- Все понятно, Игорь Александрович Князев. О, какая у вас звучная фамилия, товарищ лейтенант! - снимая с себя белый халат, начальник терапевтического отделения, отцепив оставшуюся на погонах белую нитку, зацепившуюся за звезду, сбросил ее в мусорную корзину.
- Товарищ майор, - резко привстал со стула молодой офицер, - извините...
- Да ничего, ничего, товарищ лейтенант, - смутился старший офицер. – Просто меня к себе сейчас вызывает главный врач госпиталя, и нужно к нему идти в форме. Так у нас принято. А не для того я с себя снял халат, чтобы вам показать свое звание. Садитесь, садитесь, - и, подойдя поближе к своему пациенту, взяв его историю болезни, толстую папку с листами, открыв ее, углубился в чтение.
Игорь, поправив на себе темно-синюю больничную одежду, стал рассматривать небольшой кабинет начальника терапевтического отделения. Пол, темного каштана, как и письменный стол со стульями, очень контрастно смотрелись на фоне ярко-белых стен с потолком. Глядя на это, Князев невольно почувствовал озноб, прошедший по всему телу, хотя в кабинете доктора температура воздуха была несколько выше комнатной.
- Ну что, - врач, поднявшись из-за стола, прошел к окну, и, посмотрев в него, обернулся к больному. – Я смотрю, вы быстро восстанавливаетесь после ранения. И месяца не прошло, как поступили в нейрохирургическое отделение, в тяжелом состоянии, а сейчас, просто молодец. Или ошибаюсь? Удалось восстановиться? – то ли спросил, то ли сказал врач, и смотрит в глаза лейтенанту.
- Да, да, так точно, - снова поднялся со стула Князев. – Контузия прошла, рука работает, - подняв правую ладонь, Игорь стал сжимать и разжимать на ладони пальцы.
- А почему держите все время полуоткрытый рот? – положив историю болезни лейтенанта себе на стол, спросил врач.
- Не знаю, - шмыгнув носом, смутился лейтенант. – С закрытым ртом трудно дышать.
- Ну, не беспокойтесь, все это мы поправим.
- Да, да, - закивал Игорь. – У вас в нейрохирургии работают прекрасные специалисты, быстро подняли меня на ноги.
- И в нашем отделении работают такие же профессионалы. Так что, Игорь Александрович, приложим все силы, чтобы помочь вам.
- Спасибо.
- Вот и прекрасно. Главное, что бы мы: врач и пациент, друг друга понимали, и друг другу помогали. Тогда и любое заболевание быстрее излечивается, - в тихом голосе доктора чувствовалась великая сила - утверждения. И это Игорю даже нравилось, так как придавало уверенности, что рука выздоровеет, станет сильной, и он снова сможет не только носить тяжести, но и подтягиваться на перекладине, делать много раз подъемы-перевороты. А еще начнет легко дышать. – В течение дня посмотрю ваши анализы, и потом обсудим, какой вам лучше выбрать курс лечения.
А потом, дорогой мой герой, направим вас на реабилитацию в Крым, в Сакский военный санаторий. Пройдете там курс грязелечения, солнечной терапии, йодотерапии…
- Не хочу, - помотал головой Игорь.
- Чего не хотите? Домой хотите?
Пациент закивал головой.
- Так реабилитационный отпуск от вас никуда не уйдет. Он обязателен.
Услышав эти слова, Игорь покачал головой и, подняв глаза, сказал:
- Нет, нет, никакого санатория и отпуска мне ненужно, товарищ майор. Там, в Афганистане война, мои солдаты служат. Я их не оставлю. Как они без меня там? – вздохнул Игорь. - Боюсь мой замкомвзвода сержант Константин Путеев уже волком воет, ждет, когда я вернусь и сниму с него всю эту ответственность, командовать взводом.
- Так вы хотите вернуться домой или на войну, я не понял вас, товарищ лейтенант?
- перебил молодого офицера майор.
