«За тым часам», то есть при польской власти в Западной Белоруссии на счет пьянства было строго. На селе пили мало – только по праздникам, грустным и веселым поводам, и то никто не напивался. Казенная «вудка» стоила дорого, за самогон был огромный штраф, могли и в каталажку посадить и надолго.
Но вот пришли Советы. Мужики, почувствовав иное отношение новой власти к выпивке, стали потихоньку распиваться. Не боялись гнать самогон, поскольку наказание за него стало несравнимо легче и по воскресениям собирались компанией у кого-то в хате и попивали под неспешную беседу.
Дошла очередь и до Петровой хаты. Около печи завихалась жена хозяина, а десяток мужиков, рассевшись на лавках вокруг импровизированного стола, балакали, регулярно залпом опрокидывая в себя стограммовые рюмки крепкой деревенской водки, и прикусывая, чем Бог послал. Вокруг них крутился трехлетний Лёник, поглядывая на съестное на столе.
- Что, сынок, есть хочешь? – спросил его Петро. – Что тебе дать?
- Водки! – ответил сын, чем вызвал дружный смех среди гостей.
Малышу казалось, что она очень вкусная, сладкая, раз мужики пьют ее и крякают от удовольствия. Отсмеявшись, кто-то из гостей сказал.
- Мужик растет. Налей ему, Петро. Пусть попробует.
Подвыпивший отец подвинул к краю стола свою полную стопку, предполагая, что сын понюхает, пригубит и пить не станет, но Лёник схватил рюмку и залпом, по-мужски, опрокинул ее в себя. Среди гостей – немая сцена. У малыша перехватило дыхание, он посинел и потерял сознание. Отец схватил его на руки, стал трясти, чтобы привести в чувство и, наконец, ребенок задышал и громко заплакал. Прибежала мать и вместе с отцом старалась вызвать у малыша рвоту, чтобы освободить организм от яда, но это им не удавалось. Лёник быстро опьянел и отключился. Что делать? Деревня глухая. Врач в райцентре, до которого далеко. Малыша уложили и решили ждать: будь, что будет.
Проспав пол суток, ребенок проснулся с жесточайшим похмельем. Отравление этиловым спиртом было таким тяжелым, что мальчик не мог ни есть, ни пить – выворачивало наизнанку, но через пару дней все прошло. Нет, не все. Осталось неприятие алкоголя.
Закончив школу, став студентом, Леонид избегал студенческих пирушек, но нередко на них попадал. Тогда он выпивал, чтобы не отрываться от коллектива и друзья косо не смотрели, но после пары рюмок вместо веселья ему становилось плохо и организм освобождался от выпитого. Наутро парень страдал и зарекался выпить когда-нибудь хоть каплю.
Став взрослым, Леонид Петрович так и не смог приучить себя к выпивке. На часто задаваемый вопрос: «Был ли он когда-нибудь пьяным?» неизменно отвечал: «Был один раз, в 1940 году». Сейчас ему уже восемьдесят два года. Чувствует себя нормально. Нельзя сказать, что совершенно здоров, но не развалина, не инвалид, нуждающийся в уходе. Водит машину, дачный участок в идеальном порядке. Вряд ли бы он остался таким, если бы не получил в детстве прививку против пьянства.