Мир – 2.
________
Я пришёл в сознание от того, что моё тело обожгло холодом. Юра опускался на дно Чёрного моря не в состоянии пошевелить ногами, руками. Сознание раздвоилось: одна его часть шептала, что покой, неотъемлемой частью которого является смерть, это то, что человек ищет и не находит на протяжении всей жизни. Вторая часть сознания кричала: «что ты делаешь, идиот? борись, греби наверх, к светлой воде, не сдавайся!» Мысли неторопливо перекатывались в голове, как небольшие камешки округлой формы на берегу моря под воздействием волн. Популярные социальные сети, в том числе Фейсбук, постоянно задают вопросы: «о чём вы думаете?», «у вас есть, что сказать?». Была бы у меня сейчас возможность ответить на эти вопросы, я бы ответил так, чтобы меня забанили на неограниченный срок, а может быть и совсем аккаунт заблокировали бы! В данный момент времени у меня на языке крутилось много слов, но почему-то все они из разряда матерных. И вдобавок ко всему, я начал замерзать, тело неприятно стало покалывать иголками. И это летом, когда температура воды плюс двадцать пять – двадцать семь градусов по шкале Цельсия.
Элементаль Воды кружил где-то рядом, боясь приблизиться ко мне. Я «погладил воду», она ответила взаимностью и моё тело стало подниматься наверх, туда, где поиночам лунная дорожка, кипарисы и магнолии, огни неоновых реклам, громкая музыка и много влюблённых пар, разгуливающих вдоль моря. Когда до поверхности осталось совсем немного, я замер: лунная дорожка действительно есть, но её перечёркивает следы следы маломерных судов, или следы от скутера. Меня ищут? Конечно, кого же ещё? Был человек на яхте и не стало человека. Почти Иосифа нашего Виссарионыча процитировал. Ну что, последний рывок? Вперёд! Я усиленно гребу наверх, и когда до поверхности остаётся каких-то пара метров, остановился, замер: звука не слышно, но вижу, что в воду «вгрызаются» пули, выпущенные из автоматического оружия. Скутер, его силует я рассмотрел довольно-таки отчётливо, сдвинулся в сторону, «скутерист» выпустил в воду ещё несколько очередей. Я, стараясь сделать это как можно тише, вынырнул и сразу же посмотрел по сторонам. Вовремя: на меня, как бык на красную тряпку, несётся скутер. У него непривычно-отвратительно для восприятия, на кронштейне, в районе руля, закреплено оружие. Автоматическое, или полуавтоматическое. Сути это не меняет, потому что оно и то и это смертельное. Я нырнул вниз-вбок, затих.
Где-то в метре от меня брызнула стайка мальков. Идиот! Эти рыбки смертельные и называются они пули-дуры, от которых нужно держаться как можно дальше. Что же это получается? Меня не спасают, а открыли на меня, красивого и пока ещё молодого, охоту? Этакое морское сафари? Нет, я не хочу быть в роли дичи, сейчас я немного кого-то буду убивать. Вот только не надо мне о моей совести напоминать. Это я кому? Ах, да! Это я своей совести отвечаю. На войне, как на войне. Или ты его, или он, она, оно тебя. Третьего не дано и никогда не будет. Прямо надо мной дрейфует скутер. Вот и жертва. У меня преимущество: я умею сливаться со стихией Вода. Уверен, что охотник сможет меня увидеть через толщу воды. «Спасатель» хренов склонился над скутером, что-то высматривает в воде. Не что-то, а кого-то. Меня, то есть. Я аккуратно подплыл сзади скутера и, стараясь не шуметь, опершись на раму скутера, столкнул охотника за головами в воду. Он огрызается, нахал такой, хочет жить. Но при жизни охотник плохо ел, мало спал и поэтому стал тонким и звонким. Не то что я, восьмидесяти килограммовый в меру упитанный, но не воспитанный. Поборемся под водой? Нет, не хочет. Он бьёт меня, больно кстати, в солнечное сплетение, я на доли секунды отпускаю свою хватку, и охотник устремляется наверх. Но воздух в его лёгких закончился, тело замирает, руки повисли плетьми. Это называется смерть, дорогой. А не надо было в живого человека стрелять! Человек – венец творения Вселенной, а ты…
Испил, братец Иванушка, ты водицы солёненькой, превратился ты, братик, в планктон. Через некоторое время тобою рыбки будут завтракать, обедать и ужинать. Возможно, полдничать. Гурманы, они такие. Распробуют, потом за уши, то есть, за хвост не оттащишь. Так, дальше что? Я, со своим почти оголённым торсом, явно буду на скутере выделяться среди членов кружка морских охотников как белая ворона. На мне яркая футболка с не менее ярким исполнителем моих любимых песен. Мне ужас как не хочется надевать на себя одежду усопшего товарища, но куда деваться? На мёртвом человеке какая-то жилетка темных расцветок со множеством карманов и подкарманов. Все они закрыты на застёжки типа молния, что в этих карманах, меня пока не интересует. О, да что же это такое? Жилетка даже под водой весит прилично. Броник, что ли?
