Старый Таракан
Внеконкурсно к конкурсу «Соединить несоединимое»
с предложенными вариантами:
№1 1- Моцарт; 2-План; 3-Страусиный; 4-Ностальгия; 5-Зарок.
№2 1- Кирпич; 2-Фортуна; 3-Таракан; 4-Заря; 5-Пьяница.
№3 1- Птичий; 2-Взгляд; 3-Деревня; 4-Угол; 5-Вселенная.
№4 1- Необъятный; 2-Вуаль; 3-Заклёпка; 4-Строка; 5- Дельфин.
№5 1- Мрак; 2-Тело; 3-Песня; 4-Воск; 5-Симфония.
Будучи максималистом, я решил объединить варианты позволив себе переставить их последовательность.
(2) Старый, видавший лучшие времена, трамвай, скрипя и грохоча на повороте, позвякиванием приветствовал своего старого друга — дом на углу, который, как всегда, ответил ему дребезжанием стекол в рассохшихся рамах. Трамвай побежал дальше, не услышав, как глухо охнул старый Кирпич, когда, ожившая от сотрясения, трещина окончательно его расколола, а отколовшийся довольно приличный кусок массой «m» (в полном соответствии с законами физики) с ускорением «g» полетел с высоты «h» и, врезавшись с силой «F» в истертую пешеходами брусчатку, раскололся на «n» кусочков.
«Фортуна, однако!» — почесав макушку, философски подумал пьяница-дворник, автоматически прикинув силу F, что ему, кандидату физико-математических наук, было раз плюнуть, и продолжил фаталистично подметание улицы…
«Эх, нет счастья в жизни, а мне покоя!» — подумал в это время старый Таракан, разбуженный внезапным потоком свежего воздуха и лучами утренней зари, проникшей в его неожиданно открывшуюся внешнему миру щель между кирпичами, где он спокойно обитал столько лет! — «Придется перебираться...»
(3) На край отверстия сел воробей и его птичий взгляд мгновенно оценил размер образовавшегося в стене углубления на пригодность для гнезда. А угол для проживания ему был необходим, так как он собрался перебраться из близлежащей деревни в город на постоянное жительство, хотя город для деревенского воробья — это целая вселенная с абсолютно новыми впечатлениями.
Между нами говоря, он хотел бы обосноваться здесь вместе со своей подружкой, но привести ее в хоть по-мужски, но всё же обустроенное гнездо.
(5-4) Старый Таракан, поняв, что чем быстрее он освободит жилплощадь, тем лучше, побрел в поисках нового жилища.
Мрак окружал его… Он протискивал свое сплющивающееся тело в казалось бы непролезаемые щели…
В одном месте он наткнулся на осиное гнездо и полакомился «напрыском» их мёда, тоненьким, как слой воска на бумаге, которая когда-то давно попалась ему в лапки…
О молодость, молодость! Время, когда весь мир у твоих ног, когда душа поет и кажется, что ее песня вливается в симфонию жизни как неотрывная часть этого необъятного мира, и мир этот не может существовать без тебя!
(4) Так думал Старый Таракан, продираясь, как танк, через цепкие вуали паутины, преодолевая поворот за поворотом, спуск за подъемом, направляясь к месту, в котором он жил когда-то, но давно покинул, потому что оно показалось ему шумным.
Тогдашние жильцы постоянно «крутили музыку», и с того времени в голове еще молодого Таракана вколоченной заклёпкой засели строки песни о дельфинах:
«… а дельфины скромные, а дельфины черные,
просят, чтобы им что-то рассказали...»
(1) Тогда он, хорошо зная план этого дома, и сбежал туда, где жила пара старушек. По вечерам, особенно, в жаркие вечера, они усаживались на открытом балконе, увитом цветами, пили кофе, обмахиваясь веерами из страусиных перьев, молчали, слушая музыку Шопена, Моцарта, Листа, или, перелистывая одни и те же старые альбомы, вспоминали что-то из времен своей молодости.
Однажды Таракан заинтересовался — что же такого интересного в этих альбомах? Но ничего кроме пожелтевших фотографий, проложенных листками вощеной бумаги, он не нашел.
(Вот тогда-то, стыдно признаться, он и попробовал ее на вкус).
И такая ностальгия о той жизни в этом старом доме охватила Таракана, что он дал зарок никогда эту развалину не покидать.
15.05.2019 г.