Он вытащил меня на улицу. Плохо помню — зачем, алкоголь так крепко ударил в голову, что любое объяснение или его отсутствие вызывало только одобрительную реакцию. Конечно.
— А что мы тут делаем? — вдруг, замерзнув, спросила я.
Приобнимая меня, а я чувствовала его тепло, он сказал, что мы дышим… или учимся дышать — я не запомнила, но что-то в этом духе. Тогда я со всей еще имеющейся силой вдохнула в себя морозный воздух и замерла в ожидании того, что должно было быть. Холод проник глубоко внутрь, заставив задрожать и всю оболочку. Спутник это почувствовал, обнял еще сильнее. И на щеке отчетливо я ощутила его влажные губы.
— Зачем? — попыталась я удивиться.
— Ты научилась дышать. Попробуй теперь научиться жить.
— А я не умею?
Я повернулась к его глазам. Мне нравился этот незнакомец, что-то не просто тянуло — толкало к нему. И даже сопротивляться этому было бессмысленно.
— Что-то не то… — успела я заметить, когда мы приблизились к двери. Зеленая, она не напоминала мою, дверь вообще не была похожа ни на одну из мне знакомых. Что это?
— Что это за дом? — попыталась я еще вернуть сознание на место, но ледяной туман отбросил все мысли прочь, кто-то бережно втолкнул в пространство без ветра и без света.
— Это твой мир?
Я разглядывала странные звезды, рядами уложенные на потолке, четвертая в правом ряду мигала синим. Может, это светофор? — мелькнула мысль.
— Осторожнее! — это снова был его голос. Я его редко различала в гаме своих беспорядочных вопросов, но это «осторожнее» заставило задуматься. Может в этом есть какой-то смысл?
Ступенька. Да, я почти упала. Если бы не он.
А туман становился все ближе и ближе, он выползал из коридора, весь второй этаж был им наполнен.
Я когда-то видела такое — тогда был пожар, и дым расходился по всему подъезду, было тяжело дышать и гарь проникала в ноздри, давя своим отвратительным запахом. Я принюхалась: дым?
— Нет, — сказал он, внося меня через проем и ногой поддевая закрывающуюся на защелку дверь.
— Ты здесь живешь?
Было темно, но я понимала, где я… и почему…
Не понимал только он. Незнакомец все еще думал, что это я потерявшийся бездомный котенок, плохо соображающий в какую ловушку он угодил…
Оставив меня одну в комнате, хозяин молниеносно исчез. Беспечно с его стороны. «Бездомный котенок» встрепенулся, резко мотнув головой, ловким движением спрыгнул с кровати и затаился в углу, приняв выжидательную настороженную позу.
Несколько минут тень в проеме двери стояла в нерешительности, потом, все-таки разглядев меня в темноте, смело шагнула вперед…
Зверю всегда нравилось нападать именно так, неожиданно, когда жертва была готова совсем к другому контакту, и не успевала почувствовать даже малейшего подвоха с моей стороны. А зубы успевали перекусить артерию в несколько секунд почти без сопротивления, судорога начинала действовать даже быстрее, чем запоздалые попытки спасти свою жизнь.
Жизнь…
Зря он сказал мне, что я не умею жить. Я умею. Но не могу.
Меня давно уже нет.
Только чужие дома и чужой алкоголь еще создают видимость того, что я как-то влияю на эту реальность.
Комната отчетливо пахла кровью. Я обошла ее всю, трогая на ощупь чужой внутренний мир, еще недавно знавший, что значит жить, дышать… Чужой мир, ставший на этот час моим.
— Ну и бардак же здесь… Хоть бы прибрался
напоследок