И на следующий день она снова перебирала дикие овощи.
Ей предстояло заниматься этим пока снег в горах окончательно не растает.
Эта работа всегда казалась ей рутиной, но только сейчас она задумалась над тем, что ей не стоило бы тратить на неё своё время.
Она должна была запасти как можно больше хороших воспоминаний для тех холодных жестоких дней одиночества, что ждали её впереди.
А для этого ей нужны были события, ингредиенты для воспоминаний, которые бурили бы как вода в котле.
- Вы, часом, не поссорились с господином? - походя спросила Ханна, заглядывая в корзинку с овощами.
- С-с чего это ты спрашиваешь? - Холо была так поражена этим вопросом, что чуть не растеряла всё своё достоинство Мудрой Волчицы.
Ханна пожала плечами.
- Сегодня работа у вас как-то вяло идёт.
- …Мы не поссорились.
Если бы она сейчас была в своём волчьем облике, ей было бы проще скрыть то, что творилось у неё в душе. Но в этом маленьком хрупком теле слишком многое просачивалось наружу.
И они ведь и правда не ссорились, поэтому сомневающееся выражение лица Ханны начинало её раздражать.
- И вообще, у нас в леднике куча медвежьего мяса. Так что, пожалуйста, не экономь на сегодняшней похлёбке.
Выдав эту новость, она собиралась вернуться к прерванной работе, но потом остановилась и добавила:
- И не приставай к нему с дурацкими вопросами. Потому что мы не ссорились!
Теперь с точки зрения Ханны это точно выглядело, как если бы они поссорились. Наверное, она так подумала потому, что спутник Холо, чувствуя, что у неё неладно на душе, был сегодня особенно внимательным к ней. Но это всё равно было не то, что она хотела.
Она вовсе не была несчастлива. Просто ей хотелось веселья и какого-то более приятного времяпрепровождения.
- Ладно, хорошо. Поняла.
Иногда Холо сомневалась, кто из них с Ханной старше.
Да нет, подумала она, это всё потому, что я в этом теле выгляжу как ребёнок.
- О, кстати, что бы вы хотели видеть в похлёбке сегодня – чеснок или имбирь?
Холо серьёзно задумалась над этим вопросом и, подумав, ответила:
- Чеснок.
После чего развернулась и направилась к дому.
Уже на подходе она почувствовала обволакивающий запах медвежьего сала. Для неё всегда было загадкой, почему приготовленное мясо пахло так вкусно, что у неё слюнки текли, но так ужасно воняло, пока кипело в котле.
На заднем дворе Селим помешивала варево в котле, и, судя по её выражению лица, запах уже довёл её до отчаяния.
- Ну вот, я пришла помочь. Иди подыши свежим воздухом и передохни.
- Леди Холо… Кхе, кхе, кхе…
Селим говорила в нос, а глаза её слезились. Она поспешно поблагодарила Холо, вручила ей мешалку и, пошатываясь, поспешила прочь. Она была моложе, потому её нюх был чувствительнее, так что эта вонь была для неё ещё более болезненной.
Кипячение должно было вытопить сало из медвежьего мяса. Потом оно пойдёт на изготовление свечей.
Тут мало было всё хорошо размешивать, нужно было ещё выбирать кусочки мяса и костей из вытопленного сала. Если лениться с этим, то свечи потом будут дымить и вонять. Вот прямо как сейчас…
Обычно этой работой занимался малыш Коул, поскольку его нюх был не таким чутким, или Мьюри – в наказание за какую-нибудь шалость. Но так как их обоих теперь тут не было, то и заняться этим было некому, кроме как Холо и Селим.
Она добавила дров в огонь, помешала варево в котле и выбрала мусор, который всплыл на поверхность.
Когда она первый раз занималась этим, она была так поражена процессом превращения мясных обрезков в свечи, что не обращала внимания на запах. Но сейчас и это стало рутиной. Очередным надоедливым занятием.
Если уж им так надо делать свечи, то лучше уж тогда из пчелиного воска – он пахнет гораздо приятнее.
Холо подумала о сладком запахе мёда, пытаясь отгородиться этими мыслями от жестокой реальности, что сейчас была перед ней. И ведь ей предстояла ещё и другая работа.
- Хмм… После того, как со свечами будет покончено, надо будет заняться сыром.
Весна, кроме всего прочего, была ещё и сезоном сыра. К приезду гостей им надо было заранее заказать нужные сорта сыра у сыроваров. А всяких разных сортов у них было множество. Какие-то из них могли храниться долго, а другие, наоборот, быстро портились. Одни было проще варить, другие сложнее.
К тому же тут надо было учесть, что сыр они не только ели сами, он в большом количестве шёл на стол гостям.
Так как их первый гость прибыл гораздо раньше, чем ожидалось, им нужно было поторопиться с заказом. Иначе ему придётся подавать остатки сыра с прошлой зимы. А привередливые гости могут заметить такое, и тогда пойдут слухи.
- А потом ещё… ах да. После того, как закажем сыр, надо будет ещё спрясти пряжу из той шерсти, что нам привезли. А ещё надо заштопать всё, что поизносилось, там полно всего… Ах! Мьюри ведь со своим баловством потеряла грузы от ткацкого станка… Или у нас были ещё запасные где-то в сарае?... Кстати, да, сарай… Надо будет там прибраться, а то летом там разведутся жуки… И почему жуки меня не слушаются?... Что мне со всем этим делать? Оохх…
Пока она перемешивала жир в котле, столько разных мыслей крутилось у неё в голове.
Она скучала по жизни в дороге, когда она часами дремала или просто лежала в фургоне.
Хотя она была так занята только в последнее время, после отъезда малыша Коула и Мьюри.
С другой стороны, она теперь очень болезненно осознала, какую расслабленную и ленивую жизнь она вела до этого.
Вот что значит, когда столько дел, что некогда беспокоиться. Она содрогнулась при мысли, что так будет продолжаться и дальше.
Не то чтобы она ненавидела эту работу.
Она просто не хотела, чтобы однажды она поняла, что пропустила всё интересное и потратила всё время на рутину.
- Я должна что-то с этим сделать…
Эта жалкая тёплая лужа, которую она нашла в горах, не выходила у неё из головы.
Холо даже начала размышлять о вещах, которые она не могла изменить. Например, что было бы, если бы они открыли лавку где-нибудь в городе, и она бы целыми днями стояла за прилавком рядом со своим спутником.
