17.01.19 г.
В ночь на семнадцатое января 2019 года мне приснился сон, в котором произошла встреча с моей недавно умершей от онкологии подругой. Вера была редкостной души человеком. Мне вообще по жизни везло на хороших людей, которые становились моими близкими друзьями. Я познакомилась с ней в Казахстане, куда мы переехали с Дальнего Востока. Точнее, переехали на новое место жительства я с матерью и братом, а отец остался консервировать объекты рыбной промышленности на нижнем Амуре, он был начальником всего этого хозяйства: огромный рыбоконсервный завод, речные траулеры и прочее. Все это оказалось ненужным после того как японцы начали нагло вылавливать всю красную рыбу, идущую на нерест в Амур. В последнюю путину выловили столь мало рыбы, что все хозяйство стало нерентабельным, мягко говоря.
В общем, школу я заканчивала в Балхаше. Солнце, песчаный пляж, большой выбор фруктов и овощей, дешёвые шашлыки из баранины – просто райская жизнь против холодного и вечно дождливого летом севера, где основная еда были рыба, да картофель. На новом месте жительства я познакомилась с симпатичной кореянкой – весёлой и жизнерадостной, с которой мы стали подругами. Кстати её родителей депортировали с Дальнего Востока в начале войны. Воевали с японцами, а причём тут корейцы – непонятно. Наверное, потому, что у них такие же узкие глаза, разбери, мол, там, где японец, а где кореец.
Вскоре судьба нас с Верой развела. Я стала студенткой в прекрасном городе Ленинграде, родине отца. Мы называли себя лисятами, потому что название нашего института – ЛИСИ, было созвучно слову «лиса». Первый год, пока не дали общежитие, снимала жильё на Невском проспекте недалеко от кинотеатра «Титан», а напротив него находился как раз дом, где жила раньше семья отца. С тех пор с Верой виделась редко: каникулы были короткими, а лето проводила или в стройотряде, или на строительной практике на крупных сооружающихся объектах. После четвёртого курса, например, была на стройке в Тольятти. Но отношения мы поддерживали, изредка перезваниваясь.
Итак, сон. Со дня смерти Веры прошло чуть больше, чем сорок дней. Душа покидает пределы нашего мира после истечения этого срока. В течение сорока дней она освобождается от связи с покинутым материальным телом и от низкочастотных оболочек, чтобы подняться на высокочастотные уровни существования. В опытах Петра Горяева электромагнитные фантомы от пробирок с веществами исчезали тоже через сорок дней, переставая регистрироваться. Почему именно сорок, учёные не знают. Наше тело функционирует в трёхмерном мире, в то время, как Душа существует в многомерном пространстве. Я убедилась в этом, не только находясь в осознанных сновидениях, но и при выходе из тела, когда меняется видение, ведь ты теперь смотришь не мир не глазами тела, а глазами Души. Это зрение эзотерики называют видением глазом Шивы. Бинарное зрение заменяется сферическим, разворачиваясь на триста шестьдесят градусов по всем направлениям. Также зрение становится телескопическим, когда по мысленному желанию ты можешь видеть окружающее как вдали, так и вблизи, словно твой зрительный центр мгновенно меняет фокусное расстояние. Изменяется цветоощущение. Окружающее делается настолько ярким, что после возврата в «трёхмерные параметры», мир кажется «вылинявшей тряпкой».
Во сне мы идём с Верой по дороге между непримечательных двухэтажных домов и разговариваем. Похоже на окраину обычного провинциального городка. Вскоре дома заканчиваются, а серая бетонная дорога становится ярко-жёлтой с покрытием из утрамбованной глины. Хотя наяву я глины такого цвета не видела. Видимость на дороге нормальная, но вокруг ничего нельзя разглядеть, так как всё пространство за ней окутано дымкой. Оглядываюсь назад: дома, мимо которых мы шли – видны. А по сторонам от жёлтой дороги только дрожащее марево, словно серо-голубая дымка. На туман не похоже. Вскоре мы подходим к высокому зданию без окон, неожиданно проявившемуся из голубоватой пелены. Его стены сложены из светло-серых, почти белых, гладких каменных блоков. В стене перед нами ворота из двух половинок, высотой метра три с половиной. Они сделаны из металла цвета тёмной бронзы. По всей поверхности створок тянется вязь из переплетающихся символов и знаков, похожих на буквы. Непонятно, это узор или надписи на незнакомом языке. Строчки знаков поблёскивают, когда вглядываешься, кажется, что они медленно текут, словно жидкий металл. Интересно, что я уже не в первый раз вижу во сне эти врата, воротами их язык не поворачивается назвать. Думаю, это не просто врата, а Портал в иное измерение, принимающий во сне разные формы. Иногда он похож на тёмный тоннель, иногда на врата без створок в обрамлении каменной кладки или в виде каменных столбов с перемычкой.
