящую женщину, а их совместное пребывание в отдалённом уютном уголочке, где они любили друг друга почти до самого утра, только доказало, что Кариба, так звали арабку, несмотря на темперамент и всю имеющуюся в ней африканскую страсть, всё равно, по-отношению с другими особями женского пола - сама скромность и само совершенство.

Кариба сносно говорила на английском языке, поэтому они общались именно на нём. Тарас много узнал об этой удивительной девушке, которой на глаз давал от силы лет семнадцать. Но ей уже исполнилось двадцать, а замужем она целых четыре года.

-   Ты не любишь своего мужа?  -  зачем-то спросил Тарас, хотя имел железное убеждение, что у него с Карибой нет будущего.

-   Не люблю.  -  она смотрела на него грустными глазами. Теперь уже лицо было доступным, белый платок из тончайшей ткани валялся поодаль, она сама его сняла, и мужчина не мог налюбоваться на представшую перед ним красоту.

-   А почему тогда согласилась выйти за него?

Девушка улыбнулась краешком губ.

-   А кто у меня спрашивал, чего я хочу и чего не хочу? Мои родители, их племя далеко, туда, ближе к морю, насильно меня к нему отправили. Потому что Вахид богат, он приходится внуком нашему вождю.

-   Ничего себе! А ты не боишься, что у тебя возникнут проблемы, ведь твой супруг важный человек в племени.

-   Не боюсь. Вождь его ненавидит.

-   Ненавидит? Собственного внука?

-   Так получилось. Вахид живёт своею жизнью и никого туда не впускает, даже деда. А старику это не нравится. Они постоянно ругаются и вождь ни за что не передаст ему свой "титул".

-   Как у вас всё запутанно. Впрочем, и у нас также.

Тарас и о себе ей рассказал кое-что: откуда родом, в каком городе у него дом и какая у него профессия. Кариба внимательно слушала, но мужчина чувствовал, какая тема её интересует прежде всего.

-   Я не женат, детей тоже нету. А где твои дети, всё-таки ты ни один год в законном браке.

-   У меня тоже нет ребёнка.  -  тихо ответила она, а помолчав добавила:  -  Вахид злится, но где моя вина?

Тарас не стал ей признаваться, что это их первая и последняя встреча, потому что завтра он улетает на Родину. Ни то, чтобы хотел воспользоваться ситуацией, дабы обладать прекрасным телом, а просто не посмел испортить эту волшебную атмосферу. Пусть Кариба думает, будто у них впереди ещё много свиданий. Даже при прощании он вёл себя обычно, словно на следующую ночь они снова будут вместе.

*****

-   Тебя там Иван Семёнович ищет, переживает. Уже и нас посылал на твои поиски.  -  сказал охранник.  -  Я их заверил, будто ты отправился к водоёму, решил ополоснуться перед дорожкой.

-   Спасибо, Дима. А вы что, уже все подскочили?

-   Ну конечно, надо же собраться как следует. Чуть рассветёт и проводники подтянутся. А чего тащиться по жарюке, когда можно встать пораньше.

Их разговор услышал старший научный сотрудник, Иван Семёнович выбрался из палатки и облегчённо вздохнул.

-   Ну наконец-то, Андреев! Где тебя черти носят, перелякал всю команду?! Мы уже, чего только не передумали. Давай, помогай остальным выносить ящики с материалом.

Вскоре присоединились и проводники, они, наверное, тоже торопились домой, поэтому тут же бросились разбирать палатки и таскать всю поклажу к своим животным, со знанием дела закрепляя её на верблюдах.
И вот, весь командировочный коллектив уже готов к предстоящему обратному пути. Тарас мельком глянул в том направлении, где обычно стояла Кариба возле своего "улья", но её там не оказалось.

"Спит после бурной ночи.  -  догадался Тарас.  -  Вот и хорошо. Лучше ей не видеть всего этого."

Мужчина представлял, как она, после пробуждения, выйдет на улицу и по привычке обратит свой взор к их лагерю и вместо недавних палаток обнаружит там пустоту, вроде ничего там не стояло и никто никогда там не жил. На душе стало нехорошо, но что он мог сделать? Чтобы увезти арабскую девушку в другую страну, это всё вам не просто так. Столько инстанций нужно обегать, сколько документов приготовить и то, если она не замужем и даёт на то своё согласие. А тут непреодолимая проблема - Вахид, который ни в коем разе не потерпит, что у него из-под носа увозят его собственную жену.
А кому охота нарываться на международный скандал? Это сразу конец карьере, репутации и всего того, что Тарас Андреев уже успел заиметь. Всё очень сложно. И если бы, действительно, он женился на арабке, то множество друзей сразу бы ретировались в сторону. Нет, нашлись бы и те, кто понял бы ситуацию, но всё равно, стать мужем "белой вороны" в их обществе - довольно щекотливое положение.
Вроде, что тут такого? Два любящих сердца собрались соединить свои судьбы во единое. Но это только так кажется, в реальности всё витиевато и многообразно.

Тарас тяжело вздохнул, отчего верблюд под ним слегка дёрнулся и издал своеобразный звук, напоминающий скрежет металла.

*****

По прилёту в Россию, Тарас долго не мог забыть ту ночь, которую провёл с обворожительной арабкой, она без приглашения являлась к нему во сне, чем ещё больше бередила душу и заставляла всё думать о ней и думать. Тарас представлял, если бы Карибу нарядить в лучшие одежды, какие носят здешние светские львицы, то она, в мгновение ока, всех бы затмила своей особенной и отличной от них, красотой. А там у себя, арабка считалась обыкновенной девушкой, такой, как и многие её соплеменницы.

Каждое утро мужчина долго лежал в кровати, устремив свой взгляд в потолок, он заранее твёрдо знал, какой бы ни случилась его дальнейшая судьба, но вот кровоточащее сердце навсегда останется в пустыне, под тем звёздным небом и в объятиях прекрасной туземки, которая искренне дарила ему своё тело, ничуть не притворяясь и не играя заученную роль, что свойственно многим женщинам, пытающимся через постель повлиять на намеченную "жертву".

На работе коллеги всё чаще стали обращать внимание на его подавленное настроение, с некоторыми из них он успел подружиться после поездки в пустыню, поэтому Валёк Горлов и Серёга Дубовицкий, на правах близких товарищей, справедливо рассудили, что Тарасу пора обзаводиться семьёй и уже намечали кое-какие планы на наступающий Новый год. Сам же Тарас, частенько обивал пороги кабинета академика Дронова, интересуясь, нет ли ещё каких-либо командировок в Сахару? Но тот пожимал плечами и с удивлением рассматривал младшего научного сотрудника.

-   Андреев, что с тобой? То еле заставил твою персону принять участие в намечавшейся компании, то теперь отбоя от тебя никакого! Совершенно не понимаю, с чем бы это могло быть связано?!

-   Виктор Михайлович, я сам от себя не ожидал, что так влюблюсь в те суровые засушливые территории. Знаете, прям покидать их не хотелось. Даже не представляете, какая там сказочная обстановка, а сам дух присутствия в тех краях, просто завораживает своим изящным благолепием. Честное слово, я бы там навсегда поселился.

Надо ли объяснять, какой шок читался на лице учёного мужа, он уже был склонен подумать, будто его подопечный изрядно перегрелся на солнышке.

-   Нет, Андреев, должен тебя разочаровать, насколько мне известно, в Африку мы пока не собираемся. Первые лет десять это точно.

Тарас, услышав подобное, ещё сильнее расстроился, мужчина не мог смириться с тем печальный фактом, что Карибу он никогда в жизни больше не увидит.
Несмотря на то, что он со здравым смыслом оценивал данную проблему, но всё равно слишком много появлялось не стыковок: ну если бы и существовали запланированные на будущее некоторые визиты в Сахару, то уже в тот регион их бы никто не послал. Там уже всё отработано, материал для исследования выбран сполна. Но Тарас надеялся, а вдруг, командируют куда-то рядом, так он, не задумываясь, всеми ночами будет ждать Карибу в их ложе, окружённом неповторимым оазисом.

Воспринимал душой, что всё это абсурд, но сердце упрямо стремилось в те неприветливые и непроходимые дали.
 


Гл.4


Серёга Дубовицкий пригласил Тараса к себе на Новый год и предупредил, что явка строго обязательна, то есть, никакие отговорки не возымеют должного оправдания. Туда же должна приехать его девушка со своей подругой, и Тарас сразу сообразил, к чему ведут все эти старания дальновидного товарища. Но взяло любопытство, что же за сюрприз такой приготовил ему Серёга, зная его изысканный вкус. Это на тот случай, чтобы потом Тарас мог долго и нудно подтрунивать над ним, мол, обёртка вроде и ничего, блестящая, а вот сам вкус конфетки - очень даже не очень.

Когда молодой мужчина точно прибыл по расписанию на дачу к Дубовицким, его уже у ворот встречала вся троица, среди них находилась и студентка с диковинным именем Нора. Это, надо понимать, сокращённая форма от Элеоноры.
Предоставленная "обёртка" понравилась, ничего так, - оценил Тарас, но это ещё ни о чём не говорило. Нора, как потом ближе познакомились за столом, последний год доучивалась в медицинском институте, поэтому и вела себя, как будущий врач: без конца мыла руки и усиленно пользовалась салфетками, моталась на кухню, чтобы "освежить" тарелки, постоянно стирала крошки со скатерти, чем и сразила наповал нашего холостяка.

Ну, сразила, это громко сказано, а вот слово "подкупила", как раз в яблочко. Тарасу всегда нравились хозяйственные женщины, с ними не помрёшь с голоду, а это главное. Покушать вкусно младший научный сотрудник уважал, а тут ещё Нора под руку хвастается, будто мастерица многое чего состряпать. Впрочем, она не обманула, как потом выяснилось в их совместной жизни.

Через месяц Нора сообщила Тарасу, что беременна, и ребёнок, естественно, его. Мужчина не стал набивать себе цену, скрываться и стучать пяткой в грудь, вроде видит её впервые, не по-мужски это, вот и точка! А взял и женился, чем несказанно обрадовал Нору и общих многочисленных друзей.
Тарас про себя думал вот о чём: если брак не удастся, как у большинства молодожёнов, то развестись всегда успеется, но от алиментов он не отказывался.

Чтобы у него страсть воспылала к Норе, как к той далёкой арабочке, что до сих пор засела крепкой занозой в его сердце, этого не скажешь, но в то же время, Тарас не испытывал к Норе безразличия и полного равнодушия. Они интересно проводили вместе свой досуг, планировали завтрашний день, а когда родился Егорка, продолжение рода Андреевых, то тут Тарас просто витал выше облаков от нахлынувшего счастья.

Так и пробежало незаметно два десятка лет, вот уже и Егор на третьем курсе того же университета, что заканчивал и его отец. Нора лечила народ в частной клинике, отдавая на пользу их самочувствия свои немалые познания в области терапии, а Тарас, из младшего, превратился в старшего научного сотрудника, заменив в лаборатории Ивана Семёновича, которого четыре года назад с почестями отправили на заслуженную пенсию.
Семье Андреевых дали новую пятикомнатную квартиру в престижном районе, рядом с ВУЗом и местом работы Элеоноры. Всё шло своим чередом, теперь Тарас уже не допытывался у академика Дронова, намечаются ли командировки в Сахару? Да и сам он уже забыл, когда последний раз вспоминал о Карибе. А если и вспоминал, то уже без особого трепета в душе, а просто, как о хорошей знакомой: Как она там? Родила ли мужу ребёнка? Изменилась или всё такая же, тоненькая и изящная? Но всё это, что когда-то являлось чуть ли не самым главным, теперь уже в далёком прошлом. А мало ли, у кого и чего не происходило в бурной молодости?

