Читать я научился в поезде. Писать там же. Все произошло одновременно и одномоментно. Как сейчас помню: едем мы с моей маменькой в поезде, а я и говорю ей, мол, давай ты мне названия станций будешь читать, а я их записывать буду. Как раз станцию "Зима" проезжали. Простое название - всего четыре буквы, но я их знал в совершенстве, правда "з" в обратном направлении разворачивал. Это от поезда, наверное - никогда не знаешь в какую сторону он едет, у взрослого голова кругом пойдет, а тут ребенок четырех с половиной лет! В общем,решили меня спать уложить, от греха подальше.
Так оно потом и повелось - не давали мне свои способности должным образом развить, но я все-равно назло всем читал и писал, так до Камю дочитался, и даже "Слова и Вещи" каким-то чудом мне сами в руки попали, без подсказок и посторонней помощи. Лет в девятнадцать, крайний срок - двадцать, точно не помню. И чем-то же они меня впечатлили, почему-то я всем о них рассказывал, сам толком ничего не понимая. В университетах тогда этому не учили, все было просто и понятно, согласно классикам, а мне хотелось какой-то зауми почему-то. Так я понимал свой студенческий долг, мне учиться хотелось, а ощущение было такое, что попал на овощебазу гнилой картофель перебирать. Хотя, надо признаться, я вообще, мало что понимаю и запоминаю, мне чтение впрок не идет, меня с детства, видать, неправильно воспитывали, опять же поезда эти, будь они не ладны - ей Богу, пол жизни в них провел, у меня и отец железнодорожником был - машинистом электровоза трудился. Поезда в России это тема. Там и читать научишься, и писать, и водку пить, и с девками куролесить.
К чему я все это? Ах, да! Про истоки моей графомании. Зря, я думаю, тогда мамка моя повелась, не надо было мне карандаш в руки давать. Скучно мне, видать, было. От безделья все зло. И читаем мы от скуки, и пишем. Прогоны долгие, ночи зимние, скука смертная, из развлечений лишь перо, да бумага. И пишут мальчики, и пишут, и пляшут буковки, то в ту, то в другую сторону.
Должен быть какой-то конец у этой истории. Смысл. Как у поезда есть свой пункт отправления и пункт прибытия. Если начал с "Зимы" этой, набившей уже всем оскомину, так должен бы "Летом" закончить, а не получается, потому что нет такой станции. Так, ни черта у нас и не получается. За все хватаемся, ничего толком закончить не можем. Может так и надо? Сколько есть в мире незаконченных романов, повестей, образований. Жаль, с одной стороны, а с другой - есть во всяком финале фальш какая-то, натянутость. Ничего, ведь, на самом деле, не заканчивается, и точка в конце, почти всегда, условна. Это вопрос авторской самодисциплины, силы воли и признак хороших манер. Во-первых, надо отдавать себе отчет в том, что ты всем уже изрядно надоел, а, во-вторых, - ты я поезде не один, каждый желает, чтобы его выслушали, все торопятся, а, вдруг, не успеют, вдруг, остановка, и всем бежать в киоск за булочкой и пивом. А, что если, и впрямь, все сейчас остановится, встанет, замолчит, и больше с места не тронется? Что тогда будет? Вот, в эту самую секунду возьмет и прервется наше с вами путешествие, на этой самой букве, которую вы сейчас выводите, на бумаге ли, в уме ли, в общественном собрании? И все окажется зря, и больше ничего не будет - ни булочки вам, ни пива, ни этой вокзальной благодати: в одних трениках, маечке, в тапках на босу ногу.