- Хочу быстрее вернуться в свою воинскую часть, где служу.
- А-а, так вот какой у вас дом? – сев за стол, не сводит глаз с лейтенанта медик.
– У вас, смотрю, уже и награда есть, медаль «За отвагу». Вас награждали ею прямо здесь, в госпитале, начальником политуправления округа.
Игорь поднялся:
- Товарищ майор, прошу вас, после лечения отпустите меня назад, на службу, а не в санаторий.
- Я смотрю, товарищ лейтенант, вы закончили учебу сначала в Суворовском училище,
- просматривая один из листов истории болезни, майор посмотрел на Князева, - потом, в высшем войсковом командном училище, после которого сразу же попали в Афганистан. Хм, вот как бывает, - покачал головой майор. – Для вас ваш взвод, получается, это семья?
- Так точно, товарищ майор. Я сам из детдома. Остался без родителей, когда учился в первом классе. Они попали в автодорожную катастрофу и погибли. Я в тот момент был в школе.
- Понятно. Извините меня, лейтенант.
- Да ничего. У каждого своя судьба, - вздохнул Игорь, и, почесав рукой подстриженный наголо затылок, опустил глаза.
- Понимаю, понимаю. Вы, лейтенант, простите меня, но в офицерских палатах свободных мест в нашем отделении сейчас нет. Пока нет.
- Что я, барин, товарищ майор? Мне с солдатами даже проще быть.
- Ну, и ладно. Значит, не обидитесь из-за этого на меня?
Лейтенант помотал головой.
- Ну, и отлично! Сейчас вас проводит в палату наша санитарка. А я через полчаса, может, час, на обходе буду, и обязательно загляну к вам, посмотрим, какие анализы вам нужно еще пройти, какой курс лечения назначить, и так далее. И после того, как вылечим, вас обязательно вернем в свой родной взвод, в Афганистан. Обязательно! Только долечиться вам нужно, и вернем, - и майор легонько пожал раненую руку лейтенанта.
- 2 –
Три парня лет восемнадцати - девятнадцати, вошедшие в палату, обступили койку с новичком. Один из них, толкнул коленом спинку кровати. Дремавший лейтенант, открыл глаза и, щурясь, посмотрев на них, тут же встал, и, протянул ладонь для рукопожатия одному из них. Но тот замешкался, так и не подав свою руку Игорю и, глядя то на нового соседа, то на своих товарищей, с усмешкой спросил:
- Разве с этого нужно начинать, больной? Ты это, должен сначала представиться, а потом видно будет, как нам относиться к тебе, по стойке смирно, или в положении вольно. Что, только в армию призван?
Хм, и действительно, что говорить, больничная одежда у всех одинаковая, состоит из темно-синих штанов и куртки, похожей на легкий пиджак. И ни у кого на плечах нет погон, поэтому и невозможно определить, кто стоит перед тобой, гражданский человек или военный, не говоря уже о его знании. Исходя из этого, лейтенант Князев решил подыграть, строящему из себя дембеля, парню и, в испуге, кивнул головой.
- Ну-у, тогда начнем с Устава строевой службы, - в голосе юноши появилась командирская нотка.
- Да ладно, Леша, чего лезешь к человеку? – сказал стоявший за ним долговязый, высокий парень с большим кадыком на длинном горле, и, отодвинув своего товарища в сторону, пожал Игорю руку. – Меня зовут Сергей.
- Виктор, - пожал ему руку третий молодой человек, улыбаясь своими широкими губами с двумя темно-розовыми шрамами.
- Ну, а я Алексей, - сказал первый парень, пожавший ему руку последним.
- Игорь, - представляясь перед каждым, сказал Князев, крепко пожимая солдатам руки.
Они расселись перед Князевым на соседней кровати.
- Гайморит у тебя? – глядя на новичка, спросил Алексей. – Так сопишь громко, аж уши сворачивает.
Игорь кивнул головой.
- Ну, а у тебя какое звание? - спросил Виктор.
