Пуговица родилась на одном из предприятий лёгкой промышленности. Почему эту промышленность называли лёгкой, до сих пор никому не ясно, может быть потому, что выпускала изделия, которые легко было унести одному человеку, если конечно переносить лишь одно изделие. Если изделий было много, то вынести было очень сложно, ни-то, что человеку, а даже целому государству, особенно с плановой экономикой. Например, запланировали выпуск калош, в таком-то объёме, даже выпустить постарались, а их никто не покупает, потому, что не носят, вышли из моды.
Так со всей продукцией лёгкой промышленности, работать в этой отросли очень тяжело, а планировать практически невозможно. Даже если рассчитывать на крокодила, который еженедельно употребляет в пищу калоши и другую продукцию этой промышленности. Это уже переход получается из лёгкой промышленности, в пищевую промышленность, и то больше сказочный.
В легкой промышленности и без калош много сказочного, приодели Золушку чуть лучше, вот вам и принцесса. С хрустальной туфелькой неувязка вышла, но это только кажется неувязка, а на самом деле это, - завязка, сказочного сюжета. Мой сюжет не похож на сказку, а жаль, хорошая могла бы получиться сказка, о приключениях и путешествии пуговицы, может быть, когда-нибудь я вернусь к этой теме.
Когда не было пуговиц, люди пользовались завязками, пришитыми к двум противоположным краям одежды, которые потом соединялись с помощью узелков. Такие узелки, и теперь можно увидеть на некоторых видах обуви, с ними конечно много мороки, то они развязываются, то наоборот не развязываются совсем. На одежде это всегда плохо сказывается, особенно, если надо быстро одеться или раздеться, мало ли в жизни человека тревожных моментов, от которых много, чего важного зависит, а тут верёвки.
Какой-то умник нашёл выход, к одной верёвочке он привязал, небольшой кусочек круглой палочки, так, чтобы она не спадала с этой палочки. Для этого, умник, посредине палочки сделал круглую же канавку, таким образом, верёвочка накрепко была соединена с палочкой. На другом краю одежды, можно было пришить петельку, или проделать круглое отверстие, разумеется, края отверстий должны быть прочными, обмётаны нитками, или металлическими люверсами. Отверстия должны быть такими, чтобы в них проходили круглые палочки вместе со своими верёвочками, но не могли быстро и свободно выйти обратно.
На смену круглым палочкам и верёвочкам, позже пришли пуговицы с прямыми прорезями на противоположном краю одежды. Сначала, пуговицы имели форму шара с небольшой ножкой, в которой находилось одно отверстие, для пришивания нитками, они были очень красивыми, но ненадёжными. Шарообразные пуговицы легче расстёгивались, иногда самопроизвольно, нитки перекручивались и чаще рвались.
Позже появились плоские пуговицы, с двумя, или даже с четырьмя маленькими круглыми отверстиями, но иногда также как и прежде, на ножке, всё стало зависеть от моды. Мода, как и прежде, мешала развиваться лёгкой промышленности, даже тогда, когда появились замки молнии, их так называли из-за скорости закрывания и открывания.
Пуговица, о которой я хочу рассказать, была маленькой шарообразной на ещё меньшей ножке. Её предназначение имела половую принадлежность, она могла стать только элементом женской одежды. Сама по себе она была оригинальной, если не учитывать, что продавалась в комплекте, а на фабрике изготовлялась миллионным тиражом.
С виду пуговица походила на жемчужину с маленькими чёрными точками, которые хоть и были маленькими, придавали ей строгость. Присутствие в одежде двух цветов, чёрного и белого, всегда придают одежде строгий вид. Так одеваются учителя, судьи и полицейские, ещё женихи на свадьбе, но их к делу не пришьёшь. Женихи сами виновны в своём положении, будь то счастье или несчастье, для них самих и для всех окружающих. Это я вам, как бывший жених говорю, с небольшим, но всё-таки опытом.