Конечно, в таком деле всё равно были бы свои сложности, с которыми тоже постоянно приходилось бы сталкиваться. А жить в городе означало бы быть всё время на виду у людей, так что ей приходилось бы тщательнее прятать свои уши и хвост. И постоянно беспокоиться о том, как поступят люди, если их заметят. Или обратят внимание, что она не стареет…
- Ммм…
Она тяжело вздохнула. Как и жир в котле, её неудовлетворенность положением дел приближалась к точке кипения.
Поэтому она теперь так мечтала о том, чтобы Селим поскорее освоилась с работой и разгрузила бы её от всей этой суеты. А может быть, когда семья Селим закончит строительство своего постоялого двора, они смогут нанять ещё кого-нибудь из них.
Точно. Надо просто немного потерпеть. А потом она сможет снова начать планировать, как им с её спутником сделать побольше приятных воспоминаний.
Она попыталась убедить себя в этом.
- Вот, уже можно процеживать и начинать делать свечи.
Она вытерла мешалку о край котла, позвала Селим, и они принялись за работу. В конце концов, дела закончатся только если их делать. К полудню прибыл ещё один гость. А потом и солнце село.
После ужина она, наконец, смогла спокойно вздохнуть и вернуться в их комнату. И там она обнаружила своего спутника, замершего перед столом.
- Что случилось?
На мгновение она подумала, что это снова Мьюри напроказничала и изрисовала пергамент, оставленный на столе, но потом вспомнила, что Мьюри отправилась в путешествие.
Пока она соображала, что же могло произойти, её спутник обернулся с виноватым видом.
- Пока ты не разозлилась, позволь мне извиниться.
- …Хммм?
- Новый гость тоже привёз бумаги.
Тут она заметила, что стопка пергаментов на столе выросла почти вдвое. Похоже, одна и та же идея одновременно пришла в голову многим.
Конечно, Холо впечатлило, что путешествие малыша Коула и Мьюри подняло такую волну в большом мире, однако её спутник выглядел подавленным.
- И это всё?
В ответ на её вопрос он только вздохнул – странно, как будто с облегчением – и медленно покачал головой.
Похоже, ему тяжело было сразу выложить всё до конца.
- ...Ещё несколько гостей, с других постоялых дворов, заходили утром, чтобы поговорить о том же.
- …
Их ночи вдвоём, полные нежности и неги… Похоже, какое-то время ей придётся подождать.
С другой стороны, такая уйма внезапно свалившейся работы сама по себе была примечательным случаем. Это определённо будет ярким воспоминанием. А ещё Холо была рада, что сможет заниматься чем-то вместе со своим спутником. Когда они сидели рядом, ей было легко удерживать закрытой крышку на колодце с тьмой.
Так что, если подумать, всё было не так уж плохо.
- Ну, у нас ведь нет выбора. Так?
Её воодушевление, похоже, разочаровало её спутника.
- Что? Ты хотел, чтобы я злилась?
Иногда его мысли были буквально написаны у него на лбу…
- Нууу, у тебя же не будет времени, чтобы подремать…
- Ты балбес.
Она улыбнулась, закрыла за собой дверь и подошла к столу.
Груда пергаментов на нём выглядела устрашающе.
- И к тому же мы сможем сделать на этом много быстрых денег, разве нет?
- Более чем достаточно, чтобы окупить наши хлопоты. Проси у меня что хочешь. Мы сможем себе позволить даже персики в меду.
Это было изысканное лакомство, ценившееся буквально на вес золота.
Её спутник, бывший торговец, предлагал ей карт-бланш. Похоже, эта работа и правда сулила немалую выгоду.
- Ммм. Я подумаю над этим.
- Но это всё-таки будет конечная сумма. - поспешил он предупредить её.
Она пожала плечами и слегка наступила ему на ногу.
- Ну что уже, начнём?
- Ага. Придётся работать вечерами, допоздна. Чем быстрее мы управимся, тем лучше, потому что могут приехать ещё гости с теми же просьбами.
- Подкинем чего-нибудь Селим?
Спросив это, она задумалась, а стоит ли нагружать юную волчицу ещё одной работой сверх тех, что и так уже у неё были. Однако её спутника это предложение тоже не обрадовало.
- Да, было бы неплохо, если б она помогла, но… - начал он. Потом оглянулся на дверь, придвинулся поближе и прошептал ей на ухо: - Мне кажется, у неё не очень хорошо с чтением и письмом.
Действительно, в отличие от большинства остальных дел, которые они ей поручали, это у Селим и правда выходило не очень хорошо. Читала и писала она с множеством ошибок.
- Она много работает днём, так что к вечеру она, наверное, сильно устаёт.
Малыш Коул в своём стремлении к учёбе проявлял порой весьма странный энтузиазм и отгонял сон набрав в рот песка или жуя сырые луковицы. Однако не стоило ожидать чего-то подобного от Селим.
Но Холо всё же задумалась.
- Но когда мы отправляемся на другую сторону гор, проведать её семью, она никогда не выглядит сонной.
Хотя Селим и казалась немного уставшей, когда они возвращались домой, не похоже было, чтобы она засыпала на ходу.
- Возможно у неё есть свои сильные и слабые стороны? Может быть её клонит в сон от одного вида букв, как Мьюри.
Когда он упомянул их дочь, Холо поняла, к чему он клонит.
- Уж я в этом не хуже других!
- Честно говоря, у тебя с этим тоже не очень… Ну, ты можешь читать, но когда дело доходит до письма… Тебе не кажется, что Мудрая Волчица из Йойтсу должна писать поразборчивее?
Это было весьма болезненное замечание, которое стоило ему её свирепого взгляда.
- Между прочим, последнее время у меня стало получаться гораздо лучше. К тому же это моя временная форма. И что мне делать, если мои руки в этом облике не такие ловкие?
- Однако же мясо из горшка они хватают весьма быстро!
Она оскалила клыки, и он отвернулся, сделав вид, что ничего не заметил.
- Ты балбес! Буквами сыт не будешь!
- …По-моему, я что-то такое слышал от Мьюри, нет?
- Так, я не поняла?!
Однако в ответ на её возмущение её спутник лишь нахально пожал плечами и сказал:
- Ой, всё, ладно, давай уже работать.
