Сказать тебе, как все закончиться? Печально и никак иначе. Другого исхода попросту не существует. Только конченый идиот полагает, что из этой мясорубки есть иной путь. Его нет и быть не может. Он не запланирован создателями. Мы превратимся в мерзкий фарш, окруженные этими алмазными песками, изумрудными горами, яхонтовым морем и аметистовым небом. Взятые на измор всей этой драгоценной нелепицей, которой плевать на нас и наши боли. Она и помнить-то нас не помнила, так с какого перепуга ей трудиться нас забывать? Поверь, мы исчезнем из ее памяти, стоит только перестать насиловать окружающее пространство дыханием, конечностями и зрением.
О да, она сморгнет нас не пролив и слезинки, продолжая методичный распад, цель которого – радостное возрождение. Нам эта участь запрещена. Поэтому мы вытерпим смерть, а затем уйдем нелепо, глупо и навсегда. Куда нас погонят гончие Тиндалоса, в какие миры и галактики? Увидим ли мы ворота Бетельгейзе, опалим ли сетчатку глаза о свет Ригеля, затмим ли своими тенями сияющее величие Поллукса? Или же просто станем ничем, рядовым предметом с веселым прошлым? Я еще не нашел ответа, но разгадка близка.
Знаешь, погладь кору первого встречного дерева и восхитись безразличности природы. Ты может срубать его под корень, достать из кармана нож и вырезать на стволе собственные инициалы. Ни одна ветка не дрогнет, ни один лист не зашелестит с возмущением. Они знают, изначально знают, что ждет тебя за ширмой и потому прощают, заведомо отпускают все грехи. Ведь ты так хрупок, так зыбок по сравнению с их основательностью и продуманностью. Зачем им обижаться на марь, на амбициозного фантома, ночью пересчитывающего свои вымышленные победы? Пусть ходит, дышит, мнит себя творцом.
В итоге к этому творцу придет Естественный Ход Вещей. И скажет отрывисто: «На выход!». И пойдет, пойдет голубчик, как миленький. Спешно и оглядываясь назад. Я пойду, ты пойдешь, мы пойдем. В клубящуюся или мерцающую тьму, тут уж кому как повезет. И никаких там Бетельгейзе и Альдебаранов, никаких протуберанцев на черном солнце. Ничего там, а тут – только залеченные деревом инициалы, плавно проваливающиеся в толщу коры. Справедливо? Очень справедливо, как по мне.