И тут же дверь в палату отворилась, и в нее вошли несколько мужчин в белых халатах.
Больные, как по команде, вскочили с кровати и, подтянувшись, смотрели на них.
- Товарищ полковник, - начальник терапевтического отделения, указав рукой на Игоря, продолжил, - сегодня к нам из нейрохирургии переведен лейтенант Игорь Александрович Князев. Командир мотострелкового взвода, получил ранение в Афганистане…
- Опааа! – в один голос воскликнули солдаты и с удивлением посмотрели на новичка.
Полковник, поправив очки, посмотрев на больных, улыбнулся.
- Товарищ лейтенант, вы относитесь к ним построже, хорошо? А то совсем забывают об армейской дисциплине в госпитале, чего никак солдатам делать нельзя.
Игорь в ответ улыбнулся:
- Так точно, товарищ полковник!
- Как у вас рука? – главврач смотрел в глаза лейтенанта. – Заживает?
- Работает, чувствительность восстановилась. Спасибо.
- Ну, а теперь главное вам настроиться на полное выздоровление. И прошу вас, товарищ лейтенант, не торопитесь в свой Афганистан. Я начальник этого госпиталя. Наша задача, помочь вам восстановиться, а ваша, нас слушаться и выполнять все наши задания.
Так что, товарищи солдаты, создайте этому человеку как можно больше комфортных условий. И еще, сейчас приедет к вам военный корреспондент из окружной газеты. Он будет у вас брать интервью, товарищ лейтенант. Не подведите. Расскажите и о том, как к вам относятся здесь, в госпитале. А то о нас они никогда не пишут, - и, пожав руку Игорю Князеву, солдатам, врачи вышли из палаты.
- А вы воевали, товарищ лейтенант? Расскажите, расскажите, - начали просить рассевшиеся вокруг Игоря новые знакомые.
А он, глядя на них, улыбаясь, спросил:
- В Афганистане из вас ни кто не служит?
- Не-ет, - замотали головами солдаты.
- Я при штабе округа, - выпалил Сергей. - Лешка – железнодорожник, а Витька – пехота.
И снова дверь в палату неожиданно отворилась, в нее заглянул офицер в фуражке с черным околышем, и с накинутым на форму белым халатом:
- Здрасьте. А кто из вас лейтенант Князев?
Игорь, встав, пожал крепкую ладонь офицеру, представившемуся лейтенантом Олегом Буриным.
- Я был на награждении, и когда услышал вашу фамилию, сразу же вспомнил, это вы тот самый офицер, который в кишлаке дал отпор душманам, которые хотели казнить местных жителей. Так, товарищ лейтенант?
- Ну, почти так было, - вздохнул Игорь. – Это так в наградном листе говорилось.
- Вот, вот. А как было на самом деле, и хочу попросить вас подробнее мне рассказать, товарищ лейтенант. Может, лучше пойдемте в кабинет начальника терапевтического отделения, выделенный нам с вами на час? Или здесь поговорим?
Игорь, пожав плечами, все же согласился остаться с военкором наедине, и вышел за ним из палаты.
- 3 –
- Понимаете, из того, что я сейчас от вас услышал, толком больше, чем заметки не напишешь, - развел руками лейтенант Бурин. – Вы возвращались с блокпоста, на котором ваш взвод нес службу в течение месяца. Шли через кишлак и напоролись на банду душманов, которые вешали людей. И открыли по душманам огонь, и спасли двенадцать человек.
- Одиннадцать человек, - тяжело дыша через нос, прошептал Князев. - Двое из тринадцати уже были повешены. Я ехал на первой БМП, и краем глаза увидел скопление вооруженных людей. Переулок был широким, между дувалами метров тридцать. А сама улица, проходившая насквозь через кишлак, была узкой, боевая машина в некоторых местах своими боками цеплялась за дувалы. Поэтом мы ехали медленно. Увидев толпу людей на площади у виселиц, дал команду механику-водителю повернуть машину к ним.