Да, раньше его проще было загнать в угол.
Но вообще Холо нравились такие пикировки.
- Но ты и правда балбес. - пробормотала она, пододвинула стул поближе и прижалась к нему. И конечно они вдвоём накинули на плечи одно одеяло. И это было хорошо.
Она должна постараться запечатлеть этот момент в своей памяти.
С этой мыслью Холо взяла первый лист пергамента.
* * *
Глухой стук деревянной посуды, поставленной на стол, вывел Холо из забытья. Она открыла глаза.
Обед уже закончился, но Ханна, у который сейчас выдалась свободная минутка, что-то ей принесла.
- Хорошо поработали сегодня.
- …Вино. Как необычно. - Холо подняла голову со стола и повела носом, почуяв запах горячего вина, от которого всё ещё поднимался пар.
Ханна, как правило, была озабочена расходами на продукты, поэтому действительно было необычно, что она так вот запросто принесла ей вино.
Холо уже собралась протянуть руку за бокалом, но тут заметила ещё кое-что.
- Хммм, а это?...
Рядом с бокалом стояла деревянная миска, наполненная чем-то незнакомым.
- Это подарок от одного из гостей. Господин, когда уходил, сказал принести вам немного, угостить.
Это было что-то засахаренное. Сахар сам по себе было не просто достать. Нужно было сесть на лодку и спуститься вниз по реке, до устья, там пересесть на корабль и плыть по морю далеко на юг, до одного из портов солнечной страны, где море было зелёным, а лето длилось почти полгода. И вот там можно было купить сахар, который привозили на кораблях из далёкой страны, ещё дальше к югу.
Если бы сахар там добывали из-под земли, как соль, то она, наверное, была бы не против переселиться туда, чтобы каждый день облизывать сладкую землю.
Это было потрясающее лакомство, однако её зацепили слова Ханны.
- …И ты спрятала от меня остальное?
Ханна лишь пожала плечами в ответ.
- Он сказал, что иначе вы всё съедите в один присест, если увидите.
- Вот балбес!
«Я ведь не Мьюри,» – подумала она про себя, схватила один из засахаренных кусков и отправила в рот. Вкус был необычный.
Это был какой-то фрукт, нарезанный круглыми ломтиками и щедро приправленный сахаром. Форма была необычной, она никогда такого не видела. Однако, когда она распробовала, то внезапно поняла, что это такое.
- Это же имбирь!
- На улице в пасмурную погоду всё ещё холодно, так что это должно вас согреть.
- Ухум… Ммм…
Шерсть у неё на ушах и на хвосте встала дыбом от необычного сочетания текстуры и сладости сахара, за которыми следовал неповторимый острый и пряный вкус имбиря. От имбиря начинало печь во рту, и тут тёплое вино было как нельзя кстати – оно было идеальным дополнением.
Безобразие, что от неё прятали такую восхитительную вещь!
С полным ртом засахаренного имбиря она спросила Ханну:
- И это всё?
- Он сказал, чтобы я давала вам понемногу за раз.
Точно также он обращался с их дочерью, Мьюри. Холо уже хотела потребовать у Ханны, чтобы она дала ей ещё этого лакомства, немедленно, и побольше, побольше! Но она вовремя сообразила, что этим только подтвердит слова Лоуренса, что она съест всё в один присест, как только увидит. А такое поведение было недостойно Мудрой Волчицы.
Однако же было очень тяжело сопротивляться соблазну.
Она так долго билась над очередным пергаментом, что казалось, что её мозг сейчас расплавится.
И тут вдруг такое сладкое и пряное лакомство. Это было жестоко!
Даже Мудрая Волчица не могла вынести такого!
Но прежде чем окончательно сдаться, она решила попробовать уговор. Старательно делая вид, что её это не очень заботит, она спросила:
- А разве он не испортится, если его не съесть поскорее, нет?
- Сладости долго не портятся.
- Но жучки и мыши…
- В леднике их нет.
Никому не под силу было спорить с Ханной на счёт еды.
От отчаяния Холо захотелось грызть саму миску.
- Оооох…
- Может стоило есть помедленнее? Тогда можно было бы наслаждаться подольше.
- Глупости! Чем больше я ем, тем больше наслаждаюсь!
Ханна лишь демонстративно вздохнула.
Однако она была права. От имбиря, которым она набила рот, теперь пекло в горле.
Расстроенная, Холо оттолкнула миску с остатками лакомства Ханне, чтобы не смотреть на неё.
- Убери это от меня…
- Ну надо же, какие мы благоразумные! Очень хорошо, пойду уберу, пока вы не передумали.
- Ах!
Не удержавшись, она в последний момент схватила ещё ломтик. Ханна улыбнулась, несколько злорадно, как показалось Холо:
- Хочу предупредить, что я собираюсь спрятать это там, где вы ни за что не найдёте, так что не ищите!
То же самое Холо говорила Мьюри, когда наказывала её за очередную проказу. Похоже Ханна считала, что яблочко от яблоньки недалеко падает.
- Дура.
- Я не дура. Я просто не хочу, чтобы кое-кто перевернул вверх дном всю мою кладовую в поисках этого лакомства. Да, и я плотно прикрою крышку, так что ваш замечательный нюх вам не поможет.
- Уррррх…
Продукты были основной статьёй их расходов, поэтому её спутник наделил Ханну такой властью. Иногда, когда они спорили о чём-нибудь на кухне, трудно было понять, кто тут хозяин.
А к тому же ещё он наказал Ханне быть построже с Холо и Мьюри.
На кухне было слишком много всяких вкусных вещей, которыми можно было лакомиться, вместо того, чтобы заниматься делом.
- Я так много работаю, а тут такая жестокость… - укоризненно произнесла Холо, однако Ханна не вернула ей миску.
- Ну, я не знаю подробностей, но на сколько я слышала, ваша работа принесёт нам хорошую прибыль. Когда всё будет закончено, вы сможете попросить сахару и вообще всё, что угодно.
- Конечно я так и сделаю. Только вот я не знаю, когда всё закончится.
Отчаяние, в котором она уронила голову на стол, было показным лишь отчасти.
Гости продолжали прибывать, вслед за ними подтянулись артисты и музыканты, так что атмосфера оживилась. Когда у гостей были развлечения в виде песен и танцев, они могли все дни напролёт проводит в купальнях, так что она и её спутник могли уделять им меньше времени.