Поди разберись здесь. Мёртвые не разговаривают, с ними особо и не поговоришь. Так, жилетка-броник на мне, теперь попробую наверх подняться. Тяжело с таким балластом, но умение и труд, как известно, всё перетрут. Луна, сука, выкатила на небо просто огромная, как кусок сыра, как огромный фонарь прямо. Главное, чтобы яхта на месте была. Я, как Стивен Сигл, на яхте всех освобожу, и в мире одной угрозой станет меньше. Подтянувшись на руках, опершись ногой о раму скутера, бросил тело на сиденье. Моя лошадка одна в чистом поле. Куда, интересно, остальные мои нетоварищи, коллеги охотника за головами, делись? Решили, что я давно утоп? Правильно, столько времени под водой нормальный человек не может находиться. Но откуда им, убогим, знать, что я не совсем обычный человек? Яхты поблизости нет, конец кино и прощай Сигл! Что-то странное и непонятное произошло, только у о произошедшем спросить – непонятно. Ладно, нужно к берегу пробираться тайными тропами, там видно будет. Где наш заветный ключик? Вот он, родимый. Срвсем забыл освободить лёгкие от воды. Но они и сами, без меня, прекрасно справились с этой проблемой. Дважды за сутки заполнять лёгкие солёной водой, это больно. Даже не так: это очень больно.
По скутеру пробежала едва заметная дрожь. А скутер необычный, он без двигателя внутреннего сгорания: на нём не бензиновый двигатель, а электродвигатель. Странно! Я прикрыл глаза рукой, прячусь от луча яркого света. Мать честная, да ведь к городу, огни которого я хорошо различаю, поинебу двигается дирижабль. С каких таких пор дирижабль в России стал средством передвижения? Нет, всё это неспроста, поэтому я кручу-верчу «газульку», скутер рвёт из-под себя, оставляя белый след вспененной воды. Меня как обухом по голове приложило и не отпускает. Я сбросил скорость, скутер заложил вираж и в моём поле зрения появился дирижабль, этакая блестящая махина, со свастикой на гондоле. Я закрыл и открыл глаза. Нет, всё верно! Чёрный крест, белый круг и всё это безобразие на красном фоне. Мама, роди меня обратно! Зачем ты меня вообще зачала? Чтобы я вот так вот сразу с ума сошёл? Похоже, пришла пора ознакомиться с содержимым карманов куртки-жилетки-броника. Или потерпеть до берега? Луна хоть и яркая, но вдруг что-то в воду уроню, то, что поможет мне выжить и разобраться в ситуации, в которую я попал.
Скутер быстро мчится к берегу, ветер холодит кожу, я вижу череду причалов. И опять отпускаю «газульку», скутер по инерции некоторое время бороздит просторы моря. Пришвартована яхта. Белоснежная яхта, в свете фонаря вижу на верхней палубе капитана Гарика, собственной персоной, и его сестру Андре, в обнимку..... Чёрт, да что же это происходит? Девушка меня нежно обнимает! Она! Меня! Обнимает! И что-то нежно шепчет мне на ушко. На яхте та же свастика, только на флаге небольшое дополнение. Меч, обвитый чёрно-жёлтой лентой.
