Сухой раскатистый треск пронёсся над крышей, уходя в даль, переходя в раскатистый гул, от которого дребезжат стёкла, подрагивает дом. Гул, перемежающийся ударами. И опять — треск. Гул почти не прекращается, дождя ещё нет. Ставни закрыты на случай града. Настольная лампа неярко освещает комнату.
— Наверное, свет уже отключили, — заметил Николай, изучая белёный потолок. — Если до утра не восстановят — придётся дизель запускать. -
— Сети уже нет, — отозвался Пётр, поглядев в телефон.
За окном раздался громкий шелест и шипение ливня.
— Интересно, здесь людей много живёт? -
— Летом, на выходные — людей много, — ответил Пётр. — Но ночевать остаются немногие, а сейчас будни, и кроме того — ливень. Так что почти никого. А зимой — и совсем никого. -
Гром уходил куда-то дальше, глухо рокоча.
Николай прошёлся по комнате.
— Интересная у нас судьба, брат. Родители мечтали видеть тебя юристом. А я, соответственно, протаптывал для тебя тропку. И что же? Я обслуживаю крупнейшие компании, а ты? Взял, да и пошёл в художники. -
Пётр покачал головой.
— Твой успех на судебном поприще мне не повторить. Да и душа как-то не лежит. Погляди, что я набросал вчера… -
— Видел, видел. И на выставке был. Но вот родительские мечты рухнули. -
— Не рухнули, Коля. Всё сбылось. Просто немного не так. -
Ливень прекратился. Только капли продолжали падать с крыши.
— Завтра будет солнце. За пару дней грязь подсохнет. -