Как всегда, с пяти часов каждого рабочего дня, она поджидала его за колонной. Второй слева, кажется? Неважно. Он быстро поправил галстук, взглянул на часы и, вернувшись в свой образ вечно занятого и опаздывающего на сверхважные дела человека, пошёл прочь. Стук каблуков – она идёт ему вослед. Ну и что? Это его не должно волновать.
Остановившись на перекрёстке, краем глаза он заглянул в зеркало рядом со светофором. У неё новое платье и туфли. Обновка.
Фыркнув, он отвернулся. Оставалось пройти ещё пару кварталов – и он будет дома, как хорошо.
Она не отстаёт. Надо бы написать куда следует. Интересно, преследование человеком – это подсудная статья? Надо спросить у жены. Она же у него умница, всё знает.
Скрипнула дверь и резко захлопнулась. Женщина в красном платье и белоснежных туфлях-лодочках осталась на нижней ступеньке крыльца.
- Милая, я дома! – радостно сказал он, вешая шляпу на крючок.
***
Жаль, очень жаль. Он чуть губу не прокусил от досады. Теперь это не запрещено, оказывается. Значит, приструнить её не получится. Может, поговорить? Да, он уже пытался – без толку. Ну не может понять эта женщина, что он любит только свою жену и только её. Она же толкает его на преступление! На измену! Да об этом страшно подумать! Нет, нет, сегодня, в пятницу вечером он точно ей скажет – и это будет последний разговор! И точка!
Пять часов. Вот она снова за ним. Что же делать?
На перекрёстке он свернул в другую сторону, она остановилась.
- Джон! – позвала она.
Мужчина не остановился.
- Джон! – оклик повторился, более жалобно.
Джон не сбавлял шаг. Ничего – до дома можно дойти и другим путём.
- Джон Смит! Немедленно остановись! Немедленно! А не то я закричу! – раздалось сзади.
Глупая женщина. А если соседи услышат? Или кто-то другой, посторонний? Ни стыда, ни совести! Вот его жена никогда бы себе такое не позволила! Поэтому-то он и выбрал её!
Пересилив себя, он остановился и нехотя обернулся назад. О, только не это. Ещё одно платье! Глупая транжира! Муж, небось, деньги зарабатывает, а она их только тратить горазда! Хотя, нет – где найдётся такой дурак, который возьмёт в жёны такую как она? Глупо.
- Бесстыжая, - шепнул он под нос и, шаркая ногами, вернулся к перекрёстку. Она ждала его там, в тёмно-синем платье со шнуровкой на спине, рукавами-фонариками, перстнем на левой руке с синим-синим камнем. Чёрные носы туфель стояли параллельно, не двигаясь.
- Джон, - подала голос женщина.
- Да, Мэри? – не скрывая презрения, ответил Джон.
- Нам надо поговорить.
- Всегда тебе надо было о чём-то поговорить. Ты никогда не могла молчать, всё говорила и говорила.
- Джон.
- И говорила! Нет, чтобы помолчать, не мешать, сидеть себе тихо!
- Джон.
- Почему ты меня преследуешь. Я заявлю на тебя куда надо, слышишь?
- Джон.
- Ты глухая или глупая? Или всё одновременно?
- Ты помнишь это платье, Джон?
- Нет.
- Платье с выпускного, - она приподняла юбку. – Мы тогда вместе танцевали, помнишь?
Ну, хоть она на эти тряпки не транжирила деньги.
- Нет, - соврал Джон.
- И пообещали, что всегда будет следить друг за другом, чтобы никто из нас не попал в беду.
- Нет, - выдал он.
Светофор загорелся зелёным. Джон быстро перешёл дорогу. Мэри осталась стоять на другом конце улицы.
- Я вышла замуж.
- Поздравляю.
- Уже как три года.
- Ясно.
- У нас родился сын.
- И?
- Мы назвали его в твою честь.
- Велика честь.
- Джон, послушай.
- Разговор закончен.
- Джон, ты омерзительный человек, но даже ты заслуживаешь сочувствия! Откажись от этого, откажись! Ты же тоже человек!
- И что?
- Да то, что ты мыслишь как робот или какой-то маньяк!
- В отличие от некоторых, некоторые женщины – просто идеальны. Идеальны! И мне повезло – я такую и нашёл. По объявлению в газете, и мы почти сразу же подписали брачный контракт, и я переехал к ней, так что… Да что с тобой говорить! Иди прочь! И сыну своему другое имя дай! И не смей ему рассказывать про какого-то там «дядю Джона»! Знаться с тобой не хочу! Пошла прочь!
Мэри молча вынесла весь этот поток слов. Еле сдерживая слёзы, она перешла на противоположную сторону пустынной улицы и поспешила к контрольно-пропускному пункту. Своё время как допустимый контакт с внешним миром в этом закрытом экспериментальном районе города за сегодня она уже исчерпала.
В 17:15 из здания вышел другой джентльмен – работа закончилась, пришла пора идти домой – к любимой жене.
***
Глупая женщина. Как хорошо, что они расстались. Сколько же в ней было недостатков – сосчитать невозможно! И как он только её терпел рядом? Да уж, тут воистину нужно ангельское терпение! Убираться не умела, по магазинам ходила, деньги транжирила, подарки просила, внимания, внимания, внимания! И прочие глупости! Замуж, хочу быть с тобой! Там уж и до детей недолго! Нет, нет, хорошо, что они расстались.
Рядом с этой женщиной всё было так непредсказуемо, так неконтролируемо, так страшно!
Как ему жаль её мужа! Небось, страдает бедный! Это же надо на такой жениться! Они назвали своего сына Джоном – глупость какая!
Махнув рукой перед лицом, пытаясь отогнать дурные мысли, он с особенным усердием вытер ноги о коврик.
Привычно скрипнула дверь, привычно зажглась лампа над головой.
- Милая, я дома! – радостно сказал Джон, вешая шляпу на крючок.
- Здравствуй, милый, - по приветствовал вошедшего электронный женский голос из динамиков, развешанных по всей квартире. – Как прошёл день? Я приготовила тебе кофе, он на кухне, родной. Если что-то будет нужно – только позови! Я буду рядом.
Терпкий запах доносился из дальнего угла коридора. Как всё правильно, всё подконтрольно, рафинированно.
Какое хорошее слово – Джон очень его любил. Как и кофе – с двумя с половиной кубиками рафинада.