Аненербе, твою мать, через два колена не замай. Ладно, дорогие мои, с вами потом разберёмся. Я на малом газу протискиваюсь мимо яхты к причалу, туда, где собрались собратья моего, в кавычках, скутера. Никого в округе, и я немного расслабляюсь, перевожу дыхание. Рано! Всю бухту освещает огромный прожектор, который установлен.... а вот и не установлен, он одно целое с летательным аппаратом, который мы все привыкли называть «летающая тарелка». Точно-точно, как на картинках, или фотографиях. Это летающее чудо инженерной мысли бесшумно парит над бухтой, свет яркого прожектора на воде кого-то ищет. Не меня ли? Да с чего бы? Я для всех уже давно сгинул в мир иной, я уже разговариваю с рыбами на дне моря-океана, близ острова Буяна. Сыпишь прибауточками, Юра? Это плохо, нервы твои, значит, ни к чёрту. Другой бы на моём месте как бы поступил, интересно? С ума сошёл? Не исключено.
Пора идти, только куда идти? Я приподнял часть сидения скутера, где обычно находится отсек для всякой мелочёвки. Хорошая находка, и то уже серьёзно: небольшой автомат со складным прикладом, небольшого размера магазин на месте. Забрать с собой? А смысл? Ходить по набережной, изредка постреливая вверх, периодически спрашивая заикающихся от звука автоматных очередей прохожих "Я правильно иду в город Москву?" Нет, брать я ничего с собой не буду, а вот спрятать где-нибудь в укромном месте автомат – это то, что нужно. Причал, это лёгкая ажурная конструкция. Я стал на колени, провёл под настилом рукой, на металлической несущей раме нащупал какой-то изогнутый штырь. Сгодится, только можно ли этот автомат долго держать в воде, тем более она солёная? Как-то нехорошо унижать достоинство такого всего чёрного из себя, красивого и смертельно-великолепного автомата. Ничего, повисит и никуда не денется – выстрелит если что. Я в него верю, как верю в автомат Калашникова.
Я прошёл сорок метров причала затаив дыхание. Причал закончился, я вышел на узкую набережную. Извечная проблема: налево пойдёшь – коня потеряешь, направо пойдёшь – жизни лишишься. Нет, всё-таки придётся налево повернуть: метров двести от меня находится стеклянное окно какой-то будки. КПП? Сейчас узнаем. А повернул бы направо, упёрся бы в тупик, кстати. Я одёрнул курточку-броник, сделал морду кирпичом, попытался пройти через подобие метрополитенского турникета. Не открывается. Откуда сверху раздался механический голос:
— Копрайк ноль три семнадцать, вы забыли сдать аккумуляторную батарею. Вернитесь к своему water bike и…
Ещё один минус этому миру. Скутер это скутер, а байк это что-то блестяще–никелированное, рычащее, красивое и очень дорогое. Делать нечего, ещё бы знать, где этот аккумулятор в баке вотер находится и как его снимать. А вот это уже засада и провал всей операции. По причалу, где недавно ступали мои ноги сорок третьего размера, шествует, слегка покачиваясь, влюблённая парочка. Я и Андре. На меня накатывает волна гнева праведного, но потом я сам себе признался: это элементарное чувство ревности себя к себе и себя к ней, Андре. И ко всему миру, кстати, который меня окружает. Я прошёл мимо поворота в сторону причала скутеров, упёрся в тупик, оперся на низкий заборчик, типа любуюсь морем. Погоды нынче.....ветра нет, Луна, море, тепло. Чего тебе ещё нужно? Живи не хочу. Но это чужой мир, а я хочу в свой, без свастики и без факельных шествий, без сжигания книг и без концлагерей, без идола-маразматика и превосходства одной расы над другой. Это у меня на генном уровне, от моего деда, который воевал и выжил всем назло.
