Этот мужичок–старичок появился возле меня после того, как троллейбус проехал букинистический магазин. Я мог бы и не обращать на него внимания, но то ли он был пьян, то ли плохо себя чувствовал, и так топтался, так налегал мне на плечо, что я не выдержал, встал и сказал:
— Садитесь, пожалуйста.
Он даже не поблагодарил, сразу же сел, достал из внутреннего кармана пиджака телефон и принялся играть в тетрис. Клянусь, я не сказал, я только подумал: «Вот поколение продвинутых старичков пошло. В тетрис играют.» Он посмотрел на меня снизу вверх, как ребенок, и сказал:
— Па радзе доктара, прафілактыка Алцгеймера, — и снова уставился в свой телефон. Только тогда, я обратил внимание на его шапку–кораблик из газеты.
Я — патологический книгоман, с детства ношу в себе привычку читать любой текст, который попадается мне на глаза. Но что это - надписи двигались, слева направо, сверху вниз, сменяли друг друга фрагменты текстов.
«Как быстро бегут в стиральной машине наши кроссовки»
«Тихо сидит голубь на подоконнике... Как первоклассник.
На фотографиях были женщины с непропорционально большими головами и, словно только что вытащенные из вагины, с измученными лицами, младенцы.
За этот день записей нет. День прожит зря.
Женщина смывает грех теплой водой с мылом.
Пишите, не взирая ни на чьи мнения — редакторов, читателей, недоброжелателей или поклонников. Если у вас есть хотя бы один читатель, пишите для него, если нет, пишите для себя. Я пишу для себя. То, что это нравится некоторым читателям, побочный эффект.
Мужичок вдруг снял свою бумажную шапку, обмахнулся, повертел в руках и, как будто специально, надел другой стороной.
О, это мстительное чувство умирающего на крючке живца, на которого ловят щуку.
Нахожу в карманах старой куртки прошлогодние деньги.
Ветер с Востока принес мусор в город.
Сумасшедшие выдают наши тайные мысли....
Дорога в рай выстлана гранитными надгробьями с еврейского кладбища.
Жена и муж - с двумя головами уж.
Мужичок–старичок спросил, не отрывая глаз от тетрис:
— Падабаецца?
— Что это? — спросил я изумленный.
— Папяровая шапка, — сказал он.
Я сделал мину: Мол нравится, но не стану же я у вас ее просить. Мужик встал, убрал во внутренний карман пиджака телефон, снял шапку, довольно бесцеремонно, словно пацану какому–то, нахлобучил мне на голову и сказал: «Дару, насі, толькі не разгортвай», — и двинулся к выходу.
Я крикнул ему в след:
— Погодите. Там интересное заглавие, а дальше...
— Ня, — сказал дед, — разгортваць нельга. Раскруціш, усе загубіш.
Да, я ее развернул. А вы бы не развернули?
Как называлась газета? «Советская Белоруссия».
И ничего из текстов, которые я только что прочитал и успел запомнить.