Раньше такие периоды ничегонеделанья в промежутках между вспышками активности были обычным делом.
Но теперь все свободные силы и время, которые у неё появлялись, уходили на эти пергаменты. Потому что иначе это и правда так никогда и не закончится. Если ещё кто-нибудь обратится к ним с такой просьбой, то эта работа растянется до самой осени.
Конечно, они могли бы и отказаться, но вся эта суматоха поднялась по вине малыше Коула и Мьюри, так что Холо и её спутник чувствовали себя отчасти ответственными.
К тому же её спутник сказал, что если сейчас они согласятся на эту работу, то заработанные на этом деньги им могут пригодиться для кое-каких вещей.
Так что она старалась в том числе и ради него.
- Но всё-таки интересно, что этот балбес собирается делать со всеми этими деньгами? - пробормотала Холо, всё ещё лёжа на столе, глядя как Ханна уносит сладости. Дела на постоялом дворе и так шли гладко. Может он имел в виду не вложения в дело, а что-то ещё? Да нет, вряд ли он потратит все деньги на то, чтобы накупить ей персиков в меду. С тех пор как они открыли купальни и постоялый двор, такие глупости в части расстановки приоритетов ушли в прошлое.
Так что на счёт этого она терялась в догадках. Но что она точно знала, так это то, что ей пора было возвращаться к работе.
- Ну что ж, продолжим!
Она допила вино, которое Ханна не успела унести, и направилась наверх, в спальню.
Её спутника там не было, он отправился в деревню по каким-то делам, но по запаху она поняла, что вплоть до ухода он разбирал пергаменты.
Она взяла одеяло, висящее на спинке стула, обняла его и принюхалась. Оно пропиталось запахом её спутника.
- …Хех.
Вино и имбирь наполнили её тело теплом. Она выглянула в открытое окно, прислушалась к доносившимся из купален звукам музыки и пения.
Был обычный тихий полдень.
Она прилегла на кровать, чтобы немного вздремнуть, и моментально уснула.
* * *
Возня с разрешениями продолжалась.
Там были разрешения на добычу золота, серебра, меди, железа, свинца, ртути, серы и отдельно на множество разных руд, из которых всё это извлекалось. Ещё были разрешения на торговлю всем этим, разрешения на взвешивание и разрешения на оценку. Разрешения на сбор налогов с рудников и разрешения на освобождение рудников от уплаты налогов.
Пшеница, рожь, овёс и ячмень делились на разные сорта, при чём по-своему в каждом городе, со своими правилами начисления пошлин на каждый сорт. Солома от каждого вида злаков рассматривалась отдельно. А ещё была разница, предназначалась эта солома на корм скоту или на подстилку. Ячмень, который шёл на производство эля, считался уже не едой. Он, как и другое сырьё для производства алкоголя, попадал в совершенно другую категорию разрешений, которая касалась вина, сидра и дистиллята. С этим вообще была связана совершенно отдельная история - споры, что считается алкоголем, а что нет. И, разумеется, были отдельные разрешения, позволявшие их держателю исключать отдельные продукты из какой-то категории, разрешать споры, касающиеся классификации или назначать в отдельные города специальных служителей для их разрешения.
То же самое было и с разрешениями на добычу мяса, рыбы, мехов, производство и продажу ремесленных изделий из металла и дерева… И конца всему этому не было видно.
«…Человеческий мир – это какая-то бездонная трясина!» - пробормотала Холо себе под нос. У неё не было сил даже повысить голос в возмущении, на столько ей всё это осточертело.
«Зато теперь ты понимаешь, как этот мир работает. Смотри, уже немного осталось.»
Теперь она уже не думала о том, что лицо её спутника, освещённое светом свечей, выглядело заметно старше, чем во время из первой встречи. Наоборот, по мере того, как их работа продолжалась, он начинал выглядеть всё моложе и оживлённее, вспоминая своё прошлое.
«Смотри, это разрешение на торговлю мехами в Леносе!» «О, а я и не знал, что есть даже отдельное разрешение на работу грузчиков в доках Керубе!» «А вот разрешение на импорт золота в Рювенхайген. Если бы оно у нас тогда было, у нас бы не было никаких проблем!» И его глаза всегда сияли, когда он находил что-нибудь подобное.
Ещё были разрешения, которые выявляли такие связи между разными городами, о которых она даже не задумывалась. Когда её спутник находил такие, у него делался такой довольный вид, как будто он съел что-то вкусное или выпил хорошего вина.
Даже во сне продолжал бормотать. «Если этот и этот город взаимно защищают привилегии на торговлю этим товаром… Значит можно сделать хорошие деньги, если закупить его вот здесь… Хе-хе-хе…»
Глядя на него, как он оживлялся при виде некоторых пергаментов, она тоже начала втягиваться.
И когда он находил какое-нибудь знакомое название города, в котором они бывали во время своих совместных странствий, вдали от Ньёхирры, она радовалась вместе с ним.
Теперь для неё это уже не было бесконечным повторением одного и того же. Каждый день приносил что-то новое. Все эти ошеломляющие сияющие воспоминания были непостижимым образом упакованы в такой короткий отрезок времени.
Она и забыла, что всё это было таким лихорадочным и что это она сама первая сказала «нет, с меня хватит». Это её желание положило конец их путешествию. И её спутник исполнил это желание, и хоть временами он и испытывал тень сожаления, теперь этот выбор его нисколько не тяготил.
То, что испытывал её спутник, было всего лишь лёгкой ностальгией по далёкому прошлому.
И хотя она понимала, что ведёт себя эгоистично, она была недовольна этим.
Она хотела, чтобы он вспоминал их совместное путешествие с ужасным сожалением о том, что оно закончилось.
И тогда бы у неё был повод на него злиться. «Ты что, так ничему и не научился?» - спросила бы она его. - «Если ты хочешь снова отправиться в путешествие, я…»
В этот момент она выписывала названия городов из разрешений на торговлю солью, в пол уха слушая своего спутника, оживлённо рассказывающего об особо хитром документе, отменяющем разрешения на проход через заставу на реке Роеф без уплаты пошлин.
Когда он внезапно замолчал, Холо поняла, что последние слова она произнесла вслух.
«…»
Она подняла голову и обнаружила, что он смотрит на неё со странным выражением на лице.
