Лия десять лет работала в агентстве «Благо», которое специализировано на обслуживании престарелых людей, нуждающихся в помощи и заботе. Сначала пошла на эту работу из-за невозможности найти другую, а потом привыкла и не захотела уходить от людей, столь в ней нуждающихся.
За эти годы было много у неё подопечных, не все запомнились. А наиболее яркие личности она не забывает и много лет спустя.
Направление к Ядвиге Адамовне ей дали лишь на два месяца.
- Она хотя и очень нуждается в уходе, сама уже ничего не может, но у неё есть кому о ней заботиться, - сказали в агентстве, - сноха за ней ухаживает, а сейчас сноха перенесла операцию и должна отлежаться, войти в колею.
- Ой, как хорошо, а то я тут с ума схожу, а сделать ничего не могу, - этими словами Лию встретила сноха, когда Лия пришла к ним впервые, а потом представилась, - Меня Инна Алексеевна зовут. Проходите, делайте свою работу, а я присяду в кресло, не очень хорошо чувствую. Я после эндопротезирования ещё не пришла в норму. Если что-то будет не понятно, обращайтесь. Бабушка большая чистюля, любит гигиену и требует постоянные умывания и подмывания, а я вот, вышла из строя. Дай Бог, не на всегда.
Лия прошла в бабушкину комнату. Она не была парализованной, но ходить не ходила, находилась постоянно в постели, обложенная высокими подушками.
- У вас такое имя необычное, Ядвига Адамовна, - сказала Лия, знакомясь.
- Я чистокровная полька, потому и имя у меня такое, - с заметной гордостью произнесла Ядвига.
- А меня Лия зовут, я чистокровная русская и имя у меня русское, - с вызовом ответила Лия.
- Я бы не сказала, что это чисто русское имя. У них сплошь Таньки да Вальки.
Так и познакомились. А у Лии остался какой-то неприятный осадок от этого знакомства. «Ну ничего, уж как-то два месяца отработаю с ней, какой бы она не была» - подумала Лия.
В первый же день Ядвига потребовала выкупать её и помыть голову.
- Я уже пять дней не мылась в ванной, это надо сделать срочно, а потом всё остальное. А на завтра и на последующие дни распорядок следующий, - и Ядвига перечислила что и в какой последовательности надо делать, - я рано просыпаюсь, и в восемь часов ты должна быть здесь.
- Но … я смогу приходить лишь к девяти часам, - пыталась Лия объяснить ситуацию, но Ядвига прервала её:
- А если не можешь работать по моему графику, то зачем ты мне вообще нужна? Мне не нужна сиделка, которая будет делать то, что ей надо, а не мне. Совсем нет порядка в вашей стране.
- А вы жили в Польше? – спросила Лия.
- Да! Сказала же тебе, что я чистокровная полька и родилась я в Польше, в её столице.
- А зачем же вы сюда приехали, если не любите нашу страну и русских людей?
- Война была… Муж погиб, Варшаву разбомбили полностью, жить негде, есть нечего, носили рваньё... Если бы не это, никогда бы не уехала оттуда.
- Так столько лет здесь в нелюбимой стране, с нелюбимыми людьми… Могли бы и вернуться.
- Могла бы, если бы Антона не встретила, да замуж не вышла за него. А быть женой, это значит полное лишение самостоятельности. Что муж сказал, то и будет. А моему Антону Польша не нужна была, он не поляк. А что жене остаётся? «Куда иголка, туда и нитка», - а потом, словно спохватилась, - Да что это я тебе рассказываю?! Больно любопытная мне сиделка попалась! Не приставай ко мне с подобными вопросами, и вообще не приставай! Твоё дело – дело делать, а не разговаривать.
- А вы не трогайте её, если что, у меня спрашивайте, - посоветовала Инна Алексеевна, когда Лия рассказала ей об этом разговоре, - знаете, как мне доставалось, особенно, когда с ней вместе жили. Но потом я научилась «обходить острые углы» и на подобную тему с ней не разговаривать. Да и квартиру мы с мужем свою получили, жили отдельно. Я бы, конечно, не выдержала всего того, что мне пришлось пережить, но я не могла быть не благодарной ей за Станислава, моего мужа. Любила его. Хороший был человек. Жаль, покинул этот мир ещё молодым.