Наша пуговица продавалась вместе с другими такими же в пакетике, даже если кому-то и не нужно было 12 штук, всё равно их покупали. Запасные пуговицы, никогда не помешают, к мужским сорочкам, запасные пуговицы пришивают снизу и обратной стороне, петелек для них не предусматривается. Другим видам одежды, прилагают кусок такой же ткани, с пришитыми к нему, пуговицам из действующего комплекта. Так поступают, во всех случаях, в независимости от назначения и стоимости одежды, будь то рабочая спецовка, или свадебный костюм, шитый на заказ.
Нашу шарообразную пуговицу купили, для того, чтобы пришить к нарядной, но строгой блузке учительницы. Учительницы всегда строгие, потому, что строгость, придаёт им вид умного человека, который не всегда совпадает с действительным положением. Вид зачастую бывает, обманчив, но положение обязывает обманывать, если ума действительно не хватает. Смысла нет порицать людей за то, что они не развивали свои способности, надеясь только на свои данные полученные от воспитания родителей, или таких же, как они сами учителей, это у них от лени.
Как правило, сами учителя считают себя умнее и способней других людей, это у них профессиональный комплекс, от которого избавится не так-то просто. Иногда так бывает, что человек берётся не за своё дело, старался, учился, не бросать же теперь всё, и менять профессию в зрелом возрасте. Выпускники педагогических ВУЗов чаще других, бросают свою полученную профессию. Верить их рассказам, о недостойной оплате их труда не стоит, это всего лишь отговорка, так же как и верить восхищённым отзывам о прелестях другой, приобретённой на смену, профессии.
Все пуговицы, кроме запасных пришили к блузке, а нашу пуговицу, так сразу первой, да ещё и выше других. У самой верхней пуговицы особое предназначение её сначала застёгивают, а затем расстёгивают, если есть какое-нибудь дополнительное украшение сверху, например галстук или бантик. Чаще всего верхнюю пуговицу не застёгивают никогда, но всё равно её пришивают. Полное отсутствие верхней пуговицы, на своём месте, всегда считается верхом распущенности, и может послужить причиной замечания недоброжелателей.
Все пуговицы исполняли свою роль стандартно, без особых отклонений, все кроме верхней, - «нашей» пуговицы. Наша пуговица, считала себя избранной, хоть и не на много, но выше других, так часто бывает, даже в песни поётся: «Вышли мы все из народа …». Песня революционная, нам бы всем обратить внимания на эти слова, вышли деятели из народа, значит, обратно возвращаться в народ не собираются, потому, как стали другими, немного выше нас. Вот так и с пуговицей, делала она, что хотела, то застегнётся, то расстегнётся, иногда её почину следовали другие, как по команде. От этой команды, стала верхняя пуговица, считать себя командиром.
Особая приближённость к голове, по мнению самой верхней пуговицы, давала на это право, в расстёгнутом состоянии, она считала себя украшением всего коллектива, как избранница, у людей это называют депутатом. Как говорится, положение это временное, но все депутаты об этом забывают, а особо дальновидные, сразу заботятся, о своём статусе и его сохранении, при окончании депутатского срока. Пуговица, все-таки оставалось пуговицей, не ратовала за свою неприкосновенность, и не беспокоилась об огромной пожизненной пенсии.
Надо же было тому случиться! Наша верхняя пуговица оторвалась, но самое страшное, что учительница не заметила этой утраты, потому, что пуговица оторвалась в расстёгнутом состоянии. Она давно болталась на короткой и тонкой ниточки, но поскольку не выполняла своей основной функции, а просто болталась, никто и не заметил. Об этом случаи хорошо бы рассказать другим избранным людям, или даже целым народам, но у меня нет такой возможности, да и желания тоже нет.
Если бы она совершила полёт, как маленькая планета, и громко ударилась об пол, заметили бы все, но случилась всё иначе. Пуговица, проскользнула, по пышной груди учительницы, мимо своих сородичей, которые были предельно удивлены такому путешествию «верхней» пуговицы. Коллектив решил больше не называть её «верхней», все стали готовится к встрече, другой «Верхней пуговицы», в надежде, что будет, по-настоящему «другой».