«…нет, ничего.»
Она снова опустила глаза к разрешениям на соль. Какое-то время он молчал, разглядывая документ, которое зачитывал ей до этого, потом тихо произнёс:
«Я не собираюсь в путешествие.»
Она знала это.
Поэтому она и не закончила свою фразу. Слова прозвучали бы слишком горько.
«Эй.» - позвал он её. – «Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня, нет? С тех пор, как у нас поселилась Селим.»
Она была так ошарашена, что шерсть у неё на ушах и хвосте встала дыбом.
«Что ты имеешь в виду?» - только и смогла спросить она.
Лоуренс почесал нос и… ей показалось, что он с трудом сдержал улыбку.
«Я знаю.» - он нежно погладил её по голове. – «Ведь ты же моя жена.»
Она невольно вздрогнула, как будто кто-то пощекотал ей ухо.
Грудь у неё сдавило и к глазам подступили слёзы.
«…Балбес.»
«Но при этом у тебя было хорошее настроение, так что я действительно не был уверен, в чём дело. Ты хорошо уживалась с мисс Селим. Если бы я не был осторожен и стал бы донимать тебя вопросами, ты бы разозлилась на меня. Поэтому я ничего не делал.»
Он внимательно разглядывал её лицо. Она не могла выдержать его взгляд.
«…»
«…»
Они оба замолчали и в комнате повисла тишина.
Её спутник вздохнул – она только сейчас поняла, что он сидел, затаив дыхание – и откинулся на спинку стула.
Стул скрипнул.
«После отъезда Мьюри и Коула всё как будто замерло.»
На постоялом дворе и в купальнях стояла тишина.
«Тебе наскучила жизнь тут?» - спросил он, слегка улыбнувшись.
«Нет, что…»
Её спутник так старался, когда обустраивал всё это - постоялый двор и купальни. Это было место, которое они оба считали своим домом. Так что не было никаких шансов, что он бросит всё и снова примется странствовать.
Но она не могла закончить свою фразу. И ведь он недавно спрашивал её, не хочет ли она отправиться в путешествие.
Она не знала себя на столько хорошо.
«Я не знаю…» - честно сказала она. Её спутник выглядел удивлённо.
«Последнее время я стал осознавать, как я постарел. Но ты по-прежнему юная.»
«…А?» - её голос прозвучал так жалобно, она боялась, что сейчас расплачется.
Она посмотрела на него, а он улыбался всё шире и шире. Значит по ней было заметно, что она была на грани слёз.
«Я понял это, когда однажды наблюдал за Мьюри – вот что значит быть юной. И тогда я подумал, что кое-кому, кто считает себя матёрой волчицей, тоже могла наскучить жизнь на нашем постоялом дворе.»
«Это…» - ей было тяжело говорить. Она потрясла головой. - «Мне не наскучило. Вовсе нет.»
Однако на сердце у неё было неспокойно. Она ничего не могла поделать с той бурей раздражения, что поднималась в её душе от того, что каждый её день был похож на все предыдущие, хоть они все и были хорошие.
Как она ни раздумывала об этом, выходило, что она ведёт себя эгоистично и капризно, и её спутник тут ни в чём не виноват.
Она не могла ни остановить время, ни повернуть его вспять.
Поэтому она сомневалась, стоило ли ей отвечать честно. У её спутника было доброе сердце, и она беспокоилась, что он решит, что чего-то не додаёт ей или просто расстроится.
Слова застряли у неё в горле, и она смогла лишь печально улыбнуться.
«Что, все волки рисуются друг перед другом? С мисс Селим было то же самое?»
Он беспокоился о ней. Он был готов выслушать её. Он всегда был рядом, готов помочь. И он не будет рядом с ней вечно.
Если она вообще собиралась сказать это, то лучше было не тянуть.
Она проглотила комок, вставший у неё в горле, и медленно проговорила:
«Мне не наскучила жизнь на нашем постоялом дворе.»
«Ухум.» - Лоуренс кивнул, потянулся к столу, взял ножницы и обрезал фитиль у свечи. Пламя вспыхнуло выше и ярче.
«Но?»
«Я привыкла к повторяющейся рутине. Я… Я ведь, в конце концов, однажды провела сотни лет, глядя как растёт пшеница.»
Бесконечная череда времён года, время, которое уже не вернуть.
«Теперь я счастлива. Очень счастлива.»
Она взялась за руку своего спутника, и он переплёл свои пальцы с её.
«Однако… День за днём ничего не меняется. Завтра будет то же самое, что и сегодня, а послезавтра – то же самое, что и завтра. И то, что было в прошлом месяце, повторится в том же месяце на следующий год. И в следующем месяце будет то же, что и год назад, разве нет? И теперь, когда глупышка Мьюри и малыш Коул уехали, это стало ещё очевиднее.»
Пальцы её спутника чуть крепче сжались вокруг её руки.
Его кожа теперь была гораздо мягче, чем когда он был странствующим торговцем.
«Если я позволю себе раствориться в этом счастье, все эти драгоценные дни растают в моей памяти… Хоть я и Мудрая Волчица, я не могу помнить всё. И это пугает меня до ужаса. Потому что…»
Она взглянула ему в лицо.
Как бы пристально она его ни рассматривала, настанет день, когда она больше его не увидит.
«Потому что…»
«Потому что я не смогу быть рядом с тобой всегда.» - закончил за неё её спутник и поцеловал её в лоб.
Они оба знали это, но боялись говорить об этом. Они негласно договорились притворяться, что не знают. Во время событий в Свернеле, начавшихся из-за появления Селим и её брата, они столкнулись с этим знанием впервые за долгое время.
Он взъерошил ей волосы и продолжил.
«Даже когда меня не станет, ты сможешь жить на постоялом дворе, который сейчас строит семья Селим… Это что-то вроде страховки – выплат на случай утраты товара.»
Для Холо её спутник был юным мальчиком, по её меркам только недавно рождённым. Однако у него были силы спокойно улыбаться, говоря о таких вещах.
«Мне знакомо всё это. Так что я много думал. Я ничего не говорил тебе, чтобы не злить и не расстраивать, но я всё это время думал о том, что я оставлю для тебя.»
Она сглотнула и посмотрела на него.
Она была одновременно и счастлива, что он беспокоился за неё, и невообразимо печальна от того, что он думал о конце.
