Москва первой половины ХIХ века отрывок из романа

   
          Бледная луна освещает московские улицы, тускло и убого горят фонари на деревянных  столбах. В  их свете выделяются роскошные дворцы с безмолвными белыми мраморными колоннами, богатейшие особняки русского купечества, огороженные чугунными узорчатыми решетками. Перед ярко-желтым московским домом располагается парадный двор, а за домом зеленеет пышный сад. Москва – ассиметрична, ее косые длинные улицы с еще более кривыми переулочками сходятся к центру – Кремлю. Легкий ветерок колышет пестрые вывески на каменных домах и модных магазинах.
         Конец первой половины ХIХ века…               
 Древняя столица раскинулась по холмам и пригоркам, утопая в зелени садов и городских бульваров – лучших украшениях города, мест народных гуляний и отдыха, как и в городских скверах с тенистыми деревьями и задумчивыми прудами с круглыми беседками вокруг них.
         После девяти вечера улицы столицы пустеют, не найти даже извозчика с прескверными дрожками. Мостовые темных безлюдных улиц выложены круглыми или овальными булыжниками и обрамлены неровными кирпичными тротуарами. Тишину нарушает бешеная четверка крупных породистых лошадей с богатой блестящей сбруей, запряженных в карету с высокими рессорами. На козлах примостились кучер и лакей. Вихрем несется богатый экипаж к Английскому клубу на Тверской, где собирается под его сводами московская аристократия. Здесь до утра играют в карты, заказывая изысканные обеды, читают русские и иностранные газеты и журналы в газетной комнате, обсуждают все новости, поэтому желанны гости из других городов.
         Небывалое скопление экипажей у двух соседних театров: Малого и Большого. На Театральной площади слуги жгут костры, дожидаясь на холоде окончания представлений.
         Многие имения некогда богатых дворян больше не приносят им доходов, запасы истощаются, они вынуждены продавать их, а вместе с ними и свои роскошные наследственные дворцы новым богачам – купцам и промышленникам. И уже аристократические переулки центра Москвы заселяются купцами и заводчиками. Москва становится центром промышленности и торговли, ее хлопчатобумажные ткани и шелковые мануфактуры славятся на всю Россию.               
         Город рано просыпается, полпятого утра раздается удар колокола – сигнал начала рабочего дня почти для 50-ти тысяч мастеровых, рабочих, ремесленников – жителей московских окраин, ютящихся в ветхих деревянных домишках на узеньких пыльных улочках с вязкой грязью в непогоду. Рядом с нищетой жилищ – блеск и роскошь богатых дворцов и великолепных зданий, украшенных гербами и позолоченными балконами. 
         Встает рассвет над Москвой, после удара колокола на колокольне Ивана Великого в Кремле начинается звон всех сорока сороков московских церквей. «Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной гор расстилалась садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца». Просыпается город, улицы заполняются каретами, колясками, фаэтонами и кабриолетами, спешащими людьми. От дверей дилижансовой конторы   на Мясницкой и Тверской отходят  многоместные карты за границу и в Петербург.
         Шумит пестрая толпа на Красной площади, сплошь заставленная разнообразными экипажами со всех ближайших местностей, идет торг в Гостиных рядах, где все равны: и нарядная купчиха, и скромно одетая горничная. Гул голосов далеко разносится от площади, сливаясь с утренним звоном колоколов церквей и боем старинных часов в древних  монастырях.
         Еще не прошло двадцати лет, как в церкви Большого Вознесения у Никитинских ворот венчался поэт Пушкин с московской красавицей Гончаровой. И дрогнуло сердце очаровательной невесты, когда нечаянно упало обручальное кольцо – быть беде…. А с купола на новобрачных смотрели шестикрылые красные серафимы и синие херувимы, успокаивая невесту.
          Идет по Тверской высокая статная красавица в бархатной коротенькой шубке с опушкой, в руках соболья муфта; яркий румянец играет на щеках с ямочками, ослепительная улыбка не сходит с пухлого лица, в глазах – насмешка и озорство. Проходящие мимо мужчины не могут удержаться, чтобы не произнести ей вслед, довольно поглаживая бороду и лукаво улыбаясь в нее: «Хороша!» А она следует дальше по широкой московской улице своей плавной походкой, как олицетворение великодушия, природного здоровья и привлекательности русской женщины!
   