Однажды, Егор вернулся с занятий в весьма приподнятом настроении:

-   Мам, пап, я дома.

Тарас, только что переступивший порог собственной квартиры, опережая сына всего на считанные минуты, сидел на диване в своём кабинете и просматривал свежую корреспонденцию, но отложив газеты в сторону, вышел к своему единственному отпрыску, дабы, как обычно, поболтать на различные темы и справиться о его делах в университете. Тарасу надо отдать должное, он не допытывался у своих коллег-преподавателей, как учится его сын, никогда не выпрашивал для него хороших оценок, а просто доверял Егору и знал об успехах последнего из его же слов.
С кухни отозвалась Нора, приглашая семью к ужину и вот тут Егор выдал:

-   Ну что, родители, вы как-то пристыдили меня, что пора бы и девушкой мне обзавестись, так вот сообщаю - обзавёлся! Скажу больше, завтра она приедет к нам, вернее, я её сам привезу, чтобы вы смогли с ней познакомиться. Ну что, довольны? А как вы хотели, ваше чадушко стало взрослым и самостоятельным парнем.  -  Егор говорил, а сам таскал из тарелки поджаристые отбивные и как всегда Нора стукнула его полотенцем по рукам, приказывая вначале посетить ванную. При этом, она не пропустила ни единого слова любимого сыночка, слегка опешила от такого его откровения и тут же заметила:

-   Сынок, мы рады, конечно! Да Тарас?  -  тут она сделала паузу, поглубже вдыхая воздух и не отрывая взора от супруга, вроде её дальнейшее изречение должно было непосредственно касаться только его.  -  Но, надеюсь, у тебя не так всё серьёзно?  -  Нора, наконец, переместила взгляд на драгоценное детище.  -  Ну, я имею в виду, уж не станем ли мы с отцом, на днях, дедушкой и бабушкой?

-   Ма, ты чего? Мне ещё два года учиться, я это помню.

Нора услышала то, что желала услышать и тут же проворковала:

-   Ну и замечательно, сынок! Бегом мой руки, будем ужинать.

На утро Нора подскочила ни свет, ни заря, нечаянно зацепила будильник, который с грохотом шлёпнулся с тумбочки и покатился по паркету. Тарас сразу проснулся.

-   Боже, Нора, ты хоть бы в выходной дала возможность выспаться. И чего тебе не лежится?

-   Ну извини, я не нарочно. Просила же, давай в спальне палас постелем, но ты заупрямился: дышать, видите ли, ему трудно! Вот теперь и не возмущайся. Если бы часы упали на мягкую поверхность, то и шума бы не произошло.

-   Нора, персидский палас, который стоит бешеные деньги в валюте, мы покупать не будем. Объясняю в последний раз.

Нора, не обращая внимание, что её уличили в "корыстном" намёке, продолжила:

-   Я удивлена, что ты так не доволен моим ранним подъёмом! А кто меня на кухне заменит, неужели ты? Или забыл, что сегодня сын приведёт домой свою невесту.

День напролёт женщина не отлучалась от кастрюль и сковородок, желая удивить невесту Егора кулинарным мастерством. Тем более, она пока не имела понятия, кто эта девушка и чем занимаются её родители? Ведь сынок-то вырос непревзойдённым умницей и красавчиком, поэтому Нора справедливо располагала, что и пару он обязан найти достойную себя.
А вдруг, она дочь каких-либо знаменитостей?! Ну не зря же Егорка, на все интересующие вопросы, отвечал как-то загадочно просто:

-   Потом, всё потом! И отчего вы у меня такие любопытные?

Нора, которая считала себя культурной женщиной, относящейся к самой элите данного общества, перестала надоедать сыну своими расспросами, тем более прекрасно осознавая, что не позже завтрашнего дня, она в любом случае всё увидит и услышит.
И вот звонок в дверь. Нора едва успела облачиться в новое выходное платье, на ходу распыляя на причёску французские духи, а Тарас уже прямиком спешил ко входной двери, чтобы открыть её для гостей, вернее, для неизвестной гостьи.

Девушка зашла совсем несмело, Егору пришлось её даже подталкивать, и в полумраке прихожей сразу трудно всё отчётливо рассмотреть, но потом, даже Тарас, видавший виды, чуть было не воскликнул от изумления - девушка была негритянского происхождения.
В сторону жены, Тарас, вообще боялся повернуться, он отлично понимал её состояние.

-   Знакомьтесь, родители! Это Ихтирам - моя подруга. Ихтирам, - мои папа с мамой.  -  с излишней весёлостью представил нас друг другу сын.

-   Очень приятно.  -  пролепетала смущённая девица. А хозяева, не отошедшие от шока, лишь слегка кивнули. Нора замолчала на веки вечные, пришлось Тарасу брать инициативу в свои руки.

-   Ну чего стоять у порога, давайте в комнаты пройдём, что ли...

За столом повисло ужасающее напряжение, как Егор ни старался его скрасить бесконечными шутками и анекдотами. Иногда подключался к нему и Тарас, а Нора и невеста сына всё отмалчивались, но можно было понять их обеих. Нора не ожидала увидеть в своём доме именно такую "невестку", она грезила о златовласой принцессе, которую не стыдно показать обществу, и если сын женится на чернокожей негритянке, то этого она не переживёт. А девушке доставалось ещё больше, не удивительно, что молодая особа сейчас замкнулась в себе и, молча уткнувшись в тарелку, ничего не ела, а просто перебирала там вилкой.

Тарас украдкой стал за нею наблюдать, чертыхаясь про себя. Ну как тут не поверишь простым прописным истинам, будто генетика и правда вещь сложная: что папу тянуло на экзотику, а теперь вот и сынок отличился.
И вдруг, Тараса словно кипятком ошпарило, эта негритяночка очень сильно ему кого-то напомнила, а кого, не вызывало сомнений. Те же глаза, скромная улыбка и худенькие плечики. Неужели? Рука Господа даже из Сахары его достала и покарала. И если сейчас окажется, что эта Ихтирам доводится Егору родной сестрой, то мужчина в одночасье может потерять свою семью, и если не так категорически, то уважение точно.

При первой возможности он отозвал Егора на балкон, якобы покурить и там всё разузнал: откуда именно родом его невеста и сколько ей лет?
Но всё обошлось. Регион рождения не совпал с местом его командировки да и младше она от Егора на целый год. Поэтому никаким боком не может доводиться Тарасу дочерью. Ведь даже сын у Тараса появился на свет по прошествии определённого времени, с момента его прибытия из пустыни.
Хоть в этом повезло.
   
 

Гл.5


-   Как думаешь, эта Ихтирам сильно обиделась на нас? А сын?  -  спросил Тарас жену, когда Егор пошёл провожать свою невесту.

-   Не знаю, мне теперь всё равно.  -  упавшим голосом произнесла Нора. Она не приняла помощь девушки, предложившей навести порядок после застолья, сама перемыла посуду, засунула в холодильник оставшуюся еду и, перевязав голову полотенцем, смоченным холодной водой, улеглась в постель. Нора наотрез отказалась участвовать в разговоре с мужем и обсуждать, какую бы то ни было проблему.

Егор вернулся после полуночи, родители уже спали и не слышали его позднего возвращения. Утром, он как обычно выпил чашку кофе, перед уходом поцеловал мать в щёку и отправился на занятия. Ни слова, ни намёка на вчерашнюю холодность к его невесте со стороны отца с матерью. Вот только глаза его выдавали, в них столько печали и грусти отражалось, что Тарасу стало жаль сына, но он не стал поднимать данную тему. Молчала и Нора.

Но через несколько дней выяснилось, что "невестка" не обиделась, а наоборот хочет продолжить знакомство, с этой целью и приглашает их на свой день Рождения, который они с Егором решили отметить в каком-либо недорогом кафе.
Нора нахмурилась, услышав не очень приятные новости, что придётся посетить обыкновенное общедоступное заведение, но перечить не рискнула, понимая, как сыну сейчас нелегко. Ведь только ради него она согласилась совершить этот отчаянный поступок, то есть, временно изменить свои духовные ценности и взгляды на жизнь.

Ихтирам и Егор встречали их у входа. Нора вручила девушке коробку с подарком известной парфюмерной фирмы, которую выбирала лично в импортном магазине, и коротко добавила:

-   Поздравляем. -  а Тарас тут же преподнёс имениннице букет, состоящий из семи кремовых роз. Этого было достаточно, чтобы Ихтирам расцвела ярче подаренных цветов, она с восторгом благодарила родителей жениха и с открытой неподдельной улыбкой пригласила всех к столу.

Тарас догадывался, как Норе здесь неуютно, женщина без конца оглядывалась на пьяные выкрики разномастных гостей дешёвой кафешки, морщилась от табачного дыма и с особой тщательностью присматривалась к подаваемым блюдам, а особенно к тому - насколько чиста кухонная утварь. Нора терпела из последних сил, поэтому Тарас вовремя увёл её на улицу подышать свежим воздухом, иначе, как он верно расценил обстановку, беды не миновать. Мужчина оказался прав, как только за ними захлопнулась входная дверь, супруга тут же разразилась упрёками в адрес молодых. Под горячую руку попался Егор, выбежавший следом, чтобы попросить маму, хотя бы раз улыбнуться для приличия. Но разумнее всего, ему бы сейчас оставаться в зале.

-   Интересно, что им мешало для такого праздника постараться отыскать более порядочное заведение. Неужели так сложно? И если на мероприятие нету должных средств, то зачем, вообще его затевать?  -  жаловалась она Тарасу, но тут ей на глаза попался сын, и Нора, не стесняясь в выражениях, вылила на него всю скопившуюся обиду, которую вынашивала целых три дня.

-   Сынок, ну почему именно ты должен был влюбиться в эту негритянку? Как, скажи, мы теперь будем появляться с ней в высоком обществе?! Мы же станем объектом внимания даже тех бомжей, которые окусываются возле ближайших мусорных баков. А внуков каких я буду нянчить, черномазых? Бог мой, разве мы с отцом заслужили подобной участи, разве мы не любили тебя всем сердцем, чтобы ты, когда наступит срок, отплатил нам вот этим иностранным страшилищем?  -  Нора теряла самообладание, Егор пытался её успокоить, мол, давай поговорим об этом дома, а здесь не место и не время, но куда там...

-   Можете на меня обижаться сколько угодно, но я не собираюсь больше возвращаться в эту, сомнительного происхождения, забегаловку. Да у меня даже волосы дымом пропахли. Тарас, вызывай такси, мы едем домой. Поздравить - поздравили. Немного посидели, что ещё надо?

Перечить бесполезно, нервы Норы достигли самой высокой точки имеющегося предела, и тут без сомнений, что она могла сейчас и за столом продолжить свою гневную тираду. Поэтому Тарас поспешил к стоящим поодаль частникам и нанял одного из них.
А Егор не явился домой на ночь, но на это никто не обратил внимание, первый раз, что ли? Он не однажды оставался в общежитии у друзей или подруг, а потом оправдывался, будто не век же ему коротать под материнским подолом, иногда молодому организму требовалась какая-никакая, а свобода, которая подальше от родительских глаз. А поскольку учёба у него продвигалась наилучшим образом и никогда ни от кого не поступали жалобы, относительно его поведения, Тарас с Норой, хоть и ворчали для порядка, но позволяли сыну некоторые его вольности. А в данный момент не возникло никаких сомнений, что он заночевал у своей экзотической невесты. Но после занятий Егор отомкнул двери их квартиры в весьма подавленном состоянии и прямо с порога накинулся на родителей:

-   Спасибо вам за всё! Огромнейшее спасибо!  -  он театрально делал взмах рукой до пола, при этом сам наклонялся, вроде и действительно выражает им самую искреннюю сыновнюю признательность.

