Розен нажал на кнопку звонка и встряхнул полы пальто, сверкавшие бисерными каплями стаявшего снега – такими же мелкими брызгами переливались его светлые волосы. За лестничным окном звонко лился-плескался дождь пополам со снегом, обрушивались с крыши потоки воды.
Дом был старым, из розеновского детства. Здесь легко было почувствовать себя прежним мальчиком-зайчиком и попасть в ловушку прошлого. Поднимаясь по лестнице, Розен отстранённо замечал, как стремительно выцветает настоящее, но подбодрил себя, что если Бог не выдаст, значит, и свинья не съест, и широко улыбнулся открывшему дверь Вию.
– Привет.
– Здравствуй, зайчик, – сладко улыбнулся ему Вий, отступая вглубь квартиры. Похоже, он проделал этот манёвр специально, чтобы Розен оказался между закрывшейся за его спиной дверью и хозяином дома, потому что сразу скользяще шагнул вперёд, вынуждая Розена прижаться спиной к двери. – Маленькому зайчику… на сырой ложбинке… прежде глазки тешили… белые цветочки… – проворковал он, сокращая расстояние между ними до поцелуйного. – Промок, зайчик? Сейчас я тебя отогрею.
– Не смеши меня, – снисходительно фыркнул Розен, спокойно глядя ему в глаза. – Кого ты можешь отогреть? Насколько я знаю, змеи к теплокровным не относятся.
– Хамите, парниша? Прямо с порога? – прищурился Вий, но отступил, позволяя Герману снять пальто. – И на что ты после этого рассчитываешь?
– На твою сказочную доброту, конечно, – одарил его Розен лучезарной улыбкой.
Вий ответил своей – змеиной полуулыбочкой, молча выдал гостю тапки и жестом пригласил в комнату.
– Присаживайся.
Розен огляделся. В кресле двумя аккуратными стопками лежали книги. Пришлось сесть на диван. Вий сразу подсел с пузатой, тёмного стекла бутылью и двумя ликёрными рюмочками в руках.
– Ну? За встречу?
– Я не пью, – вздохнул Розен, приготовившись к длительной осаде.
– Я тоже не пью. – Вий с интересом заглянул ему в глаза. – Но, во-первых, тебе нужно согреться, а во-вторых здесь и пить-то нечего. Посмотри, это ж напёрсток!
Розен подумал, что выглядит очень глупо, ломаясь, как девица, и рюмку из виевых рук принял. Тот аккуратно разлил ликёр. Они чокнулись, выпили и, пока Розен, не ждавший от предложенного напитка особой крепости, хватал ртом воздух, Вий наполнил рюмки по новой.
– Скушай конфетку, зайчик, – любезно предложил он, открывая перед Германом красную с золотом коробку. – Для девочек своих держу. Они тоже к крепкому алкоголю как правило непривычные.
Розен, который уже успел откусить конфету, испытал острое желание швырнуть её Вию в лицо, а остальное содержимое коробки высыпать ему на голову, но подумал, что выглядеть это будет по-бабски, и сдержался.
– Так о чём ты хотел поговорить со мной так сильно, что в гости ко мне напросился? – полюбопытствовал Вий, устраиваясь так, чтобы удобно было Германа разглядывать. Положил локоть на спинку дивана, подперев голову кулаком. В обычных джинсах и футболке он своей обыденностью привораживал прошлое – и позой этой своей простецкой и выражением лица человеческим. Стало не по себе.
– О деле, Виюшка, о деле, – заверил его Розен, вертя в руках рюмку. С непривычки его повело. Он чувствовал, что стало жарко. Догадывался, что щёки зарозовели, глаза заблестели. Вия, который несомненно всё это видел, захотелось отодвинуть от себя подальше – во избежание.
– О нашем деле? – уточнил Вий. – Про троллей?
– Именно. О нём, – подтвердил Розен. – Я хочу закончить его поскорей и с Конторой развязаться уже. Устал я от этой истории.
– И тебе нужна моя помощь?
– Нужна, – вздохнул Герман.
– Ну, излагай, пушистенький.
Розен, собираясь с мыслями, машинально приложился к рюмке – по второму разу пилось легко и приятно, поэтому он поглядел в неё задумчиво, да и опрокинул содержимое в себя целиком. И поспешил отставить рюмку на столик, пока Вий не налил ему снова.
– Ты-то, надеюсь, понимаешь, что всё это дело яйца выеденного не стоит? – хмуро начал он.