Перед тем, как войти, Вера сказала, что выбрала место в сельской местности, куда поедет жить. Я понимаю, что здесь она находится временно. Потом спрашивает:
- А ты в сельскую местность не хочешь переехать?
Меня её вопрос удивил. Я ответила, что о переезде не думала, мне нравится там, где я сейчас обитаю. Да, и я же не одна, если и переезжать на новое место, то нужно согласие всех домочадцев, надо всем решать. Открываем створки: она одну, я вторую. Они открываются легко, словно невесомые. Входим и останавливаемся у входа. Внутри одно большое пустое помещение с узкой лестницей на консольную площадку, идущую по периметру здания. Что у меня над головой, над воротами, не знаю, я туда не смотрела. Помещение очень высокое, потолка не видно из-за льющегося сверху неяркого, как сквозь туманную дымку, солнечного света. Металлическая лестница, которая находится слева, единственный путь отсюда. Вера направляется к ней, я следую следом, не удивляясь и не спрашивая, куда она меня ведёт. Поднимаемся на площадку с настилом из материала светло-кофейного цвета. Её ширина метра три. До пола отсюда тоже метра три. Я рассматриваю сплошной бесшовный настил и понимаю, что хотя он похож на дерево, это не так. Идём вдоль длинной стены, навстречу попадается парень с девушкой. Когда прошли торец, то в начале следующей стены была выемка, вроде большого кармана. Там стояли полати, на которых лежали рядом парень с девушкой, укрытые пёстренькими покрывалами до подбородка. Это были те же молодые люди, которые нам только что встретились. Сначала я подумала, что они спят. Но потом поняла, что они мёртвые. Точнее, та пара оставила свои смертные тела и направляется в мир, который мы с Верой только что покинули. Меня это не удивило. Мы следуем дальше и выходим наружу через врата на торце. Они точно такие же, как и те на нижнем уровне, через которые мы входили. Перед нами находится небольшая площадь. От неё идёт дорога к домам в начале города. У меня шок: мы вышли на втором этаже, а оказались на земле. Поворачиваюсь и смотрю на здание: здесь это первый этаж. В растерянности я спрашиваю Веру:
- Как же так? Мы вышли на втором этаже, но здесь он первый?
Она пожимает плечами и отвечает:
- Возможно это из-за рельефа местности.
Но я-то знаю, что это не объяснение. Получается, что второй уровень, это другой мир, высший план. Продолжаем путь по дороге, Вера впереди, я за ней. Город похож на старинный русский городок, вроде Вологды. Дома имеют один или два этажа. Но вскоре начинается современная застройка с бетонными кубиками домов в несколько этажей и широкой улицей. Странно, что нет людей. Только мы двое. Я отстала от Веры метров на десять, глазею по сторонам. Время вечернее, солнца нет, но ещё светло. Меня заинтересовало тёмное квадратное окно, мимо которого я прохожу. Подошла ближе, всмотрелась, за стеклом пустота. Тут до меня доходит, что дома какие-то ненастоящие, похожи на декорации. Поворачиваюсь к провожатой, а её нет, исчезла. Я осталась одна в пустынном чужом городе. Прошла немного вперёд и вышла к перекрёстку. Здесь всё выглядит нормально. Кручу головой на все четыре стороны, Веры не видно. Я в недоумении, почему она меня оставила в незнакомом месте одну и куда ушла? Чтобы выбраться из города, мне нужен вокзал, но где он, я не знаю. Стою в задумчивости, куда дальше отправиться. Вдруг, с противоположной стороны улицы, напротив меня материализуются двое: мужчина и женщина. Я не удивляюсь, воспринимаю происходящее спокойно. Решаю спросить у них, где вокзал. Когда я подошла к ним, то сначала меня поразил их высокий рост, а потом они сами. Оба они были такой неземной красоты, что я просто вошла в ступор и не могла ничего сказать. Одежда у них тоже была необычная, как и они сами. На женщине было темно-зелёное платье до пят, всё расшитое золотыми нитями и украшениями цвета сияющей бронзы. И также украшенная накидка золотисто-коричневого цвета. Расшитый материал платья походил больше на металл, чем на ткань, казалось, будто она одета в необычные красивые доспехи. Ничего подобного я не видела. У неё были длинные каштановые волосы, на голове диадема. Так как меня поразил вид женщины и её наряд, то на мужчину я обратила меньше внимания, поэтому подробно его одеяние не запомнила. Помню, что был одет в чёрное: брюки, что-то вроде бархатного камзола, сапоги. Его каштановые волосы до плеч были темнее, чем у женщины.