-   Что случилось, Егор?  -  спросил Тарас. К ним из кухни присоединилась и Нора.

-   Да что тут особенного?  -  заметно иронизировал расстроенный юноша.  -  Так, мелочи... Подумаешь, вы собственному сыну его будущее испортили, подрезали прямо на корню. Но это ведь не вас касается, верно? А значит, и страшного ничего.

-   Говори толком, чего ерничаешь? И что ты знаешь о будущем, если у тебя настоящее едва началось.  -  вмешалась Нора.  -  И всё-таки, что произошло?

-   Говорю же, ничего! За исключением того, что когда ты орала там, на порожках кафе, то Ихтирам находилась рядом, за дверью, и всё слышала. И теперь она забрала документы из универа и покинула нашу страну.

-   Скатертью дорожка, если она дура.  -  тут же среагировала Нора, интуитивно нащупав в словах сына неожиданную счастливую развязку.  -  Ну сделала бы тебе от ворот поворот, но университет-то, зачем бросать? Сынок, считаю, что горевать нету причины, вот такая взбалмошная она бы всегда была, а тебе нужны такие причуды? Думаю, ты заслуживаешь более порядочной партии. Всё, родной, тема закрыта. Бегом в ванную, приводи себя в порядок и за стол. Мы с папой уже поужинали.

-   Я не хочу есть!  -  огрызнулся Егор, направляясь в свою комнату.

-   Ну, как знаешь. Если проголодаешься, то еда в холодильнике. -  Нора ликовала.

В последующее время на юношу было жалко смотреть, Тарас понимал, что тот скучает за своей негритяночкой, страдания сына также ощутимо передавались и на него. Ведь много лет назад он сам испытывал нечто подобное и всем сердцем сочувствовал единственному отпрыску. Нора же, вела свой обычный образ жизни, по-прежнему заботилась о семье, читала свои любимые книжки и, казалось, совсем не разделяла с Егором его душевное неравновесие.

-   Ничего, перебесится. Ещё и поблагодарит нас потом.  -  вслух выражала она свою уверенность.

А однажды, примерно, через полгода, как Ихтирам покинула Россию, Нора прибежала с работы в весьма приподнятом настроении. Она аж запыхалась.

-   Егора нет дома?  -  загадочно спросила она у Тараса.

-   Пока ещё нет. А что?  -  с удивлением разглядывал её супруг.

-   Я тебе такое расскажу, обалдеешь! Оля Перепелицына, моя коллега, по секрету мне шепнула, что вчера она застала нашего Егора с Катей Забровской. Они целовались в парке, представляешь? Ну, чего молчишь, догадался? Катя - дочь нашего главврача, теперь понял? Тарас, там такая семья обеспеченная, такие люди культурные! Я немедленно готова посетить церковь и поставить там свечу, чтобы Егор с Катей остались навсегда вместе. Это было бы так здорово, просто грех и лучшего пожелать.

Так всё и случилось, как мечтала Нора. По окончании университета, Егор и Катя поженились. Свадьба получилась громкой и пышной, а Нора радовалась, наверное, даже больше, чем сами молодожёны. И ровно через девять месяцев в семье Андреевых появилось долгожданное прибавление - родился внук Алёшка, крепкий и замечательный малыш.

Но счастье всегда ходит под руку с несчастьем. Тяжело и неизлечимо заболела Нора. Она таяла на глазах, но держалась мужественно, не досаждая родных своим внезапным недугом. До последнего дня она следила за причёской и всей внешностью: зеркало, расчёска, губная помада и чёрный карандаш для бровей - всегда лежали у неё под подушкой, так что Нору никто не мог застать врасплох. Ушла она тихо, просто не проснулась на утро, унося с собой в небытие нежность и уважение скорбящего мужа, который потом долго находился на даче, не в состоянии зайти без Норы в городскую квартиру, где всё так напоминало о ней.
Молодые же, проживали отдельно, в складчину, родители с обеих сторон, купили им трёхкомнатную квартиру.

А потом Тараса вызвал к себе постаревший академик Дронов.

-   Тебе бы надо развеяться, а то так недолго и умом тронуться. Помнишь, ты всё время у меня допытывался, когда да когда предстоят командировки в Сахару? Так вот, теперь есть такой шанс снова посетить полюбившуюся тебе пустыню. Ну как, я обрадовал тебя?

Тарас пожал плечами.

-   Мне всё равно. Пустыня, так пустыня. А когда выезжаем и куда? Цели?

-   Уран. Это единственная на сегодня наша цель. Территория почти та же, где-то в нескольких сотнях километров от того места, куда вы ездили в прошлый раз. А вылетать уже следует завтра, мил человек. Сроки не терпят. Извини, что заранее не предупредил, просто дал тебе возможность побыть одному. Давай, Тарас, собирайся!
   
 

Гл.6


Тарас всё сделал для того, чтобы в пустыню отправилась именно та группа, которая была с ним и раньше, ещё двадцать с лишним лет назад. Валёк Горлов и Серёга Дубовицкий согласились сразу, потому что Дронов обещал им приличную премию и, возможно, продвижение по карьерной лестнице. А кто против заработать себе на будущее достойную пенсию? К тому же, снова командировка всего на недельку, а то и меньше, здесь всё зависело от них самих: справятся в короткие сроки - значит, можно и обратно поворачивать.

Вместо Ивана Семёновича, академик ещё добавил младшего научного сотрудника Олега Курбатова. Вернее, вместо Чурсина ехал сам Тарас, ведь он теперь "дорос" до старшего научного сотрудника, а Олег примкнул к группе из-за нехватки в ней одного человека. Переводчик, Лёха Волков, от коллектива никогда не удалялся, поэтому тоже занял в экспедиции своё законное место. А вот с должностью охранника возникли проблемы и Тарасу пришлось немного поволноваться.

Дима Андрияненко рассчитался с агенства "Беркут" почти сразу, как только они вернулись ещё с той давнишней поездки, а куда он направил свои стопы - никому не было известно. Другого найти сложновато, вот во Францию или Венецию, тут запросто, все согласны, а в Сахару не так уж и просто кого-то уговорить, все наотрез отказывались. А кто соглашался, так теперь уже личные кандидатуры не устраивали Тараса, ну и что это за охранник, которого самого надо охранять?

Наконец, уже к утру, академик Дронов, так и не уснувший ночью ни на часок, где-то вычитал рекламу о новом агентстве, где обещали услуги настоящих профессионалов, прошедших ряд войн и уйму испытаний. Владеют любым оружием и даже готовы предоставить этот арсенал, если намечающейся экспедиции это так нужно. Нет, никому из составленного списка учёных мужей оружие не понадобилось, а вот телохранитель, чтобы прихватил с собой парочку... чего-нибудь.  -  так распорядился Дронов.

Тридцатилетнего молодого человека, под два метра ростом, которого тот час прислали из "Барса", с автоматом наперевес, звали Иван Новиков, он быстро со всеми перезнакомился и выразил готовность сию же минуту отправиться... "Да хоть тигру в пасть!" - чем развеселил Тараса и получил от последнего бескрайнее расположение.

-   Иван, давай на "ты"? -  предложил Тарас.

-   Давай!  -  сразу смекнул представитель "Барса".  -  Нам ведь вместе ехать, поэтому зачем нам какие-то условности?

-   Верно.  -  снова засмеялся Тарас.  -  Так вот, Ваня, дуй обратно в контору и оставь там свой автомат.

-   Как, оставь?  -  выпучил глаза охранник.  -  А смысл где? Вы тогда и без меня управитесь.

-   Да нет, можем не управиться, ты ведь натренированный парень. Всё дело в том, Ванька, что в мусульманские страны, и, в частности, куда мы намереваемся полететь, оружие вряд ли провезём, там всё равно найдётся какая-либо лазейка и его конфискуют. Поэтому собираюсь среди местных отыскать вооружённых проводников. Видишь, Ваня, какие законы?! Там каждый сопляк уже с пистолетом балуется, а нас не пускают, даже если вся документация в порядке.

******

Путь им предстоял всё тот же, только нынче их довезли автобусом до нужной стоянки, потому что проходимость транспорта здесь позволяла, из-за проложенной туда не широкой дороги.
Сразу разбили палатки, приготовили инструменты на завтра и только потом обмылись в искусственном озере. Поужинали и все, кроме Тараса, задрыхли без задних ног. А он, как ещё в первый раз любил делать, вышел под тент и расположился на раскладном стуле. Теперь перед его взором пейзаж представлялся другим: рядом не видно поселения людей и на многие километры простиралась жаркая и беспощадная пустыня. Единственное, что облегчало их участь, это совсем крохотный водоём. И что странно, обычно люди в этих местах селятся рядом с водой, а тут ни единого человека. Может, это озеро специально вырыто для путников, ведь их караваны то и дело снуют во всех направлениях. С собой много не увезёшь живительной влаги, также и верблюдов надо напоит, вот и выручают такие нужные в пустыне, искусственные реки и каналы.

Водитель микроавтобуса, который добросил их сюда, обещал, что проводников он пришлёт к ним на следующий день. Что ж, команде лишь оставалось надеяться, что так всё и случится.
Старший научный сотрудник не смог долго сидеть и любоваться окрестностями, его тоже начало клонить в сон. Перебравшись в свою постель, он невольно вспомнил себя ещё молодым и решительным, когда просился в Сахару ещё хоть разок, и надоедал академику расспросами на заданную тему. Тогда он, не побоялся бы преодолеть и тысячу километров, чтобы явиться на свидание к Карибе, сейчас же, он только усмехнулся тем свои мыслям. Какой абсурд! Тут за три километра и врагу не посоветуешь отлучиться от лагеря, а что говорить за многие вёрсты?

Не сведущим и плохо ориентирующимся в подобной местности, очень легко затеряться среди безбрежного зыбуна и погибнуть за считанные минуты. Суров этот край и особенно не приветлив к новичкам.
Да, где-то рядом с ним проживает Кариба, но Тарас точно знал, что он не станет её разыскивать. Слово "рядом" он применил потому, что по-сравнению с тем, когда он находился в своей стране, то она для него считалась недосягаемой, а теперь, даже если их разделяло несколько сотен километров, то всё равно это рукой подать.
Естественно, ему интересно, как устроилось её настоящее, есть ли дети и как она нынче выглядит, наверное, стала женственной и более красивой?!

И сразу заныло сердце, а ведь это верный знак того, что Кариба всегда присутствовала в его душе. Семейные будни вытеснили обрывки памяти о прошлом, но из души её никто не смог убрать, так крепко она там устроилась. Но как бы что не сложилось, а добиваться встречи с Карибой он не рискнёт, потому что сегодняшний его разум не сравнить с тем необузданным, почти юношеским, не признающим никаких преград. Это хорошо, что всё закончилось благополучно, а если бы кто из населения их тогда заметил? Да, несчастья не миновать. Причём, его жизнь в то время тоже висела на волоске.

Всё, дурные и безрассудные годы пролетели, уже он дедушка, поэтому лишний раз не стоит смешить коллег да и обрадуется ли поступку Кариба? Столько лет не виделись и вот он, припёрся, кому нужны такие подвиги?  -  с этими мыслями Тарас и провалился в глубокий сон.

Проводники присоединились к ним только к вечеру следующего дня и то, не все приблизились к лагерю, некоторые умышленно тормознули в десятках метров от него. От небольшой группы отделился один из них, оставляя своего верблюда на попечение соплеменников, и быстро зашагал к чужестранцам. Слегка поклонившись, что означало приветствие, он что-то спросил на своём языке и оглядел всех учёных поочерёдно. Этому представителю, из племени берберов, на вид можно было дать не более пятидесяти лет. Невысокого роста и, как и все аборигены, с головы до ног "упакованный" в лёгкие одежды, тем самым защищая своё тело от раскалённого солнца. Но лицо его было открытым. Иссушенная, испещрённая морщинами кожа, выдавала в нём человека, с рождения живущего в жарком климате.

