Декабрь этого года чем-то напоминал раннюю весну. Никакого снега. Грязь, высокая влажность и сбивающий с ног ветер. В один из таких дней я возвращался с уроков, которые вёл в младших классах. Ничего особенного, учитывая что не сильно расположен к детям. Видимо, у того парня наверху всё плохо с чувством юмора, но иногда приходится заниматься тем, чем приходится. Кое-где обнажилась коричневая земля, щедро усеянная окурками, пустыми бутылками и прочим непотребством. В переходе одного из дворов услышал неясный шум, смех и возню.
Группа безвкусно одетых собственными родителями мелких засранцев окружила девочку и ехидно отпускала комментарии. Она еле сдерживала слёзы и лишь сжимала кулачки. Рюкзак темно-синего цвета был разорван и нутро: книги, карандаши, дневник - всё валялось в луже. Напустив на себя серьезный вид, я быстро разогнал эту полезную массу. Жаль, что не электрошоком или битой. Не хотелось вдаваться в подробности. Опыт показывал, что дело во врожденной жестокости и деградации системы воспитания. Не я это придумал и не мне это менять.
-Как зовут? - присел и помог собрать размокшие вещи.
-Маруся. - она вдруг улыбнулась и по-хитрому взглянула на меня.
-Мария, значит... Что произошло хоть?
-Не любят они меня. Обижают. Не пойму почему.
-И не пытайся.
-А вы кто?
-Я... Хотелось бы самому знать. Ты в каком классе?
-В одиннадцатом буду. А пока в седьмом. А, Вы, что учитель?
-Откуда узнала?
-А вы одеты так... Интересно. Как в кино. - Смышленая. Густые светлые волосы, заплетены в две косички. Глаза темно-синего цвета. Тонкие губы и едва заметный шрам на щеке. Если со временем сохранит красоту, то кружить головы будет многим.
-Где живешь? Пойдём проведу.
Она молча указала пальцем на виднеющееся вдалеке старое общежитие. Печально известное здание, плачущее старыми трубами, с протекающей крышей и пахнущими канализацией стенами. Настойчивая ассоциация с бесконечной усталостью. Даже кажется, что время в этих длинных коридорах остановилось. Последняя станция перед забвением. И прочее.
Комната 516. Стучусь. По дороге мы весело болтали обо всяком, словно старые друзья. Не люблю распускать нюни перед мелкими и разговаривать таким же образом, но с ней ощущалась какая-то легкость.
Дверь открыла женщина, за спиной стоял мужик. Две фигуры - неопрятный халат, тапочки, растянутые штаны - создавали впечатление хронической усталости. Плюс запах застарелого пота, перегара и злобы.
-Я дочь вашу привел. Негоже ей шляться по улицам одной. Мало ли.
-Ага. Спасибо. - произнесла сквозь зубы и две пары глаз вопросительно уставились на меня и следили за каждым движением.
Всё напоминало сцену с передач "Криминальная Россия", где живо рисуются пейзажи притонов 90-х. Девочка притихла, опустила голову и протиснулась в дверь. Мне сразу не понравилось это. Разительная перемена. Почувствовал неуместность этой ситуации, развернулся и поспешил свалить прочь из этого места на свежий воздух.
Ещё некоторое время я пересекался с ней на аллее рядом с её домом. Она часто сидела скамейке, провожала взглядом машины и кормила хлебом наглых голубей.
-Отчим опять пьёт. И мать. Поэтому я сижу тут после школы. Всё равно дома делать нечего.
-Давай я буду сидеть с тобой.
Так и проходило смутное время после праздников. Пару раз мы забредали в местные забегаловки. Пили кофе и ели всякую вредную пищу. Между нами завязалось некое подобие дружбы, если это определение применимо к разменивающему третий десяток ребёнку и малолетней сопле. Обменивались новостями; она рассказывала о своей школьной жизни, насильственных методах обучения, ублюдках-одноклассниках, садистах-учителях (я понимающе кивнул), любимых книгах или фильмах, которые изредка смотрела по телевизору, пока бухие родители отсыпались на диване.
Она обладала каким-то невыразимым даром слушать и внушать доверие. Я не таясь рассказывал ей о прошлых переживаниях и каждодневной борьбе с самим собой.
Поэтому ничего удивительного не было в том, что в самом начале апреля, после некоторой паузы в наших встречах, я решил вдруг навестить Марусю. Видимо стараясь избавиться от ощущения беспокойства.
Издалека было видно, что возле многострадального дома стояла машина скорой помощи, с лениво курившим водителем. Доблестные стражи порядка уже уезжали, довольные сделанной работой. Толпа, преимущественно женского пола, шумела и яростно жестикулировала. Подойдя поближе, невзначай поинтересовался, о том что произошло.
Старушка в пуховом платке слева от меня запричитала, немного отрепетировано:
-Что творится такое?! От окна девочка выпала... Совсем маленькая. И прям сразу насмерть!
-Девочка? Насмерть? - я тупо повторил за ней слова, думая о чём-то своём.
-Да-да. Говорят отчим её, алкаш проклятый снасильничать пытался. Матери дома не было. Девочка кричала, кричала и в окно-то сиганула - вмешалась другая безликая тётка.
Постояв ещё некоторое время, я вышел со двора на центральную улицу, чтобы поймать такси.
В грязном окне медленно проплывал не Питер, не Индия и даже не южная столица, а только город, над которым на самой высоте взрывались звёзды.