Влюблённые уже миновали КПП, повернули куда-то направо. Мне к вотер байку, мать его так, искать батарею. А вот и мой скутер: в прямоугольной фаре, в правом верхнем углу, периодически загорается маленькая оранжевая лампочка. Батарею я нашёл в том же отсеке, где находился миниатюрный автомат. Аккумулятор удобно расположился в углублении, сверху его прижимала поворачивающаяся подпружиненная пластина. Приподнял пластину, повернул на девяносто градусов, батарея сама выскочила из углубления. Размер батареи – с пачку сигарет, не больше. Цвет угольно чёрный. По батарее пробегают искры красного цвета. Ассоциация с нераспустившимся бутоном из камня космического происхождения полная. Ай, да сукины дети! Вот зачем немцам и другим негодяям нужен карбонадо! Им нужен совершенно другой тип переносного источника энергии, с практически неограниченной, как сейчас говорят, ёмкостью. Я совершенно не удивлюсь, если в этом мире забыли, что такое нефть и газ. Если электроэнергия дешёвая и доступная, зачем понапрасну расходовать углеводороды? А вот это жирный плюс этому миру, даже два плюса и лайк плюс сто пятьсот.
В «моей »жилетке-бронике нашлось место для батареи. Я закрыл сидение, убедился что лампочка перестала моргать и уже сделал шаг в сторону набережной, но потом остановился и начал искать автомат. На яхте я видел капитана Гарика, почему бы не попытать счастье и не схватить Всевышнего за блестящие шары? Пробраться по сходням на яхту оказалось даже проще, чем я думал. Ничего не скрипнуло, никто не задал мне каверзных вопросов, не спросил парольь. Где-то играла лёгкая джазовая музыка, которая хорошо сочеталась с шумом моря и с атмосферой летнего вечера. Расположение кают на яхте и всего остального я держал в уме, прокручивая в голове всевозможные варианты встречи с капитаном Гариком..один из них:
«Привет, братан! Какими судьбами в этом мире?»
«Да вот, у вас здесь пиво всегда свежее и креветки, брат, вот такие! Пиво баварское, сам знаешь какое замечательное! Нефильтрованное зелёное!»
Я сглотнул слюну. Мечты-мечты! Жилые каюты на верхней палубе, туда я и пошлёпал своими босыми ногами. Но вместо длинного коридора с дверями кают увидел огромное помещение, разделённое стеклянными перегородками. Большие белоснежные столы, на них слегка изогнутые мониторы, на которых сами собою возникали и исчезали какие-то графики, вид Земли из космоса, непонятные летательные аппараты. Но везде. .....я выругался про себя, была свастика. Безумие какое-то, честное слово! Вместо коридора был узкий сквозной проход, который заканчивается каким-то щитом. То ли силовым, то ли щитом управления. Время на уточнение этих незначительных деталей у меня нет, я прошёл по узкому проходу, рассматривая комнаты слева-справа.
Последний, самый большой отсек отделён от всего помещения толстым бронированным стеклом. В нём огромные конденсаторные батареи (спасибо кружку «Юный техник»), которые соединены между собой по схеме "параллельно". То есть эта конструкция имеет чудовищную ёмкость и если, не дай Бог, произойдёт взрыв в этом отсеке, то будет больно от осознания своей бесцельно прос....прое.....прожитой жизни. А вот и капитан Гарик, собственной персоной. Он смотрит на показания каких-то приборов и с помощью стилуса в планшете делает какие-то записи, или отметки. Ну-ну, счетовод хренов, сейчас мы узнаем «ху из ху» и все остальное, вплоть до того, какому богу преклоняешь свои загоревшие колени. Вы нам ещё за Севастополь, кстати, не ответили, фашистские недобитки!
— Пишем? – я задал вопрос, как можно тише. Но реакция парня на мои слова превзошла все мои самые смелые предположения. Капитан Гарик, или как его в этом мире называют, упустил из рук стилус, планшет упал на пол.
— Юргалас, ты меня до смерти напугал! Разве так можно?
Парень нагнулся за планшетом и стилусом, но на мгновение замер, не подобрав с пола вещи, выпрямился:
— Ты не Юргалас. Копрайк, в чём дело? Это частная собственность и я буду жаловаться в Департамент полиции.
Гарик посмотрел на автомат, мазнул взглядом по жилетке-бронику, посмотрел мне в глаза. От его лица отхлынула кровь, губы задрожали, как и его голос:
— Ты не копрайк, ты самозванец!