-   Лёха, что он там молвит?  -  в свою очередь спросил Тарас переводчика.  -  И почему его друзья не подъезжают?

-   Он просто уточнил, есть ли здесь тот, кто знает их язык?  - Волков утвердительно кивнул и тут же заговорил с гостем на арабском. Бербер улыбнулся и хлопнул в ладоши, надо думать, остался доволен таким результатом, что не придётся лицедействовать, дабы иностранцы его поняли. И вновь произнёс несколько слов, но теперь уже обращаясь только к переводчику.

-   Лёха, переводи!  -  нетерпеливо напомнил Тарас. Все стояли молча и ждали результата переговоров. Что-то подсказывало, вроде их ожидают какие-то неудачи или не стыковки. Как-то неправильно всё вокруг происходило. Четверо берберов не соизволили даже поздороваться да они и не спешились с верблюдов, готовые в любое мгновение дать отсюда стрекача, что удивляло и настораживало.

-   А что переводить... Они не хотят нас никуда сопровождать, вот и вся песня.  -  пояснил Волков.

-   Как это, они не хотят, мы же им платим?!  -  возмутился Тарас.  -  Их работа совсем не дармовая, ты сказал им об этом?

-   Конечно, сказал! Ну что я, на дурака похож, что ли? Или не владею ситуацией?  -  переводчик нервничал.

-   Чем они мотивируют свой отказ?  -  допытывался у него старший научный сотрудник.

-   Говорят, мало того, что там, куда мы собрались, уйма опасных змей, кстати, они кобру упоминают, так ещё и леопарды туда подтянулись в неимоверном количестве. Но это всё цветочки... Вроде, банда орудует против всех пришельцев, потому что рядом у них там залежи бриллиантов, вот аборигены и охраняют их. Каждого, кто туда сунется, они убивают, а совсем недавно разделались с группой учёных из Англии. Вот такие дела... Это естественно, что проводники опасаются за свои жизни. У всех дома семьи, дети.

-   Странно...  -  нахмурился Тарас.  -  Почему же Дронов меня не известил о творящихся здесь беспорядках? Лёха, ты заверь его, что нас ихние алмазы, ну просто ни на грамм не интересуют, мы прибыли сюда по поводу открытия новых месторождений урана.

-   Я так точно всё и информировал. Но он заладил, будто главарь той банды, назвавшийся Саидом, не верит никаким уловкам. Он жесток и кровожаден. Никто ещё не вернулся оттуда, кто посягнул на принадлежащие их стране камешки.



Гл.7



Тарас задумался и было о чём. Ситуация назревала непредвиденная, им не управиться без сопровождающих и их "транспорта". Потом он присвистнул, как будто отыскал верное решение и обратился к переводчику:

-   Лёха, скажи ему, что мы платим тройную цену.  -  но тут же зароптали все члены команды, кроме охранника, который уже собрался в бой, даже с голыми руками.

-   Вы кому верите?  -  пристыдил Тарас подчинённых.  -  Они же вымораживают у нас лишнюю сумму, потому и придумали какую-то банду. У Дронова много связей среди учёного мира, он бы уже знал о данном бесчинстве и ни за что бы нас сюда не прислал. Всё ложь и бессовестная провокация.

-   А если не враньё?  -  с недоверием произнёс Валёк.  -  Ну вот, если?

-   И что ты предлагаешь, разворачивать оглобли? Да с нас вся планета будет смеяться, что русские трусы первостепенные. Если даже вы передумали, то я сам поеду, но на полпути сдаваться - и мысли не допускаю.

-   Да ладно, не кипятись...  -  тихо сказал Валёк.  -  Толку, что мы тут обоснуемся? Кому надо, те и сюда подкрадутся и всех нас перережут. Была не была... В общем, мы с тобой.  -  и Валёк хлопнул Тараса по плечу.

-   Вот и ладно.  -  обрадовался тот.  -  Лёха, ты уже перевёл насчёт тройной суммы?

-   Да. Видишь, рванул со своими совещаться?  -  и все посмотрели вслед удаляющемуся проводнику.

-   Уверен, что сейчас они согласятся.  -  Тарас намекал на то, что ссылки на пресловутую банду, не более, чем выдуманная детская страшилка. И точно, проводник вернулся и выразил одобрение от всего коллектива.

-   Что и следовало ожидать!  -  воскликнул довольный Тарас.  -  Лёха, поинтересуйся, у них оружие есть?

-   Я уже спрашивал. Да, есть.

Перед самым утром Тараса разбудил главный бербер, который договаривался с Лёхой. Он потормошил Тараса, указывая рукой вдаль, что означало - пора.
Сразу все подхватились и принялись разбирать палатки, а вещи и продукты были упакованы с вечера. До предполагаемых залежей урана им нужно прошагать целые сутки, поэтому оставлять лагерь бесхозным не было никакого смысла. Зато всегда, в нужное время, можно соорудить крышу над головой.

Ещё даже рассвет не забрезжил, как караван, состоящий из одиннадцати верблюдов, уносящих вглубь пустыни своих всадников, тронулись навстречу опасностям и всевозможным приключениям, которые, в этой неприветливой стране, не обещали путникам ничего хорошего. И по тому, как проводники без конца внимательно озирали окрестности, члены экспедиции вновь начали подозревать, что разбойничья банда вовсе не вымысел, а по всей вероятности существует в реале.

-   Да бросьте вы!  -  подтрунивал над ними Тарас.  -  Они же говорили, будто кобры вокруг да леопарды, вот и подстраховываются.

-   Да нет.  -  засомневался Валёк.  -  Берберы тут родились и всю жизнь прожили, поэтому змей и леопардов они не боятся, тут кроется, что-то другое.

-   Валёк, что бы там не крылось, а назад дороги уже нету.  -  немного грубовато ответил Тарас.

-   Да, я в курсе.  -  кивнул товарищ.

За всю дорогу только дважды делали привалы и то, кратковременные. Проводники торопились успеть прибыть к ночи, к какому-то безопасному местечку, где рядом вода и хороший обзор всего окружающего. Учёные догадывались, что это непременно будут горы, а иначе откуда ещё можно наблюдать приближение чужаков к их каравану. А там, кто его ведает, что задумали аборигены, возможно, заведут их на другую возвышенность, например, на бархан, в любом случае, выхода не оставалось, как подчиниться этим суровым, но опытным, умеющим правильно ориентироваться в своей засушливой пустыне, людям.

С наступлением вечера проводники всё чаще стали оглядываться и прощупывать взглядом горизонт, причём, во всех направлениях. В их глазах читался неподдельный страх и поэтому, Тарас вскоре не выдержал:

-   Лёха, спроси у них, неужели, действительно, нам стоит чего-то опасаться?! Они ведут себя так, вроде сейчас на нас обрушится цунами с десятиэтажный дом. Выпытай поподробнее об этой банде, может, зря мы их не послушали? А то я потом на нет изведусь, что погубил вверенный мне коллектив. 

Тот долго о чём-то говорил с берберами, а затем озвучил для всех весьма неутешительную информацию:

-   Говорят, будто они возникают, как из-под земли, ниоткуда, и убивают всё живое, что появляется поблизости копий с залежами бриллиантов. Не щадят ни своих, ни чужих. Это безжалостные убийцы, способные на всё и им совершенно не знакомо такое понятие, как сострадание к ближнему. А предводитель Саид - просто исчадие ада, ему только двадцать четыре года, а он уже стоит по самое горло в крови.

-   Да, жуткие новости.  -  согласился старший научный сотрудник.  -  А чего же тогда они поплелись с нами, если это так жутко смертельно?

-   Из-за денег. Где ещё можно так заработать? А у всех по трое и пятеро ребятишек.

-   Понятно.  -  пробормотал Тарас, а про себя подумал:

"Когда я первый раз прибыл в Сахару, то этот Саид едва только на свет появился. И кто бы мог подумать, что потом он сыграет определённую роль в моей жизни? Да, кабы догадывалась его мать, кого родила, так лучше бы сразу придушила, ещё во младенчестве.

Наконец, впереди показалась горная гряда и арабы повеселели. Путникам осталось преодолеть высокий бархан, а там ещё пару километров и... долгожданный отдых на всю ночь. Но тишину нарушил крик самого последнего проводника, он левой рукой указывал назад. И тут же, в доли секунды, аборигены спешились с верблюдов и побежали к ближайшему наносу из песка, таща за собой животных, при этом, не забывая на ходу громогласно предостеречь, ещё ничего не понимающих русских.
В создавшейся непонятной суматохе, Тарас тоже завопил не своим голосом:

-   Лёха, что происходит, мать твою?

-   Нам советуют спрятаться. Посмотри...  -  и переводчик мотнул головой туда, откуда, по мнению аборигенов, надвигается настоящая угроза.

Вначале Тарас подумал, будто вот-вот начнётся песчаная буря, что характерно для Сахары, но потом он узрел несколько десятков всадников, одетых в белые одежды, а в авангарде, во всём чёрном, мчался, по всей видимости, тот самый Саид. Его накидка развивалась на ветру, как крылья демона и все они, окутанные завесой пыли и песка, представляли собой очень жуткое зрелище.

Без лишних слов, Тарас со своей командой мгновенно присоединились к трясущимся от страха проводникам, даже верблюды сами улеглись за искусственное укрытие и опустили головы.
Банда находилась от них уже в двух сотнях метров, когда охранник, Ваня Новиков, привстал немного и бросил клич проводникам:

-   Стреляйте, ёшь вашу, чего ждёте? У вас же автоматы... Или мне дайте один, я их, сук, сейчас... Лёха, переведи!

Но аборигены и ухом не повели, тот, что договаривался с ними о цене, махнул рукой в левую сторону и проследив за его движением, все поняли, что их окружают. От основной массы нападающих, отделилось десятка полтора всадников, которые, растянувшись цепочкой, перекрыли им путь к свободе. А отступать было некуда. Чтобы добежать до гор и занять там выгодную позицию - надо миновать ещё больший бархан, и если сейчас попытаться влезть на него, то вся команда очутится у врага, как на ладони и их за три секунды перестреляют, будто тех зайцев.

-   Бесполезно.  -  ответил Ивану Тарас упавшим голосом.  -  Их напугало количество бандитов. Они не будут с ними воевать.

-   Трусы конченные...  -  накрыл их нецензурщиной Ваня.  -  Сами не гам и людям не дают, твари черножопые...

Вдруг, всё "войско" нападающих замерло, примерно, в сотне шагов от них, за исключением тех, кто по инерции продолжал их окружать, медленно сжимая овальное полукольцо. Так кошка играет с мышью, зная, что жертва у неё уже в когтях.
Внезапно, раздался гортанный окрик на арабском языке. Это был главарь. Тарас, тут же взглянул на переводчика.

-   Он обращается к нашим проводникам.  -  тут же перевёл Лёха.  -  Обещает им сохранение жизни, если они его послушаются и немедленно уберутся отсюда.

Арабов не надо было дважды уговаривать. Они с ловкостью подскочили и, прихватив своих верблюдов, даже тех, что арендовали экспедиции, спешно собрались в обратный путь. Лёха что-то сказал им на их языке, арабы ответили, но уезжать не передумали.

-   Я спросил у них, мол, как же так, зачем вы нас бросаете? А они поставили перед фактом, будто мы - чужие, а те, в любом случае, свои. Мы уедем, а им здесь жить. К тому же, говорят, они нас предупреждали о вероятных событиях. Вроде, нам и не за что на них обижаться, ведь мы им ещё ничего не заплатили.

-   Резонно.  -  ни к месту пошутил Тарас.  -  Но вставать с поднятыми руками я не намерен. Пускай сами подъезжают.
   