– Это почему же, зайчоночек?
– Потому что не может с человеком случиться то, чего нет в его карте, – с раздражённым выдохом ответил Розен. И откинулся на спинку дивана, давая Вию возможность осмыслить сказанное.
От выпитого и от дождливой смурной погоды клонило в сон, и Герман притёрся затылком к шершавой обивке, закрывая глаза. Уже через мгновение он почувствовал, как виевы пальцы мягко поглаживают волосы на его виске, как неспешно перебирают всё ещё влажные пряди на макушке. В этом касании не было ничего двусмысленного. Оно было сугубо родственным, семейным. И тело, несомненно, помнило Вия, как близкого человека, рядом с которым можно расслабиться. Тело привыкает медленно, отвыкает и того дольше, а годы брака сделали Вия для тела родным, своим.
– Хочешь сказать, – умилился Вий, – что никакого дела нет?
– Ну почему же нет? – усмехнулся Розен, поворачивая голову и открывая глаза – Вий оказался так близко, что в первый момент Герман не смог сфокусировать взгляд – пока не проморгался. – Организованная преступная группировка налицо? Да. Нарушение границы и вторжение в частную жизнь было? Было. Вред клиентам нанесён? Нанесён. Как же нету дела? Есть. Но его надо закрыть.
Они поулыбались друг другу.
– Ты сам все эти карты делал? Да, зайчик? И связал их между собой тоже ты?
– Нет, нет и нет! – возмутился Розен, облизывая губы – ему смертельно хотелось пить. – У тебя паранойя, дружок. Тебя послушать, так все на свете карты сделал я!
– Ну, хорошо, хорошо. Я понял, что не ты. Не волнуйся так, – пробаюкал Вий, обдавая его лицо ликёрным дыханием. – Так чего же зайчик от меня хочет? Если никто не виноват? Если тролли просто элемент чьей-то карты?
Розен встряхнулся, сел.
– Я так понимаю, Тёма создал базу, в которую после проверки архива внесены все карты, признанные подозрительными?
– У тебя хорошие информаторы, зая, – хмыкнул Вий, со вздохом отслоняясь от диванной спинки, чтобы сесть с Германом вровень и обнять его за плечи.
– Я тебе дам одну программу, а ты в базу её запустишь. Сможешь?
– Вирус? – сразу посерьёзнел Вий.
– Нет, не вирус.
– Тогда что?
Розен покусал нерешительно губы.
– Я хочу закрыть этот гешефт. Те люди, которые по делу проходят, должны раз и навсегда понять, что влезать в карты наших клиентов, наказуемо. Программа свяжет в произвольном порядке твоих ребят с кем-то из этих троллей. Связь предполагает один запоминающийся урок. После чего она сама аннулируется.
Вий убрал свою руку с германова плеча и холодно ответил:
– Нет, Розен, я этого делать не буду.
– Почему? – Герман смотрел на него с отчаянием и каким-то капризным возмущением, по-детски надув губы.
– Это слишком масштабное воздействие, чтобы его можно было скрыть. Подставить меня хочешь?
– Да кто тебя вычислит? Тебе же это дело и поручат в случае чего! А ты войдёшь с тёминого компа – я тебе пароль дам. И никаких концов.
– Ты спёр у Тёмы пароль?! – заржал Вий.
– Ничего я не пёр, – обиделся Розен. – Просто люди обычно проговаривают про себя то, что на клавиатуре набирают. И когда ты сидишь рядом, ты невольно слышишь. Тебе ли этого не знать?
– Опустите мне веки! – простонал Вий, утирая слёзы. И потянулся за бутылкой. – За это надо выпить.
Розен пожал плечами, лихо опрокинул в себя очередную дозу алкоголя.
– А почему ты к Главному с этим не пойдёшь? Он, знаешь, как обрадуется? Премию тебе выпишет, – слегка смочив губы ликёром, поинтересовался Вий.
– Потому и не пойду. Он не дурак и быстро просечёт, какие возможности у него с этой программкой появляются. Он же маньяк. Спит и видит, как бы снова мир захватить. И радость мне его до одного места.
– До какого, зайчик? – вкрадчиво шепнул Вий, обнимая Германа за талию. – До этого? – он легонько похлопал его по бедру.
– Отвали, – слабо трепыхнулся Розен.
– Да? А чем тогда расплачиваться будешь? – усмехнулся Вий.
– У меня предложение есть. Серьёзное.
