Пролог.
Как жаль, что время не воротишь вспять,
И поезд не вернешь, ушедший ночью.
Мне новый день приходится принять,
Запив водой, иначе горько очень.
Вообще – наша память, удивительная штука. Всеобъемлющая, ничего и никогда не стирает навсегда. Лишь прячет моменты на дальней полке, чтобы выпустить их на волю в самый неподходящий момент.
I. ДО
Я разбираю старые фотографии, за 2008ой их нет от слова «совсем». Помню, мы фоткались тогда на первые коммуникаторы, или даже еще на кнопочные телефоны. Эти фото сгинули безвозвратно. Я лично помню лишь одну – У Андрея в квартире, я сидел на табуретке, а ты в кофточке цвета морской волны, с короткими черными, как ночь, волосами, обняла меня сзади. Пухленькая, такая, щекастая. Не толстая, нет. Очень приятных форм.
Но этих фотографий больше нет, и не знаю, существовали ли они.
Просматривая старые свои стихи, я понял, что первые месяцев восемь, а то и девять – я горевал по прошлым отношениям, которые длились около года. Ну, горевал – громкое слово. Скорее грустил. И тебя ведь уже любил, но сердечко было не на месте.
В 2009 у Андрея была свадьба, оттуда много фоток осталось. Ты там очень красивая. За год вытянулась, похудела, хоть и полной не была. Волосы отросли заметно. Элегантная, но все еще по детски непосредственная девушка, легкая и притягивающая завистливые взгляды.
2010ый – фотокарточки с дня города, где ты с заячьими ушками в зеленом топике, и с пирсингом в носу. Маленький бесёнок, жизнелюбивый, заводной и счастливый.
В 2011 фотографии с нового года, ненастоящая катана, пирсинг в языке, красное платье и красная помада... Черное белье и белая шубка. Тебе уже 18, представляешь. И ты такая томная, роковая, красивая... Боже, я завидую сам себе.
2012 – последний год «ДО», подводящий итог первой фазы. Здесь фотографий не сохранилось, помню лишь одну, где ты в сарафане с пучком на голове, позируешь у машины. Серьезная, выглядишь старше своих лет. И какая-то недовольная. И еще одна карточка, где ты за компьютерным столом спиной ко мне, с ржаво-рыжей сухой косичкой, немного располневшая от мусорной еды и пива, которое в тот год лилось рекой, пока мы снимали квартиру.
II. Смутное время.
2013 – первый год смутного времени, празднование нового года, ты в черном полупрозрачном платье с бежевой подкладкой, у тебя каре, не прокрашенные корни. И у нас обоих фальшивая улыбка. Ты красивая, но красота твоя больше не детская. Это красота молодой женщины, одновременно ставшей и родной и чужой навсегда.
2014 – Что там, первые татуировки, улыбки до ушей, кальян, смоки айз, много всего светлого, и не меньше мрачного... Эти фотографии не размещены ни в вк, ни в инстаграмме, они навсегда зависли на моем жестком диске в архиве, и делиться ими я не намерен ни с кем. Да, это все еще смутное время, но первый мрачный этап уже давно позади, а самые тяжелые испытания отразятся на наших лицах позднее.
2015 – Ночные вечеринки, ссоры, красный пеньюар, латексное платье, экстремально короткая стрижка. Слишком сладкий какао. Роковые ошибки. Ты более взрослая, женственная, но какая-то отдалившаяся, прохладная. Я еще не решил, этот ли год для нас стал худшим, или следующий.
2016 – мы расставались два или даже 3 раза, и по ощущениям – более половины года провели порознь. 3 моих обучения, 1 иностранная командировка. Взаимные нюдесы, холод в отношениях, и наверно, даже будучи рядом, в одной комнате – мы все равно были врозь. А еще твои первые три профессиональные фотосессии. Именно по ним я тебя и запомню. С блестками на лице, и в новогодней шапочке.
III. Новое начало / Начало конца.
2017 – Год одновременно закончил наше смутное время и дал старт новому началу. Или началу конца. Я запомню тебя наигранно счастливой, с концерта 69eyes, и возбужденно счастливой и кривляющейся на свадебных фото. Я запомню нашу подводную съемку, и съемку с крыльями. Новый опыт, однако. Еще Я запомню тебя и твоим фотосессиям, особенно по тем, где у тебя вид такой, словно тебя хорошенько так трахнули перед тем, как взять в руки фотик. А еще я запомню момент, где ты на балконе, а Прищепов без рубашки. Видишь, я даже помню его имя. Все еще хочу верить, что ничего-то у вас не было. Нет. Это все не стоит того, чтобы помнить! Я запомню тебя лишь по видео, которое снял на свадьбе – как мы танцевали под «потерянный рай», и я снимал тебя на телефон. Это видео осталось только в инстаграмме, и удалить его – подобно смерти.
2018 – А мы вообще фотографировались вместе? Такой себе год, паршивенький, если честно. Одна фотка таки нашлась, где мы с тобой в лесу на шашлыках. Ты вроде счастливая, или притворяешься. Есть еще видео – из отеля. Но его я не покажу никому и никогда. Вот и все. Возможно в этот год ты была моей всего 2 дня из 365. А нет. Три дня. Еще мы ходили в бар, и сделали несколько карточек там 29ого декабря. Но на них ты – не моя Катюшка. На них я тебя не узнаю.
2019 – Вот и вся летопись. Есть, что вспомнить, к примеру наши субботние вечера. Кусочек января, весь февраль. Полный боли март. Пустой и серый апрель. Если и есть значимые фотографии в этом году, то точно не мои и не с тобой. Это другая женщина, Катерина, и фотографии ее я в интернете подсмотрел. Придется запомнить тебя растрёпанной, в очках, джинсовой курточке и лосинах.... Нет, блять. Лучше я буду помнить тебя в белом платье.
Эпилог.
Я разбираю фотографии механически, разбрасываю их по годам, 2009-2019. Только те, что принадлежат мне по праву, только те, на которых моя Катенька. Очень жаль, что многие безумно красивые фотографии канули в лету с разбитым телефоном и потерянной флешкой.
Мне некогда плакать и убиваться, но предательская слеза порой простреливает, и я с шепотом «да, что ж такое-то», украдкой вытираю глаза и продолжаю работу. Когда все фотографии будут разобраны, тексты написаны, стихи сочинены, а мосты сожжены – я соберу это все в огромный архив «Моё Всё из Ничего» и уберу на отдельный жёсткий диск, на самую дальнюю полку памяти, запру на красного цвета тяжелый замок, и скреплю это все – самой прочной печатью. Печатью Воскресенского управления ЗАГС Московской области.