 

Гл.8


Как они все стремились к спасительной горной гряде, ещё с проводниками, так туда и попали, только теперь в сопровождении бандитов, взявших их в плен. Но, на удивление, с ними обходились более чем прилично, даже накормили жареным на костре мясом и налили по кружке горячего чёрного чаю, заваренного на каких-то душистых и тонизирующих травах. Затем, крепко завязав пленникам руки, заведённые за спину, отвели их в одно из углублений пещеры.

У входа сразу же расположились двое сторожей, а остальные продолжали наслаждаться прохладой ночи, подкидывая в костёр тонкие сухие ветки, которые, по всей видимости, собирались где-то заранее, а потом, туго перетянутые толстой верёвкой, были приторочены между горбов "кораблей" пустыни.
Тарас наблюдал с просматриваемого места, как Саид созвал всех своих людей и основную их часть куда-то отправил, приберегая возле себя всего пятерых человек. Те беспрекословно подчинились и вскоре, оставив за собой столб поднявшегося в воздух песка, оглашая окрестности душераздирающим гиканьем и звуками ударов кожаных плетей о бока верблюдов, банда растворилась в пустыне.

-   Лёха, -  обратился Тарас к переводчику.  -  я сейчас позову этого главаря и попытаюсь с ним переговорить, переведёшь мне, хорошо?

Тот неохотно кивнул и даже хотел было возразить, но потом передумал. Все члены команды молчали, только охранник постоянно ругался и сожалел, что им не разрешили захватить с собой оружие. Тарас чувствовал свою вину перед друзьями, но разве он желал плохого своей команде, да меньше всего. К тому же, и сам вместе с ними, теперь находится в создавшемся печальном положении.

Поочерёдно приглядываясь к коллегам, старший научный сотрудник про себя сделал утешительные выводы, что никто из них не испытывал чувство страха перед матёрым и жестоким недругом, во всяком случае, товарищи по несчастью умело скрывали это и каждый из них держался молодцом. Тарас невольно загордился своей командой.

Переводчик крикнул арабам, исполняющим роль надзирателей, чтобы они позвали Саида. Те не соглашались, выкрикивая грубые реплики, но главарь сам явился, возможно, услышал нежелательный спор между берберами и чужестранцами. А то, что ему известно, кто они такие, Тарас в этом не сомневался.

Стройная высокая фигура молодого араба, облачённого в тёмные одежды, неожиданно возникла в проёме входа и тут же застыла, не издавая ни звука. Тарасу показалось, что этот гордый бербер знает, кто из них старший и теперь смотрел только на него, ожидая дальнейшего развития событий.

-   Послушайте, мы дипломированные специалисты и прибыли сюда совершенно с другими целями. Нам не нужны ваши минералы и прочие полезные ископаемые, мы просто берём пробы на наличие урана на данной территории. В нашей стране тоже ведётся довольно объёмный размах исследований, но мы всего лишь подчинённые: нас сюда прислали в командировку и никто из нас не имел права отказаться. Я призываю вас к логике размышлений, потому что политику вершат не простые работяги и не кандидаты наук, а те, кто заседает в парламенте или в президентском кресле. И если вы, по каким-то ошибочным причинам, считаете нас за нарушителей законов в вашей стране, то я, как старший группы, готов ответить за всё сам, что бы меня не ожидало в конечном итоге, но только отпустите моих коллег, они ничего общего не имеют с охотниками за алмазами.

Лёха перевёл речь Тараса и последнему показалось, что глаза араба излучали уважение к говорившему, то есть, к нему. Но в то же время, он отрицательно мотнул головой и тут же незаметно исчез, вот словно испарился, как будто он здесь и не стоял, буквально сию минуту.

-   Точный демон.  -  заключил Ваня охранник.  -  Вот с таким соперником я бы потягался, кабы мне конечности распутали. Такому не стыдно и проиграть.

Ночь выдалась для Тараса ужасная, улечься поудобнее с завязанными руками не представлялось возможным. Когда его товарищам, каким-то образом, удалось давно уснуть, он всё переворачивался с бока на бок и не мог, как говорится, нагреть себе место, но физическая нагрузка прошедшего дня и истощённая нервная система, всё-таки взяли своё, поэтому далеко за полночь и он забылся тяжёлым беспокойным сном.

Проснулся от того, что кто-то легонько тормошил его за плечо. Тарас подскочил и тут же перед собой увидел Саида. Тот поднял перед своим закрытым лицом указательный палец и зашипел:  -  Тсс.  -  затем, дёрнул плечом в сторону выхода, приглашая Тараса за собой, и мужчина послушно последовал.
Выбравшись наружу, старший научный сотрудник споткнулся о тело валяющегося в неестественной позе сторожа и поднял глаза на Саида, мол, что тут творится, хоть кто-нибудь может это объяснить?

Араб прятался за выступ скалы, потому что у костра, продолжая бодрствовать, сидело ещё четверо, вооружённых до зубов, берберов.

-   Пошли со мной, я увезу тебя в безопасное место.  -  услышал он шёпот с акцентом на русском.

-   Так ты говоришь на моём языке?  -  удивился Тарас.

-   Сейчас не время состязаться в полиглотстве.  -  араб был недоволен.  -  Поворачивайся, я освобожу твои руки.  -  и он откуда-то из-за пояса вытащил короткую саблю. Тарас покорно повиновался, но потом, вдруг вернулся в исходное положение и, наклонившись к уху Саида, тихо спросил:

-   А как же мои коллеги?

Араб затряс головой. 

-   Я не могу всех вывести. Это будет слишком наглядно.

-   Тогда нет, так я не согласен. Я не брошу своих друзей.

И снова отразилось уважение в этих чёрных, как смоль глазах. Араб хотел ещё что-то сказать, но сзади послышалась подозрительная возня и на него внезапно навалилось сразу четверо берберов, видимо привлечённых говором, донёсшимся к костру от их неосторожного общения. Эти пустынные дети способны за многие километры почуять то, что недоступно для любого приезжего сюда иностранца.

Каким-то чудом Саиду удалось вывернуться и он, словно пантера, отпрыгнул на несколько метров, вытаскивая из ножен ещё одну саблю. Но силы были не равны, на него наступали сразу несколько обученных убивать и разозлённых изменой вожака, воинов. Они искусно, со знанием дела окружали его, а Тарас ничем не мог ему помочь, мало того, что без оружия, так ещё и руки до сих пор за спиной, Саид так и не успел ему их развязать.

Но и стоять просто так, ничего не предпринимая, он тоже не имел права. Кто этот Саид, ничего неизвестно, может такой же отпетый разбойник, как и его головорезы. Но главарь, хотя бы пытался выручить его из плена, а от этих кровожадных туземцев, вряд ли дождёшься какого-либо милосердия. И если они сейчас расправятся с Саидом, то ему и всем остальным членам экспедиции, очень даже не поздоровится.

Арабы не брали пленника в расчёт, понимая, что от последнего никакого вреда не ожидается, и Тарас этим воспользовался. Совершенно не задумываясь о последствиях, да и не было времени всё взвесить и рассчитать: по существу, за жизни учёных и ломаного гроша никто не даст, если вдруг погибнет предводитель, мужчина разогнался, насколько ему позволяли некоторые неудобства, и с разгона налетел на крайнего бандита, который стоял к нему задом. Тот распластался прямо в ногах Саида и молодой араб не оставил это без должного внимания. Как молния блеснул его клинок и противник, пытающийся подняться, вновь упал с перерезанным горлом, орошая песок тёмной кровью.
А в бою так и есть: не ты, так тебя.

Но нападающих оставалось всё ещё много, Тарас осознавал это и почему-то сильно переживал за Саида, веря, что только в нём их общее спасение. По приказу араба, он отбежал от "эпицентра" событий, но высматривал удобный момент, чтобы снова вовремя оказаться полезным.
На шум из пещеры выскочили его коллеги и сразу, как говорят, правильно оценили обстановку, особенно Ваня охранник.

-   Как же я мечтал, твою дивизию, вам надрать ваши чёрные задницы и наконец-то дождался!  -  с этими словами парень очутился в самой гуще опасной потасовки и, ловко подпрыгнув, ботинком выбил саблю из рук одного из бандитов. Саид и тут не проморгал, он что-то крикнул на арабском, с силой крутанулся на месте и второй бербер свалился навзничь, сражённый его саблей.

Ваня, довольный благополучным исходом, набросился на следующего врага, продолжавшего атаковать Саида, а другой бандит обернулся к пленникам, чтобы устранить назойливые помехи, но Саид, держащий под контролем всю ситуацию, скороговоркой прокричал ему:

-   Им лучше помоги, они беззащитны!  - имея в виду пленников, и Ваня кинулся к своим, напрочь сметая с пути зазевавшегося бандита. Учёные всем скопом налетели на него, пока он лежал на животе и не имел возможности обороняться, и тут охранник издал радостный клич, он как-то умудрился освободиться от верёвок. В мгновение ока Ваня уселся сверху поверженного бербера, схватил его голову обеими руками и резко дёрнул в сторону. Главарь в это время, уже покончил с последним своим соперником и, с видом сильно уставшего человека, который только что выполнил очень тяжёлое и ответственное задание, пошатываясь, направился к высокому бархану.

   

Гл.9


Тарас проследил взглядом за этим удивительным и странным человеком, но потом ему пришлось отвлечься, в это время Ваня пытался всем развязать руки и колдовал над весьма хитроумными сплетениями, оставленными им на память бандитами, и которые парализовали каждое движение его товарищей, а начал он своё добровольно-гуманитарное действо - со старшего группы.

-   Ничего себе!  -  то ли с восхищением, то ли с некоторой ноткой сарказма буркнул охранник, не отрываясь от нелёгкого занятия. Он с остервенением продолжал возиться с замысловатыми узлами, сооружёнными из крепких верёвок, применяя в столь серьёзное "мероприятие", даже собственные зубы.  -  Откуда он русский знает?  -  имея в виду араба.  -  Кто он такой, забери его дьявол?! То в плен нас берёт, то потом зелёный свет нам включает, что за тип, ёлки зелёные...

-   Я и сам потрясён не меньше твоего. Вот сейчас думаю прояснить ситуацию.  -  Тарас повернулся к востоку и увидел, что самоуверенный и несгибаемый абориген уже забрался на самый верх бархана и замер там, обращая свой взор туда, где едва забрезжил рассвет и откуда вот-вот выкатится красное беспощадное солнце. Пришлось идти следом, хотя мужчина не испытывал и малейшего желания увязать по пояс во въедливой сыпучке.

-   Саид!  -  окликнул он араба, когда преодолел уже большую половину пути. Тарас хотел попросить его, чтобы тот на время побыл проводником и довёл их до места назначения. Ведь они совершенно не умели ориентироваться в этих краях, а это более чем опасно. Но туземец не дал закончить едва начатое.

-   Я не Саид, это прозвище. Настоящее моё имя - Джалил.  -  с вызовом бросил он через плечо.

"Да мне какая разница, кто ты нам на самом деле?"  -  про себя подумал Тарас, но когда с трудом всё-таки вскарабкался на самый верх, то вслух произнёс:

-   Почему?

Саид-Джалил молчал, всем своим существом мысленно устремившись к далёкому горизонту. Тогда учёный не поленился и повторил вопрос:

-   Почему ты выручил нас, а своих соплеменников убил?

-   Не "нас", а тебя. Я хотел тебя обезопасить, а получилось, как получилось. Что касается тех злодеев, за головы которых обещают немыслимые деньги, то их участь и без того решена, скажем так, в кабинетах всемогущего эшелона власти. Кроме казни и долгих тюремных сроков - их ничего не ожидало в будущем. Они убивали мирное население, не щадя даже грудных детей, поэтому не так уж я и провинился, отправив их к праотцам. Вообще, я не палач, но в данный момент судьба не оставила мне выбора.