Эти два чувства столкнулись в её душе и у неё снова перехватило горло, так сильно, что ей стало больно дышать.
Лоуренс был прав – если бы он что-нибудь сказал ей раньше, она бы разозлилась на него, не в силах выдержать такое мучение.
Не смей думать о таких вещах!
«Но ты не выносишь одиночества. Я видел, как днём ты засыпаешь, обняв свёрнутое одеяло. Тебе определённо понадобится что-то, что согреет тебя.»
«Хах? Я… я… я не…»
От гнева её уши встали торчком, а щёки покраснели. Такого никогда не бы случилось, если бы она была в своём волчьем облике. Всё-таки это тело было слишком маленьким для таких больших чувств.
«И, в общем, у меня появилась идея. И я начал работать над ней. А теперь, благодаря Коулу и Мьюри, эта работа ускорилась.»
«…Хммм?»
Он положил ей руку на затылок, притянул к себе и поцелуями осушил слёзы, выступившие у неё на глазах.
Ощущение от прикосновения его бороды к её коже доказали Холо, что всё это не сон.
«Понимаю… Тогда… Тогда почему ты взялся за эту работу? Она мне уже надоела. Ты просто хотел накопить ещё денег? Что ты будешь делать со всеми этими деньгами?»
«Я ведь не могу забрать деньги с собой на небеса, ты же знаешь.»
«Значит… Это всё для меня?»
Она чуть не сказала ему, что ей это не нужно, но похоже он считал, что нужно, судя по выражению облегчения, появившемся на его лице.
«Даже если бы я оставил тебе деньги, ты обратила бы все монеты в выпивку, чтобы залить ей своё одиночество, или вообще отказалась бы от них и уползла бы в какое-нибудь пшеничное поле.»
«Что?... Ты…»
«Ну, я всё-таки хотел бы оставить немного денег и для Мьюри – она более прагматичная.»
Она не могла вымолвить не слова. Он взглянул на неё, мягко улыбнулся и продолжил:
«Вот почему я бы хотел оставить тебе что-то, что ты никогда не бросишь и не потеряешь, будешь ли ты дремать на солнце или обнимать свёрнутое одеяло холодной тихой ночью. И…»
Почему-то он остановился и смущённо поскрёб голову.
«Я хотел сделать это. Было много дел, и вообще это было для меня непривычно…»
Не понимая, о чём он, она раздражённо зарычала. Он улыбнулся, извиняясь, и продолжил.
«Это была книга.»
«…Книга?»
Он пожал плечами.
«Ты ведь сама сказала это когда-то давно. Расскажи прекрасную историю о своём путешествии вместе со мной.»
Да, когда-то она действительно это сказала. Так рождались легенды, которые затем передавались из поколения в поколение.
«Устные предания не многое могут сохранить. Только посмотри на всю эту кучу разрешений. В мире столько сложных вещей, которые ни один человек не сможет удержать в голове.»
Хотя во время своего совместного путешествия они посетили много разных мест, это была всего лишь маленькая часть мира. И даже там сколько всего осталось незамеченным для них – правила, обычаи, предания…
«Да, жизнь повторяется изо дня в день. Но если присмотреться, между похожими днями есть маленькие различия. И иногда именно такие маленькие вещи позволяют наслаждаться жизнью. Как когда пиявка присосалась к твоему запястью.»
Почему-то это замечание смутило её, и она прикрыла след на запястье другой рукой.
«И я подумал, что было бы неплохо записать все эти вещи. Помнишь, ты читала о разных вещах в библиотеке у Эльзы, в той деревне, где поклонялись гигантской змее?»
Холо вспомнила. Действительно, в поисках Йойтсу и своих старых друзей она читала бесчисленные старые сказки в сыром подвале. Кто-то записал эти истории, чтобы рассказать о том, что произошло в прошлом.
«Я хотел записать всё в как можно больших подробностях. Другие не поймут что-то из этого, когда будут читать, но ты вспомнишь и обрадуешься. И тогда ты сможешь оглянуться и увидеть, что вчера и сегодня, прошлый год и этот, на самом деле были разными.»
«Ммм… Это… верно…»
Она кивнула и её спутник удовлетворённо кивнул в ответ.
Но затем на его лице снова появилось смущённое выражение.
«Но, как я сказал, я старался писать, когда у меня было время, но… ах… Всё, о чём я писал, в итоге сворачивало на торговлю. А потом родилась Мьюри, и чтобы я не писал, выходила очередная история про неё.»
И тут она наконец поняла.
«А, так вот что ты записывал время от времени! Надеюсь, это были не жалобы и ворчание?!»
В ответ на её удивление он иронично усмехнулся.
«Растить Мьюри было не просто… Но это были не жалобы. Даже наши споры – я всегда улыбался, когда перечитывал то, что записал про них.»
Когда Холо наконец осознала это, она смутилась. Конечно, она периодически замечала, что Лоуренс записывает, что произошло за день, как будто для того, чтобы лучше разобраться. Замечала она и то, что иногда он записывает их ссоры, но она думала, что он делает это для того, чтобы припомнить ей в следующий раз. В такие моменты она обычно поражалась его бесхарактерности. Но оказалось, что дело было совсем в другом.
«Но мы не на столько богаты, чтобы покупать столько бумаги, а во время наплыва постояльцев просто нет времени, чтобы всё записывать.»
Похоже их беседа пошла по кругу, возвращаясь к кипам пергаментов на столе.
«И для этого тебе нужны дополнительные деньги?»
«Да. Аристократы нанимают монахов, чтобы те записывали их рассказы о прошлом. Однако только богатые семьи и крупные города ведут подробные хроники происходящего из года в год. А все эти пергаменты, которыми мы занимаемся, привезли монахи и священники.»
Оживлённый вид, с которым её спутник пустился в объяснения, напомнил ей времена, когда они вместе путешествовали в фургоне. Тогда у него часто было такое глупое выражение лица. «Сейчас я тебе расскажу, как мы сможем на этом заработать, и в этот раз я точно уверен, что мы не вляпаемся ни в какие неприятности!»
Она была счастлива от того, что ничего не изменилось с тех пор, и в то же время у неё что-то сжалось в груди.
«И?»
«Во-первых, монастыри сами производят бумагу. Если мы завоюем их расположение, то сможем закупать её по дешёвке.»