Падение пуговицы, происходило медленно и незаметно, в сидячем положении, вечно занятой учительницы. Внимание учеников, было посвящено, выполнению индивидуальных заданий, а справившиеся с заданием отличники, больше уделяли внимание подготовкой к следующим урокам.
Так пуговица оказалась на полу, возле ножки стола, только одна девочка, сильно уважающая своего педагога, нашла её, подставляя стул на положенное ему место. Желание отдать пуговицу своей любимой учительнице, пропало на другой день, когда на месте потерявшейся, ученица увидела другую пришитую верхнюю пуговицу.
Пуговица стала – фетишем, - маленькой памятью ученицы о любимой учительнице, но девочка не была склонна к фетишизму, у неё всегда терялись памятные вещи. С возрастом стали теряться и памятные случаи, связанные с некоторыми вещами или людьми. Мне трудно судить плохо это или хорошо, потому, что я сам такой, памятные вещи, только некоторое время хранятся у меня, а потом пропадают сами по себе. Я их не выкидываю, но они теряются сами, как нечаянно оборвавшиеся пуговицы.
Девочка выросла, а найденная пуговица стала причиной создания её коллекции пуговиц. Я был знаком с этой девочкой, которая став девушкой,она «затащила» меня к галантерейному прилавку большого магазина. Под стеклом этого прилавка лежало огромное количество разных пуговиц, от самых маленьких, до огромных, которую достаточно пришивать одну на целое пальто. Такие пуговицы, всегда будут верхними и единственными, поэтому их пришивают только на верхнюю одежду.
Большие пуговицы – одиночки, очень оригинальны, они напоминают мне выдающихся, великих людей, у них нет заботы, пытаться выделится из коллектива, или даже целого народа. Они сразу исполняют роль пуговицы и украшения, без них невозможно представить одежду такого рода. Одежда с планируемой с одной пуговицей, потеряв её, сразу потеряет свой вид, и станет походить на солдатскую шинель времён мой срочной службы.
Сначала это увлечение девушки коллекционировать пуговицы показалось странным, но рассматривая пуговицы, лежащие под стеклом, я изменил своё мнение об том занятии. Мне захотелось, купив несколько понравившихся мне пуговиц, подарить их этой девушке.
Я попросил продавца, достать для моей спутницы по две выбранных ей и мной экземпляра, если они не совпали. Моя девушка поправила мою просьбу: «Только по одной штуке, выбранных нами пуговиц». То есть она сама себя лишала возможность обмена с другим таким же коллекционером.
Из любопытства я спросил: «Почему?», её ответ поразил меня: «Я хочу иметь одну единственную пуговицу, из огромного числа похожих, так же, как хочу, чтобы у меня был один любимый человек». Всего лишь по одной причине я не мог стать этим человеком, несмотря на то, что мне очень хотелось.
Теперь иногда я чувствую себя потерянной пуговицей, которую находят ни к чему. Люди могут находить во мне оригинальность или даже особу ценность, но я им не особо и нужен, просто затейно или даже «прикольно». Как правило, оригинальность перестают ценить, а ценность просто отбирают, я просто уже устал от этого.
Случилось то, что должно было случиться, я переехал жить в другой город, к другой теперь уже женщине, которая тоже была девочкой и девушкой. С этой женщиной, мы познакомились на похоронах той одной единственной, собирательницей пуговиц, поведение женщины, чем-то напоминало мне поведение девушки. Тогда давно, у меня опять были непреодолимые преграды, которые рассосались сами, только через 20 лет.
Я всегда считал себя не «нужной пуговицей», но оказалось, что эта женщина любит шить себе одежду сама, мне хочется, чтобы она меня пришила к себе. Разумеется, в хорошем смысле слова, - пришила, хотя может случиться и другое событие. Как знать, но я надеюсь на лучшее, потому, что зовут мою жену Надежда, и мне не хочется отрываться от неё.