-   Но теперь и тебя начнут преследовать ваши блюстители закона. За то, что ты поступил необдуманно и связался с ними.  -  и Тарас кивнул в сторону трупов.

-   Эти самые блюстители закона и послали меня для внедрения в банду, под видом патриота и, так называемого, сторожа родных просторов: от вас, чужестранцев. В какой-то мере всем выгодно, чтобы в Сахару меньше приезжали любопытные иноземцы. Слухи сделали своё, тут уже почти никто не появляется из учёного мира, но подобные запреты для русских не в счёт, они их только возбуждают.

-   Хорошо.  -  Тарас почему-то обрадовался, что араб ничего общего с преступниками не имеет, скорее всего он относится к правовым органам.  -  Но тогда тебя станут разыскивать те, кто верил тебе и считал за вожака. Я оказался невольным свидетелем того количества сабель, что в своём арсенале имеет банда и они просто так не проглотят твои, недавно продемонстрированные уловки. Тем более, здешний народ, мусульмане, очень мстительные, они не прощают подобного, это даже мне известно.

-   Они уже не вернутся оттуда, куда я их послал. Там засада. Допускаю, что с той западни могут спастись какие-то считанные единицы из общего количества, но вот им сейчас, как раз и не до меня. Они так драпанут с этой территории, далеко и надолго, что и имя моё позабудут.

-   Я слышал, что в пустыне бесследно исчезла экспедиция из Англии, это правда?

-   Правда в том, что мы, действительно, взяли в плен этих любителей драгоценных камешков, но ни один человек при этом не пострадал. Я лично посадил их в самолёт и они благополучно отбыли в свою страну.

-   И всё же, отчего ты так старался меня спасти? Ты же понимаешь, что я имею право знать это? Если иметь в виду мою учёную степень, то мои коллеги тоже не простые букашки, они прежде всего люди. Но ты приложил усилия только из-за одной персоны - меня. И это подозрительно. Почему?

Араб забеспокоился, Тарас интуитивно чувствовал это волнение, которое передавалось и на него, но молодой абориген старался скрыть своё душевное состояние. Он, не отрываясь, по-прежнему любовался красотами, только ему известными и видимые только ему, до боли родной его сердцу, бескрайней пресловутой Сахары. И всё же, нервы у всех живых существ не железные, не выдержал и Джалил.

-   Да потому что... ты мой отец! Неужели ты до сих пор этого не понял?

Услышанное до такой степени шокировало Тараса, что тот не мог и слова произнести в ответ. Просто стоял и переваривал поступившую информацию, которая совсем не сходилась с его мысленными подсчётами. Наконец, он тихо промолвил:

-   Это не смешно, Джалил... Нет, я не против иметь такого отважного и симпатичного сына да только сроки не подходят. Если верить проводникам, то тебе всего двадцать четыре года, я как раз впервые посетил ваши края. Но всё дело в том, что ты уже появился на свет, понимаешь? Так, каким образом я могу приходиться тебе отцом?  -  Тарас машинально излагал его личные неопровержимые доказательства, но разум ему подсказывал, что не просто так этот молодой человек заговорил о таких серьёзных вещах. Здесь, наверняка, кроется какая-то тайна, но какая? Учёному стало дурно от заполонивших мозг мыслей, но также он осознавал, что рад это слышать.

Джалил сразу не ответил, теперь уже юноша смотрел на него и его глаза отображали сверкающие молнии, но от них нельзя превратиться в пепел. В них читалось отчаяние, боль, печаль и, скорее, обида, чем ненависть.

-   Моя мать долго не спала с мужем в одной постели.  -  глухо, почти не слышно начал Джалил.  -  Потому что до этого у неё был выкидыш и в этом случае нельзя пренебрегать советами знахарей. Ты являешься первым мужчиной, после затяжного воздержания, но супруг её так и не узнал о случившейся беременности. Он был убийцей и разбойником, грабящим караваны, таким, как и эта банда. За это и не любил Вахида вождь племени, а потому и не горевал, когда все узнали, что его зарезали, как барана.
За вами в ту ночь наблюдали посыльные вождя, когда вы с мамой любили друг друга в том райском уголке оазиса, но глава племени не осуждал молодую невестку, а наоборот взялся ей помочь. Он отправил её за несколько сот километров к своим родственникам и посоветовал написать неправильную дату рождения ребёнка, чтобы в будущем никто потом не смог связать моё появление на свет с твоим приездом в пустыню. Людям ведь не закроешь рты. Вождь снизошёл обезопасить честь матери от злых пересудов, тем самым внушая, будто первенец... не иначе, как родная кровь убиенного. Мне не двадцать четыре года, мне двадцать пять.

-   О Боже!  -  воскликнул Тарас.  -  Так твоя мама...

-   Именно! Моя мама - Кариба.

-   Покажи своё лицо.  -  не грубо приказал он арабу.

Джалил подчинился, он сорвал с себя платок-накидку и то, что предстало перед Тарасом, уже не вызывало никаких сомнений. Волосы у юноши не завивались, как свойственно местному этносу, они лёгкими волнами ложились на мощные плечи. Только цвет имели чёрный, как и глаза, и слегка смуглая кожа. Но любой посторонний или простой прохожий, тут же заметил бы поразительное сходство этих двух людей. На Тараса смотрел он сам, тот молодой, полный сил и энергии юноша, только загоревший где-то на побережье и волосы выкрасивший тёмной краской. А глаза... Если на них надеть очки, то Андреев старший, мог бы сейчас оценить себя со стороны, как он выглядел много лет назад.
Учёный не выдержал такого испытания, он рухнул на песок и, уже сидя, снова повернул голову, чтобы навсегда запечатлеть в памяти плод их с Карибой взаимной и бесхитростной любви. Араб дёрнулся было к нему, но потом не решился и остался на месте.

-   Тебе плохо?  -  донеслось до Тараса.

-   Нет-нет, что ты! Просто, вот так сразу... Пойми меня и не держи камень за пазухой. Я никогда не желал твоей матери плохого. Я должен всё обдумать, такие новости нельзя воспринимать легкомысленно, в этом вся моя жизнь. Ты осуждаешь меня, я угадал?

-   Я верный сын своей матери, а она худого слова никогда о тебе не проронила. Да и за что обижаться? Разве ты догадывался о моём рождении?

-   Нет, конечно. Если бы подобное мне стало известно, то, вероятнее всего, и мозаика моей судьбы сложилась бы другой картинкой. Это не оправдание, это уже прошедшее и упущенное время.

Джалил кивнул, соглашаясь.

-   Как мама?  -  после затяжной паузы осмелился спросить Тарас.

-   Хорошо.  -  коротко изрёк Джалил. Он тоже помолчал, подбирая менее обидные выражения, и вдруг твёрдо добавил:

-   Она потом снова выходила замуж, но её избранник вскоре погиб. Его змея укусила на охоте, а противоядие ввели ему с большим опозданием. С тех пор она одна. Лишь недавно мама перестала тобою грезить, поэтому я не стану ей признаваться, что лично общался со своим отцом. И ни о каком вашем свидании не может быть и речи. Ты должен понять меня.  -   эти слова могли принадлежать только гордому и преданному сыну, такой жестокой, но также прекрасной и неповторимой пустыни.   



Гл.10


Джалил не бросил учёных без проводника, сам довёл "гостей" до места назначения и обещал, что, примерно, через сутки пришлёт к ним своих людей.
Коллеги обратили внимание, что после разговора Тараса с арабом, их старший группы очень изменился, стал сам не свой, а на заданные вопросы отмалчивался. Всю дорогу они наблюдали, как Тарас частенько бросает свой взгляд на молодого аборигена, при этом ведёт себя как-то странно, он почти не разговаривал в пути, а о чём-то усиленно думал и его волнение передалось на всю команду. Ответов они не находили на собственные вопросы. Что такое поведал ему этот Саид, если Тарас, вдруг, примолк и весь, даже как-то сник, вроде ему предстоит пройти какое-то страшное испытание. А может, экспедицию впереди поджидают неприятности, но Тарас бы не позволил так глупо подставлять друзей под очередные приключения, знай он об этом заранее.

Конечно, ведь в ту ночь они крепко спали и совсем не располагали сведениями, что товарищ в это время находился в объятиях местной красотки, а так бы уже все догадались. В курсе тех давних событий был только Дима охранник, но Дима, увы, сейчас не с ними. Но даже не в этом дело. Открой сейчас Саид своё лицо и Серёга Дубовицкий с Вальком Горловым, тут же вычислят что к чему, но араб не расставался со своей накидкой, а по одним глазам невозможно навести любые справки, касающиеся почти забвенного прошлого.
Когда разбили лагерь в конце путешествия, Джалил сообщил Тарасу:

-   Я должен вас покинуть.

-   Тебя ждёт семья?  -  спросил Тарас, не стесняясь собственного сожаления, ему неохота было расставаться с сыном.

-   В каком-то смысле и так... Жены и детей у меня нету, если ты это имеешь в виду.

-   Мы ещё встретимся?  -  Тарас, как мог, тянул драгоценные минуты.

-   Обязательно. Если я не явлюсь сюда, то найду тебя в аэропорту.

-   Обещаешь?

-   Да.  -  твёрдо изрёк Джалил и направился к верблюду, но потом вдруг, замер на месте и, медленно повернувшись, спросил:

-   Отец, а у меня есть в России братья или сёстры?

Он первый раз назвал его так. Тарас радостно улыбнулся и затряс головой:

-   Да, сынок. У тебя есть младший брат и племянник, который недавно родился. Жену я похоронил несколько месяцев назад, так что, кроме вас троих у меня никого нету в целом свете.  -  ему хотелось многое ему рассказать, а потом и в гости пригласить, но он понимал, что Джалил спешит к матери, ведь та волнуется, и не имел права его задерживать.
На лице араба тоже засветилась улыбка, он остался доволен услышанным. И от этого Тарас стал ещё счастливее.

*****

Утром следующего дня все услышали, как занервничали верблюды, так случается, когда к лагерю приближается кто-то чужой. Или же животные почуяли своих собратьев. Ваня и Валёк выскочили из палатки. И точно, к ним подъезжали трое всадников, которые ещё издали приветливо махали руками, мол, не бойтесь, мы свои. Это были проводники, которых прислал сюда Джалил, а к вечеру он и сам их навестил.

-   Отец, я не сдержался и проговорился матери о нашей с тобой встрече. Теперь она послала меня за тобой.  -  признался Джалил, когда они уединись за небольшими барханами. Юноша внимательно следил, как Тарас среагирует на преподнесённое известие, но тут же успокоился, заметив, как засияли надеждой глаза чужестранца, доводившегося ему родным отцом.

-   Джалил, а это далеко? А то, вроде неудобно оставлять коллег одних в незнакомой стране. Да и работы полно. Может потом, когда мы закончим с забором материала?

-   Можно и потом, но мама не поверит, что я тебя приглашал. Она очень переживает. А с твоими друзьями ничего не случится, опасность им не угрожает. К тому же, здесь рядом, часа через два мы уже доберёмся до поселения.

-   Ладно, тогда мне придётся им во всём сознаться, иначе они меня не поймут.

Джалил кивнул.

Потом, когда они вдвоём с сыном преодолели уже основную часть пути, Тарас вспоминал, как ошеломил коллег своим признанием.

-   А чего молчал столько лет?  -  завопил Валёк.  -  У него сын тут, вон какой вымахал, а он, как партизан...

-   Да я сам впервые узнал об этом, готов на Библии поклясться. Когда вернусь обратно, то поясню все подробности и отвечу на всё вас интересующее, а пока, прошу прощения, я не располагаю лишним временем.