Она кивнула, слегка раздражённая тем, что он объясняет ей такие очевидные вещи.
«Кроме того, есть ещё одна причина, по которой нам может пригодиться расположение монахов из монастырей. Это…»
Он повернулся к столу и, покопавшись, вытащил какой-то листок бумаги.
Однако это было не очередное разрешение, а записка, которую Холо писала для себя.
«Вот. Твой почерк.»
«Мой почерк?...»
«У тебя всё ещё плохо получается писать, сколько бы ты не старалась.»
«…!»
Холо резко выпрямилась, как будто ей наступили на хвост, и ухватила Лоуренса за бороду.
«Ой, ой, не… не злись, пожалуйста!»
«Балбес! Может быть выходит и не очень красиво, но нельзя же сказать, что совсем уж нечитаемо!»
Не смотря на все заверения своего спутника, она так до конца и не осознала все прелести письма. Да, получалось у неё не очень, и она этого не отрицала. Надо было просто смириться с тем, что письмо не было её сильной стороной.
Она считала, что всё дело в её человеческих конечностях, поэтому её так искренне разозлило, когда Лоуренс стал её этим попрекать. Она ведь ничего не могла с этим поделать!
«Нет, нет, подожди, подожди. Сначала я думал, что это всё потому, что письмо тебе не привычно. Однако ты отлично справляешься с более тонкими занятиями. А потом я посмотрел, как пишет мисс Селим, и подумал…»
«Она?»
Холо удивилась, что в их разговоре внезапно всплыло имя Селим.
«Мисс Селим пишет… ну… плохо.»
«Она ещё и читает медленно, ведь так?»
«Ага. А ещё все эти её оплошности.»
«…»
Она взяла не тот моток бечёвки, перепутала коробки со свечами, а ещё иногда спотыкалась и роняла вещи, но как всё это было связано?
И как это может быть связано с расположением монахов в монастырях?
Он что, собирался попросить их помолиться Господу за то, чтобы Селим меньше путалась?
Или что?
«У вас у обеих не очень хорошее зрение.»
«Хм?»
Это было неожиданно.
Да не могло такого быть.
«Быть такого не может. Я всё прекрасно вижу. И даже в тёмном лесу я прекрасно ориентируюсь.»
«Тогда запиши вот эту букву. Так, как ты её видишь.»
Он указал ей на букву. Она её прекрасно знала и знала, как она пишется. Сначала кружок, потом черточка вправо, а на конце хвостик вниз и влево.
Ей показалось, что она вполне неплохо справилась.
«Ты записала её так, как ты её увидела?»
«Угумн.»
«Я показал тебе букву из записки мисс Селим. И у неё она написана неверно.»
«Что?!»
«На самом деле у тебя нет проблем с тем, чтобы выписывать буквы. Поэтому я сначала не мог понять. А потом я увидел, как пишет мисс Селим. И как она спотыкается. В последнее время это с ней происходит всё реже, но это скорее всего потому, что она запомнила где что. А может начала ориентироваться по запаху.»
Теперь, когда Лоуренс об этом упомянул, Холо вспомнила ночной лес. Ну конечно, ведь там она ориентировалась не только с помощью зрения, в волчьем облике ей помогали её нос и уши.
Теперь, когда схлынул первое удивление, на неё место пришла волна грусти. Выходит, она никогда не видела, как на самом деле выглядит лицо её спутника?
С другой стороны, она никогда не чувствовала, что её зрение доставляет ей какие-то неудобства.
Всё это привело её в замешательство. Она злилась на себя за то, что не может понять, как одно сочетается с другим. Наконец, она пришла к выводу:
Раз она всю жизнь смотрела на мир этими глазами, значит то, как она видела, нормально.
Но что ей теперь было делать с письмом?
«И что теперь? Мне надо молиться Господу, как малыш Коул, чтобы он исправил мои глаза?»
«Нет. Но вот к чему я вспомнил про монастыри.»
Лоуренс сделал кружок из указательного и большого пальца и приложил к глазу:
«Очки.»
«Очки?»
«Разве я тебе не показывал их, когда мы путешествовали? Когда капля воды падает на лист, она принимает такую хитрую форму, помнишь? Так вот они отливают стекло в такую же форму, а потом тщательно полируют. И когда смотришь через него, то буквы кажутся больше и чётче. В богатых монастырях полно очков отличного качества.»
Холо с трудом могла себе это представить, но звучало вполне правдоподобно.
Она кивнула, признавая, что что-то подобное вполне может существовать, и её спутник приложил кружки из пальцев теперь к её глазам.
«Как я слышал, их надевают на лицо, вот так. Говорят, цена на них растёт, потому что спрос всё больше, а чем больше стекло, тем сложнее его полировать. Зато через них можно увидеть мельчайшие детали мира.»
Значит, она сама сможет записать всё, что она видела, и всё, что раньше не могла видеть.
Сохранить про запас, как они сохраняли лёд в леднике, или как белка запасала орехи на зиму.
Она взглянула на своего улыбающегося спутника сквозь кружки из его пальцев. Так он почему-то показался ей больше, чем обычно.
«Мы не сможем их получить немедленно, потому что их надо делать по мерке, но мы всё равно можем добыть что-то, что сделает буквы для тебя больше. Например, увеличительное стекло с ручкой. А ещё бумагу, много бумаги. И ты сможешь попрактиковаться в письме, а потом будешь записывать всё, о чём ты захочешь потом вспоминать.»
Так что не нужно будет ждать каких-то больших событий, которые она никогда не забудет, можно будет сохранять маленькие события, которые происходят каждый день. Она ведь просто не могла их вспомнить, и поэтому ей казалось, что в её жизни на постоялом дворе ничего не происходит. На самом деле ей тут нравилось.
Просто раньше все эти маленькие воспоминания истончались, растекались мелкой лужицей, в которой можно было лишь намочить шерсть на брюхе. Но если их записать, то потом они смогут её согреть.
«Я буду стараться, чтобы заработать побольше денег на бумагу и чернила, так что ты сможешь записывать сколько хочешь, чем больше, тем лучше. Тогда тебе никогда не будет скучно, если ты напишешь столько, что, добравшись до конца, уже забудешь, что было в начале, ведь так?»
