...И вот вошла. Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня.
Ей говорю: "Ты ль Данту диктовала
Страницы Ада?" Отвечает: "Я".
/А. Ахматова, "Муза", 1924/
Писатель я неказистый, ненастоящий и никудышный, а вот поэт - казистый, стоящий и кудышный, но непризнанный (ах! почему моя фамилия не Самохвалов?). Поэтому с 2010-ого года всё реже из меня выплёскивается стихотворное творчество: за каждый год почти в полтора раза меньше, чем за предыдущий...
На днях достал из загашника электронную "библиотеку в кармане" и решил знакомиться с русской поэзией XX-ого века - догадался-таки на старости лет. Естественно, начал с буквы "а", то есть с Анны Ахматовой - жены трёх мужей. Читаю и всё больше ощущаю, что муза, которую она неоднократно упоминала, подталкивает меня под локоть и что-то невнятно шепчет, дабы я проникся и сочинял в той же манере. Но муза не знала, что сначала надобно усыпить во мне иронию. В результате за несколько минут возникло (почти без моей сознательной помощи) такое стихотворение.
Неизмятая постель
у Ахматовой.
Не явился, не посмел -
Ах! Проклятый он.
Не насытил даме страсть -
степь опять бела.
Поцелуй сумел украсть -
вот и все дела.
Степь метелью заметёт,
мёрзнет рощица.
Он, конечно же, не тот,
о ком ропщется.
(11.5.19)
Есть у меня манера (не знаю - дурная или хорошая) вертаться к написанному и что-либо приписывать. Вот и тут в другой день взглянул на невесть откуда вынырнувшую дюжину строк и прилепил уточнение.
Он, конечно же, не тот,
кто мерещится,
а на печке чёрный кот
лапой крестится.
Раньше я "опирался" на Пегаса, но он ускакал к более перспективным и менее увядающим. Поэтому с внутренней благодарностью, наконец-то, принял я соучастие музы.
"Губ нецелованных, глаз неулыбчивых
Мне не вернуть никогда."
/А. Ахматова, 1913/
Нет нецелованных губ,
Нет неулыбчивых глаз.
Нет, совершенно не груб
Твой вопрошающий глас.
Не в чём покаяться мне -
Пусть остальные винят.
Бог не придумал камней,
Что покарают меня.
Проникся интересом, почувствовал, как вживаюсь в образ, затрепетал, запорхал, махая невидимыми крылышками, но закончилось чтение. Пора переходить к следующей букве - "б", то есть к Александру Блоку. А в памяти щемящей занозой застряло неожиданное олицетворение Анны Андреевны:
"Несостоявшаяся встреча ещё рыдает за углом."
("В разбитом зеркале", 1956)