Тарасу не терпелось о многом поговорить с Джалилом, но он ещё стеснялся проявлять "телячьи" нежности. Ведь сын рос вдали от него, его окружал свой мир и свой быт, а если ещё учесть принадлежность юноши к гордому племени туарегов, то, возможно, и общих тем у них имеется не так уж и достаточно, чтобы с первых минут знакомства общаться, как родные люди, жившие всё время под одной крышей. Но тем не менее, отец с сыном болтали без умолку и в ходе этой беседы немного получше узнали друг друга.

-   Джалил, а откуда ты знаешь русский язык, случайно, не в России учился?

-   Нет, отец, на твоей Родине бывать не приходилось, я здесь заканчивал институт. А русский сам пожелал выучить. Если кто-то к чему-то стремится, то обязательно всего добьётся. Я и маму натренировал, она уже немного говорит на твоём языке. И тоже сама захотела.
Вон, смотри, отец! Видишь, горную гряду? Сразу за нею мы и обосновались.

-   И правда, рядом.  -  согласился Тарас.  - и как-то сразу, не сговариваясь, они замолчали, каждый думая о своём.
Тарас заметно паниковал, он представить себе не мог, как произойдёт это неожиданное "свидание" с Карибой, девушкой, которая когда-то занимала все его мысли и ради которой он готов был снова и снова пускаться в опасные командировки и экспедиции, лишь бы ещё хоть разок остаться с нею наедине в их райском уголке оазиса. Но как-то теперь всё сложится, ведь минуло столько лет.

Сразу за поворотом перед путниками раскинулось довольно обширное селение и вид последнего очень удивил учёного. Он привык, что аборигены, в основном, облюбовывают себе пещеры или сооружают маленькие ветхие жилища. Такие тоже здесь присутствовали, но и каменных домов просматривалось здесь предостаточно. Чуть поодаль на солнце блестела водная гладь искусственного озера, поэтому вокруг можно было наблюдать плодовые деревья и даже яркие экзотические цветы. Их не так много, но они есть и своим неповторимым присутствием безвозмездно украшают жизнь человека.

Путники спешились возле двухэтажного дома, выстроенного из различных по величине камней, а также горного песчаника. Двор представлялся вместительным, со множеством различных пристроек и насаженной растительности. Это и деревья, и кустарники, а ещё бросились в глаза три красивейшие миниатюрные клумбы. Здесь имелся даже небольшой бассейн, по краям которого стояли самодельные деревянные лежаки.
Тарас, с неподдельным интересом озирался по сторонам, он впитывал в себя всё увиденное и тут же мысленно представлял, в какой обстановке воспитывался его сын и что в это время окружало Карибу?

На порожки главного входа вышла женщина, и сердце Тараса моментально скакнуло в бешеном темпе, проваливаясь куда-то вниз. Её стройную фигуру, лишь слегка пополневшую, но это только придавало ей привлекательности и такого редкого очарования женственности, обтягивало всё такое же лёгкое белое платье, а голову обрамлял синий платок. Кариба не пряталась под накидку, где любому незнакомцу открывались всего лишь глаза, а зачем?! Этому мужчине когда-то предоставилась возможность любоваться всем её телом и даже обладать им, а также он являлся отцом её ребёнка.

Тарас пытался поприветствовать эту прекрасную дочь пустыни, так хорошо сохранившуюся и напоминающую сказочную фею, но слова застряли в пересохшем горле и ему никак не удавалось заговорить первым. Кариба, видимо, поняла его замешательство.

-   Здравствуй. Я рада видеть тебя вновь на нашей земле.  -  сказала она на ломаном русском и приветливо улыбнулась.

-   Ты отлично выглядишь, Кариба.  -  тихо произнёс он. На ум совсем ничего не шло, а заготовленная речь затерялась где-то в укромном уголке его памяти. Кариба кивнула и обратилась к Джалилу:

-   Как доехали, сынок?

-   Спасибо, мама, благополучно. Я оставляю вас...  -  и юноша заторопился в одну из пристроек. Но не успел он преодолеть и несколько шагов, как откуда-то из-за угла показалась молодая женщина, вся закутанная в цветастые одежды. Она держала на руках, примерно, годовалого малыша, уткнувшегося в материнское плечо. Но стоило ей взглянуть на посетившего их гостя, как она испуганно отпрянула назад и что-то воскликнула на арабском. Тарас, тут же почувствовал грубость в голосе появившейся молодайки и даже угрозу. Лица Карибы и Джалила сразу сделались хмурыми и нависла тягостная тишина.

-   Что происходит?  -  спросил он, обращаясь к Карибе и сыну?  -  Это моя вина, я что-то не так сделал?

 

Гл.11


Все трое продолжали молчать, при этом, они с неприязнью его оглядывали с ног до головы, как будто он являлся каким-то изгоем или отбросом общества. Тарас не мог понять в чём дело, он вознамерился было повторно спросить, отчего, вдруг такое дружественное к нему и весьма приятное отношение, изменилось с появлением неизвестной девицы с ребёнком на руках, но Кариба вновь заговорила первой:

-   Почему вы не приняли мою дочь? Как там у вас принято сказать, она пришлась вам не ко двору? И только потому, что у вас белая кожа, а у неё чёрная?

Эти загадочные вопросы сразили наповал, они окончательно сбили его с колеи. Тарас совершенно не представлял, как ему на них реагировать?

"Какая дочь, какой двор, о чём это Кариба?" - но молодая женщина помогла ему разобраться в столь затруднительной ситуации, она просто сняла с себя платок-накидку.

-   Ихтирам?  -  Тарас был готов провалиться сквозь землю. Он быстро взглянул на Карибу.  -  Так, Ихтирам твоя дочь?

-   Да. От второго брака.  -  куда делось гостеприимство и добродушие у матери и сына, по-отношению к нему. Они с неподдельной ненавистью в упор уставились на него и ждали объяснений.

-   Вы специально заманили сюда подлого русского, чтобы отомстить ему за Ихтирам?  -  по-своему оценил обстановку учёный. И обращаясь к Джалилу добавил:  -  В таком случае, не стоило разыгрывать душераздирающие сцены со спасением, а надо было сразу убить меня, ещё в пещере, без всякого на то суда и следствия, вот и всё.

-   Как ты можешь так плохо о нас думать?  -  воскликнула Кариба.  -  Ни у кого и в мыслях не допускалось причинить тебе зло! Ты и сейчас уедешь отсюда целым и невредимым, даже волосок не упадёт с твоей головы. До настоящей минуты никто и понятия не имел, что ты являешься близким родственником возлюбленного Ихтирам. Джалил ревностно хранил тайну о своём появлении на свет, а Ихтирам лишь одно знала, что отец её брата родом из России, а кто он и как его фамилия, она никогда в это не вникала. О том молодом человеке, с которым моя дочь встречалась на твоей Родине, она нам не доверила всех подробностей, мы услышали от неё только его имя, вот это и есть самая настоящая правда.

Тарас поверил ей, но также ясно представлял, что если он в данную минуту не направит разговор в нужное русло, то навсегда потеряет своего сына и связь с Карибой.

-   Ихтирам.  -  начал он глухо.  -  Мы с тобой виделись всего два раза, правильно?

Молодая женщина согласно кивнула, ещё не улавливая сути, к чему подводился этот опрос.

-   Хоть одно плохое слово было произнесено из моих уст в твой адрес?

Подумав, она отрицательно мотнула головой.

-   Так, какие претензии ко мне, если я всей душой понимал Егора, потому что сам когда-то искренне любил твою маму. Чем я тогда мог помочь тебе и сыну? Да ничем, Нора бы мне это не позволила. Но и покойную жену я не осуждаю. Ты только поставь себя на её место! Допустим, твой единственный повзрослевший ребёнок приводит в дом иностранку, у которой свои обычаи, своя жизнь и свои взгляды на мир. И ты, без боя и малейшего вмешательства, отдала бы ей его? Не верю!
Но это одна сторона медали. Куда бы та Нора делась, если бы вы с Егором задумали пожениться? Никуда. Но ты всё сама решила, за всех. Собралась и укатила домой. А разве ты имела право на личное мнение, не посоветовавшись с любимым парнем? А он страдал, полгода в семье только и слышны были скандалы и выяснения отношений. Он отказывался есть, едва с института его не попёрли, но тебе наплевать, ты сама, на своё усмотрение, принимаешь только тебе выгодные определения. Нечестно, Ихтирам.

После произнесённой им речи, Тарас заметил, что нахмуренные брови Джалила разгладились, а Кариба с особенным вниманием к нему прислушивалась. Они теперь догадывались, что на самом деле всё произошло иначе. Просто девочка показала свой характер, не разобравшись в истине, собрала чемоданы и упорхнула в родные края.

-   Хорошо.  -  продолжал Тарас.  -  Если постараться, то можно вникнуть во всю проблему и твои обиды, имеется в виду, в свете всех минувших событий, но зачем ты учёбу забросила так легкомысленно, тебе что, знания никогда не пригодятся? Как ты так могла поступить опрометчиво, Ихтирам?

Девушка стыдливо потупилась и мельком глянула в сторону матери, давая понять, чтобы она ответила за неё.

-   Тарас, всё не так просто, как ты думаешь. Ихтирам и действительно считала, что вы не позволите сыну связать с нею свою судьбу, а она, к тому времени, уже под сердцем носила ребёнка. Тарас, у нас не принято убивать, ещё не родившихся детей.  -  с достоинством произнесла Кариба.

-   Ах вот, где собака зарыта...  -  громко воскликнул Тарас и обратил свой взор на малыша, который вздрогнул от его крика и повернулся так, что можно было рассмотреть, лишь слегка смуглое личико.   -  Получается, это мой...

-   Это твоя внучка, Тарас. Её зовут Анастасия.  -  пояснила Кариба.

-   Анастасия? Но это же русское имя...  -  мужчина почти не мог говорить от подступившего волнения и переполнявших его эмоций.

-   Так зовут подругу, с которой я дружила в России.  -  осмелилась заговорить Ихтирам.

-   Девочки мои дорогие...  -  Тарас в считанные секунды преодолел десяток метров и оказался рядом с Ихтирам и малышкой Настей, и обнял их обеих.  -  Какие ещё сюрпризы заготовила мне Сахара?  -  радостно обратился он в никуда.

-   Что же мы держим нашего гостя на улице, Ихтирам, приглашай его в дом.  -  напутствовала свою дочь Кариба.

Есть Тарас отказался, а просто попросил чаю или какой-либо напиток. После всех неожиданных событий его мучила сильная жажда. Он держал внучку на руках, изредка переговариваясь с Джалилом, а Кариба с дочерью всё носили и носили к столу блюда с различными сладостями. Когда все уселись по местам и церемония чаепития достигла самого разгара, возбуждённый счастливыми новостями Тарас, предложил:

-   А может мы все вместе направим стопы в Россию? А чего, квартира у меня вместительная, всех нас примет! Как раз и дочь будет расти рядом с отцом, я уверен, Егор останется доволен такому прелестному чуду!  -  растроганный мужчина без конца целовал девочку в пухлые щёчки и нежно прижимал её к себе, чем добился особого расположения к нему Карибы и Джалила. А Ихтирам, так та вообще, сразу подружилась с Тарасом и постоянно подкладывала в его тарелку самые лакомые кусочки.

-   Нет, Тарас, мы останемся здесь. Это земля наших предков, тем она нам и дорога.  -  за всех сказала Кариба.

-   Егору может и понравится часто навещать своего ребёнка, но вот понравится ли это его жене?  -  добавила Ихтирам.

-   Ты права, Ихтирам, я и не подумал. Но Егору я обязательно всё доложу и если он пожелает принимать участие в воспитании дочери, то не отталкивай его, ладно? Ведь он по сути, ни в чём не виноват.