И Инна Алексеевна рассказала историю своей жизни:
- Свекровь моя с маленьким сыном приехала сюда в 45-м. Столько лет здесь! А наша страна так и осталась для неё чужой, и у самой неё нет ни хороших знакомых, ни, тем более, подруг. И всё потому, что гордая очень. Шляхтичка… Пани…
- Познакомилась с ней, - продолжала Инна Алексеевна, - задолго до того, как замуж вышла за её сына. Она ко мне на работу пришла. Я тогда продавщицей в магазине работала. Вижу, интересная женщина всё рассматривает, а ничего не спрашивает. А она, оказывается, ждёт, когда покупатели разойдутся. Долго стояла, но дождалась. Подходит ко мне и говорит, что она мама Станислава и ей надо со мной переговорить. Время шло к закрытию магазина на перерыв и я, обычно, иду домой пообедать. Но в тот день я, конечно, осталась без обеда. Мы присели на лавочку в рядом расположенном сквере и она объяснила, с чем пожаловала. А пожаловала она с тем, что хотела поучить меня за кого мне следует выходить замуж, а за кого не следует. Причём, в то время никаких попыток сделать мне предложение её сын не делал. Мы проводили вместе много времени, он встречал меня с работы и мы гуляли по городу, дарил мне маленькие сувенирчики когда возвращался из своих частых поездок в другие города по работе, угощал сладостями. Не более того.
- Ты должна знать, что муж и жена должны быть равные и по уровню жизни, и по своему статусу и по интеллекту, - сказала моя будущая свекровушка, - Мой Станислав – чистокровный поляк. И его отец, также, как и я, потомок знатного польского рода. Что в этом смысле представляешь ты?
Что я могла ей ответить? Сказать, что имею глубокие крестьянские корни? Что родилась и жила в деревне? Что мои родители были колхозниками, а сейчас, переехав в город, занимают малозначимые должности? Я молчала и думала, что же ответить ей?
- Можешь не говорить,- прервала она мои мысли, - я всё о тебе знаю. Ни образования, ни положения…
- Я учусь, - пыталась вставить слово я, - в институте, заочно…
- Вот именно. Заушно. Но допустим, жарить котлеты или печь пирожки большого ума не требуется, а воспитывать детей, нужен интеллект. Я не хочу, чтобы моими внуками занималась недоучка.
Вот такое было наше знакомство со свекровью. Думала, что никогда не приму предложение руки от Станислава, да и не ожидала, что он предложит. А он предложил. Свадьбы у нас не было. Свекровь сразу заявила, что родственников у них нет, а благотворительный ужин для чужих она делать не намерена.
Что касается моих родителей, то они в то время дом строили, денег не было, но вечер организовали. Считали, что с родителями зятя должны познакомиться. На этом же вечере и разругались навсегда.
У моего отца была медаль «За освобождение Варшавы» и он сказал об этом, когда Свекровушка заявила, что из Варшавы она прибыла.
Тогда мой отец начал рассказывать в каких руинах была Варшава, когда её освободили и как горячо встречали их жители, кричали про дружбу навеки. Отец посетовал о том, что немцы сделали с Польшей.
И вот тут Ядвига и выступила. Она сказала, что это Красная армия больше сделала, чем немцы и этого бы вообще ничего не случилось, если бы не Советский союз, который хотел завоевать всю Европу. Сказала, что немцы лишь хотели помешать этому.
Отец от неожиданности замолчал, а потом встал, взял её за руку и попросил уйти.
Уходя Свекровушка позвала и мужа с сыном:
- Антон, Станислав, пойдёмте отсюда, нам здесь делать нечего.
Её муж ушёл с ней, мой – остался. Но представьте какое настроение было у него и у нас.
С тех пор мой отец никогда не встречался с родителями моего мужа. И я сразу поставила условие Станиславу, снять для нас квартиру. Долго искали, нашли. Но больше чем полгода пришлось жить вместе с свекровушкой и слышать об интеллекте и котлетах, а также о свинарнике у русских, не один раз.
После смерти Станислава я продолжала навещала Ядвигу, но крайне редко. А когда умер её муж, она попросилась жить ко мне. Тогда ей было 87 лет, но она ещё неплохо выглядела и могла себя сама обслуживать. Мне было жаль оставлять её без внимания, да и жить у неё, как было когда-то и жить ей у меня это две большие разницы. Сейчас она уже не такая и с ней можно ладить. Вот только по-прежнему подчёркивает своё превосходство над всеми нами. Что поделать, считает себя голубых кровей.
Время шло, Лия привыкла к своей пани Ядвиге, и та уже почти перестала командовать. Работать с ней не составляло особых трудов, но когда Инна Алексеевна оправилась после операции и сказала, что сама управится, Лия была счастлива.