Наконец я прихожу в себя от потрясения и спрашиваю, как добраться до вокзала, мне нужно уехать домой. Женщина молча показывает направление. Они меня ни о чём не спросили, и я пошла дальше, не оглядываясь. Вокзал оказался недалеко. Выглядел он как обычное здание из серого камня с небольшими окнами. Перед ним была площадь, с двух сторон обрамлённая высокими деревьями, а около стены стоял автобус. Не знаю, откуда у меня появилась такая уверенность, но я знала, что уехать должна именно на нём. По площади бродили несколько мелких мужичков бомжеватого вида в серых одеждах. Слева под деревьями стоял длинный деревянный стол, как на уличном рынке. Около него один из этих «серых» типов что-то рассказывал, а человек пять его слушали. Я тоже решила послушать. Подошла к столу и положила на него свой чёрный кошелёк, с платой за проезд. Кошелька у меня до этого точно не было, но я совершенно не удивляюсь, что он вдруг откуда-то появился. Вдруг один из слушателей хватает мой кошель, и вся их ватага бежит через площадь к углу здания. Я бегу за ними, но понимаю, что мне их не догнать. С отчаянием думаю, как же я теперь вернусь домой, если за проезд нечем заплатить.
Останавливаюсь и поворачиваю назад. За это время обстановка на площади изменилась. Около стены вокзала спиной ко мне стоит среднего роста русоголовый мужчина и что-то говорит уверенным начальственным голосом, стоящим перед ним навытяжку серым. Приходит понимание, что это командир Стражей. На нём чёрные брюки, короткие сапоги и клетчатая рубашка навыпуск, подпоясанная широким ремнём. Решаю обратиться к нему за помощью. Подхожу. Когда он оборачивается, я впадаю в ступор, как и при виде встреченных ранее двух незнакомцев. Его лицо столь прекрасно, что вызывает потрясение. Это нечеловеческая красота. Так выглядеть могут только Ангелы. У него светлые волосы. Стрижка обычная, средней длины. Кожа лица белая и, словно, светится изнутри. Тёмно-карие глаза на лице выглядят контрастно. Ростом выше меня. Он не такой высокий, как те двое, но той же «породы». Страж выжидающе смотрит на меня. Наконец, я пришла в себя. Говорю, показывая на «серых», что у меня украл кошелёк их товарищ.
Серые явно простые рабочие из мелких демонов или стихийных духов. Молодой мужчина выглядит сурово, сразу видно, кто здесь начальник. То, что издали мне показалось клетчатой рубашкой, на самом деле оказывается чем-то вроде лёгкого доспеха из тонких металлизированных квадратных пластин двух видов – тёмных и светлых. Рукава заканчиваются длинными «манжетами», у горла небольшой разрез.
Страж говорит, чтобы я шла за ним, и, не спрашивая, куда убежал похититель, уверенно направляется к углу вокзала. Я еле поспеваю вослед. Отмечаю, что оружия у Стража нет. Впрочем, думаю я, оно ему и не нужно. Никто не посмеет встать у него на пути. Я это знаю и всё. Знания здесь просто проявляются в голове. Заворачиваем за угол, в стене оказывается дверь, которую я не заметила, когда пыталась догнать грабителей. Входим в полутёмный коридор. Страж открывает первую дверь слева, дальше видны ещё двери. Страж велит мне ждать на пороге, а сам входит в комнату. Она довольно большая. Вдоль стен стоят три кровати, такие были популярны в советские времена, и один диванчик без спинки. На них лежат серые, отдыхают. При виде Стража они резво вскакивают. Он им что-то резко говорит своим командирским голосом, слов я не разобрала. Вскоре Страж возвращается и протягивает мне две пластины из металла цвета бронзы размером с ладонь. К пластинам будто прилипли золотые монеты с незнакомыми символами. Одна пластина заполнена ими полностью. На ней четыре большие монеты и одна поменьше. На второй только четыре мелкие монеты.
Страж говорит:
- Вот ваша плата за проезд! Вы можете ехать!
Я беру пластины и с удивлением их разглядываю, с облегчением констатируя, что теперь я смогу выбраться отсюда.
На этом сон заканчивается.