Ихтирам кивнула.

-   Я с тобой поеду в Россию, отец. Хочу посмотреть на твою страну.  -  неожиданно заявил Джалил.  -  А ещё хочу познакомиться с моим братом.

-   Отлично, сынок! Между прочим, в каком-то смысле - это и твоя страна.

*****

Тарас никак не мог дозвониться до Егора, трубку на том конце не брали, хотя ему точно известно, что у младшего сына нынче выходной.
Долетели они с Джалилом благополучно и теперь юноша сидел в квартире отца, в кресле напротив, и чутко прислушивался к длинным гудкам, доносившимся из аппарата. Казалось, что он переживает даже сильнее, чем сам Тарас.

Где-то с третьей попытки, наконец, кто-то ответил:

-   Алло.  -  это был Егор.

-   Здравствуй, сын! Я уже дома. Слушай, у меня к тебе есть, кое-что неотложное. Не мог бы ты заглянуть ко мне, только без Екатерины. Тут понимаешь, разговор сугубо мужской.

-   Рад слышать, что ты вернулся, отец! Конечно, я прибегу, только не сию минуту. Помогу Кате Алёшку искупать и сразу к тебе. И чего ты там для меня припас, хоть намекни?

-   Нет, сын, это не телефонный разговор.

-   Ну тогда до встречи, я постараюсь быстро.

Егор, видимо, принял Джалила за арабского учёного, поэтому с уважением поздоровался и протянул ему руку для знакомства. Тот засмущался, но свою руку тоже подал.

-   Меня зовут Джалил.

-   Очень приятно. А я Егор. Вы папин коллега?  -  Джалил примолк и с надеждой взглянул на Тараса, предоставляя ему право распоряжаться: сказать ли правду, или же утаить?

-   Егорка, тут такое дело... В общем, Джалил мне не коллега...  -  начал Тарас.  -  Он мой старший сын. -   выпалил сходу, чтобы не передумать.

Егор опешил. Мысли разом все спутались, но он понимал, что отец не стал бы шутить такими вещами. Сразу вспомнилось, как он уезжал в Сахару давным-давно и всё тут же немедленно прояснилось.

"Да ладно, ну что только не случается. Главное,  мамы уже нету, к сожалению, а значит, всё обойдётся без скандала."  -  подумал Егор, разглядывая новоиспечённого родственника.

-   Прости.  -  донеслось до Егора.

-   За что, отец? За то, что ты подарил мне такого замечательного брата? Да я всю жизнь мечтал, чтобы у меня был старший брат.

Джалил даже не успел опомниться, как Егор заключил его в свои медвежьи объятия.
   


Гл.12


Довольный счастливым исходом, Тарас наблюдал, как его дети общаются между собой с теплом и уважением к друг другу. И если бы в данный момент здесь случайно оказались посторонние люди, то им, ни за что не догадаться, будто эти сидящие за столом, отец и два взрослых сына, долгое время жили раздельно, а Егор и Джалил, так вообще, несколько минут назад только познакомились.
Джалил с удовольствием расспрашивал брата о семье, работе, Егор же, когда рассказал о себе всё, что интересовало Джалила, тоже, в свою очередь, начал задавать свои вопросы:

-   Джалил, а у тебя тоже есть жена и дюжина моих племянников?  -   с лукавой смешинкой в глазах спросил он.

-   Семья есть, это конечно, как без неё любому человеку...  -  и туарег мельком глянул на отца, предоставляя тому возможность самому объясниться на эту щекотливую тему.

-   Сынок, твой старший брат живёт с мамой и младшей сестрой.  -  тут же вмешался Тарас.

-   Здорово! Это говорит о том, что у Джалила ещё всё впереди.  -  поддержал брата Егор, от которого не укрылось, как Джалил немного растерялся и нехотя продолжил беседу. Откуда Егору догадаться, что этот гордый юноша предпочитает, либо вовсе промолчать, либо говорить во всеуслышание, только бы не идти, как это принято, окольными путями. То есть, всё или ничего.

-   Сынок...  -  вновь к Егору обратился Тарас.  -  Дело в том, что сестра Джалила - это Ихтирам.

-   Вот оно что...  -  Егор некоторое время не мог произнести ни звука. Затем, попеременно оглядывая отца и Джалила, тихо проговорил:

-   Ну и как она устроилась, всё ли у неё хорошо?  -  он налил себе полную рюмку водки и залпом выпил. Спиртное было поставлено на середину стола, как знак русского гостеприимства, но бутылка, до некоторых пор, оставалась непочатой за ненадобностью.

-   Ты же за рулём.  -  предостерёг Тарас.

-   Да ничего, я машину у твоего подъезда брошу, а сам автобусом доеду. Джалил, так что там Ихтирам?  -  настаивал Егор. Джалил снова глянул на отца, чтобы тот пришёл на выручку. Ну не умел он преподносить подобные вещи, тем более, понятия не имел, как это правильно сделать. Ведь он в чужой стране, где правят совершенно другие обычаи и, соответственно, другой быт.

-   Егор, так уж случилось, что нынешний день дарит тебе один сюрприз за другим. Не стану сюсюкаться и тянуть кота за хвост... Ихтирам воспитывает дочь Настю. Это ваш с нею общий ребёнок... - на одном дыхании выпалил Тарас.

-   Вот это ничего себе! -  Егор присвистнул.  -  А почему мне об этом только что сообщают? Или я не имею право знать, где у меня есть ребёнок, а где нету? -  молодой мужчина явно нервничал.

-   Не свисти в комнате, ещё и за столом.  -  Тарас сделал ему грубое замечание.

-   Извините.  -  поднял обе руки Егор.  -  И всё же, почему я впервые слышу о рождении моей дочери? Получается, если бы тебя не командировали в Сахару, то я и не подозревал бы об этом?... Отец, он хоть в курсе, как я страдал?  -  Егор дёрнул головой в сторону Джалила.

-   Брат...  -  наконец, "созрел" к серьёзному разговору Джалил.  -  Судьба распорядилась так, как посчитала нужным, не обращая внимания на чьё-то там мнение. Потому что она сильнее всех и всякого, и теперь перед нами - есть сам факт и есть лишь только настоящее. Поверь, Ихтирам страдала не меньше твоего, но речь не об этом. Мы сейчас говорим о ребёнке и только о нём. Ты должен мне поверить, что я, к вам обоим, отношусь одинаково, несмотря на то, что Ихтирам росла со мной рядом, а ты был далёким и чужим. Но у нас не принято забывать близких, не проявлять к ним особых родственных чувств и присущей верности. Клянусь, я запросто отдам свою жизнь, как за Ихтирам, так и за тебя. Вся загвоздка, Егор, в следующем. Мы с тобой мужчины, умеющие постоять за себя, а она, всего лишь слабая и беззащитная женщина. Скажи мне, как брат брату, тебе нужна твоя дочь? Мне это важно.

-   Джалил, спасибо за твою откровенность.  -  сразу среагировал Егор.  -  И прежде чем ответить на это, я бы тоже хотел, чтобы ты запомнил кое-что. Я собирался жениться на твоей сестре, а не просто время провести. И после этого глупо у меня допытываться, нужен ли мне мой ребёнок? Конечно, нужен! Я намерен вносить лепту в её воспитание, а дальше стану добиваться знакомства с нею. Для меня самое главное, чтобы малышка знала своего отца.

Глаза гордого араба слегка повлажнели, он, без лишних слов, просто протянул руку Егору, а тот её пожал.

-   Только... как быть с Катериной? Ладно, пустяки, я всё улажу.  -  огорчился Егор.  -  Я её понимаю, но и она тоже пусть меня поймёт. Тем более, все эти события происходили до неё.

*****

Джалил не смог долго гостить в России, он часто вспоминал Сахару, беспокоился о родных, о работе и однажды не выдержал:

-   Отец, я должен возвращаться. Что-то неспокойно у меня на душе.

Тарас не перечил, это бесполезно. Они с Егором проводили его в аэропорт и Джалил улетел на Родину. Он не записал никаких телефонов, по которым можно было с ним связаться и узнать о его домочадцах, обещал, будто сам всех найдёт. Пробегали недели, а из Сахары ни одной весточки. Тарас себя чувствовал, как на раскалённых углях, подскакивал при каждом звонке и даже ночами не мог спокойно забыться. Он подозревал, что в далёкой Сахаре не всё ладно, и нутро от этого болело ещё сильнее.

"Может, Джалил на что обиделся, так вроде всем оставался доволен: и приёмом, и отношением к нему."

Но какая-то причина, всё же крылась во всей этой истории, прошло уже два месяца, а от старшего сына ни слуха, ни духа. И они с Егором уже сами помышляли собираться в Африку, но как-то вечером, в квартире Тараса, раздался продолжительный телефонный звонок. Это был Джалил.

-   Отец, я снова лечу в Россию, но не один. Подробности по прибытию...

Тарас даже не успел толком с ним поговорить, как связь отключили. Ему показалось, что Джалил находился в подавленном состоянии и это беспокоило ещё больше. И с кем это он сюда добирается, ничего не сообщил. Да это и без разницы, им тут всем будут рады. Катерина, жена Егора, и то не закатывала сцен ревности и приняла всё, как должное, только сердце Тараса ныло и подсказывало беду.

Джалил появился сам, без матери и сестры: в одной руке он нёс объёмную сумку, а в другой - малышку Настю. А по дороге он им поведал очень печальные новости.
Пока он гостил в России, к нему домой явилось несколько разбойников, чудом выпутавшихся из засады, чтобы отомстить вожаку за предательство. Ихтирам и Кариба погибли от их сабель, а маленькая Настя спаслась лишь потому, что накануне девочка заболела и её на ночь отнесли к знахарке. Карибу и Ихтирам похоронили без Джалила, но и ему там тоже было опасно находиться. Не за себя он боялся, исключительно, за племянницу. Некоторых убийц уже нашли и обезвредили, но на свободе разгуливали ещё трое, самых опасных.

-   Отец, я, наверное, к тебе навсегда, ведь ты когда-то говорил, что это и моя Родина, помнишь? Я пока не в состоянии там заниматься своей деятельностью, у меня просто разорвётся сердце, а я обязан уцелеть ради Насти. Ты не против?

-   Джалил, ты меня обижаешь, за что ты так со мной? Пользуйся моим домом сколько нужно, теперь он наш общий, для меня это только радость. Я очень скорблю по Карибе и Ихтирам, но мне много спокойнее, если мой сын и внучка поселятся у меня.

-   Нет.  -  возразил Егор.   -  У тебя поселится только твой сын, а дочь я забираю себе. Она моя. А значит, ребёнок должен жить с отцом.

Джалил, вроде и не возражал, но некоторое волнение явно проглядывалось во всём его облике. Он не испытывал уверенности, что жена младшего брата спокойно примет Настю в свою семью. Но Екатерина вскоре сама к ним нагрянула, как снег на голову. За девочкой. Женщина клятвенно заверила Джалила, что у того абсолютно нету ни одной причины для беспокойства.

*****

Через несколько лет гордый сын пустыни снова отправится в Сахару. У него теперь было две Родины и Джалил периодически жил то там, то здесь. А однажды, он прилетел с молоденькой девушкой и та оказалась русской.

-   Отец,  -  обратился он к Тарасу.  -  ты предполагал, что во мне больше крови туарегов, чем твоей, но ты, видимо, ошибся. Видишь, и меня на иностранок потянуло?

-   Вижу. А когда же ты успел, сын мой блудный?!

-   Мы два месяца назад в самолёте с ней познакомились.  -  первый раз за долгое время Джалил смеялся, обнимая отца и брата. А на шее у него, как всегда, уже сидела пятилетняя красавица Настя.