- А почему вы решили ехать именно к этой толпе людей? – не сводит глаз с командира взвода военный корреспондент.
- Я же вам говорю, там происходила казнь, и вооруженные люди, были не в военной форме, или царандоя, ХАДа. Понимаете? Тем более, когда подъезжали к кишлаку, мы слышали хлопки.
- Вы слышали стрельбу? – переспросил лейтенант.
- Ну, да.
- И не испугались?
- Я не понял вас? – Игорь, прищурившись, посмотрел на военного корреспондента.
- Ну, впереди идет стрельба. Вы без усиления.
- А-а, понял, - закивал головой Игорь Князев. – Во-первых, определить точно, откуда идет стрельба, там, в низине, которая находится между гор, очень сложно. Тем более в ней расположен не один кишлак, и что не менее важно, все дехкане, живущие в них, поддерживают новую демократическую власть Афганистана. Так чего бояться?
В самом кишлаке, через который нам нужно было пройти, расположен царандоевский пост, ну, милицейский. Понятно? Он состоит из двадцати – тридцати человек. Летом он усиливается за счет студентов из Кабульского университета, в их числе, кстати, есть не только парни, но и девушки - ханум.
- О-о, а я, когда писал об этом бое, мне о девушках и студентах никто ничего и не говорил, - удивился корреспондент.
И взглянув на удивленное лицо корреспондента, Игорь Князев только сейчас про себя отметил, какой большой у Бурина нос, заканчивающийся над ноздрями двумя выпуклыми хрящами, добела обтянутыми кожей. «Как у орла переносица», - почему-то сравнил его с клювом хищной птицы. И черные брови у лейтенанта идут вразлет, и глаза черные, по своей форме тоже, чем-то похожи на орлиные, как и сам его взгляд, цепкий, осмысленный, оценивающий.
- Так, что же получается, товарищ лейтенант. Вы своим взводом из сорока человек уничтожили группировку бандитов из ста человек?
- Хм, - еле сдержал улыбку лейтенант Князев. – Вы же военный корреспондент. Так? А значит закончили военное училище. Что же, вы не знаете из скольких человек должен состоять личный состав взвода?
- Двадцати четырех – двадцати восьми, - стушевался Бурин. – Извините, Может, мы с вами говорим о разных боях и ваша фамилия просто совпадает с фамилией того офицера, того командира взвода, который двадцать седьмого мая этого года на выходе из Дехсабзского ущелья в Кабул, напал на банду душман в кишлаке.
- Двадцать седьмого мая? Хм, - удивился Игорь. – Мы тоже этого числа именно и выходили из своего блокпоста.
- И с вами был старший лейтенант Слуцкий?
- А кто это? – поднял глаза на военкора Князев.
- Ну, он из… А ладно. Вы скажите, так был он с вами?
- Нет, - помотал головой Игорь. – И вообще такой фамилии не слышал.
- Видите ли, - начал очень быстро говорить корреспондент, - в тот день я находился в командировке в Кабуле, при штабе армии и собирал для нашей окружной газеты информацию. И когда в этом кишлаке завязался бой, между вами и душманами, туда вам на помощь был послан батальон соседней части с царандоевцами, которые и помогли вам уничтожить тех душман. Их было около сотни.
- Нет, нет, видно это событие произошло в каком-то другом кишлаке, - помотал головой Князев, - и возникла путаница. Во-первых, в моем взводе всего семнадцать человек. Один солдат погиб в мартовской операции на Пагмане, один - в апрельской операции на Кунаре, и четверо ранены, находятся в госпиталях.
Во-вторых. Все получилось как-то неожиданно, что для нас, что для душманов. Они нас не ждали, увлечены были сбором людей на площади, живших в кишлаке и казнью захваченных царандоевцев. К тому времени, когда мы проходили их кишлак, они повесили командира командно-пропускного пункта и девушку, - опустил глаза Игорь, и долгое время смотрел в какую-то точку на полу…