– Это какое же? – Вий с лёгкостью опрокинул Розена на диван, прижал своим телом, руки зафиксировал.
– С-сука, слезь с меня! – разозлился Розен.
– Ты говори, чего хотел, а я решу, интересует меня твоё предложение или лучше будет взять, как обычно, натурой.
– Я не буду так ничего говорить. – Розен обиженно отвернулся.
– Правильно. Давай сначала трахнемся, а потом поговорим, – весело блеснул своими чёрными глазами Вий.
– Сволочь, – процедил Розен сквозь зубы. – Хорошо, я скажу. Только прекрати по мне ёрзать!
– Это не я, зайчик. Это ты ёрзаешь. Может, всё-таки трахнемся сначала? Чтобы тебя ничто не отвлекало?
– Нет, я сказал!
– Хорошо. Тогда соберись и рассказывай о своём предложении.
Розен закрыл глаза, помолчал.
– Я следующую жизнь в Шаолине решил провести. Могу взять тебя с собой.
– О, как! Умеешь ты, Розен, удивлять. – Вий отпустил Германа, сел, потянулся за рюмкой.
Розен поспешно подтянул ноги, отодвинулся в угол, растирая запястья.
– Почему китайцы, зайчик? Ты же их презирал всегда. Мол, никакого порыва вверх, живут в пузыре и рыпаться из него никуда не желают.
– Так они то, что внутри пузыря, досконально изучили – никто с ними в этом не сравнится. А всё потому, что никуда из него не рыпались.
– Логично. Я тебе там зачем?
– Ни зачем. Я никого с собой брать не собирался.
– Так сильно припёрло?
– Да.
Вий мрачно поболтал в рюмке ликёр.
– Я подумаю, Розен. Ты знаешь, чем меня приманить, а это пугает.
– Я понимаю, – просто кивнул тот. И оба вздрогнули от ритмичного «я твой наркотик, твой никотин» в исполнении розеновского телефона. – Да, Петь? – поспешно откликнулся Розен. – Не переживай, скоро буду. Сейчас где? У приятеля…
– Одиннадцатая парковая, двадцать четыре, квартира тридцать два, – наклонился к динамику Вий. – Приезжай, Гранин.
– Вот ты с-с-сука, Виюшка! Зачем ты это сделал?! – зашипел Розен, поняв, что Гранин сбросил звонок. – Думаешь, он не знает, чей это адрес?
– О тебе же забочусь, зайчонок, – ласково улыбнулся Вий. – Мне спокойней, если твой благоверный тебя пьяненького заберёт и промокнуть тебе не даст. У него же такой большо-о-ой зонтик. Правда?
Розен зло сверкнул глазами, ринулся к выходу.
– Да обожди ты немного! – смеялся Вий ему вслед. – Он скоро тут будет. Нехорошо, если вы разминётесь.
– С чего ты взял? – Розен с ботинком в руках заглянул в комнату.
– Так он рядом был – в Конторе. Тут ведь недалеко.
Розен обулся, завязал шнурки.
– Если ты ошибся, я тебя урою, урод, – пообещал он.
– Полегче, Розен. Я ведь тебе ещё нужен, – напомнил Вий.
– Без него ты мне сразу перестанешь быть нужен, – пробормотал Розен. И замер, поняв, что проговорился.
Зато Вий оживился. С дивана встал, подошёл вальяжно.
– Вот оно что, – улыбнулся он слаще прежнего. – Ну, теперь расклад мне ясен.
– Что тебе ясно? – разъярился Розен. – Я сумею тебя достать, если ты меня кинешь. Вот что тебе должно быть ясно.
– А я знаю, за какую ниточку потянуть, чтобы ты меня не кинул, зайчик.
– Козёл.
– Я серый волк. Злой и страшный, – щёлкнул зубами Вий. – А вот и твой возлюбленный! – радостно сообщил он. – Динь–дон, – произнёс он одновременно со звонком в дверь.
– Ненавижу тебя! – тихо прошипел Розен.
– А я люблю тебя, зайчик, – с улыбкой шепнул Вий, оглаживая Германа по спине.
– Не смеши. Ты не умеешь любить! – зло просвистел Розен, отпихивая его от себя. – Ты маньяк, а это несовместимые вещи.
Вий молча щёлкнул замком, отпирая дверь, и церемонно поклонился Гранину, впуская его в квартиру.
– Пётр Яковлевич! Очень рад. Какой у вас большой зонт!