                *  *  *

          Семья Аристовых живет в двухэтажном каменном доме, расположенном посередине обширного двора с рядом построек: деревянной баней, сараями, кладовыми и конюшней. За домом пышно цветет акация и разноцветная сирень в небольшом садике. В маленькой низенькой баньке моются редко, чаще всей семьей ездят в общую баню. В конюшне в обязательной чистоте содержатся рысаки и ломовая лошадь для хозяйственных работ, за ними следят конюх и кучер; рядом с конюшней в сарае карета, экипаж и сани, на стене развешана упряжь.
         Большая парадная лестница выводит на мощеную дорожку за тяжелой резной дверью до массивных ворот. Окна залы и гостиной выходят на улицу, рядом с залой кабинет отца с огромными книжными шкафами и портретами предков на стенах. За кабинетом спальни родителей, куда доступ детям запрещен.
         Ранним утром по звонку горничной в просторную столовую спускаются сыновья с гувернером и дочь с гувернанткой к утреннему чаю. Хозяин читает утреннюю молитву, и только после нее дети целуют руки родителям и с их позволения садятся с воспитателями за большой стол с дымящимся самоваром, горячими калачами и солеными бубликами. Хозяин в собственном экипаже уезжает на службу, завозя по дороге мальчиков в гимназию. Дочь с гувернанткой уходят наверх для уроков. Языки ей преподают немка, француженка, прививая одновременно хорошие манеры, правила вежливости и этикет. Обязательно преподавание математики, географии, истории и закона Божьего. Барыня отдает прислуге указания по хозяйству и занимается со служанкой своим туалетом.
         Особой любовью у дочери пользуются уроки французского языка и уроки музыки. Она недурно играет на вечерах для юных подруг и друзей. Гости играют, веселятся и танцуют, угощаясь апельсинами и яблоками, истинно русским национальным печеньем – пряниками и коврижками, пьют лимонад, квас и ягодные напитки. На столе множество угощений!
         Обычно после завтрака в 12 часов барыня уезжает с визитами, а дочь с гувернанткой гуляют по улице, но сегодня она решила с дочерью поехать за покупками в Гостиный двор.
         Богатый экипаж останавливается у магазина с огромной вывеской, в высоких окнах выставлены куски шелка и атласа, разнообразные кружева и шали, привезенные из Египта и Сирии. Барышни в шелковых накидках, в чепчиках с бархатными лентами и атласными шляпками, подбитые бархатом, важно прогуливаются по Модной линии. Среди блистающих зеркал и лакированных прилавков снуют учтивые приказчики в шелковых рубашках и атласных жилетах, приглашая присесть на золоченые диваны.
         - Чего изволите купить?
         Аристовы усаживаются и наблюдают за проходящей мимо публикой: попечительный отец сопровождает молоденькую дочь, степенно вышагивая в костюме из дорогой английской шерсти, цилиндре и тростью в руке, две милые дамы выбирают себе шляпки, переговариваясь по-французски. Ловкие приказчики помогают Аристовым выбрать покупки для первого бала дочери.
        Они поспевают к обеду к пяти часам, за столом сидит уже вся семья, поглядывая на счастливую девушку и довольную мать.
        - Вижу, вижу…. Покупки нашей егозе пришлись по вкусу,- поглаживая длинную черную бороду, говорит отец.
        Разговоры продолжаются за картами после обеда, дочь усаживается рядом за рукоделие. Вместо ужина пьют чай и молятся, после молитв ни есть, ни пить не полагается.
        В праздничные и воскресные дни ранним утром вместе с детьми они просыпаются с ударом колокола и спешат в церковь, являющуюся для московских семей центром общественной жизни. Церковь высится на каждой улице, иногда даже две типичные пятиглавые храмы. У Аристовых, как у каждой семьи, есть в церкви свое постоянное место, где они становятся с молитвенниками на колени. Они встречаются здесь с соседями, обсуждая наряды дам и последние новости городской жизни.
        По воскресеньям выезжают семьей в трактир отведать ухи из стерляди или ракового супа с растягаями. Выбор трактира не легок, в Москве их около трехсот.
        Посты семья соблюдает строго, в среду и пятницу на стол подается каша, горох, грибы в горшочках, кисели с пышками, ягодные напитки.
        Летом Аристовы отправляются в свое имение вместе со слугами и гувернантками, загружая возы узлами и коробками. На лошадях добираться приходится долго. Лето пролетает в прогулках по старинным аллеям в саду, с вечерним чаем  и игрой в карты.