Она не знала, в шутку он говорит это или всерьёз. Она не знала, действительно ли это поможет, однако он придумал это ради неё, потому что он беспокоился за неё, и от этого она была так счастлива, что ей хотелось плакать.
«Но… если я буду так много писать, то когда же мне заниматься всеми теми вещами, о которых я хочу написать?»
«Честно говоря, меня больше беспокоит, правда ли ты будешь записывать что-нибудь каждый день, потому что тебе всё быстро надоедает.»
Холо надулась в ответ, взглянув на него исподлобья, но Лоуренс продолжил со спокойной улыбкой.
«Но у тебя будут чернила и бумага. У тебя будут очки. И когда ты сможешь писать, то всё будет хорошо, правда? Если тебе станет тревожно, у тебя будет оружие против тьмы. Смахни её пером и накрой бумагой.»
Неужели он знал о колодце тьмы в её душе?
«Один старый монах однажды сказал…»
С момента их встречи её спутник постарел, и сейчас он говорил с большим достоинством, чем раньше.
«…дай человеку рыбу – и он будет сыт весь день. Но научи его ловить рыбу самому – и он будет сыт всю жизнь.»
Однако это не оправдывало его попытки поучать Мудрую Волчицу, так что она ухмыльнулась в ответ, обнажив клыки.
«Я хочу рыбу! И еще персиков в меду!»
«Я знаю. Вот почему я работаю каждый день.»
Тут уже Холо не смогла сдержаться и прыгнула на него, боднув его макушкой в скулу. Удар получился чувствительный, и её спутник застонал, однако она не обратила внимание. Потому что её сердцу было явно больнее, чем его скуле.
«Ты балбес.» - слова поднимались из самой глубины её души. «Какой же ты балбес…» - повторила она, взмахнув хвостом.
Её сердце буквально разрывалось от счастья и любви, и она чуть не сказала, что не надо ей ни очков, ни угощений, ничего. Но она знала, что это не так – как и времена года, настроение менялось. И оружие, которое предлагал ей Лоуренс, могло ей пригодиться, когда тьма снова начнёт просачиваться.
«Я хочу попробовать очки. Но не думаю, что они мне так нужны.»
«Мм… Хм? Думаешь, они тебе не пригодятся? Но они ведь могут пригодиться и мисс Селим, нет?»
Раньше Холо оскалила бы клыки и зарычала, если бы Лоуренс упомянул имя другой самки в такой ситуации, но теперь нет. Она удобно устроилась в его объятьях, а он смотрел на неё не отрываясь.
«Вот пусть она ими и пользуется. Мне не надо.»
Он выглядел несколько разочарованным, но всё дело было в его в доброте. Его беспокоило столько разных вещей, вроде возможности для неё лучше различать детали пейзажа.
Но она прожила так уже сотни лет.
Её мир всегда был таким, каким она его видела.
«Объяснить тебе, почему?»
Она подняла голову и взглянула ему в лицо.
«Да, на всякий случай.»
Она ухмыльнулась.
«Если я смогу лучше видеть, то однажды я могу заметить, что мне не так уж нравится твоё лицо. А я не хочу разочаровываться после стольких лет.»
На его лице появилась недовольная гримаса.
Такой первой реакции она и ожидала.
«Однако же в своё время я смогла найти тебя без всяких очков.»
Его глаза расширились от удивления, и он нахмурился, поняв, что его снова переиграли.
«Действительно, не уверен, что для меня будет лучше, если ещё и зрение у тебя станет таким же острым, как твой язык.»
Он был всё тем же милым мальчиком, раз мог говорить такое, держа её в объятьях.
«Но я бы всё равно хотел достать очки для мисс Селим, чтобы она могла нормально читать. И ты не будешь злиться, если они будут дорогие?»
«Посмотрим…»
«Ну знаешь…»
Его обеспокоенное лицо было таким забавным, что она не могла удержаться от ухмылки.
«Ну правда… Это же для работы. Если я дам мисс Селим очки, она сможет лучше читать и писать. Она ведь старается, учится. Она очень прилежна, так что я смогу ей поручить всё то, что раньше делал Коул – вести записи о покупках и расходах, писать приглашения гостям, может быть даже договоры на поставку товаров из города. Мне так будет гораздо легче.»
«А почему ты меня не попросишь?»
Она ведь действительно могла всё это делать.
Конечно она знала, почему он хочет поручить всю эту работу Селим, а не ей. Но она задала этот вопрос специально. Холо взглянула на стол, заваленный пергаментами. В них были скрыты связи, подчас самые неожиданные. Если бы она могла увидеть все связи, что были между ней и её спутником, то может быть она бы меньше волновалась.
Он взглянул на неё и утомлённо вздохнул.
Похоже он и правда устал.
Потому что…
«Какой смысл мне освобождать своё время, если ты в это время будешь занята?»
Потому что её спутник любил её, и так много работал ради неё.
«Хех.»
Она рассмеялась – над своей избалованностью и над тем, какое огромное облегчение принесло ей осознание того, как Лоуренс беспокоится о ней.
«Хе-хе-хе, ах-ха, ха-ха-ха!... Ты балбес, какой же ты у меня балбес!»
«Конечно.»
Он тоже рассмеялся, и какое-то время они просто смеялись вместе, обнявшись. И в это время для них не было ни рутины, ни скуки.
«Ну что, закончим с этим?» - спросил Лоуренс, отсмеявшись, словно подводя черту.
«Угу, давай уже с этим разберёмся.»
Казалось, они раньше уже тысячу раз сидели так вместе за столом.
Но теперь Холо больше не боялась, что не сможет отличить эти моменты друг от друга.
«О, кстати!»
«Хмм?»
Холо взяла перо и помахала им.
«Малыш Коул часто об этом говорил. Что книгам нужны названия. Может, назовём её в честь тебя?»
Мгновение он просто смотрел на неё, потом на его лице появилась лёгкая улыбка.
«Как называется это заведение?»
«Хмм… Действительно, так будет лучше.»
Воспоминания о времени, проведённом с Лоуренсом. Воспоминания, которые она никогда не сможет забыть. Она заполнит ими свою книгу, записав столько, сколько сможет.
Книга, переполненная счастьем, как сезон жизни и цветения и бурления горячих источников у них во дворе – Весенние Заметки.
Кто-то улыбнётся над ней. А кто-то ещё весьма удивится, когда начнет её читать…